Она все еще сильно злилась на Вонни и Йоргиса. Как посмели они сказать ей, что Шейн не пытался с ней связаться? Как смели они заставить ее думать, что Шейн мог ее бросить, оставить из-за ее глупости? Но он пытался связаться с ней, а эти зануды влезли не в свое дело.

Они сказали, что ему от нее нужен был только залог. Конечно, чтобы выбраться из тюрьмы, залог необходим. Чего они ждали?

Она радовалась, что скоро снова увидится с ним.

Но мысль о том, что придется терпеть Вонни на пароме, ей не нравилась. А еще она жалела, что обо всем рассказала вчера Эльзе. От Эльзы не было никакого прока.

Как хотелось Фионе повернуть время вспять. Зачем она просила Эльзу помочь ей достать деньги, одолжить ей тысячу евро, всего на несколько дней, пока Барбара не пришлет из Дублина?

— Одолжить тебе денег, чтобы вытащить его и чтобы он закончил свои художества на твоем личике? — возмутилась Эльза.

— Это совсем другое, — начала Фиона. — Он был в шоке, я все неправильно ему сказала, понимаешь?

Эльза отвела волосы с лица Фионы.

— Все еще видно синяк, — тихо сказала она. — Фиона, никто на земле не даст тебе денег для этого ублюдка, чтобы вытащить его оттуда. Там ему место навечно.

У Фионы был такой вид, что Эльза сразу смягчилась.

— Послушай, я не лучше Вонни, тоже учу тебя жить. По себе знаю, как это трудно. Но скажу, что стараюсь быть объективной. Пытаюсь смотреть на себя со стороны, на свою ситуацию как бы другим взглядом. Стараюсь быть зрителем, а не участником. Тебе это тоже может пригодиться.

Фиона покачала головой:

— Не думаю, что здесь что-то поможет. Если только я смогу взглянуть со стороны бедного Шейна, который любит меня и пытается связаться со мной, страдая в греческой тюрьме. Это все, что я могу увидеть, Эльза. Шейн думает, что я его бросила. Мне от этого ничуть не лучше.

Эльза посмотрела на нее так, словно перед ней голодная сирота, молящая о помощи. Это был взгляд сострадания, заботы и в то же время недоумения, что такое вообще может происходить в мире.


Когда Вонни и Фиона встретились на пристани, Вонни купила два билета в обе стороны. Фиона открыла было рот, чтобы сказать, что не собирается возвращаться в тот же день, но прикусила язык, смолчав.

— У тебя большая сумка с собой? — удивилась Вонни.

— Кто его знает, что случится, — неопределенно сказала Фиона.

Когда паром вышел из гавани, Фиона оглянулась на Агия-Анну. Она здесь недавно, но столько событий уже произошло.

Вонни спустилась вниз, где подавали кофе и напитки. Возможно, она вдруг решила снова запить. Здесь, на этом пароме. Такое могло случиться. Андреас сказал Дэвиду, что Вонни впервые за многие годы близка к этому и впервые почти признала возможность нового запоя. Господи, не дай этому случиться теперь, когда они в открытом море.

К своему облегчению, Фиона увидела, что Вонни вернулась с кофе и двумя непропеченными на вид пирогами.

— Лоукоумандес, — пояснила она. — Это с медом и корицей. Придаст тебе сил на весь день.

Фиона с благодарностью посмотрела на нее. Женщина явно старалась загладить свою вину. Фиона знала, что должна быть ей благодарна.

— Вы сама доброта. — И похлопала ее по руке.

К своему удивлению, она увидела на глазах Вонни слезы. Они сели рядышком и стали есть медовые пироги.


— Йоргис?

— Андреас! Я как раз думал о тебе. Входи, входи! — Начальник полиции подвинул стул брату.

— Йоргис, кое-что случилось…

— Плохое или хорошее? — спросил Йоргис.

— Не знаю.

— Да ладно, ты должен знать.

— Не знаю. На автоответчике было сообщение по-английски. Это из магазина, где работает Адонис. Они просили, как только я его увижу, передать ему, чтобы он позвонил им и сказал, где ключи от склада, которые никто не может найти. Сообщение очень сложное, будто они решили, что… что они подумали… что он мог…

Йоргис схватил брата за руку.

— Думаешь, он возвращается? — спросил он, почти испугавшись услышать ответ.

— Вполне возможно, именно так, Йоргис. — Лицо Андреаса осветилось надеждой.


В студии новостей подруга Эльзы Ханна увидела Дитера, сидевшего в одиночестве, и подошла к нему. Обычно никто не отваживался приблизиться к великому Дитеру без особо важного повода. Но она решила, что дело чрезвычайно срочное. Ханна только что получила сообщение по электронной почте. Очень короткое и по существу.


В этом маленьком городке я чувствую себя спокойно и в безопасности. Хорошее место, чтобы принимать решения. Но все происходит так медленно, даже мысли не спешат. Если Дитер спросит обо мне, скажи ему, пожалуйста, что я ни в какие игры не играю. Я просто хочу все обдумать и, когда смогу, свяжусь с ним. Он, возможно, тебя не станет спрашивать, но хочу, чтобы ты была готова.

Люблю,

Эльза.


Ханна положила листок перед Дитером.

— Знаю, что ты меня не спрашивал… — неуверенно выговорила она.

— Но я рад этому письму, спасибо, Ханна. — Он даже вспомнил ее имя, что для Дитера было необычно.


Вонни рассказывала про места, мимо которых проплывал паром: это остров, где когда-то был лепрозорий, там однажды случилось землетрясение. Вон там была деревня, из которой в один прекрасный день все жители уехали в Канаду, и никто не знал, что заставило их сделать это.

— Вам повезло, что вы оказались в этом месте, Вонни. Вы здесь все так любите.

— Повезло? — повторила Вонни. — Я иногда размышляю об удаче.

— И что вы думаете о ней?

— Думаю, что такого вовсе не существует. Посмотри на всех, кто надеется на удачу, покупая лотерейные билеты, на все эти сотни тысяч людей, которые едут в Лас-Вегас, миллионы, читающих гороскопы, на тех, кто ищет клевер с четырьмя листочками или боится черных кошек. Все это бессмыслица.

— Но людям нужна надежда, — сказала Фиона.

— Конечно, нужна, но удачу мы куем сами, принимаем решения, которые бывают плохими или хорошими, нет ничего помимо нас. При чем здесь черная кошка поперек дороги или день рождения под знаком Скорпиона.

— Или молимся святому Юде, — улыбнулась Фиона.

— Ты слишком молода, чтобы знать о святом Юде! — заметила Вонни.

— Моя бабушка всегда ему молилась, когда не могла найти свои очки, или когда хотела выиграть в лото, или когда ее несносный джек-рассел-терьер падал в обморок от злости. По любому поводу она призывала святого Юду. И он всегда помогал.

— Всегда? — скептически произнесла Вонни.

— Возможно, не в случае с ее старшей внучкой! Бабушка молила святого Юду найти мне милого, богатенького доктора в мужья. Но не тут-то было.

Фиона гордо улыбнулась, словно победила святого Юду, прославленного святого покровителя в самых безнадежных ситуациях, и сорвала все его планы, решительно сбежав с Шейном.

— Ты с нетерпением ждешь встречи с ним? — спросила Вонни.

— Не могу дождаться. Надеюсь, он не рассердится, что я так долго собиралась. — В голосе ее все еще слышался упрек и негодование.

— Я обещала, что постараюсь объяснить, скажу ему, что это не твоя вина.

— Знаю, что вы за меня заступитесь, Вонни, спасибо… это просто… вы знаете… — Фиона растерянно развела руками, пытаясь что-то объяснить.

— Скажи мне, — ободрила ее Вонни.

— В общем, вы же видели Шейна, он бывает немного неадекватным, понимаете, говорит иногда обидные слова, хотя сам не хочет этого. У него просто такая манера. Я не хочу, чтобы вы думали…

— Не беспокойся, Фиона, я ничего не думаю, — процедила Вонни сквозь стиснутые зубы.


— Эльза, как я рад вас видеть! — воскликнул Томас.

— Похоже, что на этом острове вы единственный, кто рад мне.

— Ну, что вы так. Я собирался взять напрокат прогулочную лодку и покататься пару часов. Достаточно ли вы доверяете мне, чтобы составить мне компанию?

— С удовольствием. Мы отплываем прямо сейчас?

— Конечно. Дэвид в кафе не пойдет, его отец болен. Вонни была права. Он собирался купить билет домой.

— Бедный Дэвид, — посочувствовала Эльза. — А Фиона отправилась в Афины вместе с Вонни. Сегодня рано утром попрощалась со мной, потому что я не дала ей денег на залог для Шейна.

— Значит, мы сами по себе, — подытожил Томас.

— С радостью покатаюсь по морю на прощание. Могу даже помочь грести, если хотите.

— Нет, просто расслабьтесь и наслаждайтесь. Прощальное путешествие? Значит, вы уезжаете в Германию?

— О да. Пока не знаю точно когда, но уезжаю.

— Он сильно рад, ваш Дитер?

— Он пока не знает, — просто сказала она.

Томас удивился:

— Почему вы ему не сообщили?

— Не знаю, есть кое-что, чего я пока сама не понимаю.

— Ясно, — произнес Томас голосом человека, который ничего не понял. — И мои намерения тоже зависят от кое-чего.

— От чего?

— От того, верю ли я, что Билл действительно хочет, чтобы я был рядом с ним, — признался он честно.

— Конечно, хочет, это несомненно, — удивилась Эльза.

— Почему вы считаете это очевидным? — не понял он.

— Потому что мой отец ушел от нас, когда я была ребенком. Я бы все отдала за то, чтобы он позвонил и сказал, что возвращается домой и будет жить на одной улице с нами, и я смогла бы видеть его каждый день. Это было бы просто счастье. Но этого не случилось.

Томас смотрел на нее, потрясенный. У нее это прозвучало так просто и ясно. Он обнял ее за плечи и повел туда, где они взяли напрокат ярко раскрашенную лодку.


В шумной гавани в Пиреях Фиона шла с тяжелой сумкой за Вонни, которая сразу направилась к электрикос и купила билеты.

— Это хорошее место само по себе, и от Афин недалеко, — объяснила Вонни. — Там много прекрасных маленьких рыбных ресторанчиков, а еще большая бронзовая статуя Аполлона… но у нас на все это нет времени.

— Знаете, я немного боюсь снова встретиться с ним, — беспокоилась Фиона.

— Но он же любит тебя, он будет рад тебя видеть, не так ли? — с неуверенностью произнесла Вонни.

— Да, конечно. Только мы не знаем сумму залога, и я не уверена, что достану денег, когда узнаю. В Дублине мне с этим вряд ли помогут. Придется сказать, что деньги нужны на что-то другое.

Вонни промолчала.

— Но, конечно, он будет рад видеть родное лицо.

— Ты не боишься увидеться с ним, да? — спросила Вонни.

— Думаю, каждый немного нервничает, когда речь идет о любимом человеке, — сказала Фиона. — Здесь все зависит от силы влияния, не так ли?


Йоргис позвонил коллегам, чтобы в полиции знали, что Вонни и Фиона на пути к ним. Он вкратце описал ситуацию и кто они такие. Полицейский в Афинах выслушал его до конца.

— Ну что же, если эта дурочка сможет добыть деньги и вытащить его подальше от наших глаз, мы будем очень рады, — сказал он, усмехнувшись. — Готовы даже сами дать ей денег, только бы избавиться от него.

У входа в полицию Фиона остановилась, чтобы подкрасить личико и причесаться. Вонни с изумлением наблюдала, как она пыталась загримировать синяк на лице и уложила волосы так, чтобы его не было видно. Она подкрасила губы и надушилась за ушами и на запястьях.

Чтобы ободриться, она даже улыбнулась себе в зеркальце.

— Я готова, — сказала она Вонни дрожащим голосом.


Шейну об их прибытии сообщили только за десять минут.

— Она достала деньги? — спросил он.

— Какие деньги? — удивился Димитрий, молодой полицейский.

— Деньги, которые вы, кровососы, хотите за права человека! — крикнул Шейн, пнув решетку ногой.

— Вам нужна чистая рубашка, чтобы встретиться с девушкой? — невозмутимо поинтересовался Димитрий.

— Хочешь, чтобы все выглядело прилично… Нет, мне не нужна эта гребаная рубашка, хочу, чтобы она увидела все как есть.

— Они скоро будут здесь, — коротко доложил полицейский.

— Они?

— С ней еще одна женщина из Агия-Анны.

— Еще одна убогая. Как это похоже на Фиону. Нашла наконец-то время добраться сюда и прихватила с собой кого-то для спектакля.

Запирая дверь, Димитрий задумался над природой любви. Он сам собирался жениться. Это был цельный, надежный человек, и порой ему казалось, что он, может быть, слишком скучен для его красавицы невесты. Многие говорили, что девушки любят рисковать. Старый полицейский из Агия-Анны рассказал, что та, которая сейчас ехала к ним на свидание с Шейном, работала медсестрой. Нежное создание, хорошенькая… Куколка, как сказали они. Но не стоит делать обобщений.


— Сколько вам лет, Андреас?

— Шестьдесят девять.