— Нет, уверена, что не знаю этого, милорд, — спокойно сказала Элиссанда, воткнув нож в булочку на тарелке.

— На размер вымени, — с торжествующим видом сообщил Вир. — Если у коровы большое вымя, она будет цениться на тридцать пять процентов больше. Вымя должно быть большим и упругим, а соски — крупными и равномерно расположенными. — Теперь маркиз смотрел на грудь Элиссанды. — С тех пор я смотрю на молочных коров совершенно другими глазами. Когда я их вижу, вместо того чтобы сказать себе: «Смотри, какая симпатичная коровка», я изучаю вымя и соски с точки зрения соответствия принципам животноводства. Ну и конечно, мне просто нравится смотреть на вымя и соски.

Элиссанда не могла поверить своим ушам. Ее глаза помимо воли округлились. Она скосила глаза на лорда Фредерика, уверенная, что он вот-вот вмешается, одернет брата, скажет ему, что речи переходят все границы приличий.

Но лорд Фредерик молча ел, не обращая никакого внимания на рассуждения брата. Очевидно, он не слышал ни слова.

Лорд Вир еще немного поговорил о вымени и сосках, не сводя глаз с груди Элиссанды. В запале он уронил две вилки и ложку, перевернул чашку с чаем и, наконец, сбросил на себя жареное яйцо. После этого он вскочил, опрокинув стул, который с громким стуком рухнул на пол. Яйцо тоже упало на пол, оставив ярко-желтое пятно на панталонах маркиза — как раз в том месте, куда не принято смотреть. Все это вывело из состояния глубокой задумчивости лорда Фредерика.

— Пенни, какого черта?

Ох, Боже мой, — вздохнула Элиссанда, — вам лучше немедленно пойти и переодеться, милорд. Иначе ваша прекрасная одежда окажется испорченной.

Наконец лорд Вир совершил первый в этот день разумный поступок — вышел из комнаты. Элиссанда медленно разжала кулаки под столом. Но прошло еще несколько минут, прежде чем она окончательно пришла в себя и улыбнулась лорду Фредерику:

— А как вы себя чувствуете сегодня утром, лорд Фредерик?


* * *


Мисс Эджертон желала завтракать вдвоем с Фредди.

Маркиз не мог сказать, что у нее плохой вкус. Фредди был прекрасным человеком. Вот только она со своими лживыми улыбками и хитроумными планами была его недостойна. Но пусть попытается. А он станет препятствовать, расстраивать и разрушать все ее планы.

А пока ему было необходимо поговорить с леди Кингсли, и он просунул под ее дверь записку. Она встретилась с ним пятью минутами позже на лестничной площадке между этажами. С этого места открывался превосходный обзор, и их никто не мог застать врасплох.

— Я сказал Холбруку, что нужен Най.

Най был взломщиком сейфов. Покинув комнату миссис Дуглас, Вир переоделся, написал вроде бы бессмысленную записку — только Холбрук сможет ее расшифровать — и отправился в деревню. Как раз перед его приходом открылся телеграф. Часть обратного пути он преодолел на телеге с сеном, в которой немного поспал, и проснулся только у ворот Хайгейт-Корта. Войдя в дом, он встретил Фредди, который шел завтракать.

— Где сейф? Кстати, у вас солома в волосах.

— В комнате миссис Дуглас за картиной, — ответил Вир и погладил свою буйную шевелюру, нащупывая соломинки. — Вы уже составили представление о перемещениях слуг?

— Они не заходят в комнату миссис Дуглас без особого распоряжения. Дважды в неделю мисс Эджертон сажает эту достойную леди в инвалидное кресло и катает по коридору. В это время слуги убирают комнату и меняют белье. В остальные дни к ней входит только мисс Эджертон. Ну и, вероятно, сам Дуглас.

— В таком случае Най сможет приступить к работе, как только мисс Эджертон спустится к ужину.

Леди Кингсли подняла глаза и помахала племяннице, которая тоже махнула рукой в ответ и скрылась в коридоре, вероятно, спеша навестить кого-нибудь из подруг.

— Сколько ему потребуется времени?

— Я видел, как он открыл сейф с кодовым замком за полчаса. Но там он мог сверлить. Здесь у него такой возможности нет.

Леди Кингсли нахмурилась:

— Вчера вечером, когда дамы разошлись по своим комнатам, мисс Эджертон сначала зашла к миссис Дуглас и лишь потом направилась к себе.

— Значит, мы должны постараться, чтобы она сегодня подольше засиделась.

— Сделаем, — кивнула леди Кингсли. — Думаю, я смогу задержать ее и после того, как остальные разойдутся, но не слишком долго.

На верхней ступеньке лестницы появилась мисс Кингсли.

— Лорд Вир, могу я украсть на несколько минут тетю? Мисс Мельбурн не в состоянии решить, что ей сегодня надеть.

— В общем, делайте, что сможете, а я позабочусь об остальном, — негромко сказал Вир, обращаясь к леди Кингсли. После этого он заговорил намного громче: — Конечно, мисс Кингсли. Вам я ни в чем не могу отказать. Берите тетю. Она вся ваша.

Это была интересная беседа о достопримечательностях Лондона и сельской местности, где лорду Фредерику нравилось рисовать. Но она ничем не взволновала Элиссанду. Нельзя сказать, что ей часто приходилось вести волнующие беседы, но в этом разговоре явно не было искры.

Лорд Фредерик не смотрел на нее так, словно он был голодным быком, а она — свежим ароматным стогом сена. Боже правый, с чего это она начала мыслить животноводческими категориями! В жизни такого не было. Лорд Фредерик был вежлив, предупредителен, но не выказывал никакого интереса к Элиссанде.

Она во всем винила лорда Вира, особенно когда он слишком быстро вернулся в той же испачканной одежде.

Его бесконечные рассуждения об овцеводстве, должно быть, смертельно наскучили лорду Фредерику, слышавшему их тысячи раз.

— Пенни, ты забыл переодеть панталоны, — спокойно проговорил лорд Фредерик.

— Вот оно! Представляешь, я поднялся в свою комнату и никак не мог вспомнить зачем.

Идиот!

— Может, вы попробуете еще раз? — предложила Элиссанда, скривив губы в улыбке и желая, чтобы все ее улыбки превратились в стрелы, и тогда бы в лорде Вире появилось больше дырок, чем в святом Себастьяне.

— Нет смысла, — картинно вздохнул лорд Вир. — Я опять забуду. Лучше уж я подожду, когда настанет время переодеваться для охоты. Как здесь с охотой, мисс Эджертон?

Почему он все время пялится на ее грудь? Этот человек еще ни разу не встретился с ней глазами.

— Боюсь, у нас нет охотничьих угодий, сэр.

Он так и не поднял глаз.

— Нет? Интересно... Ну, тогда мы, наверное, будем играть в теннис.

— Сожалею, но теннисного корта у нас тоже нет.

— А как насчет снаряжения лучников? Мне очень нравится стрелять из лука. Знаете, я отличный лучник!

Лорд Фредерик поежился.

— Учитывая слабое здоровье моей тети и трогательную заботу о ней моего дяди, у нас нет ничего, что создавало бы шум. Возможно, вы отправитесь на прогулку?

— Я уже гулял перед завтраком, разве вы не помните, мисс Эджертон? Ну ладно. Пожалуй, я могу удовлетвориться партией в крокет.

Как у него это получается? Как он может вести с ней беседу, в то время как его глаза устремлены на вырез ее платья?

— Приношу свои извинения. У нас нет необходимого для крокета оборудования.

— Невероятно! — Лорд Вир обозлился уже достаточно сильно, чтобы поднять сердитые глаза на ее лицо. — И чем же вы здесь занимаетесь, мисс Эджертон?

Она улыбнулась, заставив его на некоторое время ослепнуть.

— Я забочусь о больной тете, сэр.

— Это занятие, безусловно, достойно всяческого восхищения, но ужасно скучно. Неужели здесь вообще нет никаких развлечений?

Элиссанда сдержала улыбку. Маркиз докучал ей, словно камушек, попавший в туфлю.

— Скука не входит в дом, если... — Она замолчала, не договорив фразы, поскольку с улицы донесся звук подъезжающего экипажа. Господи, помилуй! — Прошу меня извинить, — сказала она и встала.

— Вы кого-нибудь ждете? — Лорд Вир направился к окну вслед за Элиссандой.

Она не ответила, едва не разрыдавшись от облегчения. Это не был ее дядя. Она не узнала экипаж. Не была ей знакома и угловатая женщина среднего возраста в синем дорожном платье, приехавшая в нем.

— Фредди, по-моему, это леди Эйвери, — проговорил лорд Вир.

Лорд Фредерик быстро подошел к окну и потеснил брата.

— Черт, что она здесь делает? — прорычал он и тихо выругался. Сообразив, что допустил бестактность, он обратился к Элиссанде: — Прошу меня простить, мисс Эджертон. Я не должен был говорить в таком тоне о вашей гостье.

Настоящий джентльмен!

— Вы можете говорить об этой гостье в любом тоне, поскольку я вижу ее впервые в жизни.

— Вы только взгляните! Она привезла багаж. Похоже, она собирается здесь задержаться! — воскликнул лорд Вир.

Лорд Фредерик в досаде ударил рукой по подоконнику и снова извинился перед Элиссандой.

— Все в порядке, — отмахнулась Элиссанда. — Но кто она такая?


Глава 6


Леди Эйвери была сплетницей.

Нельзя сказать, что Элиссанда ничего не знала о сплетнях. Миссис Уэбстер, живущая в деревне, любила поговорить о жене мясника, новом садовнике викария или зазнобе пекаря. Но леди Эйвери считала себя выше обычных провинциальных сплетниц, таких как миссис Уэбстер. Ведь она имела доступ в высшее общество.

После ее прибытия лорд Фредерик моментально скрылся. Элиссанда была в отчаянии.

По правде говоря, Элиссанда расстроилась еще до неожиданного появления леди Эйвери. Лорд Фредерик явно не думал просить ее руки, и ее время, столь же ограниченное, как интеллект лорда Вира, стремительно истекало.

Леди Эйвери повергла Элиссанду в смятение; немедленно устроив ей допрос с пристрастием относительно происхождения Дугласов и наотрез отказавшись поверить, что Элиссанда ничего не знает о семье дяди и лишь немногим больше о семье тети.

— Дугласы из Западного Чешира? — требовательно спросила леди Эйвери. — Вы определенно должны иметь отношение к ним.

Неужели эта дама записалась слушательницей в школу генеалогических исследований лорда Вира?

— Нет, мадам, я ничего о них не знаю.

— Это неслыханно! — фыркнула леди Эйвери. — Ну а ваша семья откуда? Эджертоны из Дербишира?

Ну, это по крайней мере ей было точно известно.

— Эджертоны из Камберленда, мадам.

Леди Эйвери нахмурилась:

— Эджертоны из Камберленда, Эджертоны из Камберленда... — забормотала она и спустя несколько секунд торжествующе воскликнула: — Вы внучка покойного Сесила Эджертона, так? От его младшего сына.

Элиссанда смотрела на нее во все глаза. Она-то решила, что компетентность леди Эйвери в светских слухах и сплетнях столь же высока, как познания лорда Вира в животноводстве.

— Да, сэр Сесил был моим дедушкой.

— Я так и думала, — удовлетворенно вздохнула леди Эйвери, — Разразился грандиозный скандал, когда ваш отец сбежал с вашей матерью. И какой печальный финал! Всего лишь через три года их обоих уже не было в живых!

В гостиную вошли леди Кингсли, мисс Кингсли и мисс Бичамп. Элиссанда внезапно встревожилась. История ее родителей была не только трагична, но и никак не подходила для хорошей компании. Об этом ей не уставал напоминать дядя. А что, если леди Эйвери решит раскрыть пикантные подробности всем присутствующим?

— Лорд Вир сказал, что его брат сбежал от вас со всех ног, леди Эйвери, — усмехнулась леди Кингсли и поприветствовала старую знакомую.

— Чепуха. Я уже вытянула все, что могла, из лорда Фредерика во время сезона. Сейчас ему нечего меня опасаться.

Мисс Бичамп села рядом с леди Эйвери.

— Так расскажите же нам скорее. Что именно вам удалось вытянуть из лорда Фредерика?

— Ну... — Леди Эйвери мастерски держала паузу. Ей бы позавидовали великие актрисы. — Он видел ее в июне, когда она была в городе, чтобы выдать замуж американскую наследницу мисс Ван дер Ваале. И вы не поверите, но они также встречались в Париже, Ницце и Нью-Йорке.

Все выглядели потрясенными, включая Элиссанду, которая с тревогой думала, о ком именно идет речь.

— Как? — воскликнула леди Кингсли. — А что об этом думает лорд Тремейн?

— Очевидно, ничего не имеет против. Мужчины ужинали вместе.

Леди Кингсли покачала головой:

— Чудны дела твои, Господи!

— Я спросила лорда Фредерика, — продолжила очень довольная всеобщим вниманием дама, — хорошо ли она выглядела, а он в ответ сказал, что она никогда не выглядела плохо.

— Ну надо же! — взвизгнула мисс Бичамп.

Боже, только не это!

— У лорда Фредерика есть невеста? — затаив дыхание, спросила Элиссанда.

— Извините, я забыла, что вы ничего не знаете, мисс Эджертон. У лорда Фредерика была связь с маркизой Тремейн. Весной девяносто третьего она решила развестись с мужем и выйти замуж за него. Конечно, это был бы скандал, но, как говорится, сердцу не прикажешь. Однако развод не состоялся. Она помирилась с мужем и забрала свое прошение.