Мередит в самом деле пыталась расширить круг своих знакомств. И все же ее рвение в поисках мужа истощилось. Особенно когда ее вероломное сердце нашло себе совсем другое место.

Она не отрываясь смотрела на темные кусты боярышника, не в силах повернуться и посмотреть Нику в лицо, но решилась задать единственный вопрос, не выходивший у нее из головы:

– Что произойдет, если я не буду помолвлена? – Мередит сжала перила каменной балюстрады.

Ник придвинулся ближе, пока его грудь не прикоснулась к ее напрягшейся спине. Она боролась с желанием прижаться к нему, раствориться в нем так, чтобы теплота их тел смешалась в одно, чтобы нельзя было сказать, где ее тело, а где его.

– Мы так не договаривались, – напомнил он, дыша ей в шею.

Она не могла обернуться, если не хотела уткнуться носом в его грудь. Она могла бы хотеть этого, но не позволила себе. Поэтому она так и стояла спиной к нему и смотрела на залитый лунным светом сад.

– Я не припоминаю никакого соглашения, заключенного нами. Я только помню короткие приказания и распоряжения.

– Называйте это как угодно, мы достигли взаимопонимания. А теперь вы отказываетесь от своих слов? – Она не ошибалась: отчаяние слышалось в тоне его язвительного вопроса, и это удивило ее.

Мередит сказала, обращаясь не к нему, а в темную пустоту:

– А вам никогда не приходило в голову, что я просто не смогу добиться предложения?

– Нет. Если только вы не решили оставаться незамужней. – Она вздрогнула, когда его пальцы коснулись ее затылка. – Вы пытаетесь отказаться? – тихо спросил Ник. Его губы касались кожи за ее ухом, и все ее тело охватывала дрожь. Что-то теплое шевельнулось внизу ее живота.

Она резко повернулась, чтобы уклониться от жаркого прикосновения его губ. Ошибка. Она оказалась лицом к лицу с ним.

– Сделает ли Тедди или любой другой мужчина мне предложение – это не совсем в моей власти. Такими делами не так легко управлять. – Чуть сдавленный голос выдавал ее, показывая, как его близость взволновала ее и какой неуправляемой она чувствовала себя.

Он долго смотрел на нее, вглядываясь в ее лицо. Она тяжело задышала, когда эти темные как ночь глаза остановились на ее губах. По губам пробежала дрожь, и Мередит завела руки за спину и мертвой хваткой вцепилась в перила. От этого движения ее груди выступили вперед, натягивая ткань ее лифа.

– Вы правы, – проворчал Ник. – Некоторыми делами нельзя управлять. – Сказав это, он обхватил ее талию и прижал Мередит к себе. Он приник к ее губам жарким жадным поцелуем, который воспламенял в ней кровь и проникал в душу. Рассудок замолчал. Мередит отпустила перила и ухватилась за его фрак. Ник упивался ее губами, облизывая, пощипывая, посасывая их. Она не думала о том, что они стояли всего в нескольких футах от открытой двери, где гости неторопливо пили послеобеденные бокалы вина. Она не думала, что находится на грани скандала. Его поцелуй изгнал из ее головы все мысли о приличиях, пробудил в ее теле обжигающее душу желание, требовавшее удовлетворения.

Ник взял в ладони ее груди. Ее соски набухли, натягивая тонкий муслин ее платья, словно хотели вырваться на свободу, хотели чувствовать на себе его огрубелые ладони и влажно-бархатистое прикосновение его языка. Он зажал поцелуем ее стон.

Охваченная неодолимым желанием дотронуться до него, почувствовать его, она просунула руки под его фрак и провела ими по его крепкой груди, плоскому животу, и его мускулы вздрагивали под ее ладонью. Бушующая от страсти кровь придавала ей смелость. Она опустила руку и прижала ладош, к его возбужденной плоти, обхватив всю его длину. Жар пробежал по ее жилам, казалось, расплавляя даже кости.

Он хрипло шепнул, не отрываясь от ее губ:

– Позволь мне прийти к тебе в комнату сегодня ночью? Его слова охладили ее, вернув к суровой реальности.

Она вывернулась из его рук и без сил прислонилась, тяжело дыши, к каменной балюстраде.

– Нет… это безумие.

Схватившись за голову и ероша волосы, он кивнул. Через, некоторое время к нему вернулось самообладание, по крайней мере настолько, что он смог сказать:

– Ваши чары явно не так уж слабы. – Он поднял глаза, и его сверкающий взгляд приковал ее к месту. – Вы изобретательны. Выберите мужчину и заставьте его жениться на вас.

Мужчину. Но не его. Не мужчину, которого она желала.

Гордо подняв голову, Мередит хотела удалиться с чувством собственного достоинства, но, когда она попыталась пройти мимо Ника, он схватил ее за плечо.

– Я говорю серьезно, у вас есть только один сезон для того, чтобы найти мужа. Не теряйте времени.

Она гневно взглянула на его пальцы, лежавшие на ее плече, затем на суровые черты его лица, тонкие линии у его рта. Если бы она не была уже влюблена в него, она могла бы презирать его. Только она знала о нем больше. Больше, чем бы он хотел позволить ей знать. Больше, чем о человеке, который отчаянно боролся, чтобы изгнать ее из своей жизни. Вот почему она любила его.

– Не бойтесь. Я сделаю то, что вы требуете, – пообещала она, хотя ее сердце сжималось от боли.

Он не сразу отпустил ее и все вглядывался в прекрасное лицо, словно хотел запечатлеть его в своей памяти. Ее кожа горела от прикосновения его рук. Она не успела передумать, как ее чувства вырвались из нее, и она услышала собственный голос:

– Уверяю вас, каким бы низким ни было ваше мнение обо мне, вы упали намного ниже, если говорить о порядочности. Как вы можете стоять здесь и даже требовать, чтобы я вышла замуж, после того как мы… – Голос изменил ей. Мередит не могла и не хотела упоминать о той ночи. Она пошла вперед, пытаясь исправить свою ошибку. – Вам следовало оставаться в Лондоне.

Свет из гостиной падал на его бесстрастное лицо. И Мередит сделала вывод, что ее слова оставили его равнодушным. Он казался безжалостным и непреклонным, как всегда.

Мередит повернулась к балконной двери и задержалась, чтобы немного прийти в себя. Стоя спиной к Нику, она вытянула перед собой руки и с удивлением увидела, что они дрожат. Если уж она совсем не умела скрывать свои чувства, то почему бы ей не признаться в своей любви? Боже милостивый! Осознав свое унижение, она прижала руку к пылающей щеке. Если он останется здесь надолго, он увидит ее любовь к нему, написанную на ее лице. Из гостиной слышался женский смех, такой неуместный в эту минуту и почему-то приводивший ее в отчаяние.

– Уезжайте домой. Возвращайтесь в свою жизнь, – прошептала она, не зная даже, слышит ли он ее, и бросилась к двери.

Потому что ее жизнь станет мучением, если она будет видеть его.

Глава 21

Мередит, выпрямившись, сидела в небольшой лодке, держа над головой зонтик так, чтобы лучи солнца не падали на ее лицо. Лодка пересекала озеро. Тедди размеренно греб, рассекая поверхность воды, спокойной и гладкой, как зеркало. Другие участники их прогулки, оставшиеся на берегу, были едва различимы. Некоторые прохаживались по берегу. Остальные сидели на одеялах и лениво брали что-то из разнообразной снеди, привезенной в больших плетеных корзинах. Платья дам яркими пятнами рассыпались по зеленому склону берега, напоминая Мередит, что она должна быть благодарна, что снова может носить разноцветные платья. Она расправила хлопчатобумажные юбки, надеясь, что ее черные платья еще годы пролежат заброшенными в гардеробе.

Она разглядела свою тетку, вернее, ее тюрбан цвета лаванды, на котором ветерок шевелил пурпурное перо. Сидя рядом с креслом леди Хейвернот, тетушка Элеонора трудилась, добиваясь для Мередит благосклонности этой леди. Какая напрасная трата времени, подумала Мередит. Ледяная сдержанность леди Хейвернот нисколько не растаяла за последнюю неделю. Когда Тедди предложил покатать Мередит по озеру, эта женщина свирепо посмотрела на нее, почти приказывая ей отказаться. И только суровый взгляд Ника принудил ее согласиться. С ее стороны было глупо поступать так лишь из духа противоречия. Особенно потому, что время, проведенное с Тедди, было потерянным временем. Он не сделает ей предложения без благословения матери. Это с каждым днем становилось все яснее. Ей не хотелось этого признавать, но Ник был прав. Ей лучше было бы использовать это время, устанавливая связи с другими джентльменами.

На озере ветер был сильнее и обдувал ее со всех сторон. Она куталась в шерстяную шаль, но тонкая козья шерсть была плохой защитой.

– Вы должны мне простить, что на этой неделе я был невнимателен к вам, – сказал Тедди, продолжая грести. – Но вы перенесли мое невнимание с восхитительной доброжелательностью.

Мередит постаралась скрыть свое раздражение. Неужели этот человек всерьез воображал, что она будет сидеть и скучать по нему?

– У вас полон дом гостей. – Как же она должна была отвечать на его невнимание? Выть от обиды? – Я и не ожидала, что вы будете все ваше внимание уделять мне.

Тедди смущенно улыбнулся:

– Я бы принял ваше прощение, если бы это только гости отнимали у меня так много времени.

– Вы очень внимательны к своей матери, к ее состоянию, – согласилась Мередит, из вежливости не упоминая тот факт, что эта женщина прекрасно обходилась без Тедди в те дни, когда он бывал в Лондоне.

Он перестал грести и, положив весло на колени, задумчиво посмотрел на нее:

– Вы более чуткая женщина, чем кто-либо из моих знакомых дам.

Она смущенно поежилась под его одобрительным взглядом, удивляясь, как он все еще интересуется ею, несмотря на очевидное неодобрение матери.

Тедди продолжал:

– Вы проявили удивительное терпение по отношению к моей матери. Я понимаю, она не была любезна с вами, и вы перенесли все… и это заставляет меня и дальше думать, что к вам лежит мое сердце.

Потому что она терпеливо переносила его мать? Неужели этот человек не хотел от жены чего-то большего, чем то, что выражало это наивное признание? А что, если наступит такой день, когда она не выдержит и сорвется? Тогда он потеряет всякий интерес к ней?

Несмотря на холодный ветер, у нее вспотели ладони, и зонтик выскальзывал из рук. Очевидно, и она, и Ник неправильно оценили ситуацию, и Тедди не так уж нуждался в одобрении матери, чтобы добиваться его. Он так пристально смотрел на нее заискивающим взглядом, что она испугалась, не собирается ли он объявить о своих намерениях.

Она осторожно начала в надежде разубедить его:

– Мне бы не хотелось, чтобы вы вызвали неудовольствие вашей матушки, оказывая мне…

Он поднял руку, останавливая ее.

– Матушка возражала против каждой леди, которую я привозил сюда. В этом нет ничего нового. Я уверен, что она скоро увидит, что вы зрелая женщина, в годах, как раз такую невестку ей и надо. Некоторые молодые дебютантки были бы слишком легкомысленны и капризны, чтобы справляться с прихотями и требованиями матушки.

Она почувствовала, как кровь отливает от ее лица. Она не могла так похолодеть от колючего ветра, как похолодела от его слов.

В годах?

Если бы она не сидела в лодке с этим ужасным человеком, она бы, конечно, нашла способ извиниться и уйти. Но так случилось, что она сидела здесь и слушала Тедди, разглагольствовавшего о том, как она годится в качестве невестки для услужения его почтенной матушке.

– У матушки трудный характер, и она требовательна, но вы как раз из тех, кто будет стараться ей услужить…

Стараться услужить? Ему нужна жена или компаньонка для его матери? Ее негодование помешало услышать остальное. Но когда его слова дошли до нее, ее негодование лишь возросло.

– У вас такая терпеливая и покорная натура, что я уверен – матушка со временем оценит вас.

Терпеливая? Покорная? О ком это он говорит? Конечно же, не о ней.

Несмотря на то что предложение даже еще не было сделано, Мередит чувствовала, как прочная смертельная петля затягивается на ее шее. Если только она не найдет выхода из этой ситуации.

Она беспомощно посмотрела на отдаленный берег, жалея, что он так далеко и что она оказалась в этой лодке, как в ловушке. Среди фигур, различимых на берегу, выделялась одна, от делившаяся от остальных. По черным сапогам для верховой езды и бежевым бриджам Мередит сразу же узнала высокую фигуру Ника. Он стоял у воды лицом к озеру, и она поняла, что он наблюдает за их маленькой лодкой. Она невольно подумала, как бы он был доволен, узнав, что Тедди все еще очень интересуется ею. Что практически он готов сделать предложение.

– Мередит, вам нехорошо?

Тедди наклонился вперед, и лодка закачалась. Мередит вцепилась в борта, подавляя неожиданное желание разрыдаться.

– А, – с понимающим видом сказал он. – Вы растроганы, я могу понять…

Она упрямо покачала головой, с ужасом видя, как Тедди закрыл глаза и потянулся к ней. Она отшатнулась от грозившего ей поцелуя и, увертываясь от его вытянутых губ, не заметила, что лодка раскачивается все сильнее. Пока не стало уже поздно. Она всего лишь хотела избежать его поцелуя и не успела сообразить, что перевернувшаяся лодка грозит не тем, что они промокнут, а тем, что они могут утонуть. Даже и без обременявшего веса ее платья она плавала весьма неважно.