– Хорошо, – с готовностью согласилась Колетт. – Что ты хотел? Кофе?

– Ради кофе я бы тебя не звал. Ведь тут была официантка.

– Ах да. Понимаю.

Колетт достала из сумочки небольшой белый пакетик и отдала его мне.

– Помочь разровнять? – спросила она с нотками иронии в голосе.

– Только при условии, если ты присоединишься.

– Нет, сегодня я не в духе.

Саймон смотрел на то, как я разравниваю на стекле стола две одинаковые дорожки кокаина и достаю из бумажника стодолларовую купюру.

– Надеюсь, ты не в обиде на меня за некоторый эгоизм? – поинтересовался я. – Ненавижу делать это в одиночестве. – Я вручил ему купюру. – Так как ты гость, ты будешь первым.

Саймон замотал головой.

– Нет, нет, – сказал он. – Это будет уже чересчур!

– Согласен. Это лучше делать до того, как ты проигрываешь даме в белом. Но впереди целая ночь. Ты ведь не собираешься домой? Или ты думаешь, что дамы в белом – это единственное, что мы предлагаем гостям?

Саймон изучал порошок и нерешительно мял в пальцах купюру.

– Я могу расценить это как пренебрежение моим гостеприимством, – решил я зайти с другой стороны. – Атмосфера нашего заведения располагает к тому, чтобы посетители потакали своим желаниям, а не сопротивлялись им.

После того, как от кокаина остались только крошки, я убрал купюру в бумажник. Саймон пару минут молчал, прислушиваясь к своим ощущениям.

– У меня сегодня вечер новых начинаний, – рассмеялся он. Напряжения в нем уже не чувствовалось – как оно всегда и бывает в первый раз, наркотик подействовал на него быстрее, чем обычно.

– Я думаю, что новые начинания – это замечательно. Особенно если это приятные начинания.

– А когда это очень приятные начинания – это еще лучше, – услышал я за своей спиной знакомый голос и почувствовал, как чьи-то руки легли мне на плечи.

Я повернулся. Фиона развела руки в стороны и улыбнулась – эта улыбка могла ослепить любого.

– Какие гости к нам пожаловали! – Я обнял ее, и Фиона погладила меня по спине. – Почему охранник не сообщил мне, что появилась такая важная персона?

– Потому что я зашла с черного хода, дурачок. – Фиона взяла меня за подбородок и поцеловала. – Я знаю, как войти сюда незаметно. – Она отстранилась и оглядела меня. – Да, ты на зависть мужчинам и на беду женщинам остаешься таким же отвратительно красивым. И, наверное, до сих пор не усек, что у женщин, помимо груди и задницы, есть еще части тела, на которые можно взглянуть?

– Знакомься. Это Саймон Хейли. Это Фиона Голд. Она работала у нас танцовщицей.

Фиона посмотрела на Саймона, после чего подала ему руку для поцелуя. Отреагировал он не сразу, и это ее рассмешило – когда он наклонился к ее пальцам, она ущипнула его за нос.

– Мне нравится имя «Саймон», – уведомила его она. – Судя по твоим невинным глазкам, это адское создание еще не успело тебя испортить. Но не волнуйся, если он и умеет что-то делать по-настоящему хорошо – кроме того, чтобы доставлять удовольствие женщине, конечно – так это портить других. И еще он здорово танцует. Но на этом его таланты заканчиваются. – Она повернулась ко мне. – Поезд опоздал на целых пять часов! А где именинник? Надеюсь, он не ушел развлекаться? Я ведь приехала ради него.

Я оглядел зал и, заметив Адама, помахал ему рукой, приглашая подойти. Он кивнул и, сказав пару слов своему собеседнику, направился к нам. Фиона, наблюдая за ним, от нетерпения даже пару раз подпрыгнула на месте: высокий каблук не помешал ей это сделать.

– Ура! – завопила она. – Ты знал, что я приеду! Ты надел мою любимую белую рубашку!

– Фиона! Вот это сюрприз! Что, скучные снобы-шведы тебя достали?

– Зачем мне снобы-шведы, если у меня есть такой замечательный сноб, как ты?

Адам заключил Фиону в объятия и, приподняв на несколько сантиметров от пола, закружил в танце.

– Отпусти меня сейчас же, я привезла тебе подарок! – потребовала она.

Оказавшись на твердой земле, Фиона достала из принесенного пакета небольшой сверток.

– Вот, – сказала она. – Я поздравляю тебя с днем рождения и желаю тебе много белых рубашек в гардеробе, много дурацкой обуви, а также кучу красивых мужчин и женщин, успехов в бизнесе и творчестве и вообще всего-всего. Я ужасно довольна, что когда-то познакомилась с тобой.

– Открою потом, – кивнул Адам. – Но о своих впечатлениях расскажу обязательно.

Фиона осмотрелась.

– Ну, а куда же запропастилась моя любимая женщина, самая прекрасная на свете рыжая сучка? – Увидев Колетт, она подняла руки, привлекая к себе внимание. – Вон она! Как здорово, вы все здесь!

Если тот поцелуй, которым Фиона наградила меня, был слишком откровенным для дружеского, то тот, которым она наградила Колетт, не шел ни в какое сравнение с предыдущим.

– Какая же ты красавица! – Фиона погладила ее по волосам. – Надеюсь, ты возвращаешься домой с толпой личной охраны? Иначе тебя бы давно кто-нибудь украл!

– Я справляюсь, – улыбнулась Колетт. – Лучше расскажи, как ты там. Хороша жизнь в Стокгольме?

– Я устроилась на работу в ночной клуб, но атмосфера там ужасно подавляет. Уже хочется вернуться – Она приподнялась на носки (скорее, для вида – Колетт была на несколько сантиметров ниже нее) и изучающе посмотрела на ее декольте. – Господи, Ты создал женщину без единого изъяна! В ней все совершенно, даже грудь! Кстати, ты что, до сих пор распорядитель? Жалкие мужчины решили, что им все можно, и не предлагают тебе стать компаньоном? Нужно брать дело в свои руки! Не ровен час, ты уже будешь ходить на четвереньках и носить в зубах ключи от комнат, когда их попросят посетители!

Последняя фраза Фионы была встречена дружным смехом.

– А что, это мысль! – заметил Адам. – Ты только представь себе – Колетт на четвереньках разносит ключи от комнат. Кому тогда будет нужна вторая половина клуба? Все будут оставаться тут только для того, чтобы насладиться этим зрелищем. На пару вечеров в неделю можно будет отказаться от второй половины. Сколько денег мы сэкономим!

– В этом есть польза и для тебя, – добавил я. – Подумай о том, что в такой позе удобнее заглядывать в замочные скважины тех самых комнат и наблюдать за тем, что происходит внутри.

Фиона с деланным возмущением покачала головой.

– Вот видишь? – обратилась она к Колетт. – Я была права. У одного, – она кивнула на меня, – в голове один только секс. А у другого, – она указала на Адама, – только деньги.

– Жестокий мужской мир, – заключила Колетт. – Ты к нам надолго?

Фиона задумчиво потрепала волосы.

– Даже не знаю. Думаю, на пару дней. Кстати, тебе я тоже привезла подарок!

И второй сверток из пакета был передан своему новому владельцу.

– А мне, значит, подарков не полагается? – спросил я.

– Подарки полагаются только хорошим девочкам и мальчикам, – сообщила мне Фиона.

– То есть, я плохой мальчик, и поэтому остался без подарка?

– Нет, дурень. Плохим мальчикам полагаются особые подарки. Может, мне кто-нибудь предложит выпить? Или я должна обслуживать себя сама?


После того, как мы подняли бокал вина за встречу, а Фиона с Саймоном в честь знакомства выпили по рюмке водки на брудершафт, наша гостья поднялась и протянула мне руки.

– Особый подарок ждет, – сообщила она.

– Я не могу оставить гостя, дорогая. Он будет скучать.

Фиона посмотрела на Саймона.

– Пойдем с нами, – сказала она ему. – Доктор у нас не жадный, особенно если дело касается женщин.

По лицу Саймона было заметно, что идея ему не нравится. Фиона нетерпеливо мотнула головой.

– Не хочешь принимать участия – не надо. Просто посмотришь. А потом уже решишь, что делать дальше. Пойдем. – Она взяла меня под руку и кивнула Саймону. – К тебе это тоже относится. Подумаешь по дороге.

Мы решили не идти на второй этаж через весь клуб и воспользовались служебной лестницей. Между этажами располагалась небольшая площадка с окном, где обычно курили танцовщицы во время особо холодных ночей. В такие ночи на улицу выходить не хотелось, в гримерных курить было нельзя, а для того, чтобы вернуться в помещение клуба после представления и снятия грима, нужно было сделать большой круг. Я шел первым, и уже взялся за ручку двери на второй этаж, но Фиона остановила меня.

– Особый подарок в комнате – это скучно, – заявила она. – Давай останемся здесь.

– Ты уверена? – спросил я.

– Да. – В подтверждение своих слов она уселась на подоконник и, улыбнувшись, проговорила нараспев: – Я соскучилась!

Саймон так и не поднялся на площадку. Он стоял на верхних ступенях лестницы, по которой мы поднимались, положив руку на ручку двери. Фиона надменно подняла голову и посмотрела на него.

– Для троих места маловато, но мы потеснимся. Теснота удовольствию не мешает.

– Нет, спасибо. Сегодня у меня был достаточно насыщенный вечер.

Фиона посмотрела на меня.

– Кофе?

– Он провел замечательный час в компании двух дам. До кофе мы еще не дошли.

Она снова перевела взгляд на Саймона.

– Считаю до трех, у тебя есть время передумать. Раз. Два. Три! Бом-бом! Ваше время истекло. Какой скучный мальчик. Отойди-ка от двери. Сможешь подсматривать в замочную скважину, негодник. Я разрешаю.

Саймон спустился на пару ступеней, и Фиона, вытянув ногу, захлопнула дверь.

– Хорошими манерами ты никогда не отличалась, – заметил я.

– А ты никогда не отличался умом, – отпарировала она. – Надо давать мальчику кокаин до того, как ты отдаешь его на растерзание двум женщинам, а не после.

– В следующий раз я учту твое авторитетное мнение.

Фиона взяла меня лацканы пиджака и привлекла к себе.

– Наверное, мальчику повезло, что он в первый раз попробовал кокаин в твоей компании, – предположила она. – Что скажешь?

– По сравнению с моим первым разом, этот был очень даже ничего.

– Ты, конечно же, впервые попробовал его с живота – о нет, с задницы! – красивой женщины. Такой красивой, что тебе даже было стыдно за то, что она так красива, и за то, что ты вообще оказался в такой ситуации. Тебе ведь когда-то тоже бывало стыдно.

– Вынужден тебя разочаровать. Впервые я попробовал кокаин в крошечной комнате общежития, и красивых женщин там не было. Исключительно потасканные дамы легкого поведения.

Фиона потрепала меня по волосам.

– Понимаю. Изысканные вкусы не появляются на пустом месте. Они воспитываются в человеке годами. Ну, ты будешь стоять столбом, как и твой приятель? Или все же хочешь получить свой подарок?


Когда мы с Фионой вышли из клуба, на часах было начало пятого утра. Саймона и след простыл, гости почти разошлись, мы выпили кофе, и настроение у меня было отличное. Впрочем, у Фионы тоже – она, как и я, спать в ближайшие несколько часов не собиралась.

– Ты на самом деле подумываешь о том, чтобы вернуться? – спросил я.

Фиона пожала плечами.

– Даже не знаю. Если честно, меня уже достала эта Швеция. Кроме того, здесь мне жилось и работалось неплохо. А ты будешь рад, если я вернусь?

– Мы все будем рады. Нам тебя не хватает.

– До сих пор помню, как я выступала в первый вечер. Почему-то больше всего я боялась, что мой номер не понравится именно тебе.

– Ты шутишь? Да все аплодировали тебе стоя! Я тогда еще подумал о том, что видел много номеров, но ни одна из танцовщиц не переодевалась в монахиню. Что там говорить – я бы и сам почувствовал в таком… даже раздобыл бы костюм священника.

Фиона громко расхохоталась, распугав притаившихся в подворотне кошек.

– О, черт, – сказала она. – Я представляю эту картину!

– Извини. Кто-то решил, что не может без меня жить в такой час.

Достав из кармана сотовый телефон, я пару секунд смотрел на номер Изольды на определителе, после чего сбросил звонок и выключил аппарат. Сейчас мне меньше всего хотелось слышать ее голос.

– Изольда? – полюбопытствовала Фиона, успевшая взглянуть на экран. – Это твоя новая шлюшка? Ты можешь поговорить, я не буду подслушивать.

– Речь не идет о жизни и смерти, а остальное может подождать. У меня есть право на личную жизнь.