– Твоя мать была настоящим чудовищем! – выкрикнула Кейт, уже теряя над собой контроль.

Джулиан выглядел таким ошарашенным, таким изумленным, что Кейт оторопела.

– Моя мать умерла.

– Что? – ахнула она.

– Ты что, глухая? Моя мать умерла. Катаясь на лошади, она упала и получила смертельную травму, а спустя несколько дней скончалась в больнице.

Кейт побледнела.

– Что я могу сказать? Что сожалею? Я действительно сожалею, но твоя мать меня ненавидела.

Джулиан недоверчиво рассмеялся.

– Катрина, мне трудно в это поверить. Если моя мать тебя и ненавидела, могу сказать одно: она прекрасно это скрывала.

– От тебя. Должна признать, что она была вполне мила со мной вплоть до нашей последней ссоры – тогда-то Алисия и высказала все, что думала обо мне. Она заявила, что пришла пора мне вернуться в Австралию, исчезнуть из твоей жизни, что я не гожусь тебе в жены, – Марина и то еле подходит на эту роль. Может, твоя мать мечтала женить тебя на одной из принцесс?

Уиндхем, у которого голова пошла кругом, перебил Кейт:

– Господи, о чем ты говоришь? Думаешь, я поверю, что моя мать могла повести себя подобным образом?

– Мне плевать, чему ты веришь, – прямо заявила она.

Он вскочил:

– Катрина, прошу, попробуй взглянуть на ситуацию моими глазами. Моей матери здесь нет – она не может опровергнуть обвинения в ее адрес. А я знаю лишь то, что она была так расстроена твоим отъездом, что еле была в силах показать мне твою трогательную записку.

Кейт похолодела.

– Как она могла тебе ее показать, если я не оставляла никакой записки? – воскликнула она. – Да и о чем я могла тебе написать? Ты как последний трус удрал в Лондон, предоставив своей матери сделать за тебя всю грязную работу. Не думала, что ты на такое способен!

– Но-но! Полегче! – предупредил Уиндхем.

Он был взбешен, казалось, он не владел собой, глаза его метали синие молнии.

Даже понимая, что Джулиан никогда не поднимет на нее руку, Кейт решила, что все-таки лучше ретироваться.

– Не смей уходить! – прорычал он.

Она испуганно втянула ртом воздух.

– Ты не посмеешь и пальцем меня тронуть! Иначе я подам на тебя в суд!

– Вернись и сядь! Я не бью женщин, даже таких бессовестных, как ты. Я лишь хочу понять – как ты, настолько прекрасное создание, можешь быть такой жестокой.

Кейт, чувствуя, что ноги ее почти не держат, снова села в кресло.

– Это ты все испортил, Эш. А я любила тебя всем сердцем.

– Я не верю тебе!

– Но ты ведь поверил своей матери. Не хочешь теперь выслушать меня?

– Боюсь, сейчас мне не хватит для этого хладнокровия. Я лишь хочу, чтобы ты призналась в том, что Джулс – мой сын.

– Черт с тобой! – выкрикнула Кейт. – Да, да, да!

– Это все, что я хотел выяснить. Мой сын. Мой дорогой сын!

Вот она и приближается – та самая буря, которой так опасалась Кейт. Очень важно быть готовой встретить этот шквал. Никто в целом свете не отберет у нее сына!

– И что ты теперь намереваешься делать? Будешь приглашать его к себе в Англию на каникулы, позволишь общаться с другими твоими детьми?

Глаза Джулиана сверкнули.

– С чего ты взяла, что у меня есть другие дети?

– А разве нет? – Кейт снова вскочила, не в силах усидеть на месте. – Неужели Марина не смогла забеременеть? Уж в этом точно нет твоей вины – мне ты заделал ребенка в два счета… Впрочем, сейчас речь не об этом. Я хочу, чтобы ты держался от меня подальше, Эш. И не приближайся к моему сыну. Однажды я расскажу ему о тебе, но не сейчас. Пусть сначала Джулс подрастет, чтобы достаточно понимать. А теперь я хочу уйти.

– Ты всегда так поступаешь – убегаешь от того, с чем не хочешь иметь дела. Ты тогда испугалась, что я должен буду стать пэром Англии, а ты не сможешь соответствовать титулу баронессы?

– Не говори глупостей, – коротко рассмеялась Кейт.

– А в чем тогда дело? – требовательно спросил Уиндхем. – Скажи мне правду, и я позволю тебе уйти.

«Но можно ли продолжать обвинять Алисию? – подумала Кейт. – Сыновья всегда защищают своих матерей – даже семилетний Джулс постоянно встает на мою защиту».

– Я ведь уже рассказала тебе правду, но ты мне не поверил, – сказала она более сдержанным тоном. – Я знаю, что твоя мать тебя обожала и что ты любишь свою семью. Ты был идеальным сыном. Овдовев, Алисия цеплялась за тебя, пытаясь управлять тобой. Она ничего не имела против меня, пока не узнала, что ты унаследуешь титул. Ей казалось, что наши отношения – лишь ничего не значащий короткий роман, что вскоре я вернусь домой, а ты женишься на Марине и будешь жить с ней долго и счастливо.

– Но я не женился на ней! – воскликнул Джулиан.

– Что?! – не совладав с собой, вскричала Кейт, удивленно глядя на него.

– Я не женился на Марине. Она вышла за моего друга Саймона Болтона. Вы с ним знакомы.

– Но Марина ведь была без памяти в тебя влюблена – я это видела.

– К несчастью, я был влюблен не в нее, а в одну… – Уиндхем запнулся, подыскивая нужное слово, – в одну психопатку.

– Никогда не знаешь, с кем имеешь дело, – я затвердила этот урок еще в детстве… Так на ком ты женился? Погоди! – Она подняла руку. – Кажется, я знаю. На той темноволосой подружке Марины с необычным именем Талиса?

Джулиан промолчал, словно не было нужды отрицать очевидное, и Кейт подумала о том, что всего несколько дней назад он был готов изменить с ней этой Талисе.

– Полагаешь, она примет твое «дитя любви»? Вдруг это станет для нее невыносимым испытанием?

Воцарилось молчание, наконец Уиндхем произнес:

– У меня с собой твоя прощальная записка.

Он достал из лежащего на столе дорогого портмоне аккуратно сложенный лист бумаги, уже потертый на сгибах.

– Это моя записка? – с сарказмом поинтересовалась Кейт. – Жду не дождусь ее прочесть.

А в голове стучало: «Записка? Какая еще записка?»

– Как успехи моего сына в учебе? – спросил Джулиан, передавая уже пожелтевший лист.

Разворачивая его, Кейт ответила:

– Он учится хорошо. Джулс умный – весь в меня.

– Он умнее тебя. Как и я.

Кейт жадно вгляделась в строки на бумаге. Они были выведены ее довольно характерным почерком. Но лишь выглядели так, словно вышли из-под ее руки. Если приглядеться, тут и там между буквами в словах были крохотные промежутки – словно тот, кто писал, то и дело останавливался на секунду, чтобы отдохнуть. Она при письме так не делала. Понимая, что встретит враждебность, Кейт все же посмотрела в глаза Джулиану и заявила:

– Кто угодно мог написать эту записку.

– Ее написала ты, – язвительно возразил он. – Я сравнивал ее с другими записками, которые ты мне когда-то писала. Это твой почерк. У него есть отличительные особенности: например, буква «к» с завитушками в твоем имени. Вот тут. Смотри.

– Ну разумеется, тот, кто подделывал, постарался написать похоже. Вот только еще надо доказать, чья это рука. Пусть почерк и похож, но я никогда не писала эту записку. – Тут Кейт осенило. – Ее написала твоя мать! Я в этом уверена.

– Оставь эти обвинения!

– Даже не пытайся меня запугать, Эш, – вскинула она подбородок. – Я больше не та наивная девочка, какой когда-то была. Задумайся хоть на минуту. Твоя мать была одаренной художницей. Я видела много ее рисунков, особенно твоих портретов – она всегда любила тебя больше, чем твоих сестер.

Джулс унаследовал талант от своей бабушки – вот что значит родство! Недавно он нарисовал портреты Кейт и Стеллы, и учитель рисования похвалил мальчика.

Кейт прочла записку. В ней было написано:


«Дорогой Эш!

Не злись на меня, но оставаться с тобой невыносимо. Ты хороший, однако, я не отдавала себе отчета, во что ввязываюсь. Я не хочу жить той жизнью, которой живешь ты. Она меня пугает. Внутренний голос зовет меня вернуться домой. У нас с тобой все равно ничего бы не получилось. У тебя есть Марина. Она подходит тебе куда больше, чем я. Мне очень неловко – мы ведь с тобой уже строили планы на будущее – но теперь я понимаю, что не готова воплотить эти планы в жизнь. Я слишком молодая. Чем дольше я размышляю, тем больше крепнет моя уверенность в том, что я поступаю правильно. К тому времени, когда ты прочтешь эти строки, я буду уже дома. У нас был замечательный роман, но он окончен. Пожалуйста, не пытайся связаться со мной. Счастья тебе в жизни.

Катрина».


Значит, Алисия все-таки взяла ситуацию в свои руки. Кейт зажмурилась от боли в сердце и, стараясь ее не выказать, проронила:

– Довольно лаконично. Сколько тут слов? Сотня или около того? К сожалению, в вопросах, касающихся тебя, твоей матери доверять было нельзя. Мне тяжело отзываться о ней с таким неуважением, но эти строки написала она, а не я. – Кейт помахала листком. – Положи эту записку обратно в бумажник. Кстати, почему ты столько лет носишь ее с собой?

– Чтобы не забывать о том, что случилось.

Джулиан смотрел на нее так, словно хотел проникнуть взглядом в ее израненную душу. Поверил ли он?

– Покажи эту записку какому-нибудь судебному эксперту, – предложила Кейт. – Я сразу увидела, что это не мой почерк.

– Я не верю, что моя мать могла попытаться причинить мне вред, – ответил, скривив рот, Уиндхем. – Ведь она же видела, как я страдал.

– Думаю, она считала, что поступает правильно, защищая тебя от меня, – тихо сказала Кейт. – Ей казалось, что я не пара будущему пятому барону Уиндхему.

На его красивом лице отразилось сильное страдание.

– Забудь хоть на мгновение о моей бедной матери. Я не хочу сейчас говорить о ней. Ты на семь лет украла моего ребенка, отняла у меня столько радостей. Эти пропущенные годы уже ничто не заменит. Но справедливость должна быть восстановлена. Я хочу вернуть своего сына. И я верну его, даже если придется сделать это через суд.

– Нелегко будет отобрать ребенка у матери, Эш.

– Я это сделаю.

– Ты так не поступишь!

– Посмотрим!

– Ты всегда был предан лишь своей матери. Если хочешь, верь ее изложению событий – тебя это полностью устраивает. Но я-то знаю, что произошло на самом деле – я отлично все помню. Та боль так и не оставила меня. И не говори, что не знаешь, каким снобом была Алисия. Твои сестры открыто это признавали и даже посмеивались над матерью. А ты был для нее главным в жизни, ее обожаемым сыночком. Ведь сыновья продолжают род и наследуют титулы. Я знаю, что в битве с тобой у меня почти нет шансов победить, но я буду сражаться насмерть. Джулс – мой. Я сама его вырастила. И вот тебе мой совет: поезжай домой. Вовсе не обязательно рассказывать твоим родным о том, что у тебя в Австралии есть сын. Не хватало еще навлечь скандал на ваше блестящее семейство. – В голосе Кейт звучала горечь. – Можешь судиться со мной. Но если у тебя остались образцы моего почерка, советую тебе отнести их вместе с запиской к эксперту-почерковеду. Пусть тот обратит особое внимание на то, как написана буква «к».

Помолчав, Джулиан спросил:

– А если эксперт подтвердит, что это ты написала записку?

– Этого не случится, – уверенным тоном ответила Кейт и направилась к двери.

– Если выяснится, что записка написана твоей рукой, я тебя уничтожу.

Она горько рассмеялась:

– Ты уже уничтожил меня много лет назад. – И вышла из номера.

Идя по коридору отеля, она размышляла: «Если Эш проверит почерк, мои слова подтвердятся, и таким образом один вопрос будет решен. Но остается куда более важная проблема: Уиндхем видел своего сына и теперь хочет ввести его в свою семью. Он явно полагает, что Талиса с радостью примет Джулса. А почему бы и нет? Чуть получше узнав мальчика, она начнет его обожать. Нет! Никто не отберет у меня сына! Я не боюсь битвы с Уиндхемом и готова к ней».


Кейт решила немедленно поговорить с адвокатом, в последние годы консультировавшим их семью. Тот, выслушав рассказ Кейт и выяснив, что человек, который хочет отобрать у нее ребенка, – лорд Уиндхем, заявил, что Джулиан в любом суде выиграет опеку над своим сыном, а потому надо попробовать мирно договориться с ним. Этот юрист заодно посоветовал обратиться к одному из лучших почерковедов, Джорджине Уорбертон, для проведения экспертизы.

Вооруженная ее визитной карточкой, Кейт вернулась в отель, где остановился Джулиан, собираясь оставить для него сообщение у регистратора. Глядя себе под ноги, она торопливо вошла в холл и чуть не столкнулась с каким-то человеком. Вряд ли можно с опущенной головой угадать, кто перед тобой, но сердце мгновенно застучало так же сильно, как в день первой встречи Кейт с Джулианом.

– Вернулась, чтобы повидать меня? – спросил он, ощущая неодолимое желание обнять эту женщину и утащить к себе в номер. Она как была, так и осталась его единственной любовью.

Кейт посмотрела ему в лицо.

– Вообще-то, я вернулась, чтобы оставить тебе сообщение.

– Как это мило с твоей стороны.