Он прыгнул на нее сзади, словно гигантский кот, охотящийся по ночам, и крепко схватил за подол платья.

— Нет! — отчаянно крикнула она, падая на четвереньки в грязь.

— Да! — угрюмо ответил он. Резко дернув девушку за руку, он поставил ее на ноги и развернул лицом к себе. Ладонями он сжал ее плечи, не давая ей пошевелиться.

— Учтите, женщина! Еще одна попытка вроде этой, и вы горько пожалеете, что повстречались со мной!

— Как будто я и так не жалею об этом больше всего на свете! Как будто не поэтому я так хочу скрыться от вас, бесстыжий, подлый мерзавец! — закричала она, дрожа от гнева и отчаяния. Не в силах сбросить со своих плеч его руки, она ступней ударила его по голени так, что ей, а значит, и ему, стало невыносимо больно. В ответ на это он, пробормотав нечленораздельное ругательство, поднял ее и перекинул через плечо.

У девушки перехватило дыхание. Мускулистое плечо, на котором она лежала животом, сдавило ей все внутренности. Лорд Блэкстон оглянулся по сторонам и зашагал к костру огромными шагами, сопя от злости и напряжения. Джоанна висела вниз головой, ее длинные волосы почти касались земли.

— Отпустите меня! — закричала она, когда дыхание ее наконец восстановилось. Она принялась что было сил колотить его кулаками по спине, хотя и опасалась, что он выпустит ее из рук и она разобьет голову.

— Эй, потише там! — рявкнул он, подкрепляя свои слова крепким шлепком по ее ягодице.

Казалось, она и без того была разозлена до предела, но этот фамильярный, унижающий жест привел ее просто в неистовство. Трясущимися от ярости руками она ухватилась за рукоятку его меча, пытаясь вытащить оружие из ножен. Девушка тут же была поставлена на ноги, меч выскользнул из ее рук.

— Я ведь предупреждал вас! — воскликнул он. Взгляд его метал молнии.

— Опять угрозы? — возмутилась Джоанна, хотя внутри нее все сжалось от страха. — Что еще за издевательство вы в состоянии придумать для меня? Чего вы еще со мной не сделали? Может, теперь отдубасите меня кулачищами? — выкрикивала она, пытаясь вырваться из его рук.

— Вы этого вполне заслужили!

Джоанна охнула от страха. Этот человек явно не шутил! Она пожалела о своей неудавшейся попытке бегства. В наказание за это лорд Блэкстон способен сделать с ней что угодно. Она снова попробовала оттолкнуть его, но он крепко прижимал ее к своей груди. Девушка с тревогой вгляделась в его мрачное лицо, страшась одной мысли о том, что за наказание он ей готовит.

— Я сомневаюсь, что порка принесет пользу. Она, пожалуй, лишь ожесточит вас, — усмехнувшись, проговорил он. — Вы просто на удивление упрямы. Но я, кажется, придумал неплохой способ доказать вам, что сопротивляться мне бесполезно.

Он скользнул насмешливым взглядом по ее лицу, внимательно посмотрел на ее полные губы, чуть склонив при этом голову, как будто примериваясь, и вдруг неожиданно приподнял ее, так что она вынуждена была привстать на цыпочки. Одновременно он наклонил голову и, прежде чем девушка успела сообразить, что происходит, жадно приник к ее губам.

Джоанна не могла ни крикнуть, ни вырваться из его железных объятий. Он был слишком силен. Сопротивляться ему действительно было в эту минуту бесполезно. С безжалостностью вандала, с которым она сравнила его, как только увидела, впивался Райлан в ее губы, не обращая ни малейшего внимания на ее попытки освободиться.

Страх и злость охватили Джоанну. Райлан плотно прижал ее к своему мускулистому телу, наклонив назад, так что у нее закружилась голова. Он старался разжать ее губы, осторожно водя по ним кончиком языка. Рука его скользнула вниз, сжав ее ягодицы. Девушка, шокированная подобной бесцеремонностью, вздохнула, и, воспользовавшись этим, он просунул язык в ее приоткрывшийся рот.

Это было начало ее поражения в их поединке. Ярость и презрение к этому человеку, заставлявшие ее отчаянно сопротивляться его домогательствам, улетучились без следа, стоило ему слиться с ней в таком жарком, страстном поцелуе. То был другой, совершенно неведомый ей вид неволи, и, попав в нее, она не знала, что делать, что предпринять, да и прежняя решимость, стремление к каким-либо действиям почти полностью покинули ее. Она не заметила, как объятия его стали мягче и нежнее, как ласково касаются ее его губы. Она подумала лишь о том, что прежде никогда не целовалась ни с одним мужчиной и что теперь она, пожалуй, понимает Винну.

Райлан все шире раскрывал ее рот своими губами, стремясь к тому, чтобы она испытала как можно больше новых для нее ощущений в этом насильственном поцелуе. Кончиком языка он трогал ее десны и необычайно чувствительную внутреннюю поверхность губ. Джоанна была теперь всецело в его власти. Она совсем забыла о сопротивлении, о своей ненависти к этому человеку, мысли в голове ее туманились и расплывались. Где-то в глубине ее сознания прозвучал предостерегающий сигнал, но его неотчетливый, слабый звук был заглушен мощным потоком обуявших ее неведомых прежде чувств. Сердце ее гулко стучало в груди, кровь прилила к голове, потом заполнила каким-то мучительно-сладким жаром нижнюю часть живота, распространяя по всему телу живительное тепло и истому. Она внезапно почувствовала, что Райлан нежно поглаживает ее, и прикосновения его рук доставляли ей невыразимую радость.

Его рука скользнула вверх с ее ягодиц, по спине, дотрагиваясь до обнаженной шеи. Другой рукой он нежно прижимал девушку к себе. Он поцеловал ее в щеку, коснулся губами мочки уха. Джоанна трепетала в его объятиях.

— Милая, милая Джоанна, — задыхаясь, произнес он хриплым голосом, — как хотел бы я испить до дна эту сладкую чашу…

Он снова нашел губами ее рот, приникнув к нему долгим, нежным поцелуем. Кончиком языка он осторожно обвел контуры ее губ, слегка задев зубами нижнюю. Джоанна издала слабый стон, и поцелуй Райлана снова стал страстным и требовательным, он настойчиво толкал ее неопытный язык своим, и это вызвало у девушки такой прилив желания, что она испуганно отпрянула.

Они молча смотрели друг на друга. Вокруг них стеной стоял темный, мрачный лес. С листьев продолжали срываться капли. Его руки по-прежнему обнимали ее стан, но они уже не целовались. Взгляд его, устремленный на нее, создавал то же ощущение интимности, которым были наполнены только что истекшие мгновения, и, когда он опустил ее на землю, Джоанна в смущении отвела глаза.

Боже милостивый, какое безумие! Но ощущение тепла, все еще согревавшего ее тело, смягчило чувства ужаса и раскаяния, начавшие понемногу вкрадываться в ее сердце. Джоанна снова попыталась разжать его объятия, и на этот раз он опустил руки. Еще мгновение они молча глядели друг на друга. Затем, потрясенная случившимся, Джоанна повернулась и бросилась к видневшемуся вдалеке костру.

ГЛАВА ШЕСТАЯ

Джоанна, завернувшись в плащ, лежала на куче листьев. Было еще темно, костер догорал, и лишь едва поредевшая на востоке мгла говорила о приближении рассвета. В предутренней тишине отчетливо слышались звуки медленно пробуждавшегося леса: вот меж деревьев торопливо пробежал какой-то мелкий зверек, вот пискнула мышь, счастливо избежав когтей бесшумно пролетевшей на мягких бархатных крыльях совы, зазвенели капли дождя, которые стряхнула с ветвей прыгавшая по ним белка. Но Джоанна не замечала этих звуков, она слышала лишь сонное дыхание людей Райлана да гул моря вдалеке.

Море по-прежнему казалось ей единственным путем к спасению. Идя вдоль берега, она рано или поздно попадет домой. Голод и усталость не пугали девушку. А кроме того, существует ведь и остров Сакрэ.

Всю ночь, не смыкая глаз и чувствуя на себе пристальный взгляд своего стража, она обдумывала план побега. Она не сомневалась, что сможет пешком добраться до монастыря св. Терезы, но как ей изловчиться, чтобы снова не оказаться пойманной? Необходимо на какое-то время укрыться в безопасном месте. Они наверняка решат, что она направится в сторону Хорнси. Но что если попробовать добраться до острова Сакрэ?

Джоанна побывала там лишь однажды, так давно, что почти забыла о существовании этого маленького островка, Но она отчетливо помнила, что остров находился близ городка Хорнси. Если бы ей только удалось убежать и перебраться туда во время отлива. Когда начнется прилив, ее уже не смогут найти. Навряд ли похитители знают об этом маленьком островке и о безопасном броде, который доступен лишь при отливе. Но она не побоится даже плыть к Сакрэ. через бурный пролив, лишь бы избежать козней дьявола, пленившего ее.

При мысли о нем девушка с негодованием отвернулась. О, как она его ненавидела! Как глубоко было ее презрение к нему! Он так возмутительно груб и жесток! Негодяй, каких поискать, без малейшего проблеска нормальных человеческих чувств.

Однако, какие небывалые ощущения удалось ему вызвать в ней!

Вспомнив об этом, она поникла головой. Как бы ей ни хотелось забыть о случившемся, приходится быть честной с самой собой. Он целовал ее, и она с готовностью отвечала на его поцелуи. Подобно дьяволу, он подверг ее плотским искушениям, о которых она столько раз слыхала, не представляя себе, что это такое. И, как падший ангел, она ступила на его нечестивый путь.

— О Боже! — молилась девушка жарким шепотом. — Пожалуйста, помоги мне! Помоги мне…

И как бы в ответ на ее молитвы, вернее наперекор им, вокруг ее талии обвилась мускулистая рука, притянув ее к груди того, кто стал источником ее бесконечных страданий.

— Нет! — взвизгнула она, вывернувшись из-под его руки, и в панике бросилась бежать, не разбирая дороги. Прикосновение руки Райлана объяло ее невыразимым ужасом. На бегу она споткнулась о чьи-то вытянутые ноги и чуть не упала в едва тлевший костер. Ее длинное платье загорелось бы, если бы не молниеносная реакция Райлана.

Но Джоанна даже не осознала этого. Она билась в тисках вновь сжимавших ее рук, отчаянно визжа и извиваясь.

— Отпустите меня! Уберите свои мерзкие руки! — кричала она, и голос ее разносился на много миль вокруг. Но Райлан и не думал отпускать ее.

— Ведите же себя прилично! — процедил он, нахмурившись, и убрал со лба разметавшиеся волосы.

Вокруг них началось движение. Воины, разбуженные ее криками, один за одним поднимались со своих походных постелей, состоявших из веток и охапок листьев. Но внимание Джоанны по-прежнему было приковано к человеку, не выпускавшему ее руки. Она пристально смотрела на него, стараясь выразить во взгляде всю свою ненависть к нему. Но она не могла не отметить, что рука его при всей присущей ей силе казалась теплой и нежной, и при мысли об этом пульс девушки участился. Она перевела взгляд на губы Райлана. Они были полными, яркими, красиво очерченными. И оказались совсем не такими грубыми и жесткими, как можно было предположить. Но, внезапно с ужасом осознав, по какому пути вновь пошли ее мысли, Джоанна оцепенела.

В эту минуту он наконец отпустил ее руку и согнул спину в галантном поклоне.

— Доброе утро, леди Джоанна, — произнес он церемонно, разумеется паясничая, отметила девушка. — Надеюсь, вы хорошо спали, несмотря на скудость предоставленных вам удобств.

Джоанна не отвечала. Она лишь отвела взгляд от его бесстыжих глаз и стояла, дрожа от холода и ветра. Люди Райлана обувались, готовились к завтраку и приводили в порядок свои нехитрые пожитки. Кто-то подбросил веток в костер, и он весело запылал. А Джоанна по-прежнему не двигалась с места.

«Я погибла», — эта мысль неотступно преследовала ее, звуча в ее сознании на разные лады. Да, погибла, и виновата в этом прежде всего она сама. Кто бы мог подумать, что она, Джоанна, уподобится растленной Винне? Ее ведь никогда не интересовали мужчины, она добровольно вычеркнула их всех из своей жизни. Но стоило одному из них, причем самому отвратительному, прикоснуться к ней, поцеловать ее, как она проявила слабость. Девушка горестно покачала головой, боясь поверить в то, что произошло, но в то же время отчетливо сознавая, что от правды невозможно отмахнуться. Прошлой ночью этот рыцарь-похититель поцеловал ее, и сопротивление ее рухнуло, как хрупкий деревянный палисад под тяжелыми копытами боевого коня. Даже и теперь воспоминание об этом поцелуе заставляет ее сердце биться сильнее.

Джоанна глубоко вздохнула, борясь с подступившими слезами. Она никогда прежде не желала мужчину. Да и теперь душа и сердце ее всячески противились самой мысли о плотской любви. Но оказалось, что ее тело выразило совсем иное отношение к этому. Медленно повернув голову, девушка посмотрела в сторону Райлана. Он не должен догадаться о ее терзаниях, решила она. Все когда-нибудь совершают ошибки, все люди — грешники, и она, как выяснилось, не лучше и не хуже прочих. С ее стороны было большой ошибкой считать себя неподвластной зову плоти. Господь покарал ее за гордыню и указал ей на ее заблуждения. Но теперь она все это осознала и была полна раскаяния. И если она станет горячо молиться и откажется от этих грешных чувств, Господь простит и помилует ее.