Кэт села и положила руку мне на плечо.

— Что случилось? — спросила она обеспокоенно.

Я повернулся к ней, потом снова повернулся к окну, но не увидел ничего, кроме тяжелых штор и красных плафонов. На секунду мне даже показалось, что я почувствовал запах духов Беатрис. Что я мог ей ответить? «Я только что увидел свою бывшую невесту, которая несколько лет назад покончила с собой фактически на моих глазах»?

— Вивиан, ты второй раз за этот вечер меня игнорируешь. Что произошло, ты можешь мне сказать? Твои странности иногда приводят меня в недоумение.

— Если они приводят тебя в недоумение, то какого черта ты тут делаешь?!

Она удивленно подняла брови и посмотрела на меня.

— Ты сошел с ума? — спросила она. В ее голосе звучала откровенная обида.

— Извини. Просто я немного устал. — Я обнял ее за плечи. — Сейчас мы поедем домой. Но до этого я выпью рюмку чего-нибудь покрепче. А то мне кажутся ужасные вещи.

Кэт легко сжала мое запястье.

— Похоже, мне следовало поделиться с тобой кокаином, — сказала она тоном профессора, который обсуждает научную гипотезу. — После того, как ты его нюхаешь, в твоей голове хотя бы на пару часов становится меньше тараканов.

Я посмотрел на нее. Секунду назад мне хотелось оставить ее тут и уйти как можно дальше, послав ко всем чертям и важных гостей, которые должны были навесить нас сегодня, и все остальное. Я чувствовал отвращение, даже какое-то подобие ненависти — но теперь все эти эмоции заменило желание. В нем присутствовала доля злости и отчаяния, но об этом мне хотелось думать в последнюю очередь.

Кэт поймала мой взгляд и, судя по ее глазам, он ей не понравился — а, может, даже и напугал.

— Почему… ты на меня так смотришь? — спросила она, запнувшись на первом слове.

Я ответил не сразу. Этого времени Кэт хватило для того, чтобы инстинктивно отодвинуться от меня на безопасное расстояние, но я снова взял ее за плечи.

— Мне больно, — сказала она, по-прежнему глядя мне в глаза.

— Ты ведь хотела узнать, почему я на тебя так смотрю? Сейчас я тебе объясню.

Кэт предприняла очередную попытку отодвинуться.

— Отпусти меня, черт побери, мне больно! — крикнула она, уже занесла руку для удара и влепила бы мне пощечину, если бы не зазвонил мой телефон.

Звонил мой адвокат. Можно было только догадываться, по какой причине он набрал мой номер в такой час.

— Надеюсь, я не отвлекаю тебя от дел, Вивиан. У меня плохие новости.

— Я банкрот? — спросил я, но радость в моем голосе была довольно-таки фальшивой, да и тон адвоката к шуткам не располагал.

— Нет, твои деньги в полном порядке. Это касается мадемуазель Мори.

— Мама? Что с ней?

— Она умерла вчера вечером. Внутримозговое кровоизлияние… они назвали это как-то иначе, но я ничего не смыслю в медицинских терминах, ты сам знаешь.

— Церебральная аневризма, — сказал я и не узнал свой голос — таким он был чужим. — Я помню, она писала. Я отвечал, что ей нужно регулярно посещать невролога…

— Прими мои соболезнования, — продолжил тем временем Оливер на том конце провода. — Извини, что не сказал раньше — сам узнал буквально час назад. Я закажу тебе билет.

— Я буду признателен. На ближайший рейс.

Оливер замолчал и зашуршал какими-то бумагами.

— Знаю, что неуместно об этом говорить, — опять подал он голос, — но загляни ко мне перед тем, как полетишь в Штаты. Мне нужно отдать тебе бумаги, связанные с наследством. Их семейный нотариус должен их подписать.

— Связанные с наследством? — переспросил я.

— Да. Ты единственный прямой наследник, тебе принадлежит часть состояния, а также недвижимость, и…

— Ты сможешь переписать это на имя Рэне Стайп, дочери Джозефа?

Оливер сделал паузу.

— Ты уверен? — спросил он, наконец. — Это огромная сумма, Вивиан. Не хочу говорить об этом по телефону, но шесть нолей тут есть точно. А недвижимость стоит еще больше. Один дом в Париже…

— Перепиши все, Оливер. И избавь меня от этой бюрократии.

Я положил сотовый телефон на покрывало кровати. Кэт посмотрела на меня.

— Я ухожу, — сказал я. — Мне нужно выспаться.

— Ты… куда-то улетаешь? — спросила она.

— Да. Но, увы, не в Египет. И увеселительную поездку это будет напоминать довольно-таки отдаленно.

Кэт положила руку мне на плечо.

— Тебе нужна помощь? — задала она очередной вопрос.

— Я дам тебе ключи от квартиры. Меня не будет несколько дней, покормишь Афину. Можешь пожить у меня. Афина — это моя кошка. Если она тебя обременит, то я попрошу Адама.

— О нет, нет. Я люблю кошек…

Глава седьмая

Изольда

2011 год

Треверберг

Вести машину по центральному шоссе Треверберга было непривычно: я давно не видела больших дорог. Город за время моего отсутствия практически не изменился. Конечно, тут появилось несколько новых небоскребов, но атмосфера осталась той же: он сверкал огнями и манил туристов. А также тех жителей, которые еще поддавались на его чары. Сердце его было черным и пустым, как самые мрачные комнаты в особняках по ту сторону реки. Иначе зачем же ему нужны человеческие души? Только для того, чтобы заполнять эту пустоту. А если души не против, то это взаимовыгодное сотрудничество. Те бизнесмены, которые это понимали, не уставали радоваться своим успехам. Отличный бизнес — уговаривать людей продать душу за приятно проведенный вечер и делать так, чтобы эти люди возвращались.

Стоявший на обочине дороги полицейский поднял руку, делая мне знак остановиться, и я притормозила.

— Добрая ночь, мэм, — сказал он мне, наклонившись и заглянув в окно машины. Полицейский был очень молод, почти мальчик — форма на нем смотрелась как маскарадный костюм. — Куда вы едете в такой час?

— В направлении Пятнадцатой авеню.

— Я могу взглянуть на ваши документы?

Я достала из бардачка технический паспорт и страховку, после чего открыла бумажник и продемонстрировала полицейскому водительские права.

— Спасибо, мэм. Будьте так добры, покажите мне ваш паспорт.

— С моими документами что-то не так? — полюбопытствовала я.

— Обычная проверка.

Я протянула полицейскому паспорт. Он прочитал мое имя, и взгляд его остановился на графе с адресом.

— Мисс… — Он сделал паузу, поднес паспорт чуть ближе к глазам. — Нортман?

— Можно просто Элис, — кивнула я с улыбкой.

— Как я вижу, вы живете в Мирквуде?

— Так и есть. Я приехала к старому другу.

Полицейский вернул мне документы.

— Неужели вы проделали путь на машине от Мирквуда до Треверберга, да еще и в одиночестве?

— Да. Я люблю долгие поездки, это располагает к размышлениям.

— У нас объявилась шайка бандитов, они повадились воровать машины и избивать водителей. Пожалуйста, будьте осторожны.

— Похоже, в этом городе мало что изменилось с тех пор, как я была тут в последний раз.

Заметив появившееся на лице полицейского недоумение, я улыбнулась и кивнула ему.

— Я часто бываю в ваших краях.

Полицейский взял под козырек и помахал мне рукой, желая приятного пути. Я вырулила на дорогу и направилась к перекрестку — до дома Билла оставалось немногим больше десяти минут.


Я и понятия не имела, чем сейчас занимается Билл. Конечно, я могла бы поинтересоваться, могла бы даже проверить это сама, но смысла в этом не видела. Может, он открыл новый бизнес, может, продолжил старый. А, может, воплотил свою давнюю мечту и открыл юридическую контору. Но уже без компаньонов — чтобы он там был царь и Бог, и чтобы никто не смел ему указывать.

Поднимаясь в лифте на нужный этаж, я пыталась представить его лицо на моих похоронах (я знала, что он туда приходил). Он плакал? Улыбался? Пытался изобразить вселенскую скорбь? Из всех присутствующих ему приходилось сложнее всего, потому что его эмоции в любом случае были фальшивыми. Ах, Билл. Жаль, что ты в прошлый раз не ответил на мой звонок. «Здравствуйте, это Уильям Барт. К сожалению, сейчас меня нет дома, но вы можете оставить сообщение, и я перезвоню вам». Ты ведь знаешь, что я не оставляю сообщения.

Билл открыл мне почти сразу. Скорее всего, он недавно вернулся с работы (в начале первого ночи?) — на нем до сих пор был деловой костюм.

— Добрый вечер, — начал он. — Чем могу…

— Ты можешь впустить даму в квартиру, Билл. Так поступают вежливые люди.

— Изольда? — Он протянул руку к вуали, но я отошла на пару шагов.

— Не надо. Просто впусти меня. Я хочу поговорить.

Билл посторонился, и я вошла, снимая плащ.

— Прости, я вернулся пять минут назад, даже переодеться не успел. И у меня тут беспорядок… я не ждал гостей… Изольда, ты могла позвонить, я бы пришел пораньше и приготовил ужин! Почему ты не сказала мне, что приедешь?

— Все в порядке, я не голодна, и беспорядок мне не мешает. Кроме того, я звонила тебе, но ты не ответил.

— В последнее время я работаю почти круглые сутки.

Вот что-что, а это для меня не новость.

— Есть ты не хочешь, — продолжил Билл. — Может, ты выпьешь вина? Я недавно был во Франции, привез отличное вино. Тебе понравится.

— Спасибо, но вина я тоже не хочу.

Билл посмотрел на то, как я кладу плащ на подлокотник кресла и присаживаюсь.

— Я… даже не знаю, что сказать, — заговорил он. — Какое-то время я думал, что ты на самом деле мертва… до тех пор, пока не узнал, что ты живешь в Мирквуде. Мне сказали, что ты сменила имя, ведешь замкнутый образ жизни… — Он поднял руку, акцентируя внимание на лице. — Теперь я вижу, что эти слухи были недалеки от истины. Не припомню, чтобы ты когда-то любила носить шляпки с вуалью. И перчатки. — Он улыбнулся. — Или так должна выглядеть Элис Нортман?

Я закурила, и Билл подал мне пепельницу.

— Присядь, — попросила я. — У меня есть пара вопросов.

Он занял стоявшее напротив кресло.

— Я слушаю тебя. Черт, мы так давно не виделись! Я готов слушать тебя до утра…

— Ты на самом деле думал, что это сойдет тебе с рук?

— О чем ты?

— Ты прекрасно знаешь, о чем я.

Он положил руки на подлокотники кресла и наклонился ко мне.

— Я думаю, ты понимаешь, Изольда, что все должно было быть совсем иначе. Ты не должна была ехать в этой…

— Но, тем не менее, я оказалась там. Хочешь посмотреть, что ты сделал?

Билл поднял руку в успокаивающем жесте, но я уже поднялась с кресла и сорвала с лица вуаль. Несколько секунд он разглядывал мое лицо, после чего снова подался вперед и попытался прикоснуться к моей щеке.

— Убери руки! — Я сняла перчатки. — Вот во что превращается все, к чему ты прикасаешься! А ведь у тебя были благие намерения, да, Билл? Ты до сих пор в этом уверен? Что же ты молчишь? Давай, скажи мне что-нибудь для того, чтобы меня утешить! Что-нибудь про чудеса, которые делают пластические хирурги?

Билл молчал, неотрывно глядя на меня. Моя гневная тирада привела его в недоумение — да и меня саму тоже. Я запоздало подумала о том, что мне не следовало этого говорить. Разве он недостаточно себя наказал?

— Изольда… — наконец, начал он.

— Тебе нечего мне сказать, правда, Билл?

— Я сожалею, я на самом деле сожалею, но ведь ты знаешь…

Я сделала круг по комнате, остановилась у него за спиной и положила руки ему на плечи.

— Ко мне приходил Саймон, — проговорил Билл абсолютно бесцветным голосом.

— Саймон искал меня. Верно? И ты сказал ему, где я. А потом Саймон пришел к Вивиану, и тот навестил меня.

Я не видела его рук, но могла бы поклясться, что он сжал кулаки.

— Не могу поверить, что я снова слышу это имя.

— В отличие от тебя, он не сделал ничего такого, за что его нужно ненавидеть.

Мне хотелось думать, что до него доходит смысл происходящего. Я почувствовала, как напряглись его плечи — и он уже хотел встать с кресла, но я погладила накрахмаленную ткань его рубашки. Как всегда, безупречно белой — создавалось впечатление, что он покупает новые рубашки каждый день, потому что они не могли оставаться в таком идеальном состоянии после нескольких стирок и жесткой городской воды.

— Чего ты хочешь, Изольда? — спросил он. — Денег?

— Зачем же мне они, Билл? У меня достаточно своих денег.

— Тогда что тебе нужно?

— Я возьму все сама. Ты ведь знаешь, я всегда была самостоятельной девочкой.

Его шейные позвонки хрустнули коротко и сухо, и мне захотелось убрать руки — что я и сделала. Это напомнило мне школьные занятия по биологии и большой, в человеческий рост, скелет, который стоял у входа в класс. Однажды кто-то случайно задел его, и я наступила на позвоночник. Позвоночник хрустнул под моим каблуком, и сначала меня это напугало, но потом я начала смеяться, и одноклассники ко мне присоединились. Правда, в кабинете директора школы нам всем было не до смеха — мы успели почти полностью раскурочить скелет до того, как пришла учительница.