Я чувствовал себя как ребенок, который увидел кошмарный сон, а потом поделился им с кем-то из взрослых, и теперь ему стало легче. Такой легкости я не ощущал никогда. Легкости – и пустоты . Это не была та пустота, которая возникала после того, как я убирал подальше неприятные мысли, забывшись в объятиях незнакомой женщины после пары затяжек опиума. Это была абсолютная, безграничная пустота, чистый лист, на котором можно было написать все, что угодно. Пока что мне не хотелось ничего писать – хотелось до конца насладиться его совершенной природой. Я не торопился. Это, пожалуй, было единственным, что я был готов взять с собой из… прошлой жизни?

Мы проснулись поздним утром. Точнее, проснулся я – Джессика до сих пор спала. Уже после того, как я уснул, она приняла душ и задремала, не одеваясь. Она закуталась в плед, но он не согрел ее от предрассветной прохлады, и она тесно прижалась ко мне. Я смотрел на нее и думал о том, что мне не хочется прикасаться к ней и не хочется будить, хотя, если бы мы проснулись вместе в те дни, когда только познакомились, я бы слишком долго не размышлял. Я вспоминал, как она выглядела в тот вечер на море, и все отчетливее понимал, что воспринимаю ту Джессику и эту как двух разных женщин. Не знаю, в ком было дело – во мне, в ней, или же причина заключалась в чем-то еще – но за эти несколько часов между нами что-то перевернулось. Перевернулось – и встало на свои места.

Джессика попыталась повернуться во сне, но, так как места на диване было мало, у нее это не получилось. Она недовольно вздохнула и, приоткрыв глаза, сонно посмотрела на меня. Я наклонился к ней и поцеловал в лоб.

– Доброе утро. – Она снова закрыла глаза. – Как насчет кофе?

– Отличная мысль. Я помню, что у тебя хорошо получается его готовить.

Джессика села, потянулась и стала собирать растрепавшиеся волосы в прическу.

– Как спалось? – спросила она.

– Замечательно. Правда, у меня затекла спина.

– Вчера я пыталась предложить тебе перебраться в спальню, но ты уже спал

Она снова подняла на меня глаза и на секунду замерла, после чего продолжила заплетать волосы в косу.

– Что? – спросил я.

– Когда я проснулась, ты на меня так посмотрел… у тебя совсем другие глаза.

– В каком смысле?

– Когда мы впервые встретились – помнишь, когда я пришла к тебе в гости – у тебя были холодные глаза. Я тогда еще подумала – странно, ты улыбаешься, сопереживаешь, шутишь, а глаза у тебя все равно холодные-холодные, как лед. Мертвые . А теперь я посмотрела – и они совсем другие. Живые . Будто и не твои вовсе. И я могла бы свалить все на то, что мы давно не виделись, но вчера они у тебя были прежними, это я точно помню.

– Свалим все на ночное освещение?


В здании аэропорта было людно и шумно, и Джессика недовольно сморщила нос.

– Ненавижу толпу, – уведомила меня она. – Зачем мы сюда пришли? Это до сих пор секрет?

– Я ведь сказал, что хочу тебя кое с кем познакомить.

Она нетерпеливо потянула меня за руку.

– Так не честно! Я умру от любопытства!

Я бросил взгляд на наручные часы.

– Врачу нельзя говорить такие вещи. А если я начну делать тебе искусственное дыхание?

Джессика хитро прищурилась.

– Что это вы имеете в виду, доктор? – спросила она.

– Искусственное дыхание, разумеется, что же еще? – Увидев Ванессу, я помахал ей рукой. – Ты знаешь, что я окончил курсы по экстренной медицине с оценкой «отлично»?

– Еще бы. У тебя ведь было много пациентов , на которых ты мог практиковаться.

Ванесса подошла к нам и поставила на пол небольшую дорожную сумку. По случаю перелета на ней не было делового костюма и туфлей на высоком каблуке. Она ограничилась бледно-голубыми джинсами, легким свитером из серой шерсти и кроссовками. Несколько секунд они с Джессикой изучали друг друга, после чего Ванесса протянула ей руку.

– Здравствуйте, – сказала она.

– Здравствуйте, – ответила Джессика, пожимая ее пальцы. – Меня зовут Джессика Стокхард.

– А меня зовут Ванесса Портман. – Она помолчала, глядя собеседнице в глаза, добавила: – Я была любовницей вашей матери.

Джессика довольно долго молчала. Наконец, она осторожно убрала руку.

– Нет, – заговорила она. – Не любовницей.

Ванесса подняла бровь.

– Да? А кем же я была?

– Любимой женщиной .


Джессика обхватила колени руками и посмотрела в ночное небо.

– Как же тут здорово, – поделилась она со мной. – Похоже, я нашла свой маленький Рай. И тут так хорошо работается.

– Надеюсь, дойдет очередь и до вакханок.

Она расхохоталась.

– Вакханки! Я уж и думать про них забыла…

– Но тебе не удалось меня обмануть, так?

– Так. Но ты мог подыграть хотя бы для приличия.

Джессика принялась чертить босой ногой фигуры на песке.

– Мы с Ванессой долго разговаривали, – снова заговорила она.

– Она тебе понравилась?

– У меня в голове до этой встречи создался совсем другой образ… но я рада, что он оказался так далек от реальности. Она замечательная. Похожа на маму. – Джессика сделала неопределенный жест рукой. – Если бы ты заранее рассказал мне, что это за сюрприз, то я смогла бы подготовиться морально.

Я наклонился вперед и стер одну из нарисованных ей фигур.

– Есть встречи, которые должны быть неожиданными.

– Да, в чем-то ты прав. – Она помолчала. – Все же интересно, как порой играет людьми судьба. Сначала вы с ней встретились, а потом мы встретились с тобой… а теперь мы встретились с ней. Вы ведь друзья, да?

– Да.

– Только друзья?

Я стер еще одну фигуру, и Джессика тут же нарисовала следующую рядом.

– Уже да.

– Чем ты собираешься заниматься?

– Пока что я собираюсь отдыхать. А потом вернусь домой.

Джессика убрала в сторону холщовую сумку, с которой она ездила в аэропорт, и положила голову мне на колени.

– А потом? – спросила она.

– А потом, – ответил я, – будет потом.

– Так не честно! Это не ответ.

– На самом деле, у меня нет ответа.

Джессика устроилась поудобнее.

– Может, останешься тут? – предложила она.

– Ты ведь знаешь, что у меня там клиника. И клуб. Вряд ли я когда-нибудь уеду из этого города. Не знаю, что должно случиться для того, чтобы я принял такое решение.

– Тогда я поеду с тобой.

Я погладил ее по волосам.

– Там нет океана, и круглый год идет дождь.

– Зато там есть ты и Ванесса. Сколько себя помню, у меня никогда не было друзей. Либо приятели, либо безликие имена в Facebook, либо надоедливые поклонники фотографий. Кроме того, жить тут одной – смертная скука, несмотря на теплую погоду, океан и все остальное. И еще у тебя есть Афина! – Джессика пару раз сжала пальцы в воздухе так, будто хотела потрепать шерсть кошки. – Мне не терпится ее потискать, я так по ней соскучилась! Но иногда мы будем приезжать сюда и искать вакханок.

– Только при условии, что ты больше не будешь плакать на крыльце и рассказывать мне печальные истории.

Джессика подняла голову.

– И ты тоже не будешь грустить и рассказывать мне печальные истории.

– Обещаю. Только хорошие. И у них обязательно будет счастливый финал.


Конец

2011 – 2012

Ашкелон, Израиль