К тому времени, как я вернулась домой, мои нервы звенели от напряжения. И я молила Бога о том, чтобы Билла не было дома, потому что к утру я немного успокоилась бы. Но Билл, как на беду, сидел в гостиной и читал книгу. Увидев меня, он взял закладку и положил ее между страниц.

— Ты задержалась, — сказал он. — В продолжение нашего разговора — я перевел сумму, которую ты просила, завтра положу на твой счет. Хренова куча дел — я так забегался, что даже не успел зайти в банк и заказать чеки.

— Хренова куча дел, да, Уильям? — спросила я.

Он, конечно, услышал в моем голосе недобрые нотки, но виду не подал.

— Собралось столько бумаг — даже Саймон не успевает. А еще этот идиотский полугодовой отчет. Считал три раза, но суммы не сходятся. Ума не приложу, что произошло.

Я подошла к нему и положила на подлокотник кресла телефон.

— Я нашла кое-что. Это твое?

Билл оглядел аппарат.

— Долорес рассказала тебе, как провела время в Треверберге? Ей понравились наши клубы.

— Если ты сейчас же не объяснишь мне все, Уильям, то я убью тебя. Приступай.

Он повертел телефон в руках, посмотрел на экран.

— А что, собственно, произошло? Она уже взрослая девочка. Решила поехать в другой город для того, чтобы погулять. А мы с Саймоном помогли ей сориентироваться.

— Не надо морочить мне голову! Саймон с этим никак не связан!

Билл посмотрел на меня.

— Эрик, судя по всему, другого мнения. Он видел, как они с Долорес выходили из клуба. Более того — это видел Адам, а также Колетт и еще куча народу.

— Отличный план. Терпение Эрика рано или поздно лопнуло бы, и он свернул бы шею Саймону — и таким образом ты бы избавился от него. Потом Долорес вернулась бы домой — конечно же, целая и невредимая. Она бы отдала Вивиану телефон, потому что знала, что он — единственное связующее звено между ней и нами. Он бы нашел там эту записку — за годы работы со мной ты научился подделывать мой почерк и даже мою подпись — и больше не захотел бы меня видеть, потому что ему и в голову не пришло бы, что ты задумал сделать что-то отдельно от меня. Таким образом, ты бы избавился и от Вивиана. Прекрасный план, Уильям. Вот только Долорес стало скучно, и она вернулась домой раньше времени. Даже самый гениальный план не лишен мелких недочетов.

Билл отложил книгу.

— Послушай меня внимательно, Изольда. — Его холодный тон заставил меня вздрогнуть, и я посмотрела ему в глаза. В них не было ни сожаления, ни страха — только убежденность в собственной правоте. Совсем как в тех случаях, когда он выходил победителем из подобных игр в бизнесе и чувствовал себя королем Вселенной. И, надо сказать, не безосновательно. — Если ты думаешь, что я был намерен терпеть это до бесконечности, то ты ошибаешься. Я не собираюсь быть ни третьим, ни вторым. Эти места не для меня. Ты знаешь, что если я хочу получить что-то, то я это получаю — не важно, какой ценой. В этом мире есть два типа людей — неудачники и победители. Неудачники сидят и ничего не предпринимают, а победители приходят и берут то, что им полагается. И я не неудачник, Изольда. Будь я неудачником, ты бы не работала со мной так долго. Если бы не я — и это ты тоже знаешь — твои дела шли бы на порядок хуже. Именно я делаю за тебя черную работу, а ты считаешь прибыль. Может, в бизнесе я готов с кем-то соперничать, но делить тебя с кем бы то ни было я не готов.

В первые секунды я задохнулась от возмущения. Мне показалось, что я сплю и вот-вот проснусь, надо всего лишь ущипнуть себя посильнее. Конечно, я не ожидала, что Билл будет оправдываться — это было не в его стиле. Но и подумать не могла, что он будет говорить все это, нагло глядя мне в глаза.

— Ну ты и ублюдок, Билл, — проговорила я медленно.

— Может быть. Но я добился своего. А Саймон… это вопрос времени.

— Ты знаешь? Да. Добился.

— Вот и замечательно. — Он поднялся. — Я приготовил ужин. И тебе не помешало бы выпить чего-нибудь горячего. Надеюсь, ты не промочила ноги?

Еще никогда в жизни я не испытывала такого мучительного и непреодолимого желания закатить скандал. Мне хотелось ударить его по лицу, закричать, сделать что-нибудь, чтобы выпустить наружу то, что накопилось внутри и мешало дышать. Но я просто сняла с пальца кольцо и положила его на стол.

— Забирай это, Уильям. А потом ты можешь собрать вещи и убраться отсюда. Завтра ты соберешь вещи в офисе и отправишься туда, куда глаза глядят. Я не хочу тебя видеть.

Он посмотрел на меня и улыбнулся.

— И кто же займет мое место? Саймон? Будет интересно понаблюдать за тем, как он справится с юридическими вопросами. Ты не понимаешь, что несешь, Изольда. Это не твой бизнес. Это наш бизнес. Мы оба — владельцы большей части акций. И у нас есть общие секреты.

— Вопрос компенсации ты обсудишь с моим адвокатом. Акции останутся моими, так как до твоего прихода бизнес был моим. Секреты ты унесешь с собой и можешь делать с ними все, что хочешь. А теперь проваливай, сучонок. Будь проклят тот день, когда я впервые тебя увидела и решила, что хочу с тобой работать.

Билл взял со стола кольцо.

— Какая выдержка, — сказал он с иронией. — Похвально. Хотя… наша с тобой работа к этому приучает, верно? И еще она должна была научить тебя прикрывать тыл. Но этому ты так и не научилась.

— Да, это моя ошибка. Я привыкла доверять своему компаньону.

— Тогда вот тебе урок на будущее, Изольда. Никому в этом мире нельзя доверять. Даже компаньонам.

Я направилась к дверям. Билл окликнул меня через несколько секунд.

— Куда ты? Разве ты не будешь ужинать?

— Поужинай в одиночестве. Это будет твой последний ужин в этой квартире.

— Передавай Саймону привет.

Я замедлила шаг.

— И передай ему, чтобы вел машину осторожнее, — закончил Билл. — Посмотри, какой ливень.


Саймон не ждал моего визита. Он собирался ложиться спать — вместо обычных домашних свитера и брюк на нем был теплый махровый халат.

— Что-то случилось? — спросил он, впуская меня в квартиру.

— Давай присядем.

— Конечно, конечно. — Он запер дверь и вернул на место цепочку. — Ты не промокла? Хочешь чаю?

— Нет. Чего-нибудь покрепче. У нас будет неприятный разговор.


Рассказанная мной история не просто удивила Саймона — она его шокировала. На его лице прочно застыло выражение полного недоумения, и я сделала вывод, что он не имеет никакого отношения к произошедшему. Хотя, честно признаться, в какой-то момент я задумалась о том, что и он сыграл тут свою роль.

— Ну и дела! — только и сказал он. — Как Биллу пришло в голову провернуть такое? Теперь я понимаю, почему Вивиан мне не поверил! Он думал, что мы заодно. — Он обхватил ладонями стоявшую перед ним чашку с зеленым чаем — в отличие от меня, Саймон не любил выпивать перед сном. — Страшно подумать, что бы со мной сделал Эрик… и Адаму с Вивианом тоже досталось бы. Билл вообще подумал перед тем, как это сделать?

— Хорошо подумал. В этом-то и проблема.

Я допивала третий стакан виски и ждала спасительной легкости в голове, но она не приходила. Бутылка, стоявшая на столе, стремительно пустела, и Саймон поглядывал на меня с недовольством.

— И что ты теперь будешь делать? — спросил он.

— Не знаю. У меня полная каша в голове. Было бы глупо увольнять его, и это повлечет за собой массу проблем, но я не могу представить себе, что буду работать с ним в одном офисе.

— Невеселая история. — Саймон сделал пару глотков чая и взял сигареты. — До сих пор не могу поверить, что он это сделал. Конечно, я мог ожидать от Билла всего, но это чересчур.

— Давай прокатимся, Саймон, — предложила я.

Он нахмурился.

— Прокатимся? В такой час и в такую погоду? Я бы не решался садиться за руль.

— Я сяду за руль.

— Ты с ума сошла! Посмотри, сколько ты выпила!

— Все в порядке, я могу вести машину. Я не пьяна.

В подтверждение своих слов я коснулась указательным пальцем кончика носа. Саймон покачал головой.

— Нет, уж лучше я сяду за руль, — сказал он. — Я вожу осторожнее.


Когда мы выехали за город, дождь припустил с новой силой. Поток встречных машин постепенно редел, и Саймон прибавил скорость.

— Биллу так и не починили машину, представляешь? — поделился он со мной. — Он рвал и метал, когда мы приехали в автосервис, а ему сказали, что она до сих пор не готова. Я думал, он убьет механика на месте. Ты бы слышала, как он кричал.

— Ничего, иногда полезно прокатиться на общественном транспорте.

— Билл и общественный транспорт? Вот смешно. Он ездит исключительно на такси.

— Он лучше умрет, чем заплатит таксисту. Однажды мы были на приеме у мэра, оба прилично выпили и решили, что поедем домой на такси. Билл минут двадцать спорил с таксистом по приезду домой, потому что был не согласен платить установленную цену. Так что он предпочтет метро или трамвай.

Саймон бросил взгляд в зеркало заднего вида и приоткрыл окно машины.

— За городом отличный воздух, — сказал он мне. — Нам надо как-нибудь выбраться в лес. Можно даже устроить пикник. Я тысячу лет не был за городом.

Я посмотрела на поля, расположенные по обеим сторонам дороги.

— Где-то тут есть замечательный лес, в котором я когда-то охотилась. А рядом с лесом — небольшие особнячки. Заброшенные.

— Охотилась? — удивленно переспросил Саймон.

— Да. Я была в клубе охотников. Но потом мне это надоело. Хоть и говорят, что азарт не проходит — в какой-то момент это хобби себя изжило. Кроме того, охота напоминала мне об Оскаре — мы познакомились в тот период. Он тоже был любителем поскакать по лесам.

Мы выехали на участок дороги, предназначенный для высоких скоростей. Саймон переключил передачу, снова прижал педаль газа, и стрелка спидометра поползла к отметке «200 километров в час».

— Кто-то говорил, что не любит быструю езду? — улыбнулась я.

— Тут хорошая трасса, да и дождь ослабевает. Вот бы кто-нибудь в городе догадался, наконец, сделать нормальные дороги. Не только в центре, но и в остальных местах.

— Ты не устал? Я могу тебя сменить.

Он посмотрел на меня. Я рассмеялась.

— Да ладно тебе, Саймон! Тут нет полицейских, и я уже говорила тебе, что не пьяна.

— Хорошо. Только давай договоримся, что ты не будешь ехать слишком быстро.

Я отстегнула ремень безопасности. Саймон в очередной раз глянул в зеркало и нажал на тормоз, но стрелка спидометра осталась на цифре «150».

— Что за черт? — Он сделал еще одну попытку остановить машину, но она не увенчалась успехом. — Отказали тормоза? Быть такого не может!

— Не пугай меня, — попросила я.

— Думаешь, я шучу?! — Саймон в отчаянии вцепился в руль и придавил педаль. — Черт, как такое могло произойти? Две недели назад ее проверял механик!

Я села прямо.

— Не нервничай. Отпусти тормоз, а потом легко нажми несколько раз. Вероятно, попала вода. Со мной такое случалось.

— Вот поэтому я не люблю водить в такую погоду! — Он повернулся ко мне. — Пристегнись, Изольда.

— Смотри на дорогу, черт побери!

— Я сказал, пристегнись!

Он отвел взгляд от трассы на пару секунд, но этого было достаточно. На этом участке дороги наша полоса не была отделена от встречной ни низким бетонным забором, ни металлическим заграждением. Их разделяла только широкая полоса пожухлой травы, напоминавшая длинный неухоженный газон ленивых хозяев. Машину повело в сторону, и Саймон снова крепко взял руль, но опоздал. Мгновение спустя нас уже вынесло на встречную полосу, прямо под колеса приближающегося грузовика. Я увидела свет фар, услышала скрежет тормозов и инстинктивно поднесла руки к лицу — так, будто это смогло бы меня как-то защитить. Однажды я попала в аварию, и сейчас та ситуация помимо моей воли выплыла из глубин памяти. Тогда мою машину развернуло, вынесло на тротуар и ударило об угол находившегося рядом с дорогой дома — я успела вывернуть руль и тем самым избежать лобового столкновения. Еще несколько минут после этого я находилась в сознании, пусть и не понимала, что случилось. Но на этот раз все было иначе. Я почувствовала удар, меня бросило вперед, а потом что-то взорвалось в моей голове, в глазах потемнело — и меня накрыло свинцовое покрывало тишины.

Вивиан

2010 год

Мирквуд

Я с трудом мог ответить на вопрос «чего мне хочется», но ответ на вопрос «чего мне не хочется» у меня был готов. Мне хотелось полностью оградить себя от взаимодействия с окружающим миром. И, вероятно, со своим внутренним миром, но это было проблематично, поэтому я остановился на первом. У меня не было желания чем-либо заниматься — работать, читать, танцевать. Я просто лежал, глядя в потолок, временами проваливаясь в глубокий сон. Мне не хотелось ни есть, ни пить. Я чувствовал себя так, будто кто-то достал из меня душу. Нет, не вырвал, а именно достал, осторожно и услужливо, стараясь не поранить. Хотя уж лучше бы поранил — тогда я бы страдал, злился на себя, чувствовал хотя бы что-нибудь.