— Доброе утро, Берус! — приветствовал Сэйнт распорядителя клуба «Нокс». — Син уже пришел?

— Нет, милорд, — ответил тот, принимая шляпу гостя. — Для лорда Синклера еще рановато. Но лорд Чиллингсворт и лорд Вейнрайт уже наверху.

Сэйнт остановился у лестницы, когда Берус упомянул имя Фроста. Хотя вражду они перешагнули, Сэйнт чувствовал себя неуютно в присутствии друга и оттого раздражался. Но в этом не было вины Фроста. Многие годы они делили женщин и менялись любовницами, и ни разу дело не доходило до насилия. Сэйнт решил до поры до времени, пока не уляжется душевное волнение, не встречаться и с мадам Венной.

— Лорд Сэйнтхилл, пока вы не присоединились к друзьям, не соблаговолите ли подняться в гостиную? Там вас дожидается один джентльмен, — сообщил Берус.

— Кто такой?

— Лорд Гриншилд. Он надеялся, что вы согласитесь поговорить с ним наедине, поэтому я провел его наверх.

Гриншилд. Сэйнт много раз видел этого престарелого джентльмена в различных карточных салонах, но знакомы они были не настолько, чтобы наносить друг другу визиты.

— Он сказал, что ему нужно?

Распорядитель покачал головой.

— Нет, милорд. Он только сказал, что ему обязательно нужно поговорить с вами.

Сэйнт не мог даже предположить, чего от него хотел этот джентльмен, но, встретившись с Гриншилдом, можно было выиграть время и подготовиться ко встрече с Фростом и остальными порочными лордами.

Распахнув дверь гостиной, он увидел, что лорд Гриншилд стоит у камина с видом человека, обуреваемого неприятными мыслями.

Сэйнт даже про себя посочувствовал ему.

— Лорд Гриншилд, — заговорил он, закрыв за собой дверь, — мне сказали, что вы хотели поговорить со мной наедине.

Лорд Гриншилд учтиво поклонился в ответ.

— Да, сэр. К сожалению, я оказался в незавидном положении, когда мне приходится просить об одолжении джентльмена, который мне ничем не обязан.

Сэйнт жестом предложил гостю сесть.

— В самом деле незавидное положение. Чем могу помочь?

Бледное лицо мужчины стало красным.

— Оставьте в покое мою дочь, сэр!

Сэйнт оторопел. Потом медленно опустился в кресло.

— Прошу прощения. Это одолжение… Вы говорите обо мне? Лорд Гриншилд, я не знал, что у вас есть дочь.

Отчаяние заставило графа вскочить.

— Никто не знает об этом. Немногим больше двадцати семи лет тому назад я спьяну позволил себе пригласить одну даму, которая принадлежала не мне, на свидание. Потом и я, и она пожалели об этой ошибке и готовы были навсегда забыть о случившемся, но дама обнаружила, что носит ребенка от меня.

— Позвольте, я угадаю: та дама была замужем.

Граф кивнул.

— Да. Хоть это нисколько не умаляет нашей вины, она была несчастна в браке. Чувствуя себя одинокой, она искала утешения в нашей дружбе. Но, узнав, что находится в деликатном положении, точно обезумела. В то время ее муж пребывал за границей, и не было никакой возможности объявить его отцом ребенка.

В том, что женщина из высшего общества уединяется в деревенской глуши, дабы выносить дитя незаконной любви, не было ничего необычного. Одних незаконнорожденных детей отдавали в чужие семьи, других оставляли при себе, объявляя осиротевшими дальними родственниками.

— Значит, ваша дама оставила ребенка?

— Нет, мы отдали девочку, — признался лорд Гриншилд тоном глубокого раскаяния. — Я, как холостяк, не мог воспитывать ребенка, а мать решила, что нашей дочери будет лучше, если она окажется в хорошей семье. Если бы муж дамы узнал о неверности жены, ребенок пострадал бы больше, чем мать.

Сэйнт подался вперед и пристально посмотрел на лорда Гриншилда.

— Давайте говорить начистоту. Кэтрин Деверолл ваша дочь?

Граф облегченно вздохнул, хотя причины столь странной реакции на его слова Сэйнт не понял.

— Да, да… Ребенок, моя дочь, и есть Кэтрин Деверолл.

Сэйнт понимающе кивнул.

— И она не знает об этом.

Лорд Гриншилд горько рассмеялся.

— О, Кэтрин прекрасно знает о своем происхождении, но отказывается признать наше родство. Категорически. — Граф провел пальцами по лысоватой голове. — Я не виню ее. Мы с ее матерью поступили с ней неправильно, даже жестоко. Люди, которые растили Кэтрин… В общем, определенные обстоятельства стали известны мне слишком поздно, чтобы я смог что-то изменить. Я потерял дочь задолго до того, как нашел ее.

Кэтрин сказала, что у нее нет семьи. И теперь Сэйнт решил, что это действительно так, раз родители отдали ее другим людям.

— Если вы не имеете никакого влияния на Кэтрин, почему вы просите меня оставить ее?

— Сэр, вы один из порочных лордов. Полагаете, я не слышал историй о вас и ваших печально известных друзьях? Кроме того, мне известно, что вы бываете в «Золотой жемчужине». Если об этом узнает Кэтрин, сомневаюсь, что она сохранит расположение к вам.

— Вы мне угрожаете, Гриншилд? — вкрадчивым тоном произнес Сэйнт.

— Ох уж эти горячие головы! Я просто указываю на тот факт, что, желает того Кэтрин или нет, она находится под моей защитой, — ничуть не смутился граф. — Я не допущу, чтобы она оказалась в таком же положении, как ее мать когда-то.

— Я не соблазнял ее.

Граф Гриншилд прищурился, и Сэйнт понял, что Кэтрин унаследовала серые глаза от своего родителя.

— Однако! — с некоторым вызовом в голосе продолжил граф. — Я не хочу вас обидеть, Сэйнтхилл, но, как говорится, сколько волка ни корми, он все в лес смотрит. Ваш отец был отъявленным негодяем, и вы слеплены из того же теста.

— Возможно, вы ошибаетесь.

— Судя по тому, что я о вас знаю, не думаю, что вы избрали иной путь. Вы что же, отрицаете, что ваши родственники не желают иметь с вами дела?

Пущенная стрела достигла цели. Сэйнту стало гадко на душе.

— Кэтрин я предлагаю всего лишь дружбу. В городе она живет одиноко, и я надеялся познакомить ее с женами моих друзей. Поскольку она ваша дочь, в обществе ее примут.

— Не все. И потом, ее мать… — Граф вздохнул. — Она не хочет даже слышать о Кэтрин. Хотя нет, не совсем так. Она не может признать ее своей дочерью и будет страдать из-за своего предательства, а я не хочу этого.

— Вы хранили свою тайну больше двадцати семи лет. Почему вы рассказываете об этом мне?

— Я надеюсь, что вы перестанете преследовать мою дочь. Я не допущу, чтобы ее соблазнил и опорочил мерзавец. Она и так повидала слишком много горя.

Фрост уже вышвырнул бы Гриншилда из «Нокса» за такие слова, однако Сэйнт не поддался этому искушению, потому что понял, как следует поступить к обоюдной выгоде.

— Вы сказали, что Кэтрин воспротивилась вашим попыткам загладить вину. Что, если я поговорю с ней об этом от вашего имени? Я, конечно, ничего не могу обещать, но, по крайней мере, меня она выслушает.

Граф, нервно расхаживавший по комнате, остановился.

— Вы так быстро добились ее расположения?

Сэйнт рассмеялся.

— Нет. Кэтрин, как и вы, уверена, что я подлец, но она слишком скромна, чтобы указать мне мое место. Как бы то ни было, она меня выслушает, и я готов помочь вам в обмен на небольшое одолжение.

— Назовите ваши условия, сэр.

— Не настраивайте Кэтрин против меня. Мне нравится ваша дочь, лорд Гриншилд, и я хочу, чтобы она заняла должное положение в обществе. Так или иначе, без меня вам не обойтись.

Старый граф долго смотрел на Сэйнта, взвешивая все за и против, но в конце концов произнес:

— Договорились.

Глава 18

Мадам Венна не могла поверить в свою удачу.

Она даже подумать не могла, что, когда этим вечером Эйбрам распахнет двери «Золотой жемчужины», на пороге покажется виконт Чандлер.

Тридцатилетний граф не знал того, что между ним и хозяйкой борделя имеется связь, причем связь кровная. Лорд Чандлер был старшим сыном леди Эйр, то есть приходился единоутробным братом мадам Венне. Больше двадцати семи лет назад графиня Эйр изменила своему мужу с лордом Гриншилдом и родила нежеланную дочь. После рождения Кэтрин она поручила своему любовнику избавиться от хныкающего младенца, и тот передал малышку Ройлзам.

Мадам Венна, злорадно улыбаясь, смотрела на виконта. Его появление открывало самые широкие возможности отомстить женщине, которая родила ее и выбросила, как котенка.

Но ее мысли неожиданно переключились на Сэйнта. Маркиз в последнее время стал частым гостем в «Золотой жемчужине» и с ее хозяйкой держался так, будто имеет на нее какие-то права. Он не будет рад, если застанет ее с другим джентльменом. Однако же лорд Сэйнтхилл не был ей мужем, а искушение устроить маленькую гадость леди Эйр оказалось неодолимым.

— Это честь для меня, мадам Венна, — пробормотал симпатичный блондин, когда она усадила его справа от себя. Он не знал того, что радушная хозяйка втайне презирает его за то, что им случилось иметь общую мать. — Я уже много лет слышу самые лестные отзывы о «Золотой жемчужине» и ее хозяйке и очень сожалею о том, что так долго тянул со знакомством.

— Ну а я рада, что вы решили зайти к нам, лорд Чандлер. Джентльмены, вы меня поддерживаете? — спросила она роящихся вокруг нее поклонников.

Хотя раздались одобрительные возгласы, мало у кого это вызвало энтузиазм. Этот молодой виконт, едва переступив порог заведения, стал ее новым фаворитом, и они завидовали такому его положению.

Подошла Анна и встала за спиной лорда Чандлера.

— Милорд, ваш бокал пуст. Не хотите ли еще шампанского? — глядя на подругу, спросила она.

Виконт не мог оторвать глаз от мадам Венны. Не оборачиваясь, он поднял руку с бокалом.

— Да, спасибо.

Ты правда хочешь этого?

Мадам Венна видела гнев в глазах Анны, который та и не пыталась скрыть, но решила не думать об этом. В конце концов, не каждый день выпадает возможность пофлиртовать с родственничком, которого хочешь ввергнуть в самые глубины морального разложения, для чего «Золотая жемчужина» имела неограниченные возможности.

Она даже может сама этим заняться. Лорд Чандлер ее брат, но она совсем не испытывала к нему родственных чувств, ни одна струнка в сердце не шевельнулась. Поскольку его светлые волосы были точно такого же оттенка, что и у нее, ей стало понятно, что красоту она унаследовала от матери.

Но их сходства никто не заметит. Этим вечером мадам Венна была брюнеткой. Дерзкие тяжелые локоны лежали на ее оголенных плечах. Игриво улыбаясь, она задумалась о последствиях соблазнения брата. О душе она не беспокоилась.

Ее приемная мать не раз говорила, что она родилась без души, потому что Господь не растрачивает такое драгоценное сокровище на внебрачных детей. Когда Кэтрин немного подросла, она однажды попыталась с этим поспорить, сказав, что во грехе рождаются все люди, включая саму набожную миссис Ройлз. За это она была бита по щекам, но ничуть не расстроилась: впервые в жизни этой женщине не удалось запугать юную Кэтрин.

Увы, у Ройлзов в запасе имелись и другие, более жестокие способы воздействия на девочку.

— Хотите, я покажу вам дом? — проворковала мадам Венна и легонько коснулась руки виконта.

— Буду счастлив! — воскликнула жертва коварного замысла, вскакивая с кресла.

Один из завсегдатаев «Золотой жемчужины», лорд Кернс, что-то недовольно буркнул. «Несчастный джентльмен обречен на вечное недовольство», — подумала мадам Венна безо всякого сожаления. По правде сказать, она не испытывала ни малейшего желания проводить время в обществе кого-либо из своих воздыхателей.

Мадам Венна встала и оперлась на руку лорда Чандлера. Анна, поняв, что подруга все равно сделает по-своему, махнула рукой и ушла в другой конец зала, где заговорила с каким-то рыжеволосым джентльменом.

Сладкая волна прокатилась по телу хозяйки «Золотой жемчужины», когда она представила себе, что ее настоящая мать узнает о противоестественном совокуплении своего сыночка с собственной сестрой. Если об этом станет известно в свете, заботливые матери станут держать своих дочерей подальше от лорда Чандлера с его извращенными желаниями. Ей почему-то казалось, что греховная натура их матери должна была передаться сыну.

— Мадам Венна, а правду говорят, что вы никогда не снимаете полумаску? — спросил виконт, когда они вышли из зала.

— Oui, — ответила она, чувствуя, что сердце начинает биться чаще. — Никогда.

Виконт вдруг закашлялся, как будто начал задыхаться, и прикрыл рот рукой.

— Даже… в постели?

— Быть может, когда-нибудь вы сами это увидите, — промурлыкала она, одарив его самым многообещающим взглядом.

Лорд Чандлер шумно сглотнул, но, прежде чем он подобрал слова для ответа, мадам Венну схватили сзади за плечи и грубо развернули. Она оказалась лицом к лицу с лордом Сэйнтхиллом. Его сдвинутые брови не предвещали ничего хорошего.