Мы всегда справляли Рождество дома, всей семьей. За неделю до праздника отец приносил пушистую елку, и, когда я стал постарше, мне разрешили принимать участие в ее украшении. За пару дней до Рождества Кайл, мой старший брат, возвращался домой – он учился в закрытой школе-интернате для одаренных детей – и мы заканчивали последние приготовления к празднику. Пока мама готовила еду, сервировала стол и фаршировала индейку, мы с Кайлом развешивали над камином носки для подарков от Санта-Клауса, не забывая написать на них свои имена. Кайл говорил мне, что Санта-Клаус сам знает, кому принадлежит какой носок, и вовсе не обязательно таскать из кабинета отца белые наклейки для записок, а я говорил, что ему должно быть стыдно, потому что он готовит самый большой носок – так, будто хочет получить больше всех подарков. Спор заканчивался тем, что отец разгонял нас, напоминая о том, что в Рождество ссориться нельзя, иначе подарков не увидит никто. Долго уговаривать нас с Кайлом было не надо – мы боялись отца, как огня, и знали, что он не угрожает просто так. Тем более что имелось много других дел – ведь Кайл скоро уедет, а до этого мы должны слепить снеговика, прорыть снежный тоннель и хорошенько оттаскать за хвост огромную соседскую кошку, которую между собой мы называли Танк.

На момент того Рождества мне исполнилось семь, а Кайлу, соответственно, пятнадцать. Мама уехала по работе в Штаты, и отец, не желая сидеть дома, решил за всех, что мы поедем к его брату в соседний город. Мы с Кайлом восприняли это известие с воодушевлением. Дядя Бэзил был профессором антропологии, и у него дома лежала куча журналов с картинками – в том числе, и журналы о путешествиях, которые можно было смотреть, а потом придумывать истории. Также у дяди Бэзила была тетя Сандра, его жена, которая, в отличие от мамы, никогда не отказывала нам в сладком. У тети Сандры и дяди Бэзила было двое детей – близнецы Джозеф и Джеймс. И – самое главное: две кошки, которых можно было сколько угодно тискать и таскать за хвост, но они не произносили ни звука, и тем самым позволяли нам с Кайлом избежать наказания за мучение животных. Кошки молчали почти всегда – только если их брали за основание хвоста, они начинали шипеть и издавать звуки, напоминающие скрип ржавых шестеренок в больших часах. Но для этого их надо было очень крепко ухватить, а этого мы с Кайлом не делали, так как кошки могли поцарапать или укусить.

Мама посоветовала нам ехать на поезде, потому что зима в том году выдалась уж очень снежной, но отец отказался. В молодости, еще до того, как стал бизнесменом, он был гонщиком, ездил, в основном, по зимним трассам и чувствовал себя как рыба в воде. Когда мамы не было рядом, он разгонял машину так, будто это ракета или самолет, а мы с Кайлом радовались и хлопали в ладоши, представляя себя летчиками и астронавтами. Потом отец вел нас в кафе, покупал нам мороженое, но до этого брал обещание ничего не рассказывать маме.

В путь мы отправились около пяти вечера, предварительно захватив с собой еду и горячий чай в большом термосе. До города, в котором жили дядя Бэзил и тетя Сандра, было около пяти часов пути, то есть, всего ничего, принимая во внимание то, с какой скоростью обычно ездил отец. Кайл, как старший, сидел впереди и нагло пользовался своим положением, ставя только те диски, которые он хотел слушать. Я любил Элтона Джона, которого почти всегда ставил папа, но Кайл не соглашался убрать свой дурацкий рок-н-ролл. В конце концов, я сказал ему, что он сукин сын (именно так называл его отец тогда, когда он плохо заканчивал четверть). Кайл попросил меня заткнуться, а отец прикрикнул на нас обоих, сказал, что сейчас он высадит нас на междугородней трассе, и выключил проигрыватель.

Часов в десять мы притормозили возле заправочной станции. Снова пошел снег, поднялась метель, а у отца не получалось завести машину. Молодой человек, работник станции, не мог ему помочь: они минут пятнадцать пытались разглядеть что-то под капотом в тусклом свете переносного фонаря, который был извлечен из багажника. Наконец, отец сказал что-то вроде «черт бы побрал эти старые свечи!» и попытался заказать эвакуатор, но безуспешно – телефон на заправочной станции не работал из-за непогоды, а сотовой связью в тех местах пользоваться и подавно было нельзя.

К тому моменту Кайл скормил мне половину приготовленных отцом бутербродов и напоил горячим чаем, но мне до сих пор было холодно и страшно. Я спросил у Кайла, что такое свечи, и почему они старые.

– Таких вопросов задавать не надо, – ответил мне Кайл (он знал, что такое свечи – они с отцом часто копались в машине вдвоем). – Потому что если ты будешь много разговаривать, придет Ледяной Убийца и утащит тебя в свое логово.

Пару дней назад мы с Кайлом, спрятавшись на чердаке, читали страшную историю про Ледяного Убийцу, который во время снежных бурь рыщет по дорогам и убивает одиноких прохожих. Если бы мы сейчас сидели не в машине за городом на пустынном шоссе, и если бы вокруг не бушевала метель, то я бы, конечно, сказал Кайлу, что он дурак, потому что Ледяной Убийца живет в Штатах. И даже при учете того, что он – мифическое существо, он не может так быстро добраться до Треверберга. Но сейчас мне стало еще страшнее.

– Он воткнет сосульку тебе в глаз! – воодушевившись, продолжил Кайл.

Тут я не выдержал и расплакался – ведь если Ледяной Убийца воткнет сосульку мне в глаз, у меня не будет глаза, и мне придется носить очки! И надо мной будут смеяться…

– Идиот, – сказал мне Кайл. – Сосулька достанет до мозга, и ты умрешь. Тебе не помогут очки.

Отец отвесил Кайлу звонкую оплеуху и объяснил мне, что Ледяного Убийцы не бывает, а смеяться над теми, кто носит очки, нехорошо. Через пару часов метель успокоилась, еще минут через двадцать водитель большого фургона помог отцу завести машину, и мы успели приехать в гости к дяде Бэзилу и тете Сандре до наступления Рождества. Но с тех пор моим самым жутким страхом было застрять посреди ночного шоссе. Кто бы мог подумать, что это случится именно тогда, когда мы с Биллом возвращались из Мирквуда?


Выехали мы чуть позже, чем планировали, и Билл торопился – ему не хотелось выяснять отношения с Изольдой по поводу опоздания. Пообедать мы не успели, и нам пришлось заглянуть в придорожную забегаловку. Забегаловка находилась в таком месте, куда машины заезжали разве что раз в час, если не реже. Мы с Биллом пообедали и снова отправились в путь. Когда на часах было около полуночи, мы вспомнили о том, что милая девушка из забегаловки приготовила нам кофе за счет заведения и заботливо положила сохраняющие тепло стаканы в специальный пакет. Также мы вспомнили о том, что уже проехали половину пути. То есть, за руль должен был сесть я.

– Да ты шутишь, Саймон, – сказал Билл, глядя на то, как я пытаюсь завести машину. – Ты ломаешь все, к чему прикасаешься!

– Я ничего не сломал! – возмутился я, но «лотус», похоже, был другого мнения. – Сейчас заведу.

– Чувствую, ничего ты не заведешь!

Попытки Билла, как и мои, не увенчались успехом. Обследование машины привело к неутешительным результатам:

– Понятия не имею, что произошло, – глубокомысленно заявил Билл. – Она у меня уже четыре года, и это – первая поломка. Какой скандал я устрою в страховой компании! – Он посмотрел на меня. – Ну, чего ты молчишь? Твой отец ведь бывший гонщик? Я даже собирал карточки с его фотографиями. Ты больше понимаешь в этом железе, чем я.

– Не припомню, чтобы мы с ним разбирали суперкары, – признался я.

– Хорошо. – Билл присел на капот. – Тогда я вызову эвакуатор.

Я спрятал руки в карманы. Ночь в этих местах была холодной, и я пожалел о том, что мы не взяли больше кофе.

– Эвакуатор? Ты представляешь, сколько он будет стоить?

– Наплевать. – Билл продолжал обыскивать свои карманы. – Черт, где мой телефон? Позвони-ка мне, Саймон. Наверное, опять завалился под сиденье.

Я достал сотовый телефон, обнаружил, что он включен на беззвучный режим, и стал просматривать неотвеченные вызовы.

– Надо же, – удивился я, – мне звонил Вивиан. Целых четыре раза.

– Не испытывай мое терпение, – посоветовал Билл.

Телефона в машине не оказалось.

– Не переживай, – успокоил я Билла. – Ты ведь синхронизируешь контакты. Так что ничего не пропало.

– Ох, что бы ты понимал. Мне его подарила Изольда!

Я не успел удивиться этой вспышке сентиментальности – Билл порылся в своем бумажнике и достал визитку.

– Дай свой, – сказал он мне коротко.

Собеседник Билла, судя по всему, не был в восторге от просьбы приехать черт знает куда. После пяти минут вежливого общения Билл пришел в ярость и сказал, что если его просьба не будет удовлетворена, то несчастный служащий «узнает, кто трахает его прабабушку в Аду». Угроза была принята к сведению, и довольный Билл вернул мне аппарат.

– Люблю, когда меня понимают с полуслова, – сказал он. – Они настолько обнаглели, что вздумали со мной торговаться!

– Я отойду на минутку, – извинился я. – Перезвоню Вивиану и спрошу, что он хотел.

Билл закивал и достал сигареты.

– Да-да. Передавай привет.

Это было сказано самым саркастичным тоном, на который он был способен, но я решил не реагировать.

– Саймон! – ответил мне Вивиан, и я уже понял, что ничего хорошего мне услышать не предстоит. – Ты хотя бы иногда отвечаешь на телефон? Или ты поменял аппарат, и теперь не знаешь, где находится зеленая кнопка?

– Что стряслось? – удивился я.

– Может, ты мне расскажешь, что стряслось? Во сколько вы ушли из клуба?

– Не помню, – признался я. – Часов в пять утра.

– Ты ушел в компании Долорес Фонтейн?

– Да, – ответил я, чуть помедлив. – Я проводил ее… посадил на такси.

– А где в это время был Уильям?

– Не знаю, он ушел раньше часа на полтора.

– Ты уверен, что посадил Долорес Фонтейн на такси?

Я посмотрел на Билла. Он курил и изучал визитку, номер телефона с которой набирал недавно.

– Конечно. Я даже назвал ее адрес.

– Она приехала домой?

– Что? – не понял я.

– Ты оглох, Саймон?! Долорес приехала домой? Она тебе звонила?

Я достал из кармана сигареты и зажигалку, придерживая телефон плечом.

– Нет, но мы и не договаривались…

– Колетт сказала, что она оставила тебе свой номер. Зачем, если вы не договаривались созвониться?

– Она оставила мне свой номер, и я его записал. Что мне оставалось делать? Отказаться, может? Она была навеселе, я был навеселе… в таких случаях люди делают странные вещи. Так что случилось, ты можешь мне объяснить?

– Эрик сказал мне, что Долорес не пришла домой. Она не отвечает на телефон и до сих пор не перезвонила. А она всегда звонит ему, если планирует вернуться домой под утро. – Я уже набрал воздуха в легкие для того, чтобы ответить, но Вивиан опередил меня. – И я очень надеюсь, что ни ты, ни Уильям, ни Изольда с этим не связаны. Иначе Эрик, уж поверь мне – я хорошо его знаю – найдет способ разобраться и со мной, и с вами.

Я нервно затянулся и в очередной раз бросил взгляд на Билла. Тот изучал темный горизонт, не меняя позы.

– Я уверен, что это недоразумение, Вивиан. Вот увидишь – она вернется через пару дней.

– Я тоже ответил Эрику, что это, скорее всего, недоразумение. А что я скажу ему, если через пару дней его сестра не вернется домой? После того, как она вышла из моего клуба в компании Саймона Хейли? Есть стоящие идеи?

Билл выбросил окурок сигареты и повернулся ко мне.

– И почему мне не отвечает Изольда? – снова заговорил Вивиан.

– Понятия не имею. Может, она отдыхает. Я в любом случае передам ей, что ты ее искал. Позвони мне, если будут новости, хорошо?

– Хочется верить, что это будут хорошие новости. Передавай привет Уильяму.

Фразу «он тоже передавал тебе привет» я сказал уже молчавшей трубке.

– Вы уже на «ты»? – удивился Билл. – Когда это вы успели так сблизиться?

– Ты не представляешь, что произошло.

Билл достал очередную сигарету.

– Ума не приложу. И что же?

– Долорес Фонтейн не вернулась домой.

– А, эта суматошная блондинка? Немудрено. Я вообще удивляюсь, что она когда-то туда возвращается.

– Она всегда звонит Эрику, если не приходит домой. А на этот раз не позвонила. – Я помолчал. – Не думаю, что нам нужны проблемы с Эриком.

Билл затянулся и посмотрел в ночное небо.

– Конечно. Я хотел бы посмотреть на идиота, которому нужны проблемы с Эриком. Расслабься, она скоро вернется домой. А вот если мы завтра не приедем вовремя, Изольда распнет нас обоих на одном кресте. Кстати, что это за чушь, о которой говорила эта… как ее? Фиона. Чем вы там занимались с Изольдой в клубе?