Криспин сбежал по лестнице еще быстрее, чем поднимался. Он не удосужился взглянуть на цветы, не сомневаясь, что оросительная система Сандал-Холла работает превосходно, поливая зеленую изгородь, не заметил и ям, нарытых неугомонными кротами. Он не думал в этот момент о том, что дворянину не пристало кружиться с обнаженными нимфами на виду у всех, пусть даже в собственном саду, тем более что окна тетушек выходят как раз на реку. Ничто не могло удержать его от стремления к этому сверкающему, таинственному существу, мелькающему в дальнем конце сада. Когда Криспин подбежал к воде, Софи стояла на верхней ступени лестницы спиной к нему, капли воды блестели на ее теле, как россыпь драгоценных камней, отчего она больше походила на сказочное видение, чем на женщину из плоти и крови. Криспину казалось, что он спит и ему снится удивительный сон.

— Софи, — прошептал он ей на ухо, подойдя сзади и обняв ее за талию. — Tesoro.

Он появился так неожиданно, что Софи в первый миг растерялась, почувствовав его руки на своей талии и мускулистую грудь, прижавшуюся к ее спине. Она хотела вырваться, но ощущение его близости было так естественно, так восхитительно, что она не смогла сделать этого. И вдруг легкий ветерок донес до нее запах духов Констанции. Это поставило все на свои места, придав Софи силы отстраниться от этого похотливого ничтожества, которому она не позволит оскорблять себя.

— Вы провели приятный вечер, милорд? — учтиво спросила она.

— Сносный, — беззаботно ответил Криспин, вдыхая аромат ее волос, которые щекотали его нос. — Впрочем, пожалуй, более чем сносный.

— Должна заметить, что вы с Констанцией Гросгрейн составляете красивую пару.

— М-м, — промычал в ответ Криспин, занятый тем, что хватал губами ее непослушный локон и старался завести его за ухо.

— Я говорю вполне серьезно, милорд, — строго заявила Софи. — Вам следует жениться на ней.

— Жениться на ком? — Суровый ее тон привлек наконец его внимание.

— На Констанции.

— Жениться на Констанции? — переспросил он, не ожидая такого поворота разговора. — Ты говорила с тетушками?

— Нет. — Софи изо всех сил старалась не обращать внимания на то, какой жар исходил от его тела, и упрямо смотрела в темноту. — Вам будет хорошо вдвоем.

— М-м. — Криспин снова занялся игрой с ее локоном, не видя смысла в этом разговоре.

— Этот брак сделает счастливыми многих людей, — рассуждала вслух Софи. — И вы будете не последним в их числе.

— Счастливым? — Это слово, единственное из ее речи, оторвало Криспина от созерцания ее восхитительного затылка и вернуло к действительности. — Счастливым я могу стать прямо сейчас, если сорву с себя одежду, нырну в воду и буду любить тебя, глядя на звезды, а потом засну в твоих объятиях. Я грязный, влюбленный и очень уставший.

— Могу себе представить. Вы, должно быть, потрудились на славу.

— Да, — подтвердил ничего не подозревающий Криспин, — спина разламывается. А коленей и плеч я вообще не чувствую.

Софи снова увидела перед собой Криспина, стоящего на коленях перед Констанцией, склонившего голову между ее лог, и задрожала всем телом.

— А почему вы не легли? — не удержалась она от ехидного вопроса.

— Не лег? Потому что было много дел и мало времени. И потом, мне хотелось поскорее вернуться к тебе.

— Ко мне? — глухо вымолвила она. — Вы хотели вернуться ко мне?

— Да, чтобы рассказать тебе обо всем. Я догадывался, что тебя это развлечет.

— В этом нет необходимости, — ледяным тоном отозвалась Софи. — Я уже достаточно слышала.

— Но я ведь еще ничего не рассказал. — Криспин удивился, что она не проявляет никакого любопытства. — Мне пришлось преодолеть серьезное сопротивление…

— Мне так не показалось, — тихо пробормотала Софи, отстраняясь от него.

— Что?

— Ничего.

— В конце концов мне удалось справиться с замком и проникнуть в главное помещение, и ты не поверишь, что я там нашел! — продолжал Криспин.

— Рай, подобного которому никогда прежде не знали? — вяло предположила Софи.

— Рай? Нет, я бы не сказал. Внутри оно…

— Оно? — вышла из себя Софи. — Как вы можете называть ее «оно»?

— А как же это назвать иначе?

— Можете назвать ее по имени. — Софи резко оттолкнула Криспина, но не решилась повернуться к нему лицом.

— Что за имя? Я не знаю никакого имени, но если ты настаиваешь, изволь. Она оказалась огромной и готовой.

— Как вы можете рассказывать об этом? Как вы можете относиться к ней как к пустоте, нетерпеливо ждущей, когда вы ее наполните?

— Ничего не понимаю. — Криспин потер лоб. — А как еще относиться к пустому складу?

— Склад? — Софи в ярости развернулась к нему. — Вы называете ее складом? Может быть, для вас любая женщина — это склад, место, куда вам не терпится поместить свой… свой товар?

— Мой товар? О чем ты, черт побери, говоришь?

— О том же, о чем и вы. Хотя я не ожидала, что такой светский человек, как вы, лорд Сандал, станет прибегать к непомерному количеству эвфемизмов.

— Эвфемизмов? Каких?

— «Замок», «главное помещение», «склад», — перечислила Софи, загибая пальцы на руке. — Почему вы просто не сказали, что занимались любовью с Констанцией Гросгрейн в ее гардеробной?

— Чем я занимался?

, — Я вас видела. Видела вашу голову у нее между ног. Когда вы «старались проникнуть в ее склад», если использовать вашу терминологию.

Криспин с минуту молча смотрел на нее. Смысл их разговора постепенно дошел до него, и вдруг он начал хохотать.

— Бог мой, Софи! Мой товар! Ты подумала, что я… — сквозь смех вымолвил он.

— Это вовсе не смешно, милорд. — Софи старалась держаться непринужденно. — Разве вы не взломали сегодня ночью замок Констанции Гросгрейн?

— Меня удивляет ваш вопрос, Софи. Честно говоря, я действительно это сделал. Но совсем не в том смысле, на который вы намекаете.

— Что вы имеете в виду?

— Я взломал замок, который принадлежал покойному мужу Констанции, вашему крестному. Настоящий замок, — поспешил уточнить он. — Замок на двери его лаборатории.

— Это было до или после того, как вы занимались с Констанцией любовью в ее гардеробной? — без обиняков спросила Софи.

— Софи, я не занимался любовью с Констанцией Грос-грейн в ее гардеробной, — ответил Криспин, сдержав улыбку, так как видел, что Софи на самом деле расстроена.

— Ни к чему отрицать. Я вас видела.

— Меня? Сегодня? В гардеробной? С Констанцией? — раздельно повторил ее слова Криспин, надеясь, что так они обретут смысл. — Но я даже близко не подходил к ее будуару.

— Где же вы были?

— В Сент-Мартин-Филдз. На складе фальшивомонетчика.

— Вы же сказали, что были в лаборатории лорда Грос-грейна. Или это еще одна метафора для описания прелестей Констанции?

— Прошу тебя, Софи, оставь в покое Констанцию и ее… замок. — Криспин снова чуть не рассмеялся. — Это не имеет никакого отношения к нашему разговору. Я отправился в лабораторию лорда Гросгрейна, а обнаружил там склад со множеством оттисков монет разных стран и мешки с фальшивыми золотыми, готовые к вывозу из страны.

— Вы хотите сказать, что мой крестный был фальшивомонетчиком? — недоверчиво вымолвила Софи.

— Боюсь, что это так. Во всяком случае, он имел отношение к крупнейшей в Англии организации фальшивомонетчиков.

— Но это невозможно. Он никогда не разбирался в деньгах.

— Что не помешало ему сколотить внушительное состояние на угольных шахтах, — заметил Криспин.

— Я не могу в это поверить, — отмахнулась от его слов Софи. — Крестный не мог быть фальшивомонетчиком.

— Организация, которую я разоблачил сегодня, колоссальна, и если он не был ее идейным руководителем, то наверняка возглавлял какую-нибудь ее часть. Например, ведал тем, что касалось химии.

— Но как он… — Софи осеклась, решив задать более интересный вопрос: — А как вы догадались заглянуть на склад?

— Очень просто. Монеты, которые дала мне сегодня горничная Суитсона, оказались подделкой. И очень хорошей подделкой, что под силу только человеку, привыкшему иметь дело с разными металлами.

— Например, алхимику, — вставила Софи. — И поэтому вы решили, что это имеет отношение к лорду Гросгрейну?

— Отчасти да. Но оставался еще один вопрос — его шантажа. Это и привело меня сегодня в его лабораторию, — сказал Криспин. Ему не следовало говорить Софи, что он узнал эти монеты сразу же, как только увидел их на ладошке девочки; он распознал в них подделку, причем весьма своеобразную — такие фальшивые золотые Феникс впервые увидел и конфисковал два с половиной года назад. Тогда он сорвал планы преступной организации, не позволив пустить монеты в оборот, но ему пришлось уехать из страны прежде, чем он смог добраться до руководителей организации и уничтожить ее полностью. На этот раз он надеялся довести дело до конца.

— Значит, лорда Гросгрейна шантажировали, зная, что он был фальшивомонетчиком? Поэтому его и убил этот шпион Феникс?

— Феникс его не убивал, — уверенно возразил Криспин и готов уже был сказать больше, но Софи перебила его, боясь упустить свою мысль:

— Но это бессмысленно. Зачем было лорду Гросгрейнустановиться фальшивомонетчиком?

— Возможно, ему нужны были деньги. Ведь он платил тебе по тысяче фунтов в месяц.

— Но он имел огромные деньги, — покачала головой Софи.

— Ты уверена? Он владел угольными шахтами, но цены на уголь в последнее время упали. Ты наверняка знаешь, что он был платежеспособен?

— Да, безусловно. Я… — Софи хотела что-то сказать, потом передумала и замолчала, затем решилась: — Ты действительно не был сегодня сКонстанцией?

— Я надеялся, что это мы уже выяснили, — нахмурился Криспин, но тут же добавил: — Я действительно не был с ней.

— Если это был не ты, то кого же я видела?

— Ты хорошо разглядела того мужчину?

— Я видела его со спины, но и этого было достаточно.

— Ну, это все объясняет. Смею думать, что такого привлекательного лица, как у меня, больше ни у кого нет, но готов признать, что сотни мужчин в Англии похожи на меня со спины.

Софи не могла с этим согласиться, но промолчала. Вместо этого она пристально взглянула ему в лицо:

— Скажи, я могу доверять тебе, Криспин?

— Конечно.

Софи на мгновение прикрыла глаза и тут же решительно их открыла.

— То, что я собираюсь рассказать тебе, я хранила как страшную тайну целых десять лет. Это не моя тайна, но я призвана ее хранить. Если я разделю ее с тобой, ты будешь хранить ее так же свято?

Нимфа из его сна вдруг превратилась в величественную богиню. Криспин с достоинством кивнул, отдавая должное торжественности момента.

— Я знаю точно, сколько денег было у лорда Гросгрейна, потому что это я давала ему их, — начала Софи.

— Что значит «я давала ему деньги»? — изумился Криспин. — Разве лорд Гросгрейн не владел угольными шахтами по всей стране?

— Нет, это я ими владела. Они принадлежат мне.

— Тебе?

— Да. А также ветряные мельницы, водопроводные сооружения, четыре судоходных канала и полдюжины овцеводческих ферм. Я начала все это покупать, когда мне не было еще и шестнадцати, поэтому мне нужен был человек для официального заключения сделок. Тогда я наняла лорда Гросгрейна.

— Наняла? Своего крестного?

Софи поняла, что проговорилась и едва не раскрыла слишком многое.

— Да, вроде того. Согласись, никто не стал бы иметь дело с шестнадцатилетней девчонкой, — объяснила она, стараясь сгладить свою оплошность. — А с лордом Гросгрейном было приятно работать, хотя он ничего и не смыслил в делах.

То, что рассказывала Софи, казалось невероятным. Но, судя по тому, что Криспину было о ней известно, вполне возможным.

— Он платил тебе тысячу фунтов в месяц, — сказал Криспин. — Ты говорила, что это твое содержание, но если ты сама всем владеешь, зачем тебе оно? Почему он платил тебе?

— Он хотел вернуть мне долг, — с тоской вымолвила Софи. — Когда мы покупали нашу первую шахту, он оказался без средств к существованию, потому что потратил свое состояние на алхимические опыты. Он был настолько беден, что вынужден был отправить Бэзила жить к родственникам. Я немного разбиралась в алхимии, достаточно, чтобы помочь ему сделать себе на этом имя и вернуть хотя бы часть денег. У меня тоже были кое-какие сбережения. Мы объединили наши средства и вложили их в шахту. Она начала приносить прибыль, и лорд Гросгрейн снова разбогател и захотел отблагодарить меня за то, что я вернула ему былое благосостояние. Я отказалась брать у него деньги. Я всегда находила способ незаметно вернуть ему их обратно.

— Да, я понимаю, — кивнул Криспин, словно не видел ничего странного в том, что шестнадцатилетняя девочка с кошельком, в котором достаточно денег, чтобы купить угольную шахту, и туманными представлениями об алхимии объединяет усилия с нищим стареющим лордом, чтобы вести крупные финансовые дела. — Тогда получается, что лорд Гросгрейн оставил тебе по завещанию все свое имущество не из-за того, что ты его шантажировала, а потому, что оно принадлежало тебе?