В условленный день мы с Саймоном договорились, что пойдем к Изольде пешком, а не поедем на машине – мне хотелось прогуляться, и он меня поддержал. Лорена сообщила нам, что придет вместе с Домиником и встретит нас в паре кварталов от нужного дома. На улице было прохладно, но желание подышать свежим воздухом перебороло страх замерзнуть. Кроме того, нам с Саймоном нужно было поговорить.

Минут за пятнадцать он кратко пересказал мне историю своего знакомства с Изольдой и закончил тем, что меня интересовало – событиями, произошедшими после автокатастрофы.

– Я провел в доме у Сары месяца два, если не больше, – сказал Саймон, глядя себе под ноги и обходя лужицы. – А потом совершенно случайно нашел старую газету, где писали о нашей с Изольдой смерти… в общем, Саре не нужно было мне ничего объяснять. Я понял, что в Треверберг мне возвращаться не стоит. И обосновался в соседнем городе. Нашел работу, снял квартиру.

– Так что именно произошло в ту ночь?

Он пожал плечами, не сбавляя шага.

– Понятия не имею. И, если честно, с каждым днем мне все меньше хочется знать ответ на этот вопрос.

– Ты видел Лорену после этого случая?

– Нет. Я увидел ее только тогда, когда ехал в другой город по делам. Встретил прямо на скоростном шоссе – она стояла на обочине и ловила попутку. То есть, тогда я не знал, что это Лорена, и кто она такая. И понятия не имел, что она как-то связана с Сарой. Понимаю только теперь. Все кусочки мозаики складываются воедино. Нет, не надо было мне тогда останавливать машину. Я знал, что это плохо закончится! Но я просто не мог не остановить…

Я поправил шарф и потер руки – они мерзли даже в перчатках.

– Прекрасно тебя понимаю. Если бы я увидел Лорену на обочине, то тоже остановился бы. И подвез бы даму туда, куда ей нужно.

– А потом угостил бы ее кофе, и вы бы приятно провели остаток ночи.

– Точно так же, как ты приятно провел остаток ночи с Лореной тогда, когда встретил ее. Разве нет?

Саймон пристыженно замолчал.

– Ну, а как же Сара? – Я давно заметил, что его смущают подобные темы, но не мог пересилить себя – мне нравилось за ним наблюдать. – Она была милой леди?

– У меня с ней ничего не было, – отрезал Саймон.

– Ты не любишь медсестер? Ах да, я помню. Ты предпочитаешь врачей… ты последовал моему совету и поинтересовался у Лорены ее предпочтениями?

Он сделал паузу.

– Нет, но… по правде говоря, я об этом думал.

– Изольда начала работу, и начало было качественным, но она не продолжила. Когда ты перестанешь краснеть и бледнеть при мысли о том, что тебе нужно поговорить с женщиной откровенно? Ладно, предположим, ты не можешь решиться на то, чтобы с ней поговорить. Тогда сделай что-нибудь. К примеру…

– …привяжи ее к кровати, – закончил за меня Саймон. – Я не собираюсь привязывать ее к кровати. И вообще не понимаю, зачем нужна эта чушь. Если двум людям хорошо вместе, почему они должны раз за разом обсасывать эту тему? Секс создан для того, чтобы им занимались, а не для того, чтобы о нем говорили!

– Рискну не согласиться, мой друг. По всем пунктам. Во-первых, почему бы тебе не привязать ее к кровати? Максимум это ей не понравится, и ты ее развяжешь. А потом вы поменяетесь ролями. Во-вторых, если двум людям хорошо вместе, они как минимум должны быть заинтересованы в том, чтобы это «хорошо» повторялось. И в том, чтобы это «хорошо» раз от раза становилось еще лучше. Для этого – и тут мы подходим к третьему пункту – нужно регулярно обсуждать эту тему. Никто не спорит с тем, что секс создан для того, чтобы им занимались. Но это не отрицает того, что о нем нужно разговаривать. Я уверен, что Лорена со мной согласилась бы.

Саймон на секунду остановился и даже топнул ногой от возмущения.

– Честное слово, Вивиан, – сказал он с досадой, – как только ты открываешь рот, даже дева Мария захочет трахаться во всех мыслимых и немыслимых позах! Как ты умудряешься обращать все вокруг себя в темную воронку?!

– То, что она кажется тебе темной, Саймон, еще не означает, что она на самом деле является таковой. У нее много красок, просто эти краски люди познают со временем. Если бы ты был немного поотзывчивее, мы бы смогли общаться более близко…

– … куда уж ближе !

– …и я смог бы объяснить тебе много важных и интересных вещей. И о тебе самом, и о женщинах, которые встречаются на твоем пути.

Он достал из кармана плаща сигареты.

– Подумай сам, – продолжил я. – Возьмем ту же самую Сару. Ты так долго жил у нее, но даже и не прикоснулся к ней. А бедной женщине хотелось внимания.

– Знаю, это прозвучит странно, но не всем женщинам, которых ты встречаешь на своем пути, нужно это «внимание».

– Я снова с тобой не соглашусь. Точнее, соглашусь, но лишь отчасти. Основная проблема людей заключается в следующем: они не знают, чего хотят . Если бы в то время ты понимал определенные вещи, то смог бы объяснить Саре, чего она хочет. Знаю, что ты сейчас смотришь на меня и думаешь о том, что у меня в голове только секс. Между тем, секс – это целый мир. Необъятный огромный мир, который заключается в каждой женщине. Каждый раз – новый, незнакомый мир. Что может быть прекраснее, чем познакомиться с ее миром – а заодно и познакомить ее с тем, что происходит у нее же внутри?

Саймон щелкнул зажигалкой.

– Чушь , – коротко и категорично изрек он. – Ты готов сказать все, что угодно – лишь бы оправдать свою позицию. Но для меня ты все равно остаешься бабником и самым аморальным существом из тех, кого я знаю. И интеллект вкупе с воспитанием и деньгами прелести тебе не добавляют.

– Так вот почему ты не согласился пожить у меня первые несколько дней после приезда в Мирквуд? Оказывается, я тебе не нравлюсь. А я подумал, что ты не хочешь меня стеснять.

– Ох, Вивиан, сделай одолжение – помолчи! – Он ускорил шаг, но я за пару секунд нагнал его. – Или ты помолчишь, или мы найдем более подходящую тему для разговора.

– Ты не хочешь обсуждать Лорену, Сару, женщин в целом и секс. По-моему, ты слишком избирателен в этом плане. Что мы обсудим? Может, книги?

Он нетерпеливо повертел головой, и я расценил это как согласие.

– Ты читал «Тропик Рака» Миллера? «Жюстину» де Сада? «Декамерон» Боккаччо?

– Нет.

– Саймон, ты читаешь книги?

– Редко. Я не люблю читать. Кроме того, у меня нет на это времени. Давай обсудим что-то другое. Изольду, к примеру. Тебе ведь нравится эта тема.

Я спрятал руки в карманы.

– Ну что же, давай обсудим Изольду.

Саймон затянулся сигаретой.

– Дурацкая история с этой запиской в телефоне, да? – спросил он.

– Это ты о том, что я не должен был ее найти?

Он повернул голову ко мне, не сбавляя шага.

– Ты так ничего и не понял? – В его голосе звучала если не жалость, то какое-то подобие сочувствия. – Билл сам написал эту записку и вроде как случайно перепутал свой телефон с телефоном Долорес. И, надо признаться, довольно точно все рассчитал. Кроме того, что Изольда тогда не должна была быть у тебя в гостях.

Я остановился, и Саймон, последовав моему примеру, тоже замер на месте.

– Надеюсь, ты пошутил ?

– Отличная тема для шуток! В отличие от тебя, я не страдаю отсутствием чувства юмора.

– Ты хочешь сказать, что таким образом он просто хотел от меня избавиться?

– А заодно и от меня. Правда, до сих пор не возьму в толк, каким образом ему удалось испортить тормоза моей машины. Но это уже детали.

Мы снова отправились в путь, и некоторое время хранили молчание. Я переваривал полученную информацию, а Саймон не торопился заговаривать.

– Действительно, дурацкая история, – наконец, подал голос я. Ветер усиливался, собирался дождь, и теперь мы шли почти бегом. – Это, наверное, прозвучит глупо, но сейчас я думаю о том, что я к ней что-то чувствовал. Может быть, я даже ее…

– Не береди душу, – попросил Саймон. – И не думай, что я, как твои пациенты, буду выкладывать тебе все свои мысли.

– Ты, наверное, когда-то мечтал, что вы с ней будете жить долго и счастливо, а по саду вашего маленького домика за городом будут бегать детишки?

Он выбросил остаток сигареты в канаву.

– В молодости она сделала три аборта. Не думаю, что после этого она могла иметь детей.

– Так вот почему она так беспечно относилась к вопросам контрацепции. Что же. Получается, что мы с тобой – два идиота, Саймон?

– Два живых идиота, – ответил он и добавил: – Похоже, твой цинизм – заразная штука!


Доминик Смит, представившийся другом и «в каком-то смысле коллегой» Лорены (когда мы подошли к дому Изольды, они ждали нас под навесной крышей одного из магазинчиков), оказался высоким темноволосым мужчиной с карими, почти черными глазами, резковатыми чертами лица и правильной формы носом, который наводил на мысли о его восточном происхождении. Он обнимал Лорену за плечи чуть более властным для друга жестом, но Саймон сделал вид, что не заметил этого, а я не стал акцентировать на этом внимание.

– Ну и наломали вы дров, господа, – сказал он после того, как мы познакомились. – Хорошо, что это не зашло слишком далеко, и мы можем все исправить. Правда, не совсем без жертв.

– Не совсем без жертв? – переспросил Саймон.

Лорена взяла Доминика под локоть.

– Он тут не при чем, – сказала она. – Это моя вина.

– Его вина в том, что в свое время у него не хватило духу бороться за счастье. Впрочем, ваша вина, доктор, состоит в том же, – продолжил он, посмотрев на меня. – Ладно. Нет смысла возмущаться. Это надо было делать раньше.

– Прекрати, – осадила его Лорена. – Давай лучше объясним то, что мы… решили предпринять.

Доминик кивнул и принял выжидательную позу, скрестив руки на груди. Лорена внимательно оглядела нас с Саймоном.

– Надеюсь, вы не поссорились в очередной раз? – спросила она.

– Нет, – ответил я.

– Только повздорили, но потом нашли общий язык, – дал более развернутый ответ Саймон.

Лорена достала из кармана плаща пачку сигарет.

– Ситуация сложилась следующая, – начала она. – Как мы помним, некоторое время назад я дала Изольде амулет. К сожалению, распорядилась она им неправильно, и вместо того, чтобы сделать свой выбор, начала двигаться в противоположную сторону. Она металась между вами, ненавидя себя за слабость и вас за нерешительность, а чаша тем временем наполнялась отрицательной энергией. До определенного момента Изольда могла это контролировать, но после ее смерти положение дел изменилось. Если раньше чаша собирала силу, то теперь она начала ее отдавать. Дико, неконтролируемо. Амулет накопил так много темной силы, что она смогла вернуть ее к жизни. Для этого ей просто нужен был сильный медиум, и я подвернулась под руку – сама пришла к ней. А потом все повернулось вспять и начало противоречить любой логике. Амулет стал полновластным хозяином Изольды. Каждый раз он толкал ее на то, чтобы она приносила ему новые жертвы. Сначала был Уильям, а потом все остальные.

– Так это сделала она, – сказал я.

Лорена кивнула.

– Да, доктор. Вы ведь помните, что во время вашей первой встречи она не снимала вуали и плотных перчаток. А потом она могла положить эти детали одежды на самую дальнюю полку шкафа, так как ей было нечего скрывать. Она выглядела молодой женщиной. И была бы таковой, если бы не амулет, который не давал ей спокойно жить. По мере того, как ваши с ней дороги сходились, она чувствовала себя все более подавленной и загнанной в угол. В вас она инстинктивно улавливала темную духовную составляющую, а вот Саймона она боялась. Поэтому долго не хотела с ним встречаться. Но амулет заставил ее это сделать. До этого чашу можно было просто уничтожить. Утопить, сжечь или разбить. Но теперь это невозможно. У нас есть единственный выход – амулет нужно нейтрализовать. И это можно сделать только с помощью другой темной силы, которой не располагает ни один из людей.

– Беатрис ! – выпалил Саймон.

Доминик театрально зааплодировал.

– Браво, господин Хейли. Вы быстро делаете выводы.