Николас Спаркс - Ночи в Роданте

Они пошли к гостинице по своим следам. Луны не было видно, однако, спрятавшись за облаками, она окрашивала их в серебристый цвет. Вдалеке слышались раскаты грома.

– Каким был ваш бывший муж?

– Джек? – переспросила Адриана. Отвечать не хотелось, но она пожала плечами. Что изменится от этого? – В отличие от вас, – наконец сказала она, – Джек считает, что уже давно себя нашел. Мы развелись, потому что он мне изменял.

– Мне очень жаль!

– Мне тоже. Или по крайней мере было жаль. Я смирилась и стараюсь об этом не думать.

Пол вспомнил ее слезы.

– И как, помогает?

– Нет, но я стараюсь. Что мне остается?

– Можно поехать в Эквадор.

Она подняла усталые глаза на Фланнера:

– Да, отличное решение! Приду домой и скажу: «Дети, простите, придется справляться самим. Я уезжаю!» – Адриана покачала головой. – Нет, мое место рядом с ними. По крайней мере пока они в колледже. Покой и стабильность им сейчас просто необходимы.

– Вы чудесная мать.

– Надеюсь, хотя дети так не считают.

– Они поймут, когда сами станут родителями.

– Жду не дождусь! Представляю, на что это будет похоже: «Хочешь чипсов до обеда? Нет, комнату можно не убирать! Конечно, если есть желание, гуляй всю ночь!»

Пол снова улыбнулся. Ему нравились и разговор, и собеседница. В серебристом сиянии штормового неба она казалась просто красавицей. Как муж мог ее бросить?

Они молча шли к дому, каждый думая о своем. Разговаривать не хотелось.

Адриана наслаждалась покоем. Как хорошо! Многие думают, что тишина – это пустота, которую нужно заполнить, даже если говорить не о чем. Сколько таких людей она встречала на бесконечных приемах, которые Джек просто обожал! Адриана чувствовала себя счастливой, если ей удавалось незаметно выскользнуть из комнаты и пару минут постоять на веранде. Обычно там уже стоял кто-то незнакомый, и они коротко, по-заговорщически друг другу кивали. «Решено – ни вопросов, ни сплетен».

Здесь, на берегу, она испытала нечто подобное. Студеный ночной воздух бодрил, ветер ворошил волосы и обжигал кожу. По песку ползли тени, то принимая узнаваемые очертания, то исчезая из виду. Океан казался антрацитовым. Адриана чувствовала, что Пол тоже растворился в созерцании окружающего мира и понимает, как в такой момент слова могут все испортить.

Тишина окутывала мягкой шалью, и с каждым мгновением Адриана чувствовала, насколько сильно ее тянет к этому незнакомому мужчине. Хотя, что странного? Они одиноки, как пилигримы, бредущие по берегу океана у небольшого городка под названием Роданте.

Вернувшись в гостиницу, они прошли на кухню и сняли куртки. Адриана повесила свою на вешалку, вложив шарф в рукав; Пол последовал ее примеру.

Она старалась согреть ладони теплом дыхания и заметила, что гость посмотрел на часы, а затем растерянно оглядел кухню, словно пытаясь сообразить, какое сейчас время суток.

– Хотите чего-нибудь горячего? – быстро предложила Адриана. – Могу сварить кофе без кофеина.

– А чай есть?

– Кажется, да. Сейчас посмотрю.

Адриана раскрыла буфет и стала искать чай, радуясь, что проведет с Фланнером еще немного времени. Пачка «Эрл Грея» нашлась на средней полке, и она показала ее Полу, а тот одобрительно кивнул.

Адриана взяла чайник и налила в него воды, всем своим существом чувствуя присутствие нового знакомого. Чайник закипел, она разлила чай по чашкам и вместе с Полом прошла в гостиную.

Они снова сели в кресла-качалки, заметив, что после захода солнца комната изменилась. В полумраке стало спокойнее и уютнее.

Чаепитие растянулось на целый час, они разговаривали, словно старые друзья. Неожиданно Адриана рассказала о болезни отца и своих страхах.

Как доктор, Пол много раз слышал подобные истории. Однако до сегодняшнего дня они были именно «историями» в полном смысле этого слова. Его родители умерли, отец и мать Марты в добром здравии живут во Флориде. В голосе Адрианы было столько боли, и Фланнер порадовался, что никогда не окажется перед подобным выбором.

– Могу я чем-то помочь? – спросил он. – У меня много знакомых, которые могли бы посмотреть кардиограмму вашего отца и назначить курс лечения.

– Большое спасибо, но я уже показывала его специалистам. Последний приступ почти полностью парализовал отца. Даже если ему станет лучше, он вряд ли обойдется без постоянной медицинской помощи.

– Что думаете делать?

– Пока не знаю. Надеюсь, Джек поможет. Они с папой отлично ладили. Если нет, то придется искать работу на полный день, чтобы иметь возможность заплатить самой.

– А как насчет льгот?

Едва задав вопрос, Пол уже знал, каким будет ответ.

– Возможно, он имеет на них право, и тем не менее попасть в хороший дом престарелых сложно – очереди огромные, к тому же почти все государственные учреждения далеко, и я не смогу часто его навещать. А разве я отдам его в плохое место?

Она замолчала, думая о прошлом и настоящем одновременно.

– Когда он вышел на пенсию, – снова заговорила Адриана, – на заводе устроили небольшую вечеринку в его честь. Помню, я спросила, не будет ли он скучать по работе. Отец ведь пришел на завод в пятнадцать лет и за все годы брал больничный лишь дважды. Если сложить все его рабочие часы, получится пятнадцать лет, я посчитала. Но отец заявил, что скучать не будет. Он радовался пенсии и строил планы на будущее.

Лицо ее смягчилось.

– Отец собирался делать то, что хочется, а не то, что нужно. Проводить побольше времени со мной, внуками, со своими книгами. Он заслужил несколько лет покоя, а теперь вот… – Она нерешительно отвела глаза. – Вам бы он понравился даже сейчас.

– Уверен, что да. А я бы ему понравился?

– Папе нравятся все, – улыбнулась Адриана. – До болезни он обожал слушать, как люди рассказывают о себе. Отец был так терпелив, что ему частенько изливали душу. Даже незнакомцы! Они могли рассказать о самом сокровенном, потому что чувствовали: папе можно доверять. – Адриана перевела дыхание. – Хотите знать, что мне запомнилось больше всего?

Пол кивнул.

– Папа знал, как меня поддержать, даже когда я была совсем маленькой. Что бы ни случилось, я знала – перед сном папа меня обнимет и скажет: «Я тобой горжусь».

На секунду воцарилась тишина.

– Не знаю почему, но от этих слов мне всегда становилось легче. Я слышала их миллион раз, и каждый раз они наполняли меня уверенностью, что отец всегда будет меня любить. Став постарше, я частенько над ним посмеивалась, да только он продолжал повторять эти слова, а я, как в детстве, чувствовала его поддержку.

– Кажется, он чудесный человек, – улыбнулся Пол.

– Да, чудесный, – повторила Адриана и выпрямилась в раскачивающемся кресле. – Поэтому я сделаю все, чтобы он мог остаться в этом доме престарелых. Для него это лучшее место на земле. Отличные условия, недалеко от нас, и к нему там относятся как к человеку, а не как к больному. Отец заслужил достойную старость. И это самое меньшее, что я могу для него сделать.

– Ему повезло, что у него такая дочь.

– Это мне повезло. – Адриана задумчиво смотрела куда-то вдаль. Затем она покачала головой, будто возвращаясь к реальности. – Кажется, я немного увлеклась. Простите, если была назойлива.

– Не стоит извиняться. Я рад, что вы выговорились.

Она немного подалась вперед и улыбнулась.

– Чего вам больше всего недостает теперь, после развода?

– Хотите сменить тему?

– Теперь ваша очередь рассказывать.

– Именно об этом?

– Можно просто о себе, – пожала плечами Адриана. – Я раскрыла душу, а вы?

Пол вздохнул и посмотрел на потолок.

– Так, чего же мне недостает… – Он сжал ладони. – Наверное, уверенности, что дома меня кто-то ждет. Обычно я возвращался поздно, когда Марта уже спала. Но то, что она меня ждет, казалось таким естественным, будто так будет всегда. А чего не хватает вам?

– Того же, что и всем: разговоров по душам, совместных завтраков, поцелуев по утрам. И особенно не хватает отца для моих детей. Сейчас отец им нужен гораздо больше, чем мне муж. Даже такой отец, как Джек. Если малышам скорее нужна мама, то подросткам – отец. Особенно девочкам. Не хочу, чтобы моя дочь росла, думая, что все мужчины – безответственные негодяи, которые уходят из семьи. Хотя что я могу ей сказать, когда перед глазами такой пример?

– Не знаю.

Адриана покачала головой:

– Мужчины об этом думают?

– Далеко не все, только лучшие из нас.

– Сколько лет вы были женаты?

– Тридцать. А вы?

– Восемнадцать.

– Если честно, вам казалось, что все может наладиться?

– После того, что случилось? Нет!

– Да уж, вы правы.

Из коридора послышался бой часов. Пол потер затекшие плечи.

– Пожалуй, мне пора укладываться. Завтра рано вставать.

– Понимаю, – отозвалась Адриана. – Я тоже об этом подумала.

Однако с места никто не поднялся. Еще несколько минут Пол и Адриана сидели, наслаждаясь тишиной. Время от времени он посматривал на свою собеседницу, но встретиться с ней взглядом не решался.

Вздохнув, Адриана встала и показала на чашку Фланнера:

– Могу отнести ее на кухню, я все равно туда иду.

Пол передал ей чашку.

– Я отлично провел время, – улыбнулся он.

– Я тоже.

Через секунду Адриана увидела, как он поднимается по лестнице, и стала закрывать двери.

Позднее в своей комнате она быстро разделась и, разыскивая пижаму, открыла чемодан. Обнаженная, она пристально посмотрела на отражение в зеркале. Совсем неплохо, хотя, если честно, выглядит она не моложе своих лет. Как мил был Пол, сказав, что пластика ей ни к чему.

Давно же ей не делали комплиментов!

Наконец она надела пижаму и скользнула в кровать. На тумбочке у изголовья Джин оставила стопку журналов, и, полистав их несколько минут, Адриана выключила свет. В темноте она продолжала думать о сегодняшнем вечере, снова и снова вспоминая прошедший разговор. Вот она говорит что-то смешное, и Пол улыбается… Целый час она не могла уснуть, ворочалась и злилась на себя, не подозревая, что этажом выше не может сомкнуть глаз Пол Фланнер.

Несмотря на плотно задернутые жалюзи и шторы, Пол проснулся с первыми лучами солнца и с наслаждением потянулся. Наступила пятница.

Подняв жалюзи, он выглянул в окно. Над водой курилась густая дымка, по стального цвета небу плыли кучевые облака. Наверное, шторм начнется во второй половине дня, ближе к вечеру.

Пол быстро надел спортивный костюм, поверх него – ветровку. Затем он вытащил из ящика пару носков и надел на руки вместо перчаток. Он быстро спустился по лестнице и огляделся по сторонам. Адриана еще не встала, и Пол почувствовал укол разочарования, тут же удивившись, что ему не все равно. Он решительно открыл входную дверь, немного размялся и побежал вдоль берега.

Услышав скрип ступенек, Адриана проснулась. Выскользнув из-под одеяла, она быстро надела тапочки. Жаль, что не получилось сварить ему кофе. Может, он и не стал бы пить, но она могла хотя бы предложить.

Разогревшись, Пол побежал быстрее. Естественно, скорость была не та, что в двадцать или в тридцать, хотя по-прежнему довольно приличной.

Бег всегда был для него большим, чем просто физическое упражнение. Он давно достиг уровня, при котором на дистанцию в пять миль затрачивалось не больше усилий, чем на чтение газеты, а дискомфорт почти не чувствовался. Бег превратился в подобие медитации, а пробежки – в долгожданные минуты полного одиночества.

Погода Полу нравилась. Ночью прошел дождь, и капли усеивали стекла автомобилей. Скорее всего дождь был кратковременным, потому что дорога уже просохла. Мгла призрачной пеленой тянулась от одного дома к другому. Было бы здорово пробежаться вдоль берега, ведь такой шанс выпадает нечасто, но Полу нужно было найти дом Роберта Торрельсона. Фланнер побежал по шоссе к центру города и на первом же повороте свернул, изучая расположение улиц.

Роданте полностью соответствовал его представлениям – рыбацкий городок, чуждый всему новому. Дома здесь были деревянными и казались ухоженными, с чистыми двориками и вскопанными грядками, на которых весной должны расцвести тюльпаны. Глядя на них, Пол ощущал все тяготы провинциальной жизни. Даже самые новые домики были далеко не в лучшем состоянии. Ограда и почтовые ящики покосились, краска облупилась, крыши заржавели. За оградами валялись сломанные лодочные моторы, прогнившие ялики, сети висели как украшения, а канатные цепи отпугивали чужаков.

Некоторые дома выглядели сущими лачугами с покосившимися стенами, готовыми рассыпаться при первом же порыве сильного ветра. То и дело на глаза попадались подгнившие ступени, которые хозяева укрепляли бетонными плитами и кирпичами.

Но даже в такой ранний час в городке кипела жизнь. На бегу Пол видел дымок, поднимающийся из труб, мужчин и женщин, закрывающих окна ставнями. Воздух наполняли визг дрелей и удары молотков.