Так вот, Дороти сидела словно в трансе и не спускала глаз со сцены. И в последнем акте, когда Фредерик Морган стоял на ступенях и говорил про то, что быть повешенным – это лучшее, что он мог сделать в своей жизни, Дороти наконец узнала, что такое зов плоти. Дороти говорит, что тогда она поняла: когда это с ней пытался сделать помощник шерифа, она только брезгливо отодвигалась, но если эту роль возьмет на себя такой герой, все будет совершенно иначе.

После представления Дороти отправилась в фойе полюбоваться фотографией кумира. Но – перст судьбы! – оказалось, что Фредерик Морган тоже имел привычку после представления идти в фойе и любоваться своей фотографией. Когда он увидел, что и Дороти от нее в восторге, он понял – у них много общего, поэтому сказал ей что-то милое. Слово за слово, и мистер Морган предложил Дороти пойти выпить с ним кока-колы и рассказать о своей жизни. Как только он услышал, что все детство Дороти провела с «Карнавальной компанией», а отец ее был настоящим циркачом, он почувствовал в ней родственную душу и спросил, не хочет ли она вернуться к прежним занятиям. А Дороти, пребывавшая на седьмом небе от счастья, сказала на предложенные двенадцать долларов в неделю «да!».

Дороти даже не пришлось придумывать, как сбежать из дому. Потому что помощник шерифа хоть и выздоровел, но прежним так и не стал – он беспрекословно повиновался своей крашеной блондинке-секретарше. Так что когда она сказала ему, что Дороти мечтает о карьере артистки, он провел с Дороти беседу и сообщил ей, что раз уж так вышло и он все равно не может делать то, что ему хочется, он не будет чинить ей препятствий. Дороти покинула единственный приличный дом, в котором ей довелось пожить, и переехала в меблированные комнаты, где брали семь долларов в неделю. Через два дня после переезда Дороти увидела в газете «Сан-Диего Юнион» заголовок:

«Помощник шерифа завоевывает сердце своей секретарши». Так вот Дороти упустила возможность стать женой состоятельного джентльмена, но зато начала репетировать роль без слов – девушку в баре в пьесе «На Юконе».

Так все и продолжалось вплоть до следующей недели, когда начали работу над знаменитой бродвейской пьесой, в которой Фредерик Морган исполнял роль легкомысленного ирландца, который целовался с каждой встречной девушкой. Дороти он дал роль девушки, с которой он встречается во втором акте. Пока шли репетиции, мистер Морган «до дела» не доходил, но на генеральной играл с полным чувством. И когда наконец он это сделал, Дороти не могла себе не признаться, что ей это понравилось.

Мистер Морган и сам вдруг увидел Дороти в другом свете, и в результате удовольствие от работы получали оба.

Когда они отыграли этот второй акт несколько раз, стало окончательно ясно, что необходимо что-то предпринять. В среду после вечернего представления мистер Морган пригласил Дороти сходить съесть по сэндвичу, и Дороти заметила, что когда мистер Морган делал заказ, он сказал официанту: «Только без лука!»

Они съели сэндвичи, и мистер Морган сказал Дороти, что ему надо кое о чем с ней поговорить, и пригласил к себе. Дороти пошла. У себя дома он начал рассказывать Дороти историю своей жизни. Оказалось, что у него была жена, только артистам нельзя жениться, поэтому он отправил ее назад, туда, откуда он ее взял, потому что артист должен прислушиваться к своим чувствам и развивать свой темперамент. А потом он сказал Дороти, что она, возможно, и сама станет настоящей артисткой, но только когда познает жизнь и разовьет темперамент.

Он сказал, что сам с удовольствием поможет ей познать жизнь. А еще сказал, что для девушки это – исключительная возможность. Ведь того же добиваются дамы из общества в жемчугах и бриллиантах. Закончив свою речь, он спросил, хочет ли Дороти вернуться домой или заберет оттуда вещи и поживет немного с ним.

Дороти решила забрать вещи.

Глава 7

Дороти говорит, что ни она сама, ни публика, ни критики не заметили, чтобы после того, как она познала жизнь, в ее игре стало больше темперамента. Но я лично думаю, все дело было в том, что для Дороти познание жизни оказалось не слишком увлекательным занятием. Дело в том, что Дороти не очень любит общаться с глазу на глаз Мистер Морган это прекрасно понял, поэтому оставил Дороти в покое.

Как-то раз труппа выступала в городке под названием Монтерей, знаменитом роскошными отелями В одном из них проживала нью-йоркская команда игроков в поло. Капитаном ее был не кто иной, как Чарли Брин из очень обеспеченного семейства Бринов.

Ну вот, однажды команда вышла на раннюю утреннюю тренировку, поэтому к вечеру интоксикация у них была даже больше обычного А вечером они как раз отправились на спектакль «Театра Фредерика Моргана». Пьеса их интересовала мало, они все время отпускали грубые шуточки насчет актеров, а когда злодей набросился на мистера Моргана, Чарли Брин закричал. «А ну, навесь ему!»

Так все и продолжалось, пока на сцене не появилась Дороти, исполнявшая роль горничной, подошедшей к телефону. Тут игроки в поло наконец заинтересовались пьесой. Они начали кричать и махать руками, а когда Дороти ушла со сцены, просто не давали продолжать спектакль. Так что, думаю, познав жизнь, Дороти все-таки приобрела мастерство.

А потом игроки в поло посмотрели в программке, что это была за актриса, и принялись распевать хором: «Дороти на сцену! Дороти на сцену!» и унять их было абсолютно невозможно. Их даже из зала нельзя было вывести, поэтому мистеру Моргану пришлось послать Дороти в зал, чтобы она сидела рядом со спортсменами, а ему дала доиграть спокойно. А Дороти все равно на сцене делать было нечего, потому что телефон в пьесе больше не звонил.

Как только Дороти села рядом с игроками в поло, они все поутихли и стали вести себя как настоящие джентльмены. Особенно старался Чарли Брин, поскольку он, как выяснилось, с первого взгляда безумно влюбился в Дороти. Чарли хоть и угомонился, но винные пары у него не выветрились, и он дышал на Дороти перегаром, все время к ней прислонялся и бормотал что-то бессмысленное. Таких девушек, как Дороти, это всегда утомляет. Поэтому когда после представления они пригласили Дороти на ужин с шампанским, она сказала, что, к сожалению, занята. Дороти говорит, что с тех пор она всегда норовит удрать от всех миллионеров, которые встречаются на ее пути.

На следующий день команда отправилась на юг, но Чарли Брин не забыл девушку, покорившую его сердце. Он написал ей письмо, в котором просил ее немедленно отправиться в Нью-Йорк и устроиться в «Шалуньи Зигфельда», а он потом там ее найдет. К записке было приложено рекомендательное письмо к одному нью-йоркскому биржевому маклеру, который был лично знаком с мистером Зигфельдом, и чек на тысячу долларов. Но Дороти ни на письмо, ни на чек никакого внимания не обратила – она была настолько невежественна, что думала, будто деньги бывают только в долларах и центах. Я вот, например, совершенно другая – есть вещи, которые я чувствую инстинктивно.

Как-то раз Дороти и еще одна актриса, характерная, собирали вещи – они уезжали в Сакраменто, – и тут Дороти попалась на глаза записка Чарли Брина. Она показала ее характерной актрисе. Оказалось, что характерная актриса на заре своей юности общалась с одним строительным магнатом, поэтому знала, что такое чек. Она все Дороти объяснила и посоветовала ей ехать в Нью-Йорк и сделать все то, о чем написал Чарли Брин.

Но когда настала пора уезжать в Нью-Йорк, Дороти решила, что мистер Морган все-таки многое сделал, чтобы обучить ее актерскому мастерству, поэтому она купила ему трость с золотым набалдашником. Потому что Дороти – из тех девушек, что сами делают джентльменам подарки. Я очень стараюсь ее не осуждать – ведь я придерживаюсь весьма широких взглядов и имею представление о психологии, поэтому понимаю, что встречаются люди с противоестественными инстинктами, и поделать с собой они ничего не могут. Но я внутренне содрогаюсь, как представлю себе Дороти одну в огромном городе, где полным-полно девушек в сто раз симпатичнее ее. В кармане у бедняжки было меньше тысячи долларов, а голова была забита совершенно неверными представлениями о жизни.

Глава 8

Дороти так никогда и не научилась одеваться как следует, и когда все девушки носили розовое или голубое, Дороти обязательно выбирала что-нибудь ярко-красное, и джентльмены с первого взгляда понимали, что перед ними девушка, которая ни в чьей помощи не нуждается. Да, на красное джентльмены обращают внимание, но настоящий интерес у них вызывает только розовое и голубое. И вместо того, чтобы попробовать свести знакомство с каким-нибудь джентльменом, который поможет ей расширить свой кругозор, всю дорогу до Нью-Йорка Дороти слушала проводника, который рассказывал ей истории из жизни цветного населения Америки. Так что в Нью-Йорк Дороти прибыла, не сведя знакомства ни с каким джентльменом, который мог бы оказать ей помощь.

Но Дороти была исполнена уверенности в себе и даже не понимала, что выглядит не так, как другие девушки Самой серьезной ее ошибкой было то, что вместо того, чтобы упаковать вещи в небольшой чемоданчик или сумочку, Дороти все сложила в корзинку из броненосца.

Выйдя на вокзале Гранд-сентрал, Дороти отправилась по 45-й улице искать гостиницу и зашла в первый попавшийся отель Но швейцар только взглянул на ее корзинку и тут же ее остановил, сказав, что с животными в отель нельзя. Дороти ему объяснила, что это всего лишь чучело броненосца и вреда от него никакого. Но он ей сказал, что броненосцев в этом отеле отродясь не бывало, ни живых, ни мертвых, и кто она, собственно, такая, чтобы нарушать правила?

Дороти обожает спорить, поэтому она сказала, раз в этом отеле разрешены чемоданы из крокодиловой кожи, то за что же дискриминируют броненосцев? Но ей так и не удалось его переубедить, а поскольку вокруг них начала собираться толпа, Дороти пришлось ретироваться.

Следующим оказался отель для благовоспитанных дам средних лет. В вестибюле как раз находилось довольно много пожилых дам. Дороти повесила корзинку-броненосца на спинку стула и подошла к конторке, а одна дама как раз решила усесться именно на этот стул. Но тут она увидела броненосца и от ужаса упала в обморок. Когда недоразумение наконец выяснилось, портье мрачно посмотрел на Дороти и сказал, что свободных номеров нет. Дороти отправилась попытать счастья на 44-й улице. Я совершенно уверена, что она бы ни за что не нашла отеля, но судьба всегда помогает таким, как Дороти.

Потому что следующим отелем оказался «Алгонкин», где живут все знаменитые актрисы и кинозвезды, и Дороти подошла ко входу как раз в тот момент, когда в отель со съемок возвращались Бастер Китон со своей киногруппой, и они все еще были в гриме и костюмах. Так что когда Дороти вошла в отель, портье решил, что она тоже из киногруппы, и дал ей номер. А ошибку свою он понял, только когда все отправились ужинать. Но изгонять Дороти было уже поздно.

Спустившись к ужину, Дороти заметила, что на нее все смотрят. Как она рассказывает, она всех окинула суровым взглядом, давая понять, что неприлично так пялиться на девушку только потому, что она хорошо одета. Она гордо прошествовала в специальную столовую для кинозвезд и литературных знаменитостей, а метрдотель Джордж, увидев ее, настолько обалдел, что усадил ее за столик. Дороти заказала на ужин салат из омаров, салат из курицы и фруктовый салат и решила, что наконец-то стала Настоящей Дамой.

Дороти, как всегда, начала мило болтать с официантом и первым делом сообщила ему, что приехала в Нью-Йорк поступать в шоу «Шалуньи». Официант рассказал об этом метрдотелю, и когда знаменитости интересовались у Джорджа, что это за девушка, он рассказывал, что эта девушка решила, будто ее возьмут в «Шалуньи», и они очень смеялись. В конце концов о Дороти заговорил весь отель «Алгонкин». А за Круглым столом, где сидят знаменитые критики, смеялись больше всего. Потому что один из самых известных литераторов, сам мистер Питер Худ, пытался устроить в «Шалуньи» свою знакомую, которой действительно было что предложить. И он-то уж знал, как трудно попасть к мистеру Зигфелду на прием.

Эта знакомая была высокой брюнеткой а-ля русская княгиня, такая почти что женщина-вамп. У нее были черные волосы и черные глаза, выражение лица человека, настрадавшегося от большевиков, а еще она обожала огромные старинные серьги. Дороти говорит, надо отдать ей должное, она почти сумела доказать, что можно выглядеть ухоженной, и не пользуясь водой. Куда бы она ни пошла, люди глаз от нее не могли отвести и все спрашивали друг дружку, а кто это такая?

Самое удивительное, что с мозгами у нее было все в порядке – она могла говорить часами практически на любую тему. Но лучше всего ей удавалось вести беседы о Любви с джентльменами. Вернее, с каким-нибудь одним джентльменом. На тему Любви ей было что сказать, ну, совсем как девушке в великом романе «Зеленая шляпка».