Лариса Ренар - Ночь времени. Легенды луны о выборе, долге и любви

Неожиданно свеча погасла, хотя не было даже малейшего дуновения ветра.

— Слишком сильная энергия между нами, — сказал Мадрук, склонив голову в знак благодарности, и вышел из круга.

Время познания добра и зла.

Послание 4-го лунного дня.

Лишь вам дано различить, что истинно для вас, а что ложно. Доверяйте голосу своей души.

Природа погрузилась в летаргический сон теплой критской зимы, в такое же состояние погрузилась и Арис, стараясь не думать о Мадруке. Но он не давал о себе забыть: писал Арис письма, иногда раз в месяц, иногда раз в неделю, иногда раз в две недели, продолжая их спор о верности и страсти, делясь с ней своими размышлениями о мире и людях, спрашивая ее мнение. Постепенно Арис стало казаться, что огонь страсти, полыхавшей между ними, превратился в теплый огонь дружеского общения. Это и радовало и огорчало одновременно. Радовало, потому что она больше не терзалась чувством вины по отношению к Тайре и страхом причинить ей боль, огорчало, потому что при воспоминании о Мадруке ее словно накрывало горячей волной желания и тело начинало вибрировать. Иногда в его письмах проскальзывали двусмысленные намеки, но Арис решила расценивать их просто как его привычку общаться с женщинами и не позволяла себе воспринимать его слова как проявление к ней интереса.

Она старалась отвлечься на повседневные заботы: обучение новых жриц, каждодневные практики и ритуалы. Вот и сегодня, в четвертый день Луны — день соединения с родом, с предками и одновременно день искушений и познания, — нужно было подготовиться к ритуалу привлечения богатства. В этот день звуки приобретали особую силу, и, чтобы пробудить ее, полагалось играть на музыкальных инструментах, произносить заклинания и читать молитвы.

Арис окинула взглядом музыкальные инструменты: арфу, барабан, раковину и гонг. Их звуки помогали привлекать из пространства и усиливать энергии стихий.

Ударные инструменты: барабаны, бубны, трещотки — отвечали за соединение и привлечение энергии стихии Земли, за превращение идей в нечто реальное и материальное, то, что можно было потрогать руками и продать.

Духовые инструменты: раковины, трубы, свирели, флейты — помогали настроиться на стихию Воздуха, чтобы усилить концентрацию, память, получить ясность и обрести новые знания.

Струнные инструменты, такие как арфа, включали в человеке стихию Огня, пробуждая в нем смелость и страсть, фантазию и умение увидеть что-то новое. Огонь наделял также силой созидания.

Резонансные металлические инструменты: колокола, гонги, цимбалы — были связаны со стихией Воды, даря человеку новые эмоции и подарки от Вселенной.

— Арис, — голос Хортицы отвлек жрицу от размышлений, — приехал советник с дарами и ждет тебя.

— Замечательно, ритуал еще не успели провести, а подарки уже получаем, — улыбнулась Арис. — По-моему, я догадываюсь, по какому поводу он приехал.

— По-моему, я тоже, — улыбнулась Хортица в ответ.

Арис поспешила навстречу к Илию. Он бросился к ней с сияющими от радости глазами.

— Я привез радостную весть! Тайра сегодня ночью родила сына, Мадрук очень доволен.

— Поздравляю! — Арис старалась не показать вида, но сердце сжалось от слов про Мадрука.

— Правитель послал подношения храму с благодарностью. — Илий показал на керамические кувшины с медом, молоком и оливковым маслом, а также на большой поднос, на котором были насыпаны большие бронзовые слитки в виде растянутой бычьей шкуры и монеты.

Правитель

Увидев радость советника повелению отвезти в храм дары, Мадрук понял, что Илий любит Арис. Это открытие ни огорчило, ни обрадовало его. На какой-то краткий миг ему показалось, что так будет лучше для всех. Он понимал, что у его увлечения жрицей нет будущего. Ему нравился ее ум, ее восприятие действительности иногда удивляло, иногда забавляло, его все еще влекло к ней, и при воспоминании о ней тело, точнее, мужская часть его, немедленно реагировало. Но он старался не идти за этим, особенно сейчас, когда Тайра наконец-то родила наследника. Впервые взяв на руки крошечное существо, часть себя, он почувствовал такую нежность, что сам удивился. Ему хотелось спокойствия и счастья, и он надеялся, что ребенок примирит их с Тайрой, внеся новый смысл в их отношения. И, может, Илий тоже наконец сумеет обрести любовь и семью.

Было видно, что Илий не может дождаться, пока наконец-то утихнет суета, унесут все подарки и он останется наедине с Арис.

— Я могу переночевать в храме? — обратился он к жрице, когда двор наконец-то опустел.

— Конечно! Сегодня мы будем делать ритуал привлечения богатства, что, думаю, не помешает даже такому достойному человеку, как советник правителя.

— Арис — ты мое главное богатство! С тех пор, как я увидел тебя, не могу ни о чем думать! Позволь мне защищать тебя и заботиться о тебе. — Илий подошел ближе и неожиданно заключил ее в объятия. Арис не отстранилась, почувствовав, что ей хочется спрятаться в этих теплых мужских руках от самой себя, от мыслей о Мадруке, от одиночества. Как давно ей хотелось мужской силы и мужской защиты! Она вздохнула, стараясь не расплакаться от жалости к себе, и Илий, уловив ее состояние, стал гладить ее по волосам, как гладят маленькую девочку, стараясь утешить. Постепенно успокоившись, Арис тихонько выскользнула из его рук.

— Мне пора идти готовить все для ритуала! Увидимся вечером! — И она поспешила в сторону храма.

— Арис, что случилось, на тебе лица нет? — Ее догнала Хортица.

— Не знаю, я радуюсь за Тайру, что у нее родился сын. Я никогда бы не смогла причинить ей боль, особенно сейчас, когда она так уязвима, это будет предательством по отношению к ней, если я буду любить Мадрука. Может, наконец-то мое безумное желание к Мадруку пройдет и все будут счастливы.

— Может, и пройдет, если это страсть, но если это любовь, то ты не сможешь убежать от самой себя. Нельзя отказываться от любви только потому, что ты боишься кому-то причинить боль. Ты не имеешь права решать за других, что лучше и что хуже для них. Жалость к другим лишает их сил. Возможно, то, что может произойти, им тоже необходимо для развития, для обретения сил! И когда ты что-то решаешь за них, ты тем самым считаешь себя выше, сильнее и не даешь ни себе проживать свою жизнь так, как ты хочешь, ни другим — возможности меняться. Старайся прислушиваться к своему сердцу, а не к тому, что кто-то хочет и ждет от тебя. Иногда это требует большей храбрости, чем желание всем угодить и никого не обидеть.

— Еще бы научиться расслышать голос сердца среди какофонии чужих мнений и собственных убеждений. И понять, где мы потворствуем своим желаниям, а где — следуем за зовом своей души, — вздохнула Арис. — Ладно, пойду посмотрю, все ли готово к сегодняшней какофонии музыкальной, — кивнула Арис на прощание.

Четыре жрицы уже стояли по сторонам света, готовые к проведению ритуала.

На западе стояла жрица, держащая барабан, призывающий стихию Земли. Перед ней стояла чаша с песком.

На севере стояла жрица с раковиной, соединяющей со стихией Воздуха. Перед ней стояла чаша с зажженными благовониями.

На юге стояла жрица с гонгом, помогающим настроиться на стихию Воды. Перед ней стояла чаша с водой.

На востоке стояла жрица с арфой, активизирующей стихию Огня. Перед ней стояла чаша с горящим факелом.

Постепенно стали собираться гости храма и вставать за теми жрицами, чью стихию они хотели усилить в себе. Многие держали в руках инструменты, кто-то просто пришел с кувшином с водой, а кто-то — с камнями в руках или просто с пустыми руками.

Арис вошла в круг и, подняв руки вверх, обратилась к силам природы:

— Я взываю к Силам Вселенной, к Солнцу, Луне и звездам, к четырем стихиям: Земле, Воздуху, Огню и Воде. Я прошу послать мне долю того богатства, которыми вы обладаете. Представляйте, — обратилась она уже к тем, кто собрался, — пока будет играть музыка, что на вас сыпется с неба все богатство мира. Радуйтесь ему и принимайте его с благодарностью.

Хлопнув в ладоши, Арис дала знак к началу. Что тут началось! Все заиграли одновременно. Хаос звуков захватил всех в свое сумасшествие, каждый проявлялся по-своему: кто-то хлопал в ладоши, кто-то топал ногами, вибрировал резкий звук гонга, между которым пробегал волной проигрыш арфы, пронзительное гудение раковин разрезало бешеный ритм барабанов. И в какой-то момент, когда беспорядочный набор звуков превратился в единую мелодию, к ногам присутствующих пролился дождь монет.

Найденные монеты подносили к чашам и, дотронувшись средним пальцем правой руки до края, дотрагивались им и до монет: «Освящаю тебя Огнем», «Освящаю тебя Водой», «Освящаю тебя Воздухом», «Освящаю тебя Землей», потом показывали монеты Луне: «Как ты, Луна, растешь, так и мое богатство нарастает». Освятив свои монеты, участники действа стремились поделиться ими. Считалось, что если часть монет потратить на себя, часть — на других, часть — сохранить, то богатство увеличится. Поэтому важно было во время ритуала кому-то подарить монеты, а у кого-то их принять.

Веселье захватило всех, жрицы опять заиграли. Арис смеялась, захваченная общим потоком, переходя от человека к человеку, у кого-то принимая монеты, кому-то отдавая. При резком ударе гонга все остановились и посмотрели на свои ладони: у кого-то стало монет намного больше, у кого-то осталось то же количество, а у кого-то монеты закончились. Арис увидела свои пустые руки и улыбнулась про себя: опять все раздала. Но тут к ней подошел Илий и высыпал ей в ладони целый мешочек монет.

— Возьми! Пусть ваш храм процветает!

— Это уже не по правилам! Нужно остановиться после удара гонга и посмотреть, что ждет в этом месяце: прибыль, убыток или все останется как было.

— Когда от чистого сердца, все по правилам, — накрыв ее ладони своими, не принял монеты обратно Илий. — Пойдем, я провожу тебя до покоев, а то с таким богатством страшно отпускать одну.

— Это же храм, здесь ничего не может случиться!

— Мне будет спокойнее, если я позабочусь о тебе! Надеюсь, без тебя все завершат?

— Конечно, обычно все заканчивается, когда уходит последний гость, а последний гость может уйти под утро! Жрицы проследят за всем.

Они в молчании шли к покоям Арис. И у нее было время поразмышлять об Илии. Ей нравилось его спокойствие, его молчаливое участие, его забота, она чувствовала его любовь, и эта любовь исцеляла ее. Она понимала, что он ждет большего, чем просто беседа, и что он искал лишь повод приехать в храм. Может, его приезд был зна́ком того, что нужно перестать мучить себя иллюзиями о Мадруке, воспоминаниями о тех мгновениях страсти, которые были между ними, тем более что будущего у этого нет? Мадрук был занят своим государством, своей женой и теперь еще своим сыном. Слишком многое их разделяло. Илий был реальностью и любил ее. Положив мешочек с монетами на алтарь, Илий не спешил покидать ее комнату.

— Арис, — с потемневшими глазами, подходя совсем близко, прошептал он, — будь моей.

Арис молчала, не говоря ни да ни нет. Он наклонился и стал губами нежно касаться ее шеи. Арис продолжала молчать, просто принимая его нежность. Так же молча она позволила ему раздеть себя и отнести на ложе. Он прикасался к ней, как к величайшей драгоценности, еще не веря в то, что это стало реальностью, осыпая ее тело поцелуями, целуя каждый пальчик на руках, на ногах, дрожа от наслаждения и возбуждения. Арис чувствовала его страсть, но внутри ее все молчало, тело словно оцепенело. Его нежность не пробуждала ее, не заставляла тело трепетать. Она вспомнила напор и страсть Мадрука, его силу, его прикосновения, то, как он прижал ее к дереву, как ласкал ее грудь, и это воспоминание отрезвило, Арис резко оттолкнула Илия и вскочила с кровати.

— Нет, прости, я еще не готова! — попыталась извиниться она за свою резкость.

— Я все понимаю, — Илий сел на кровати, — я подожду, просто еще не время. Я слишком поспешил, прости. Я могу еще остаться на завтра?

— Конечно, я не гоню тебя! Мы рады гостям! — сказала Арис, провожая Илия.

Время выбирать главное.

Послание 5-го лунного дня.

Реализуется то, куда направлены все силы!

— Как завершился вечер с Илием? Ты сделала его счастливым? Наконец-то отдалась ему? — с невинным видом поинтересовалась Хортица у Арис за завтраком.