Софи Джордан - Ночь перед свадьбой

– Мне нужно было ваше присутствие, милорд, чтобы попросить вашего благословения.

Ник смотрел только на Мередит.

Она ответила ему холодным взглядом. Ни малейшей теплоты в выражении лица. Ничего не было в ее взгляде, что говорило бы о каких-либо чувствах к нему.

– Милорд… – с некоторым беспокойством в голосе нарушил тишину Хейвернот. – Вы благословите нас?

Ник открыл рот, готовый дать свое благословение, но ни единого звука не вырвалось из его губ.

– Пойдемте, Тедди. – Мередит тронула Хейвернота за плечо. – Глупо просить благословения у графа. – Она тихо рассмеялась, продолжая смотреть на него все тем же холодным, возмутительным взглядом. – Он мне не кровный родственник.

– Для меня это не глупость, – заносчиво ответил Хейвернот, в ожидании глядя на Ника.

– Но он же, конечно, одобряет, – вздохнула Мередит и вопросительно посмотрела на Ника. Когда он так ничего и не сказал, она перевела взгляд на Хейвернота. – Без сомнения, он в восторге от вашего предложения. Он с самого начала поощрял наши отношения. Разве не так, милорд?

Ник молча смотрел на нее и вдруг с удивлением услышал свои собственные слова:

– Сожалею, сэр Хейвернот, но я не могу дать моего благословения. – Делая это заявление, он мог поклясться, что увидел, как радость промелькнула на лице Мередит, прежде чем на нем выразилось возмущение.

– Что? – с негодованием переспросила она.

Хейвернот проскользнул мимо нее и, умоляюще подняв руки, подошел к Нику.

– Не понимаю, милорд. Я чем-то оскорбил вас?

Мередит поспешила ответить за Ника:

– Вы не сделали ничего плохого, Тедди. – Она бросила на Ника сердитый удивленный взгляд и прошипела, не очень заботясь, что ее услышат. – Что вы делаете? Вы же этого хотели.

– Я так думал, – согласился Ник, чувствуя себя неловко. – Но я понял, что не могу позволить, чтобы вы прошли через это.

Мередит, не обращая внимания на изумленного Хейвернота, обошла его и ткнув Ника пальцем в грудь, сказала:

– Я устала жить, подчиняясь вашим капризам.

– Простите мне то, что я скажу, милорд, – с поразительной смелостью вмешался Хейвернот, – но если вы не можете мне указать хоть одну вескую причину, препятствующую этому браку, то, боюсь, можно обойтись без вашего благословения.

– Вот как? – спросил Ник, чувствуя, как его настроение меняется в неожиданно опасном направлении.

От его угрожающего тона Мередит широко раскрыла глаза и, пошатнувшись, отступила назад.

Ник продолжал тем же убийственным тоном:

– Будет ли тот факт, что я скомпрометировал эту леди, достаточно веской причиной?

Она закрыла лицо руками и выбежала бы из комнаты, если бы Ник не схватил ее за руку и не заставил остаться рядом с ним. При виде ошеломленного Хейвернота Ником овладело чувство глубокого удовлетворения. Истинного, животного удовлетворения.

Пока у этого мерзавца шок не сменился презрением к Мередит.

– Шлюха! – прошипел он с безобразно исказившимся от ненависти лицом.

Ник мгновенно оставил ее и ударил Хейвернота кулаком по лицу. Хейвернот свалился на пол. Ник замахнулся для второго удара, но Мередит удержала его.

– Ник! Не надо!

Он пытался оттолкнуть ее, но она повисла на нем.

– Ник, как вы можете обвинять его? После того, что вы только что сказали? Оставьте его.

Он повернулся и посмотрел на ее покрасневшее лицо, его рука немного опустилась, однако дикое желание прикончить Хейвернота кипело в его крови.

– Поднимайтесь. – Ник ударил ногой по сапогу Хейвернота.

Со злобным выражением на окровавленном лице Хейвернот покачал головой и откатился в сторону.

– Я женюсь на ней, – сквозь зубы прошипел Ник, не успев подумать, что говорит. – Понятно? Одно слово, одно оскорбительное слово о моей жене, и я прикончу вас.

Мередит все еще держалась за его руку. Ник перевел взгляд с ее бледных тонких пальцев на ее такое же бледное лицо.

Дело было сделано. Она принадлежала ему. Он добился этого.

– Собери свои вещи и жди меня внизу через пять минут.

Ничего не изменится. Он будет жить так, как жил прежде. Он взглянул на женщину, сидевшую напротив, на которую совсем недавно предъявил права. Ничего не изменится, повторил Ник. Ничего, за исключением того, что Мередит будет теперь занимать постоянное место в его жизни, в его постели. С тех пор как она встретила его в холле, прошло несколько часов, а она все еще не произнесла ни слова. Ее молчание раздражало его. Она довольно охотно последовала за ним, но ее упорное молчание вызывало у Ника такое чувство, будто он похитил ее. Он не был похитителем. И у нее не было причины сидеть, ломая руки и прикусывая губу, как какая-нибудь невольница.

– Ты в самом деле собиралась выйти за этого никчемного дурака?

От его грубых слов Мередит покраснела. Возможно, это было не лучшее начало для разговора, но она приняла предложение Хейвернота, как бы странно это ни было. Однако, несмотря на то, что она выполнила его требование найти мужа, он был возмущен. Он просто не мог позволить ей пройти через это. Возможно, если бы она выбрала кого-то другого… кого-нибудь с некоторой долей твердости характера. Ник покачал головой. Нет. Да сделай ей предложение сам король, Ник не позволил бы ей принять его.

– Ты каждой женщине, с которой был близок, не разрешаешь выйти за кого-то другого замуж? – спросила она в ответ.

– Нет, – усмехнулся он. – Немало их уже замужем и имеют кучу детей.

– Тогда почему не разрешаешь мне?

Отличный вопрос. И такой, на который он не был готов ответить. По крайней мере не копаясь в чувствах, в которых у него не было желания разбираться.

– Скажи, Ник, почему ты не мог позволить мне выйти за Тедди?

Не отвечая на ее вопрос, Ник оглядел из окна местность, по которой они проезжали, и тихо спросил:

– А тебе не интересно, куда мы едем?

Скрестив на груди руки, она неохотно спросила:

– Так куда же мы едем?

– В Гретна-Грин.

– В Шотландию? – Она прищурилась. – Зачем?

Он подумал, что это достаточно очевидно, но все же объяснил:

– Вопреки тому, что ты могла бы подумать, когда я вошел в кабинет, у меня не было и мысли делать тебе предложение.

Мередит подалась вперед. В ее глазах определенно не было радости, когда она сказала:

– Разве это было предложение? Я этого не поняла. Ты обращался к Тедди, когда объявил, что собираешься жениться на мне. Конечно же, ты не говорил этого искренне.

Ник нахмурился.

– В таких случаях мужчины никогда не лгут. Поверь мне.

Она широко раскрыла глаза, такие же зеленые, как и холмы, мимо которых они проезжали.

– Я, безусловно, не стану настаивать на твоем… предложении. – Она произнесла «предложение» так, как будто это было неприличное слово.

– Я. бы не признался, что скомпрометировал тебя, если бы не был готов жениться на тебе, – со вздохом объяснил Ник.

– Да, раз уж мы коснулись этого, как ты посмел сказать, что мы… мы… как ты посмел унизить меня! Я тебе этого никогда не прощу.

Он пожал плечами.

– Как бы там ни было, я сказал ему это. Дело сделано, и поскольку у нас нет свадебного разрешения, мы едем в Гретна-Грин.

Она упрямо вздернула подбородок.

– Не вижу большого смысла связывать эту неприятность с поспешным браком. Будь уверен, у тебя нет необходимости считать себя обязанным жениться на мне.

– Я сказал Хейверноту, что был близок с тобой. Затем увез тебя на глазах всей лондонской знати, заполнившей дом. Мы поженимся. – Его решительный тон не допускал возражений. – Другого выхода нет.

– Я не согласна. – Мередит с вызовом посмотрела на Ника.

– Послушай, – сказал он, – если ты не хочешь стать в обществе парией, мы должны это сделать.

Ее зеленые глаза засверкали.

– Мне предстоит стать парией только потому, что ты сказал Тедди…

– Да. Мы уже покончили с этим, – перебил он. – Продолжай. Это уже сделано. Дело в том, что ты погубишь себя, если мы не поженимся.

Прижав к груди руки, Мередит дрожала от ярости, шипя, как кошка.

– Ты не можешь заставить меня. Я погублю себя, выйдя за тебя замуж. – Сказав это, Мередит отвернулась и стала смотреть в окно, показывая, что разговор окончен.

Он глубоко вздохнул, подавляя вскипавший в нем гнев. Эта дерзкая девчонка может сопротивляться, сколько хочет, но выйдет за него замуж. Он никогда не допустит, чтобы она оказалась в постели другого мужчины. Это Ник хорошо знал. Но возможно, ничего более. Он никогда не сможет полюбить ее. Никогда никого не полюбит. Этому научила его вся жизнь матери. Научила, что любовь делает человека слабым и жалким. Даже умирая, его мать звала его отца, того самого человека, который привел ее к падению. Его отец – ее любовь принес ей только боль и унижение.

Но нельзя было отрицать, что он желал Мередит. Может быть, он поступал как эгоист, не отпуская ее. В его жилах быстрее бежала кровь, когда он смотрел на изящную линию ее носа с рассыпанными по нему очаровательными веснушками, на крутой изгиб ее груди. Он обманывал себя. Одной ночи с ней ему никогда не будет достаточно. По крайней мере в этом их брак вознаградит его. Ибо, кроме физического влечения, в остальном их брак не будет идиллией. Она была алчной и лживой, но ведь и его неприглядное прошлое делало его неприемлемым для любой благовоспитанной женщины. Может быть, именно поэтому они так подходили друг к другу.

– Честно говоря, я могу.

Она надменно подняла бровь.

– Можешь что?

– Заставить тебя выйти за меня замуж, – объяснил он. Холодная уничтожающая улыбка, с которой она ответила ему, задела его.

– Ты забыл, что мой отец был викарием. Я прекрасно знаю, что священнослужитель не может обвенчать пару без их взаимного согласия. Ты не можешь заставить меня.

– Добрая горсть монет убедит какого-нибудь не слишком высоконравственного священника не замечать твоих протестов. – Он с удовлетворением увидел, как исчезла ее высокомерная улыбка, и добавил: – Это очень просто делается. Особенно в Гретна-Грин, где свадебный обряд совершают кузнецы.

– Ты не посмеешь!

– Если ты так ничего и не поймешь, то да, посмею. – Поскольку ее лицо ничего не выражало, он постарался объяснить: – Не я буду в ответе за то, что общество подвергнет тебя остракизму. А так и случится, если я не женюсь на тебе. Я знаю, ты думаешь, что справишься с этим, но это лишь потому, что ты не испытала, что это такое. Ты не представляешь, что значит потерять свое доброе имя. Это коснется всех сторон твоей жизни. Я не допущу, чтобы это произошло с тобой.

Мередит смотрела на него почти потухшим взглядом, и он почувствовал, как слабеет ее гнев, когда она тихо спросила:

– Так было с твоей матерью?

Помолчав, он кивнул, не желая больше говорить об этом.

Она вздохнула и снова посмотрела в окно. Спустя минуту она смягчилась и легким движением головы выразила свое согласие. Это было все, чего он добивался.

Туманные шотландские сумерки уже сгущались, когда их карета въехала в Гретна-Грин, первую деревушку на шотландской стороне границы, что делало ее самым подходящим местом для английских пар, которым требовалась немедленная свадьба. Деревня славилась поспешными и сомнительными свадебными церемониями, которые проводились в общественных местах и гостиницах за несколько секунд до того, как туда врывались разъяренные папаши.

Их карета остановилась на перекрестке пяти дорог, где находилось несколько подобных гостиниц. Мередит ждала, пока Ник обменялся с кучером парой слов, и затем повел ее через дорогу к кузнице. Она осторожно приподняла платье, чтобы не испачкать подол, когда они вступили под большой навес здания, похожего на амбар. Из темной глубины здания доносился звон металла о наковальню. Мередит вопросительно посмотрела на Ника, полагая, не случилось ли чего с лошадьми, для чего требуется помощь кузнеца.

Не обращая на нее внимания, Ник громко, так, что его голос заглушил шум, крикнул:

– Роберт Элиот!

Все затихло. К ним вышел высокий человек в кожаном переднике кузнеца.

– Да. Чем могу помочь? – Человек заметил их дорогую Одежду. – Вам нужны услуги священника, сэр?

– Да, – ответил Ник.

– Как скоро? – Роберт Элиот указал большим пальцем за спину. – Я бы хотел доковать пару подков, но если за вами разгневанный отец, то я могу найти двух свидетелей, и мы мгновенно поженим вас.

Мередит чуть не задохнулась, глядя на Ника с таким возмущением, на которое могла быть способна только дочь викария.

– В кузнице? Бракосочетание совершит кузнец? Ты шутишь?

Роберт Элиот улыбнулся, вытирая кожаным передником испачканные сажей руки.

– Я все время это делаю, мисс. Тысячи переженил по правилам и закону.

– Но не спешите прибавлять меня к этому внушительному числу, мистер Элиот. – Она развернулась, чтобы уйти, прежний гнев еще не настолько остыл, чтобы не вскипеть от такого унижения. Ник остановил ее, твердо взяв за плечо, и обратился к кузнецу: