Джулия Куинн - Ночь наслаждений

Энн покачала головой. Неприлично просить леди Плейнсуорт передать привет лорду Уинстеду. Если и не неприлично, значит, просто глупо.

Леди Плейнсуорт шагнула к двери и остановилась:

– Мисс Уинтер!

– Да, леди Плейнсуорт?

Та медленно повернулась:

– И еще одно.

Энн ждала. Непохоже на хозяйку – делать такие перерывы в разговоре. Добра не жди.

– От меня не ускользнуло, что мой племянник…

Она снова остановилась, возможно, в поисках нужного сочетания слов.

– Пожалуйста, – выпалила Энн, уверенная, что ее должность висит на волоске. – Леди Плейнсуорт, уверяю вас…

– Не перебивайте, – велела леди Плейнсуорт, впрочем совсем не агрессивно. И подняла руку, приказывая Энн помолчать, пока она соберется с мыслями. Наконец, когда Энн показалось, что она больше не вынесет, леди сказала: – Похоже, лорд Уинстед весьма вами увлечен.

Энн понадеялась, что леди Плейнсуорт не ждет ответа.

– Но в вашем здравом смысле сомневаться не стоит, не так ли? – добавила леди Плейнсуорт.

– Конечно, миледи.

– Бывают времена, когда женщины должны проявлять рассудительность, которой так не хватает мужчинам. Думаю, это именно тот случай.

Она помолчала, взглядом показывая, что на этот раз требует ответа.

– Да, миледи, – послушно пролепетала Энн, надеясь, что этого достаточно.

– По правде говоря, мисс Уинтер, я очень мало о вас знаю.

Глаза Энн широко раскрылись.

– Ваши рекомендации безупречны, и, конечно, ваше поведение с тех пор, как вы служите в моем доме, было выше всяких похвал. Вы лучшая гувернантка, которая когда-либо служила у меня.

– Спасибо, миледи.

– Но я ничего не знаю о вашей семье. Не знаю, кем был ваш отец или ваша мать и какими связями обладает ваша семья. Вы прекрасно воспитаны, это вполне ясно, но кроме этого…

Она подняла руки и посмотрела в глаза Энн:

– Мой племянник должен жениться на девушке с незапятнанной репутацией и высоким положением.

– Я вполне это сознаю, – тихо ответила Энн.

– Она почти наверняка должна происходить из благородной семьи.

Энн сглотнула, пытаясь не выказать эмоций.

– Это, разумеется, необязательно. Возможно, он женится на девушке из мелкопоместного дворянства.

Леди Плейнсуорт шагнула к ней и слегка склонила голову набок, словно пытаясь заглянуть в самую душу.

– Вы нравитесь мне, мисс Уинтер, – медленно выговорила она. – Но я вас не знаю. Понимаете?

Энн кивнула.

Леди Плейнсуорт подошла к двери и положила ладонь на ручку.

– Подозреваю, – спокойно добавила она, – что вы и не желаете, чтобы я вас знала.

С этими словами она ушла, оставив Энн одну с мерцающей свечой и мучительными мыслями.

Трудно было не понять смысл слов леди Плейнсуорт. Она остерегла ее, велев держаться подальше от лорда Уинстеда. Вернее, она готова сделать все, лишь бы он держался подальше от нее. Но ее слова казались сладковато-горькими. Она намекнула, что Энн могла бы считаться подходящей партией, если бы о ее семье было известно больше.

Но этого, конечно, не будет.

Как такое возможно? Рассказать леди Плейнсуорт правду о своем происхождении!

«Дело в том, что я не девственница. И меня зовут вовсе не Энн Уинтер. Да, я ранила ножом человека, и теперь он, как безумный, будет преследовать меня, пока не убьет».

Отчаянный, испуганный смешок вырвался из горла Энн. Прекрасная биография, ничего не скажешь.

– Да я просто приз, – сказала она в темноту и снова рассмеялась. А может, заплакала. Трудно сказать, что именно…

Наутро, прежде чем кто-то из членов семьи женского пола смог положить конец тому, что сам Дэниел считал неприличным поведением, он прошагал по коридору и громко постучал в дверь голубой гостевой спальни. Он уже был готов к отъезду, поскольку планировал поездку в Лондон в течение ближайшего часа.

Из комнаты не донеслось ни звука, поэтому Дэниел снова постучал. На этот раз он услышал шорох, сопровождаемый сонным:

– Войдите.

Он вошел и закрыл за собой дверь, как раз вовремя, чтобы услышать, как Энн ахнула:

– Милорд!

– Мне нужно поговорить с вами, – отчетливо ответил он.

Энн кивнула, стараясь натянуть одеяло до подбородка, что он искренне посчитал абсурдным, учитывая абсолютно непривлекательный мешок, который она натянула вместо ночной сорочки.

– Что вы здесь делаете? – осведомилась она, часто моргая.

– Сегодня я уезжаю в Лондон, – ответил он без обиняков.

Она ничего не ответила.

– Вы, конечно, уже успели узнать, что упряжь была перерезана.

Энн кивнула.

– Это лорд Рамсгейт. Кто-то из его людей. Возможно, тот, который буянил возле гостиницы. Я еще сказал вам, что он пьяница.

– И еще говорили, что он натворил. Устроил настоящий хаос.

– Совершенно верно, – согласился он, изо всех сил стараясь держаться абсолютно неподвижно. Если он шевельнется, если хотя бы на секунду поднимет воображаемое забрало, непонятно, что может произойти. Он может завопить. Ударить кулаком в стену.

Дэниел понимал только одно: в нем копится что-то бешеное, и каждый раз, когда он думал, что уже смирился, что его ярость не может распространиться дальше, что-то внутри взрывалось и потрескивало. Кожа натягивалась все туже, а гнев… бешенство стремилось вырваться на свободу.

Становясь все жарче. Чернее. Сжимая самую его душу.

– Лорд Уинстед? – тихо спросила Энн, и он понял, что, должно быть, его лицо исказилось яростью, потому что ее глаза стали огромными и встревоженными. До него донесся едва слышный шепот: – Дэниел?

Он сглотнул, сцепив зубы. Стараясь обрести равновесие.

– Он не впервые пытался убить меня, – выговорил он наконец. – Но впервые при покушении едва не убил еще одного человека.

Дэниел пристально наблюдал за ней. Она все еще подтягивала одеяло к подбородку, судорожно вцепившись в край. Губы шевелились, словно она хотела что-то сказать.

Он ждал.

Она молчала.

Он застыл словно статуя. Спина прямая, руки заложены за спину. Во всей картине было нечто невыносимо официальное, несмотря на то что Энн была в постели, еще не проснувшаяся как следует, с растрепанными со сна волосами. На правом плече лежала толстая коса.

Обычно они не разговаривали друг с другом так сухо. Возможно, и следовало бы. Возможно, это спасло бы ее от неразумного увлечения, и тогда она не находилась бы в его экипаже, когда Рамсгейт решил его прикончить.

Очевидно, для нее было бы куда лучше, если бы они не встретились вообще.

– Что вы сделаете? – спросила она наконец.

– Когда найду его?

Она слегка кивнула.

– Не знаю. Если ему повезет, я не удушу его в первую же минуту. Возможно, это он стоит за тем нападением в Лондоне. Тогда мы посчитали это несчастным случаем. Парочка мелких грабителей охотилась за толстым кошельком.

– Вполне вероятно. Кто знает? В Лондоне людей грабят постоянно. Это…

– Вы защищаете его? – спросил он, не веря ушам.

– Нет! Конечно нет! Просто… ну…

Энн прикусила губу и сглотнула.

– Просто, – едва слышно объяснила она, – вы же не знаете всей правды.

На секунду он просто смотрел на нее, боясь заговорить.

– Я три года провел в Европе, скрываясь от его людей. Знаете вы это? Нет? А я скрывался. И мне до смерти это надоело. Если он хотел мне отомстить, его желание сбылось. Украдено три года моей жизни. Можете себе представить, что это такое? Когда у тебя отбирают три года жизни?

Ее губы раскрылись, и на секунду ему показалось, что она сейчас скажет «представляю». Она выглядела ошеломленной, почти загипнотизированной, и наконец прошептала:

– Мне очень жаль. Продолжайте.

– Сначала я поговорю с его сыном. Лорду Хью я могу доверять. Или, по крайней мере, я всегда думал, что могу доверять.

Дэниел на секунду закрыл глаза и стал глубоко дышать, боясь, что окончательно выйдет из себя.

– Не знаю, кому теперь можно верить.

– Вы можете…

Она осеклась. Замерла. Неужели была готова сказать, что он может доверять ей?!

Дэниел смотрел на нее в упор, но она поспешила отвернуться и уставиться в ближайшее окно. Шторы были сдвинуты, но она все-таки смотрела на них, словно там было что видеть.

– Я желаю вам безопаснейшего из путешествий, – прошептала Энн.

– Вы сердитесь на меня, – сказал он.

Она резко повернула голову:

– Нет. Нет, конечно нет! Я бы никогда…

– Вы не получили бы увечья, если бы не сидели в моем каррикле, – перебил Дэниел. Он никогда не простит себя. И она должна это знать. – Я виноват в том, что вы…

– Нет! – вскрикнула она и, спрыгнув с постели, бросилась к нему, но тут же остановилась. – Нет, это неправда! Я… я просто… нет! – воскликнула она так решительно, что ее подбородок дернулся. – Это неправда.

Дэниел смотрел на нее. Энн стояла так близко, что он почти мог до нее дотянуться. Если наклониться вперед, если протянуть руку, он сумел бы притянуть ее к себе, и вместе они бы растаяли, вплавились друг в друга, так что будет непонятно, где кончается одна и начинается другой.

– Это не ваша вина, – спокойно сказала она.

– Но именно мне хочет отомстить лорд Рамсгейт, – напомнил он.

– Мы не…

Она отвела взгляд, но не раньше, чем вытерла глаз тыльной стороной ладони.

– Мы не ответственны за действия других, – докончила она. Ее голос дрожал от накопившихся эмоций. Она старалась не встречаться с ним глазами. – Особенно за действия безумца.

– Не ответственны, – согласился Дэниел. Голос его был странно отрывистым. – Но ответственны за окружающих. Харриет, Элизабет и Френсис – не считаете, что я отвечаю за их безопасность?

– Нет, – хмурясь, покачала головой Энн. – Я не это хотела сказать. Вы знаете, что это не так…

– Я отвечаю за каждого человека, находящегося на моей земле, – перебил он. – И за вас тоже, пока вы здесь. И пока я сознаю, что кто-то желает мне зла, я просто обязан оберегать от опасности окружающих меня людей.

Энн смотрела на него широко раскрытыми, немигающими глазами, и Дэниел неожиданно задался вопросом, что она видит. Кого видит? Слова, которые он произносил, были непривычными. Он говорил как его отец, а до него и дед. Означало ли это, что вместе с древним титулом ему доверили жизни и благоденствие всех местных жителей? Он так рано стал графом, а потом, всего год спустя, был вынужден покинуть Англию.

«Так вот, что это значит, – понял он наконец. – Вот, что все это значит».

– Я не позволю, чтобы вам причинили боль, – сказал он так тихо, что голос почти дрожал.

Энн закрыла глаза, но кожа на висках сморщилась и напряглась. Словно ее вдруг ударили.

– Энн, – сказал он, шагнув вперед.

Но она яростно затрясла головой, и из ее горла вырвался ужасный сдавленный звук.

И это едва не разбило ему сердце.

– Что?! – спросил он, перекрыв расстояние между ними. Сжал ее предплечья, может, для того чтобы поддержать ее… Может, для того чтобы удержаться самому. А потом остановился, чтобы просто вдохнуть. Желание прижать ее к себе было всепоглощающим. Входя в ее комнату сегодня утром, Дэниел пообещал себе, что не коснется Энн. Не подойдет достаточно близко, чтобы ощутить запах ее кожи. Но это… он не мог такого вынести.

– Нет, – сказала Энн, уклоняясь, но недостаточно энергично, чтобы заставить его подумать, будто она это всерьез. – Пожалуйста. Уходите. Только уходите.

– Не уйду, пока не скажете…

– Не могу! – вскрикнула она и на этот раз с силой оттолкнула его и одновременно отступила, так что они снова были разделены ледяным утренним воздухом. – Не могу сказать то, что вы хотите слышать. Не могу быть с вами и даже не могу больше вас видеть. Это понятно?

Он не ответил. Потому что прекрасно понимал, что она имеет в виду. Но не соглашался.

Энн закрыла лицо руками, растирая его с такой силой, что Дэниел едва не бросился остановить ее.

– Я не могу быть с вами, – повторила Энн так свирепо, что он невольно спросил себя, кого она пытается убедить. – Я не… такой человек…

Она отвела глаза.

– Я не подхожу вам, – обратилась она к окну. – У меня положение куда ниже, титула нет и я не…

Он ждал. У нее едва не вырвалось что-то тщательно скрываемое. Он был в этом уверен.

Но когда Энн заговорила, интонации изменились, и в тоне звучала решимость.

– Вы погубите меня. Пусть даже этого не хотите, но погубите, и я потеряю должность и все, что для меня дорого.

Говоря это, она смотрела ему в глаза, и он едва не съежился при виде пустоты, которую прочел в ее лице.

– Энн, – пообещал Дэниел, – я защищу вас.

– Не нужна мне ваша защита! – вскричала она. – Неужели не понимаете? Я научилась сама заботиться о себе, обороняться… – Она замолчала, прежде чем договорить: – Не могу я отвечать еще и за вас.

– Вам это необязательно, – ответил Дэниел, пытаясь найти смысл в ее словах.