— Видимо, мне опять придется освобождаться от каких-то своих заблуждений, представлений, связей, привязанностей и условностей, — вздохнула Арис. — Очищение еще не завершено, интересно, и чем же мне придется все завершать? — Открывая третью карту, Арис с нетерпением ждала ответа.

Карта тридцатого лунного дня: «Время любви и прощения». Послание тридцатого лунного дня: «Вам даны для полета крылья, расправьте их, чтобы оставить все в прошлом и лететь к своей любви».

— Видимо, будет что-то, что придется прощать и принимать! — вздохнула Арис. — Что же, благодарю богиню Луны за помощь и подсказки.

Арис затушила свечи и спрятала колоду.

— А ты когда уезжаешь? — покидая храм, поинтересовалась Хортица.

— Сегодня вечером! Тайра еще прислала приглашение на семейный обед завтра, только она, Мадрук и малыш. Я не хочу там быть, может, скажу, что мне стало плохо в дороге, и весь день пролежу в постели.

— Ну, если весь день пролежать с Мадруком, то это неплохая идея! Главное, не забудь взять свой подарок и положи его рядом.

— Он же будет занят своими делами, и Тайра рядом, и все вокруг, не думаю, что у него будет время на меня!

— На любимую женщину мужчина всегда найдет время!

23-й день Луны (июнь)

Время испытаний.

Послание 23-го лунного дня.

Сталкиваясь со злом внутри и вовне, попросите защиты у мира.


Во дворец правителя Арис приехала рано утром. Раскинувшийся вокруг ровного прямоугольника двора, дворец поражал своей роскошью и изысканностью. Между перевернутыми конусами кипарисовых колонн цвета зрелого граната, украшавших запутанные коридоры, неожиданно мелькали буйные бирюзовые, карминные, светло-зеленые краски фресок, прославляющих жизнь. Плескающиеся в море дельфины, цветущие лилии и крокусы, экзотические птицы с голубым опереньем, пиры и танцы — все воспевало красоту окружающего мира и переносило ее очарование в повседневность каждого дня. Иногда беззаботные картины будней перемежались фресками торжественных процессий с красно-коричневыми фигурами мужчин, несущих священные предметы, и молочно-белыми фигурами женщин, напоминавшими о служении чему-то высшему, Божественному. Они препровождали гостей к белоснежным портикам основного храма. Его плоскую крышу венчали священные рога, через которые на закате можно было видеть заходящее солнце.

Первым, что увидела Арис, было счастливое семейство, идущее на завтрак. Мадрук нес на руках малыша, сияющая Тайра шла рядом. Резкая боль пронзила сердце жрицы, ей захотелось убежать, спрятаться, не видеть этого счастья и не нарушать семейную идиллию. Но, скрученная болью, она не смогла сделать и шага, ноги словно приросли к каменным плитам широкого коридора. Однако в следующий миг боль исчезла, растворившись в горячем потоке любви к Мадруку, и стало уже не важно, что происходит в данную минуту. «Это мой мужчина, а я его женщина» — опять эта фраза всплыла в сознании Арис и принесла ей спокойствие. Мадрук увидел Арис и, отдав ребенка Тайре, устремился навстречу ей.

— Я рад, что ты приехала сегодня! — Он взял ее руки в свои, и Арис почувствовала, как знакомая дрожь пробежала между ними. — Я скоро приду посмотреть, как ты устроилась, и узнать, понравилась ли тебе комната.

Арис почувствовала, что ей уже все равно, где она и кто вокруг, любовь и нежность затопили ее, и единственное, чего ей хотелось, — прижаться к нему.

Служанка показала гостье покои с огромным окном, выходящим на море. Запах распустившихся цветов жасмина наполнял комнаты нежным ароматом. Не успела Арис оглядеться, как дверь распахнулась и Мадрук ворвался в комнату, схватив ее в объятия. Она утонула в его поцелуях. Он пил ее губы так жадно, как пьет уставший путник, наконец-то добравшийся до колодца с водой. В голове опять стало темно.

— Я не могу сейчас остаться! — прошептал он, отдирая себя от нее.

— Я знаю, я буду ждать тебя, — пролепетала она в ответ, чувствуя, что, отстраняясь, он забирает какую-то часть ее.

— Мы увидимся на обеде! — стараясь справиться с собой и вынырнуть из плена ее объятий, как можно более буднично произнес Мадрук.

— Я не хочу идти! Я притворюсь больной! — Она отрицательно покачала головой.

— Не получится. — Он сжал ее плечи. — Тайра ждет тебя через час и хочет поговорить наедине, а потом мы все вместе будем обедать!

Мадрук стремительно вышел, а Арис села на кровать, пытаясь прийти в себя. «Просто наслаждайся моментом, — приказала она себе, — тем, что он рядом, что ты можешь видеть его, прикасаться к нему, смотреть в его глаза, видеть его улыбку, чувствовать его поцелуи, обмениваться взглядами. И старайся поменьше думать, а побольше чувствовать. Сила в том, чтобы выбирать то, что хочет сердце, а не то, что диктует голова».

Приведя себя в порядок и собравшись с духом, Арис пошла в покои Тайры.

Тайра уже не выглядела такой сияющей и счастливой, как утром, а казалась уставшей.

— Мадрук все еще хочет других женщин! — даже не поздоровавшись, сразу выпалила Тайра, едва Арис вошла. — Я не знаю, как с этим жить!

— Любить! — просто ответила Арис. — Ты не сможешь жить с мужчиной, если не любишь его, если не считаешь его лучшим для себя. Но только ты знаешь правду о себе. Ты можешь обмануть его, но ты не сможешь обмануть себя, и тогда твоя жизнь будет медленным умиранием от зияющей пустоты в душе. И никакие почести, украшения, наряды не заменят любви.

— При чем тут любовь? Есть наш сын, ему нужен отец, ему нужна семья.

— Он же все чувствует и будет чувствовать, что между вами нет любви, а есть только соглашение, и это будет разрушать его.

— Это все россказни, любовь можно создать, я буду бороться за любовь Мадрука! — сощурив глаза, воинственно закончила Тайра. — Никто не сможет забрать его у меня!

И вдруг Арис уловила, что в глазах Тайры что-то промелькнуло, и мгновенно осознала, что за внешней кротостью и хрупкостью жены правителя скрывается огромная сила и хитрость. Тайра все поняла еще в первую встречу в храме, почувствовала безошибочным женским чутьем, что между Мадруком и Арис что-то происходит. И пока жрица пыталась убежать от любви, Тайра стремилась с ней подружиться, чтобы сделать эту любовь невозможной, чтобы превратить ее в предательство. Она обращалась к Арис за помощью и по ходу дела намекала ей, что настоящая подруга никогда не посягнет на чужого мужа. И чем больше Арис стремилась помочь, тем больше ликовала Тайра, превращая помощь в оружие против Арис.

Арис поймала немигающий взгляд Тайры и почувствовала, что от внезапной слабости у нее подкосились ноги, словно Тайра забрала всю ее силу, воспользовавшись ее открытостью и незащищенностью.

— Извини, что-то мне нехорошо, надо на воздух. — Арис почти выбежала из комнат Тайры и пошла в сад. Прислонившись лбом к первому попавшемуся дереву, она пыталась осознать свое открытие. Двадцать третий лунный день — день обольщений, день, когда те, кому нужна чужая энергия и чужая сила, пытаются эту силу забрать, жалуясь на жизнь, навязывая чувство вины, провоцируя ссоры. В этот день человек становится уязвимым для таких поражений. И Арис, как девочка, попалась в ловушку, столь изощренно расставленную женой Мадрука, может, даже и неосознанно. Может, Тайра еще ничего и не знала о них, просто уничтожала возможных соперниц.

Арис начала лихорадочно вспоминать практики по защите. Обычно они действовали часа два-три, этого было достаточно, чтобы пережить обед и устоять перед нападками Тайры. Почему-то Арис чувствовала, что они будут. Она сделала несколько глубоких вдохов и выдохов, стараясь отогнать все тревожные мысли и настроиться на практику.

Как же она пожалела, что Хортицы нет рядом с ней! Но, видимо, подруга почувствовала, что нужна ее помощь. Внутренним взором Арис увидела, как к ней пришли четыре волка и сели вокруг. Она встала в центре круга и, подняв руки к небу, обратилась к невидимой Луне:

Великая богиня Луны,

Пусть твоя сила пройдет сквозь меня

И, выйдя наружу, отгонит и разрушит все негативные

Мысли и поступки, направленные против меня*.

Затем она обратилась к волку Востока:

Приветствую тебя, растаптывающий рассвет

Великий Волк Востока,

Чьи красные глаза видят все в стихии Огня.

Призываю тебя, чтобы ты защищал и охранял меня.

Затем Арис повернулась к волку Севера:

Приветствую тебя, прыгающий по льду

Великий Волк Севера,

Чьи голубые глаза видят все в стихии Воздуха,

Призываю, чтобы ты защищал и охранял меня.

И, повернувшись еще раз влево, Арис обратилась к волку Запада:

Приветствую тебя, блуждающий в ночи

Великий Волк Запада,

Чьи желтые глаза видят все в стихии Земли,

Призываю, чтобы ты защищал и охранял меня.

И наконец, Арис обратилась к волку Юга, повернувшись еще раз влево:

Приветствую тебя, преследующий солнце

Великий Волк Юга,

Чьи зеленые глаза видят все в стихии Воды,

Призываю, чтобы ты защищал и охранял меня.

Вернувшись к Востоку, жрица опять вышла в центр круга и обратилась к Луне:

Твои руки защищают меня от Темной Луны

до Темной Луны. Твой меч покрывает меня

от Темной Луны

до Темной Луны. Твои волки оберегают меня

от Темной Луны

до Темной Луны. Любви и славы тебе, Темная Мать!

Настало время завершить ритуал и поблагодарить волков, и Арис опять пошла по кругу, против часовой стрелки, обращаясь к волкам:

Прощай, великий Волк Востока,

Растаптывающий рассвет!

Благодарю тебя за защиту и охрану.

Уходи с миром. Благословен будь.

Прощай, великий Волк Севера, прыгающий по льду!

Благодарю тебя за защиту и охрану.

Уходи с миром. Благословен будь.

Прощай, великий Волк Запада, блуждающий в ночи!

Благодарю тебя за защиту и охрану.

Уходи с миром. Благословен будь.

Прощай, великий Волк Юга, преследующий солнце!

Благодарю тебя за защиту и охрану.

Уходи с миром. Благословен будь.

Встав в центр, Арис поблагодарила Луну за помощь:

Благодарю тебя, Богиня, и всех тех, кто помогал тебе этой ночью.

Уходи с миром.

Благословенна будь*.

— Спасибо и тебе, Хортица, за помощь. — И почувствовала, что рядом с ней незримо присутствует и защищает ее белая волчица. Уже выходя из комнаты, Арис знала, что волчица будет рядом.

Улыбнувшись самой себе, Арис поняла, что готова к новой встрече и с Тайрой, и с Мадруком.


— Посмотри, у него глаза как у Мадрука! — Тайра передала малыша Арис, стоило той войти в зал. — Правда он чудесный? Мадрук его обожает! Возится с ним постоянно!

Арис взяла малыша и почувствовали в сердце огромную нежность: это была кровинка Мадрука, мужчины, которого она любит. В этом ребенке была его сила, его мудрость, его наследие и его надежды. И разве ее надежды что-то значат по сравнению с этой новой жизнью? Разве ее счастье, ее любовь важнее, чем спокойствие и счастье этого крохотного человечка, доверчиво ей улыбающегося и играющего с ее волосами?

Правитель

Мадрук наблюдал, как Арис играет с малышом, и думал о том, что он чувствует себя спокойно и комфортно с двумя женщинами и со своим сыном. Ему нравилось, что Тайра суетится вокруг него и старается ему угодить. Ему нравилось наблюдать за Арис и чувствовать малейшие перепады ее настроения. Он заметил, что она немного нервничала, когда вошла в зал, но справилась с волнением, взяв ребенка на руки. На какое-то мгновение он представил Арис с их дочерью на руках, и странное сожаление, что это не случилось, удивило его. Он подошел к Арис и обнял ее и сынишку, оставив вторую руку открытой для Тайры, приглашая ее взглядом присоединиться. Может, ему удастся убедить Арис стать его любовницей и жить во дворце? Он взглянул на Тайру, прижавшуюся к нему. Может, она и не будет против? Он предвкушал ночь любви с Арис, и это заставляло его тело реагировать. Стоило ему почувствовать, что Арис где-то рядом, как его плоть тут же вставала. Услышав слова жены, он решил, что Тайра заметила это, но приняла.