– Ничем, – честно ответил я.

– Смотри мне. – Билл снова достал бумажник. – Ох, черт… у меня нет наличных. Как ты думаешь, они возьмут чек?



2011 год

Мирквуд

Вивиан был не в восторге от нашего визита – это сразу бросалось в глаза, несмотря на то, что он вежливо улыбнулся и пропустил нас в квартиру. Визиту Лорены без меня он обрадовался бы куда больше, подумалось мне, но я себя осадил: ведь я пришел попросить прощения и, наконец, выяснить отношения.

– Я могу предложить вам выпить, мисс Мэдисон? – спросил он у Лорены.

– Большое спасибо, но пью я редко. А вот от кофе не отказалась бы.

– Да, я помню… похоже, я должен вам не только кофе, но и ужин, так?

Лорена посмотрела на меня, а потом снова перевела взгляд на Вивиана.

– Мы обязательно рассчитаемся, доктор.

– А что я могу предложить тебе, Саймон?

– Я был бы не против пары глотков виски. И… я хотел с тобой поговорить. Собственно, ради этого я и пришел.

Вивиан посмотрел на меня и пару раз кивнул.

– Наедине, – уточнил я.

Лорена присела на диван и взяла в руки один из журналов, которые аккуратной стопкой лежали на столике из темного стекла.

– Не буду вам мешать, – сказала она.

Когда кофе Лорены был готов, мы с Вивианом прошли в его кабинет – небольшую сумрачную комнату, которая, признаться, совсем не ассоциировалась у меня с ее хозяином. Почему-то мне казалось, что кабинет у Вивиана должен быть больше и светлее. Хотя я не мог не признать, что тут было уютно – и, вероятно, тут неплохо работалось. А также читалось – уголок для чтения был расположен возле окна, что позволяло читать не только при свете лампы по вечерам, но и днем при естественном освещении.

– Какой виски тебя устроит?

Я отвлекся от изучения книжных полок и посмотрел на хозяина кабинета.

– По правде говоря, мне это не важно.

– Ты избирателен только в плане женщин? – Не услышав ответа, Вивиан кивнул на кресло возле стола. – Садись. Думаю, разговор нам предстоит долгий, да?

Я присел.

– Если ты ответишь на мои вопросы кратко, то нет.

– У тебя так много вопросов?

– А у тебя?

– Признаться, ни одного. Я предпочитаю думать о вещах, которые по-настоящему меня волнуют, и не забиваю себе голову ерундой.

Я взял поставленный передо мной стакан с виски.

– Так что ты делал у Изольды?

– Если мне не изменяет память, я отвечал на этот вопрос. Или ты хочешь послушать про мои любимые позы?

– Я, черт побери, хочу узнать, зачем ты к ней приходил.

– Мне, черт побери, – ответил он, копируя мою интонацию, – рассказывать с самого начала? Или тебя устроит общий рассказ?

Уже через пять минут я пожалел о том, что попросил подробный рассказ, но перебивать Вивиана было невежливо. Когда он закончил, я тяжело вздохнул и допил остатки виски.

– Хочешь еще?

– Да, если можно.

Я посмотрел на то, как он наполняет стакан в очередной раз.

– Ты не мог тогда в клубе ответить на вопрос «у вас были деловые отношения» и не солгать?

– Разумеется, мог. Но, как мне кажется, тогда ты не был готов это услышать. А потом ты ошарашил меня с этой историей про Беатрис… и своей историей про твои видения. Кроме того, что бы изменилось, скажи я тебе правду?

Я подвинул к себе пепельницу.

– Ты говоришь с таким лицом, будто тут сижу не я, а чужой человек. Тебе не противно?

– Противно? – удивился Вивиан. – С чего бы?

– Мало того, что она врала мне насчет деловых поездок – так теперь я выясняю, что и ты меня обманывал.

– Я кое-что тебе объясню, Саймон. Жизнь – такая штука, в которой никто никому не принадлежит. Все люди свободны и вольны делать все, что захотят – ходить голыми по улице, ругаться матом, принимать наркотики и спать с теми людьми, с которыми они хотят спать. Правил не бывает. Бывают ограничения, которые сами люди создают для себя. Ты можешь сделать женщину своей женой, одеть ей на палец кольцо, вы можете обвенчаться в церкви перед лицом Бога… но это не сделает ее твоей. Пойми уже, что люди не могут быть твоей собственностью.

Я закурил.

– Тебе, наверное, удобно жить с такой идеологией. Никто никому ничего не должен, и ты никому ничего не должен. Ты не понимаешь, что на свете есть люди, у которых другие взгляды на вещи?

– Понимаю. Но эти взгляды на данный момент тебе мешают. В таком случае было бы логично их пересмотреть. Это мое личное мнение, ты не обязан со мной соглашаться. К примеру, ты мог не строить из себя возвышенного моралиста в клубе. И мог бы присоединиться к нам с Нурой. Тебе ведь понравился вечер темноты?

– Это другое.

– Ну конечно, другое. Никогда не понимал людей, которые выключают свет, когда занимаются любовью. Но для тебя мы бы его выключили. Между прочим, ты зря отказался. Мы бы отлично провели время.

– Не сомневаюсь. Но я, в отличие от тебя, иногда пользуюсь своими тормозами.

– В этом твоя основная проблема, Саймон. Это «иногда» происходит у тебя чаще, чем следовало бы .

Я стряхнул с сигареты пепел. Вивиан, посмотрев на меня, взял портсигар и тоже закурил.

– Не надо учить меня жизни, – сказал я. – Я уже большой мальчик.

– Мы учимся жизни до самой смерти. Разве это плохо – когда рядом есть кто-то, кто может показать тебе правильную дорогу?

– Ну ты и черт, Вивиан. Я уверен, что это работает с женщинами, и работает хорошо, но со мной это не сработает.

– Жаль. Ты хотел сказать мне что-то еще? Мне кажется, тему Изольды мы уже исчерпали. Я с ней спал и не чувствую себя виноватым, и у тебя вряд ли получится это изменить. И ты тоже не должен чувствовать себя виноватым, потому что это – самое идиотское чувство, которое только существует на свете. Лучше скажи: тебе нравится Лорена?

Я вздохнул, предчувствуя разговор на его любимую – и, соответственно, мою нелюбимую – тему. А от ответа мне было не отвертеться – Вивиан сидел, подперев подбородок рукой, и смотрел на меня, ожидая продолжения разговора.

– Смотря, что вкладывать в это понятие, – наконец, ответил я уклончиво.

– Ну, брось, Саймон. Ты сам сказал, что ты уже большой мальчик. Большие мальчики знают ответы на такие вопросы. Вы живете в одной квартире – и даже не прикасались друг к другу? Она ведь красивая женщина, правда?

– По-моему, ты так говоришь про всех женщин. И я не говорил, что мы не прикасались друг к другу.

– Разумеется, потому что все женщины красивы – просто мы учимся видеть красоту с возрастом. То, что вы прикасались друг другу, не может не радовать. Она любит анальный секс?

– В принципе, она не против. – Я нахмурился и посмотрел на него, только сейчас подумав о смысле вопроса. – А почему ты спрашиваешь?

Вивиан повернулся в кресле к окну.

– Вспомнил про Изольду… не важно. Мне кажется, она много чего любит. В том числе, нетрадиционного. У нее такие глаза. В них можно многое разглядеть.

– На что ты намекаешь?

– Пока что мы просто беседуем. Ты уже поинтересовался ее нетрадиционными предпочтениями?

Я поморщился.

– Они меня не интересуют.

– Ты разочаровываешь меня, Саймон. Тебя не интересуют предпочтения женщины, с которой ты спишь? Какое жалкое зрелище – вы занимаете любовью в миссионерской позе, а она мечтает о том, чтобы ты ее связал. Ты вообще сам знаешь, чего хочешь? Я уверен, что если бы на твоем месте в клубе тогда была Лорена, она бы присоединилась к нам с Нурой, и дважды бы не думала.

– Ну хватит, Вивиан. Меня уже от этого тошнит. Я не собираюсь обсуждать Лорену.

– Хочешь поговорить про Изольду? Этот разговор я поддержал бы с радостью.

– Не сомневаюсь. Но – нет, не хочу.

В дверь кабинета постучали, и на пороге показалась Лорена.

– Простите, что мешаю. – Она посмотрела на Вивиана. – Скажите, доктор, у вас есть другие номера журнала «National Geographic» за этот год? Я нашла там очень интересную рубрику, хочу почитать предыдущие статьи.

– О размножении ? – спросил я язвительно.

Лорена удивленно посмотрела на меня и рассмеялась.

– Нет. О жизни племен в Африке.

Вивиан поднялся и подошел к книжному шкафу.

– Простите вашего спутника, мисс Мэдисон, это моя вина. Мы говорили о личном.

– Ничего, все в порядке. – Она смотрела на то, как Вивиан достает бланк из картотеки и изучает его. – Через несколько дней нам всем нужно будет отправиться в гости к Изольде, доктор.

Я повернулся к ней.

– Всем вместе? А ты уверена, что она будет рада нас видеть?

– Не уверена. Но, тем не менее, нам нужно решить нашу проблему. Со мной пойдет мой приятель, его зовут Доминик. Я вас познакомлю чуть позже.

– Это плохая идея, Лорена, – сказал я.

– Я знаю. Но лучшей идеи у меня нет.

Вивиан открыл дверцу шкафа и достал оттуда журналы.

– Прошу вас, мисс Мэдисон. Не хватает только одного номера – мартовского. Я дал его Адаму, ему нужна была какая-то информация об экспедициях для новой рукописи. Я спрошу, закончил ли он делать выписки, и принесу его вам.

– Большое спасибо. – Лорена взяла журналы. – Я верну их через пару дней.

– Хочется верить, что из гостей мы вернемся живыми, и я смогу положить их на место.

Лорена посмотрела на него с упреком.

– Ну что вы, доктор. Все будет хорошо. На этот раз я не буду повторять прошлых ошибок .

– Я полагаюсь на вас целиком и полностью, мисс Мэдисон. – Вивиан посмотрел на меня. – Ну, Саймон? Может, ты не откажешься от кофе?


Глава двадцать четвертая

Изольда

2010 год

Треверберг

Вечер выдался холодным, что для ранней осени было нехарактерно – обычно в такое время года горожане расхаживали по улицам в летней одежде. Погода сыграла со мной злую шутку: утреннее солнце усыпило мою бдительность, и я решила провести незапланированный выходной с пользой для себя. День для походов по магазинам выдался замечательный. Я купила несколько горшков с домашними растениями (включая комнатную пальму, о которой давно мечтала), пару картин и огромное количество новой посуды. И только тогда, когда вышла из магазина, поняла, что зря не захватила плащ: под вечер на улице похолодало, машину я не взяла, и мне пришлось минут двадцать дожидаться заказанного такси под пронизывающим ветром.

Когда картины были развешаны на стенах, новая посуда заняла место в кухонных шкафах, цветочные горшки разместились за окнами, а комнатная пальма поселилась в одном из углов гостиной, я поужинала и, открыв ноутбук, забралась под одеяло. На тумбочке возле кровати стояла чашка с чаем, впереди ждали выходные, которые я решила провести в одиночестве, и меня ничего не беспокоило. Кроме, разве что, звонка от Вивиана и известия об исчезновении этой девочки. Как ее там? Долорес. Угораздило же Билла и Саймона заявиться в клуб в тот вечер. А Саймона угораздило проводить девочку и посадить ее на такси.

На месте Вивиана я бы поступила точно так же: во-первых, разозлилась, во-вторых, испугалась, и, конечно, в первую очередь подумала бы, что виноваты Саймон и Билл. И, соответственно, я. Но я была уверена, что никто из нас с этим не связан. Впрочем, зачем думать о плохом? Может, она просто решила поехать куда-нибудь и погулять. Сейчас ей было двадцать четыре, а я в свои двадцать четыре любила творить глупости. Долорес часто появлялась в наших клубах – она приезжала на «лексусе», который Эрик подарил ей на двадцать первый день рождения. Дух вседозволенности до сих пор всецело владел ей, а фамилия Фонтейн открывала доступ в самые закрытые заведения. В мире Эрика женщины не принимали участия в делах, и поэтому он был озабочен только одной вещью: поудачнее выдать свою сестру замуж и обзавестись наследником.

От написания электронного письма меня отвлек звонок в дверь. Со дня на день я ждала посылку с редкими книгами и подумала, что мне наконец-то ее привезли. Но вместо почтальона на пороге стоял Билл.

– Привет, – сказал он и, не дав мне спросить у него «что ты тут делаешь», вручил мне букет цветов, который держал в руках. – Это тебе.