Сара Андерсон - Ночь пламенных воспоминаний

Долгий, болезненный год самосовершенствования и самоанализа остался позади. Весь этот год он провел без женщин, которые прежде снимали с него напряжение, и без пива, которым он наливался, чтобы избавиться от разочарования, и учился обуздывать себя. Тринадцать месяцев он наблюдал за Брук и задавался вопросом: так же ли часто она видит его во сне, как он ее?

И вот теперь он близок к тому, чтобы снова обладать ею. Тот поцелуй у «Синей птицы» пробудил в нем настоятельное желание погрузиться в ее тело.

Желание вдруг стало настолько сильным, что Флэшу пришлось остановиться перед крыльцом дома и подождать, пока остынет кровь. В заднем кармане у него лежала пачка презервативов, купленная в припадке оптимизма после того, как он узнал, что Брук будет выступать в «Синей птице». Он стал убеждать себя в том, что ничего особенного ждать от этой встречи не стоит. В лучшем случае они окажутся голыми незадолго до рассвета и проведут время в таком виде до завтрашнего обеда. Хотя, если повезет, они проведут вместе несколько дней — ведь на Бриджстоун‑арене его ждут только к полудню пятницы.

Но, как говорится, надейся на лучшее — планируй худшее. То, что Брук прижалась к нему и прошептала «да», не означает, что Флэшу вот‑вот повезет. А план у него такой: если Брук разозлится, он не будет злиться в ответ. Это не соревнования по крику, и ему не надо побеждать. Он стиснет зубы и сосредоточится на дыхании или будет ходить взад‑вперед, если начнет терять хладнокровие, но обязательно выяснит, что плохого он натворил, если вдохновил ее на написание таких страстных песен. Потом он снова извинится и сделает все, что в его силах, чтобы это исправить…

А затем уйдет.

И если он уйдет, то не пойдет в бар и не затеет драку, а пробежит несколько миль на беговой дорожке в своей гостинице, пока не упадет без сил.

Вот. Таков его план.

Взяв свои эмоции под контроль, Флэш поднялся на крыльцо. Он не успел постучать, как дверь сама открылась, и на пороге появилась Брук.

— Брук, — сказал Флэш.

От ее красоты у него перехватило дыхание. Она переоделась, и в вырезе легкого домашнего платья он увидел ложбинку между грудей. Но сильнее на него подействовало то, что она была босой. Вид стройных щиколоток взбудоражил все его естество. Между ними снова проскочил электрический ток, как тогда, в первый раз, когда он увидел эту женщину. В ней было нечто такое, что вдохновляло его.

Флэш сообразил, что тупо таращится на ее ноги, и быстро поднял глаза.

Брук покраснела.

— Ты вовремя.

— Разве я могу разочаровать благородную даму?

Брук прикусила нижнюю губу, и Флэш еле сдержал стон. Ну, и долго она будет мучить его? Ему отчаянно хотелось верить, что ее колебания вызваны тем, что она знает, как попросить его о том, чего ей хочется. Хотя в прошлый раз она без стеснения говорила ему, где и как надо к ней прикоснуться. И Флэш делал все возможное, чтобы дать ей все, в чем она нуждалась. Потому что хотел дать ей все, что она хочет. Абсолютно все.

Флэш переступил порог.

— Я скучал по тебе, — сказал он, беря ее лицо в ладони.

— Ты уже говорил это.

— Это правда. Я ни по кому так не скучал, как по тебе.

Брук обняла его за шею и прижала к себе.

— И как сильно ты скучал? — спросила Брук почти шепотом.

Флэш провел пальцем по ложбинке, затем обхватил ее бедра и притянул к себе. В последний раз, когда он вот так держал Брук, она обвивала руками его шею, а ногами — талию и умоляла довести ее до оргазма. Тогда он сделал именно то, о чем она просила.

Дважды.

— Очень сильно, детка. Я сделаю все, что хочешь, ты же знаешь, верно?

Брук смущенно опустила глаза и покраснела.

— Все, что угодно?

Коснувшись губами ее щеки, Флэш скользнул руками вниз по талии. Обхватив руками ее ягодицы, он приподнял Брук и притянул к своему набухшему члену.

— Все. Если захочешь, чтобы я остановился, я остановлюсь, — пробормотал Флэш, целуя ее в шею. Затем снова прошептал: — Если хочешь, чтобы я ушел, я уйду. Только скажи.

Он ждал ее ответа, целуя ее мочку, крепко сжимая руками ягодицы и согреваясь теплом ее грудей. Каждый дюйм его тела пульсировал от желания быть ближе и не отпускать ее от себя.

Флэш почувствовал, как Брук медленно втянула в себя воздух и выдохнула. Каждая минута ожидания была для него пыткой, но он заставлял себя терпеть.

— Не уходи, Флэш, — прошептала Брук, прижимаясь к нему всем телом и целуя его в шею. — Останься.

Потом она укусила его, не сильно, но достаточно ощутимо, и тем самым выпустила наружу накопившееся в нем возбуждение. Флэш ногой захлопнул входную дверь и прижал Брук спиной к створке, а потом начал ее целовать, одурманенный сладостью ее тела. Забыв про все на свете, он положил руку на ее грудь и ощутил в ладони ее приятную тяжесть. Брук скинула с него шляпу и убрала его руку со своей груди.

— Тсс, — прошептала она с неподдельным страхом в глазах. — Тише!

— В чем дело, детка? Что случилось? — Флэш тяжело сглотнул, но сдержался и не дал волю своему раздражению. — Мы можем остановиться. Мы не…

Отрицательно покачав головой, Брук отпустила его руку и погладила по щеке.

— Я не хочу останавливаться, но… все сложно, вот и все.

— Давай проясним. Ты замужем?

Брук покачала головой, а Флэш чуть не обмяк от облегчения.

— Помолвлена?

Она одарила его самой грустной из улыбок.

— Нет. Просто… Ты мне нужен, Флэш. Как раньше, — так тихо прошептала Брук, что Флэш едва расслышал. — Но ты должен вести себя тихо и не трогать грудь.

Он с удивлением посмотрел на нее. Если он правильно помнил, ей очень нравилось, когда он играл с ее грудью.

— Пожалуйста, — ласково сказала Брук, прижимаясь к нему. — Еще раз, как было раньше. А потом… Я пойму, что бы ни случилось.

Флэш уставился на нее. Что, черт возьми, происходит? Он точно что‑то упускал из виду и не мог понять, плохое это или очень плохое.

— Детка, — он старался говорить максимально тихо, — если тебе нужна еще одна ночь или даже целые выходные, то я тоже этого хочу. — Он прикоснулся лбом к ее лбу. — Просто скажи мне об этом.

Брук ответила не сразу, но, когда ее прекрасные зеленые глаза обратились к Флэшу, он уже знал, каким будет ответ.

«Да».

Флэш страстно ее поцеловал. Свершилось то, чего он так долго ждал и желал. Брук прижалась к нему. Отвечая на его поцелуй, она впилась ногтями ему в плечи. Вспышка боли быстро переросла в удовольствие. Брук действовала на него как ни одна другая женщина, и ему это нравилось.

Внезапно она резко отстранилась.

— Презервативы, — прошептала Брук.

— Идем в постель? — спросил Флэш, доставая презерватив из заднего кармана.

— Нет… не могу ждать. — Пока он возился с оберткой, Брук уже расстегивала пряжку ремня его брюк.

Господи, ей действительно невтерпеж!

Флэш застонал, когда ее пальцы сомкнулись вокруг его члена, и чуть не выронил презерватив, когда она начала водить рукой вверх‑вниз.

— Я тоже по тебе скучала, Флэш, — призналась Брук, — никто не вызывает во мне таких эмоций и чувств, как ты.

Каким‑то образом у него получилось надеть презерватив. Приподняв платье, Флэш обнаружил, что на Брук только тонкие трусики. Он даже не потрудился их спустить. Флэш поднял Брук, а затем, просто сдвинув трусики в сторону, одним толчком погрузился в ее горячее лоно.

— О, — простонала она.

Какое‑то время Флэш не мог ничего делать, кроме как стоять, поглощенный ощущениями от получаемого удовольствия.

Целый год он пытался забыть, как хорошо ему было с ней, как идеально они подходили друг другу. Но у него так ничего не получилось.

— Брук, — шепотом сказал Флэш. Он прижался лбом к ее лбу и посмотрел ей в глаза. Ему отчаянно хотелось верить, что он видит отражение своего собственного желания. — О, Брук.

— Тсс.

Затем она начала целовать его со всей страстью. Флэш еле сдерживал желание, сводящее его с ума. Он двигался в ней, она шептала «еще», и ему казалось, что следующий толчок будет последним.

Их соитие в гримерке было точно таким же — страстным, быстрым и тихим. Оно тоже произошло у двери, за которой ходили люди. Как же это было захватывающе!

Удерживая Брук одной рукой и прижимая ее к двери, Флэш просунул другую руку между ее ног. От его прикосновения ее тело содрогнулось. Она откинула голову, и он почувствовал, как его член охватывают спазмы ее оргазма. Этого оказалось достаточно, чтобы он тоже кончил.

Флэш всем телом повалился на Брук, прижимая ее к двери. Тяжело дыша, он не мог ни думать, ни говорить.

«Дом».

Это было единственное слово, которое крутилось у него в голове, когда Брук поцеловала его в шею, а затем в губы.

Ощущение было такое, будто он вернулся домой.

Флэш высвободился из ее тела, но не из ее объятий.

— Детка, — заговорил он и тут же замолчал, так как не был уверен в том, что именно хочет сказать.

— Прости, — прошептала Брук, и Флэш услышал, как дрожит ее голос. Он отстранился и посмотрел на нее. Нет, ему не показалось — она была на грани слез.

— Не извиняйся передо мной, Брук. Ты и я…

Но тут до его ушей донесся новый звук — что‑то пронзительное и визгливое. От этого звука у него по спине пробежали мурашки.

Одинокая слеза скатилась по щеке Брук.

— Прости, прости, — шептала она, выскальзывая из его объятий. — Я не хотела, чтобы все так получилось.

— Брук! — воскликнул Флэш. Крик становился громче и действовал ему на нервы. — Что за…

— Мы разбудили ребенка, — сказала Брук, всхлипывая.

— Ребенка? Какого ребенка?

Флэш уставился на Брук. Волоски на его руках встали дыбом, словно его ударило электрическим током.

Чужой ребенок. Это могло быть единственным логичным объяснением. Только не ее.

Не…

О господи.

Брук уже успела подняться наверх, но так и не ответила ему.

— Брук! — крикнул Флэш. — Чей это ребенок?

— Мой. — Она, рыдая, повернулась и посмотрела на него: — И твой тоже. Наш ребенок, Флэш. Наш сын.

Затем она развернулась и убежала.

— Сынок. О, Бин, — пробормотала Брук, беря малыша на руки. — Мне не хватило всего нескольких минут. — Пять минут для того, чтобы сообщить Флэшу, что его сын наверху.

Мальчик обиженно заплакал, и Брук быстро поняла, в чем причина его дискомфорта. Он полностью промок и к тому же проголодался. Она не смогла его вовремя покормить, так как он уже спал, когда она вернулась домой.

Все пошло не так. Не так, как она хотела. Новость о том, что у него есть ребенок, огорошила Флэша всего через несколько минут после страстного секса. Она же рассчитывала сначала сообщить ему о Бине, а уже потом заняться сексом. Только все ее благие намерения пошли прахом, едва Флэш к ней прикоснулся.

Брук протянула Бину погремушку в форме лягушки, которая квакала, когда ее трясли. К счастью, ребенок был полностью поглощен игрушкой, что дало Брук возможность спокойно поменять ему подгузник.

Неожиданно она обратила внимание на то, что в доме царит тишина. Где же Флэш? Он еще здесь? Или открыл дверь и ушел из ее дома или из ее жизни навсегда? О господи. И разве можно винить его за это? Нет, она не имеет права. Ведь она скрывала от него Бина. Скрывала беременность, рождение ребенка и самого ребенка. Она не сказала ему об этом ни слова. Действительно, это было непростительно с ее стороны.

Даже если Флэш и ушел, то это ничего не меняет. Она и дальше будет нести ответственность за ребенка. Только теперь Флэш все узнает, и она сможет показать всему миру, что растит удивительного маленького мальчика. Ее новому альбому не помешает дополнительный пиар. Так что все будут в плюсе.

Внезапно Брук услышала звук тяжелых шагов, и у нее перехватило дыхание. Флэш не ушел. Наоборот, он поднимался к ней наверх! Ведь это же хорошо, что Флэш вернулся! Ура! Значит, он их не бросит. Это же великолепно, не правда ли?

Флэш замер в дверях. Он был похож на привидение. Он ничего не говорил. Брук даже показалось, что он перестал дышать.

Вероятно, решила она, он испытывает то же самое, что и она, когда узнала, что беременна. Все казалось кошмаром, а потом к этому кошмару прибавились жуткие заголовки с его именем. Ее охватывала паника, когда она читала в газетах про пьяные драки в баре, про выдвинутое против него обвинение в нападении.