Джулия Куинн - Ночь наслаждений

– Джордж? – повторила она, на этот раз вопросительно.

Но он не ответил. Тяжело дыша, он пытался поднять ее юбки и одновременно вел к ближайшему дивану.

– Джордж!

Это было трудно, потому что она тоже возбудилась. Но Аннелиза просунула руки между их телами и оттолкнула его.

– Что?! – бросил он, глядя на нее с подозрением. И, кажется, с гневом.

– Я пришла сюда не за этим, – отрезала она.

Отрывистый смех Джорджа был скорее похож на лай.

– А что, по-твоему, здесь должно было случиться?

Он снова шагнул к ней. Взгляд был свирепым. Сейчас он походил на хищника.

– У меня все поднимается при одной мысли о тебе.

Она залилась краской, потому что теперь знала, что это означает. И хотя было приятно сознавать, что он так отчаянно хочет ее, Аннелизе почему-то стало не по себе. Она сама не понимала, в чем причина, но начала сомневаться, что хочет быть здесь, с ним, в темной комнате, наедине.

Он схватил ее за руку и дернул на себя с такой силой, что она пошатнулась.

– Давай позабавимся, Анни, – пробормотал он. – Ты же сама этого хочешь.

– Нет! Я… только…

Она пыталась вырваться, но он не отпускал.

– Сегодня бал в честь Иванова дня. Я думала…

Аннелиза осеклась. Не могла этого сказать. Не могла сказать, потому что один взгляд ему в глаза – и она поняла, что он никогда не намеревался делать ей предложение. Он поцеловал ее, соблазнил, украв единственное, что ей следовало сберечь для мужа, и вообразил, будто сможет сделать это снова?

– О боже! – воскликнул Джордж с таким видом, словно вот-вот рассмеется. – Ты думала, что я женюсь на тебе?

Тут он действительно рассмеялся, и что-то внутри Аннелизы умерло. Она точно знала это.

– Ты красива, – издевательски бросил он. – Нужно отдать тебе должное. И я прекрасно провел время между твоих бедер, но послушай, Анни, у тебя нет сколько-нибудь достойного приданого, и твоя семья вряд ли возвысит мою.

Она хотела сказать что-то. Хотела ударить его. Но могла лишь стоять и смотреть на него в нарастающем ужасе, не в силах поверить словам, капавшим с его губ, словно змеиный яд.

– Кроме того, – добавил он с жестокой ухмылкой, – у меня уже есть невеста.

Колени Аннелизы подогнулись. Боясь упасть, она схватилась за край письменного стола матери Джорджа.

– Кто? – выдавила она.

– Фиона Бекуит, – сообщил он. – Дочь лорда Ханли. Я сделал предложение вчера вечером.

– И она согласилась? – прошептала Аннелиза.

Он снова рассмеялся. Громко.

– Разумеется! И ее отец – виконт. – Джордж пришел в полный восторг. – Она младшая дочь, его любимая, и я не сомневаюсь, что деньги за ней дадут немалые.

Аннелиза сглотнула горький ком. Ей становилось все труднее дышать. Нужно поскорее выбраться из этой комнаты. Из этого дома.

– Она и собой неплоха, – продолжал Джордж, подступая ближе. Он улыбался, и в желудке у нее все переворачивалось при мысли о том, что он точно так же улыбался, когда соблазнял ее. Джордж был красивым ублюдком и знал это. – Но я сомневаюсь, – процедил он, проводя пальцем по ее щеке, – что она будет так же горяча в постели, как ты.

– Нет, – пыталась сказать Аннелиза, но он снова атаковал ее, прижавшись губами к губам. Его руки были повсюду. Она пыталась сопротивляться, но только еще больше его развеселила.

– Значит, любишь погрубее? – хмыкнул он и ущипнул ее. Сильно. Но Аннелиза почти обрадовалась боли, пробудившей ее от шокового ступора, в который она впала. Она взорвалась бешенством и с неожиданной силой оттолкнула его.

– Прочь! – крикнула она, но он рассмеялся. Она в отчаянии схватила единственное оружие, которое смогла найти: антикварный нож для разрезания конвертов, лежавший без футляра на письменном столе, – и размахивая им, предупредила: – Лучше не подходи!

– О, Анни, – снисходительно сказал он и шагнул к ней. Она снова размахнулась. – Сука! – завопил он, хватаясь за щеку. – Ты ранила меня!

– О боже! Боже! Я не хотела!

Оружие выпало из руки. Она отпрянула, прижавшись к стене, словно пытаясь убежать от себя.

– Я не хотела, – повторила она.

– Я убью тебя, – прошипел он. Кровь сочилась между пальцев, пятная белоснежную сорочку. – Слышишь? – заорал он. – Я отправлю тебя в ад!

Аннелиза протиснулась мимо него и бросилась бежать.

Три дня спустя Аннелиза стояла перед своим отцом и отцом Джорджа и слушала, как они соглашаются… о, по стольким вопросам.

Она потаскушка.

Она могла погубить жизнь Джорджа.

Она вполне могла погубить будущее сестер.

Если окажется, что она беременна, это ее чертова вина, и пусть не воображает, что Джордж обязан на ней жениться.

Можно подумать, он женится на девушке, которая изуродовала его!

Аннелизе до сих пор становилось плохо при одном воспоминании о случившемся. Не из-за того, что она смело защищалась, хотя никто не соглашался с ней ни по какому пункту. Все почему-то считали, что, если Аннелиза один раз отдалась Джорджу, он прав в своей уверенности, что она сделает это снова.

Но она по-прежнему вспоминала, что ощутила, когда лезвие вошло в плоть. Она такого не ожидала. Потому что всего лишь пыталась отогнать Джорджа, взмахнув ножом.

– Все улажено, – процедил отец, – и ты должна на коленях благодарить сэра Чарлза за великодушие.

– Вы покинете город, – резко бросил сэр Чарлз, – и никогда не вернетесь. И никаких контактов с моим сыном и любым членом моей семьи. А также с вашей семьей. Все будет так, словно вы вообще не существовали. Вам ясно?

Аннелиза медленно покачала головой, не веря ушам. Ей неясно. Она не понимает и никогда не поймет такого. Сэр Чарлз защищает сына, но ее семья? Отказаться от нее? Забыть?

– Мы нашли тебе должность, – брезгливо продолжал отец, не повышая голоса. – Сестра жены кузена твоей матери нуждается в компаньонке.

Кто?!

Аннелиза покачала головой, отчаянно пытаясь вникнуть в смысл слов. О ком он говорит?

– Она живет на острове Мэн.

– Что?! Нет!

Аннелиза качнулась вперед, стараясь схватить отца за руки.

– Это так далеко. Я не хочу уезжать.

– Молчать! – заревел отец, хлестко ударив ее по щеке. Аннелиза отшатнулась. Шок был острее боли. Отец дал ей пощечину. Ударил ее. За все шестнадцать лет ее жизни он никогда пальцем ее не тронул, а теперь… – Ты уже погублена в глазах всех, кто тебя знает, – безжалостно прошипел он. – Если не сделаешь, как мы скажем, навлечешь еще больше позора на семью и уничтожишь все шансы сестер хоть как-то выйти замуж.

Аннелиза подумала о Шарлотте, которую любила больше всего на свете. И о Марабет, с которой никогда не была близка… Но все же Марабет – ее сестра. Ничто не может быть важнее.

– Я поеду, – прошептала она, осторожно коснувшись щеки, все еще горевшей от удара.

– Через два дня, – сообщил он. – У нас…

– Где она?

Аннелиза ахнула, когда в комнату ворвался Джордж. Взгляд дикий, кожа покрыта пленкой пота. Он тяжело дышал: должно быть, промчался по дому, услышав, что она здесь.

Щеку пересекала повязка, но бинт уже отставал от царапины. Аннелиза испугалась, что повязка просто упадет. Ей не хотелось видеть, что под ней.

– Я убью тебя! – прорычал он, бросившись на нее.

Она отскочила, инстинктивно бросившись к отцу в поисках защиты. Должно быть, у него в сердце осталась толика любви к ней, потому что он заслонил ее собой и вытянул руку, чтобы помешать Джорджу. Тот рвался вперед, пока сэр Чарлз не оттащил его.

– Ты заплатишь за это! – вопил Чарлз. – Посмотри на меня! Посмотри, что ты со мной сделала!

Он сорвал повязку, и Аннелиза съежилась при виде воспаленной, красной раны – длинного, идущего по диагонали пореза от скулы до подбородка. Если рана заживет, останется шрам.

– Прекрати! – приказал сэр Чарлз. – Держи себя в руках.

Но Джордж ничего не слушал.

– Тебя за это повесят! Слышишь? Я позову магистрата и…

– Заткнись! – рявкнул его отец. – Ничего не сделаешь. Если она предстанет перед магистратом, правда выйдет наружу. И девчонка Ханли разорвет помолвку быстрее, чем ты успеешь моргнуть!

– Вот как? – заревел Джордж, пренебрежительно махнув рукой перед лицом отца. – А ты не думаешь, что все выйдет наружу, когда люди увидят это?

– Да, пойдут слухи. Особенно когда эта покинет город. – Сэр Чарлз метнул очередной уничтожающий взгляд на Аннелизу. – Но это только слухи. А если приведешь магистрата, вся гнусная мерзость попадет в газеты.

На несколько мгновений Аннелизе показалось, что Джордж не отступит. Но он наконец отвел глаза и отвернулся так быстро, что рана снова закровила. Он коснулся щеки, глянул на окровавленные пальцы.

– Ты заплатишь за это, – пообещал он. – Может, не сегодня, но заплатишь.

Он вдруг коснулся пальцами ее щеки, медленно проводя кровавый мазок, идущий по диагонали, от скулы до подбородка.

– Я найду тебя, – добавил он, и в этот момент голос его казался почти счастливым. – И это будет самый радостный день в моей жизни!

Дэниел не считал себя денди или хотя бы человеком светским, но это его убеждение достойно упоминания: нет ничего лучше, чем хорошо сшитая пара сапог.

Письмо от Хью пришло с дневной почтой:

«Уинстед!

Как обещал, я этим утром навестил отца. По моему мнению, он был искренне удивлен как тем, что видит меня (мы не разговариваем), так и узнав о твоей вчерашней неприятности. Короче говоря, я не верю, что он виноват в нападении.

В заключение разговора с отцом я повторил свою угрозу. Никогда не мешает напомнить о последствиях того или иного поступка. Но я испытал истинное удовольствие, наблюдая, как кровь отливает от его лица.

Твой и так далее.

Х. Прентис (живой, пока жив ты)».

Почувствовав уверенность в собственной безопасности, Дэниел направился в магазин Хоуби, где его ступню и ногу измерили с точностью, наверняка впечатлившей бы самого Галилея.

– Не шевелитесь! – потребовал мистер Хоуби.

– Я не шевелюсь.

– Шевелитесь.

Дэниел взглянул на собственную ногу в чулке, застывшую на подставке без движения.

Мистер Хоуби презрительно поджал губы:

– Его светлость герцог Веллингтон может стоять часами, не двинув ни одним мускулом.

– Но он хотя бы дышит? – пробормотал Дэниел.

Мистер Хоуби не потрудился поднять глаза:

– Нам не смешно.

Дэниел невольно задался вопросом, говорит он о себе и прославленном полководце, или самоуважение знаменитого сапожника возросло до той степени, когда он начал говорить о себе во множественном числе.

– Нам нужно, чтобы вы стояли неподвижно, – проворчал мистер Хоуби.

Значит, последнее. Раздражающая привычка, какой бы надменной ни была персона, но Дэниел был склонен мириться с этим, учитывая абсолютное совершенство сапог мистера Хоуби.

– Буду счастлив выполнить вашу просьбу, – ответил Дэниел самым веселым голосом.

Мистеру Хоуби, однако, было не до веселья. Вместо этого он пролаял приказ одному из помощников принести карандаш, которым собирался обвести ступню лорда Уинстеда.

Дэниел стоял абсолютно неподвижно, превзойдя даже герцога Веллингтона, который, как он был твердо уверен, все же дышал, пока с него снимали мерку. Прежде чем мистер Хоуби успел закончить работу, дверь магазина распахнулась, ударившись о стену с такой силой, что задребезжало стекло. Дэниел дернулся, мистер Хоуби выругался, помощник мистера Хоуби съежился, а когда Дэниел посмотрел вниз, на контур ступни, оказалось, что мизинец ноги странно выдается вперед, как коготь рептилии.

– Впечатляюще.

Стук двери и без того привлек бы достаточно внимания. Но когда стало ясно, что в мастерскую ворвалась женщина – женщина, которую, похоже, постигла беда, женщина, которая…

– Мисс Уинтер?!

Кто же еще это мог быть: локоны цвета воронова крыла, выбивавшиеся из-под шляпки. Невероятно длинные ресницы…

Но кроме того… Странно, конечно, но Дэниелу показалось, что он узнал ее по манере двигаться.

Она подскочила на фут, а возможно, и выше, так испугавшись его голоса, что врезалась в стеклянные витрины с образцами обуви. Водопад сапог и туфель остановила только сообразительность несчастного помощника мистера Хоуби, который одним прыжком оказался на месте катастрофы.

– Мисс Уинтер, – повторил Дэниел, подойдя к ней, – скажите, что случилось? Выглядите так, словно увидели привидение.

Она покачала головой, но движение было слишком порывистым и слишком быстрым.

– Ничего, – промямлила она. – Я… э… там…

Она моргнула и огляделась, словно только сейчас поняв, что вбежала в магазин для джентльменов.

– О, – выдохнула она. – Прошу простить меня. Похоже, я вошла не в тот магазин. Э… гм… если извините, я немедленно…

Энн выглянула в окно магазина, прежде чем положить руку на ручку.