Райлан старательно изобразил полное неведение. Он мягко улыбнулся королеве, но едва не потерял самообладания, встретившись взглядом с Джоанной. Проникнуть в ее чувства оказалось гораздо сложнее, чем угадать, какие козни строила царственная чета.

Король люто ненавидел всех, кто смел противоречить ему. Он желал, унизив Райлана, поставить под сомнение его авторитет среди других влиятельных аристократов. Королева, не будучи столь мелочно-мстительной, как ее супруг, считала однако, что любой из подданных короля, пользующийся влиянием среди знати, является потенциальной угрозой трону. Она умело скрывала свою изощренную хитрость и коварство под маской участливости и добродушия.

Но Джоанна… Он терялся в догадках о том, что чувствует и думает эта непонятная девушка.

Их взгляды встретились, но как ни пытался Райлан прочесть в глазах Джоанны хотя бы отблеск испытываемых ею чувств, это ему не удалось. Она не отворачивалась и не отводила взор, спокойно и невозмутимо глядя на Райлана и лишь сознательно отражала его попытки проникнуть за непроницаемую стену невозмутимости, которой она себя огородила.

Их безмолвный поединок нарушил духовник королевы, епископ Айл-оф-Или.

— Придворная свадьба. Это внесло бы приятное разнообразие в здешнюю монотонную жизнь, не так ли? — с воодушевлением проговорил он, обводя глазами сидевших за королевским столом. — Вы помните, мадам, какая великолепная была свадьба у Фитцпатрика в Кристмастайде? А как пышно праздновали венчание леди Элен с сэром Кендриком? Ах, что это были за пиршества! А какие турниры и увеселения! А вина! — Он умолк и отпил из своего кубка. — Да-а-а, свадьба добавила бы оживления в нашу жизнь. Кого же мы обвенчаем? Леди Джоанну? Или лорда Блэкстона? А еще лучше — обоих. Это будет грандиозно — двойное венчание! — возгласил он.

— Ни леди Джоанна, ни лорд Блэкстон еще не выбрали себе спутников жизни, — сухо сказал король. Он поднял было свой кубок, чтобы отпить из него, но поставил его на место, не донеся до рта, словно осененный внезапной мыслью.

— Женитьба лорда Блэкстона — это его частное дело. Что же касается леди Джоанны, то выбор супруга для нее доверен нам. Что вы на это скажете, Изабелла? Не следует ли нам ускорить решение сего вопроса, дабы внести тем самым толику веселья и оживления в здешнюю жизнь?

Райлан впился глазами в лицо Джоанны. В ту же секунду она повернулась к нему. Райлан затруднился бы определить, кого из них слова короля привели в больший ужас и смятение. Джоанна отвела взгляд и стала смотреть на свои сцепленные руки. Однако этого краткого мгновения оказалось достаточно, чтобы Райлан раз и навсегда решил, что именно ему надлежит делать в сложившихся обстоятельствах. Он торопился в Или, снедаемый гневом и досадой, без какого-либо определенного плана действий. Одно он знал наверняка — что ему надлежит помешать королевской чете распорядиться судьбой Джоанны по своему монаршему усмотрению, без учета интересов девушки. Он не представлял себе, как именно осуществит задуманное, им двигали чувство вины перед девушкой и раз и навсегда усвоенное понятие о рыцарской чести.

Однако теперь наконец он принял решение, и от этого на душе у него заметно полегчало. Почему он раньше не додумался до этого? И Райлан вынужден был признаться себе, что лишь этот полный отчаянной мольбы взгляд Джоанны заставил его решиться на единственно возможный в данной ситуации шаг.

Он должен жениться на ней.

Дрожащей рукой он потянулся к своему кубку. Да, он женится на ней и избавит ее от угрозы союза с каким-либо из презренных трусов, окружающих короля. Все они — развратники, подлецы и подхалимы, не заслуживающие звания не то что рыцаря и вельможи, а и просто мужчины. Уж кто-кто, а Джоанна достойна лучшей участи.

Придя к такому решению, Райлан почти перестал прислушиваться к дальнейшей беседе. Епископ Ференди продолжал вспоминать придворные свадьбы и празднества. Королева сообщила королю, что ей и ее фрейлинам потребуются ввиду предстоящих торжеств новые туалеты. Джон счастливо посмеивался, видя, как дрогнула рука Райлана. Он предвкушал победу над своим заклятым врагом.

Райлан оставался безучастным к происходящему, размышляя о трудностях и преградах, которые встанут на его пути в связи с только что принятым решением. Ведь он уже почти помолвлен с леди Мерилин. Отец ее навряд ли обрадуется, узнав о расторжении их сговора, а Райлан ни в коем случае не хотел ссориться со старым Эгбертом Кросли и бросать тень на репутацию его дочери. Благодарение Богу, что о помолвке еще не объявлено официально. Следовало также задуматься и о неизбежном противодействии со стороны короля. Ведь Джоанна находилась под опекой их величеств, и Джон, разумеется, приложит все силы к тому, чтобы наследница Оксвича не досталась в жены Райлану Кемпу. Однако все эти соображения не поколебали решимости Райлана.

Сделав большой глоток из своего кубка, он взглянул на Джоанну — свою Джоанну, пронеслось в его голове, — и его переполнило восхитительное, доселе неведомое чувство обладания.

Женитьба на Джоанне наносила серьезный ущерб его политическим планам, но Райлан старался до поры до времени не думать об этом. Он непременно отыщет какой-либо иной способ сплотить английскую знать против Джона. И обязательно уладит отношения с сэром Эгбертом. Но главное — он сумеет заставить короля отдать леди Джоанну ему в жены. Монарх станет противиться этому, но тем приятнее будет Райлану его вынужденная капитуляция.

Но что если Джоанна не пожелает выйти за него?

В этот момент она снова повернулась к Райлану и посмотрела ему в глаза. Он прочел в ее взгляде все то же отчаяние и мольбу о помощи. Ему стоило больших усилий не броситься к ней и не заключить ее в свои объятия. Он остался неподвижен, лишь рука его сильнее сжала кубок.

В глазах Джоанны вспыхнула надежда, словно она прочитала в устремленном на нее взгляде Райлана обещание прийти ей на выручку. Райлан не без труда прервал этот немой диалог и стал внимательно прислушиваться к разговору своих царственных сотрапезников. Однако, не услышав ничего для себя интересного, он вернулся к своим прерванным мыслям. Снова отпив из кубка, он дал клятву самому себе: что бы ни случилось, он женится на леди Джоанне Престон.

На ней, и ни на ком другом.

ГЛАВА ШЕСТНАДЦАТАЯ

У Джоанны нестерпимо болела голова и желудок протестующе сжимался от запахов роскошных яств, коими был щедро уставлен королевский стол, но она сохраняла безмятежное выражение лица и приветливую улыбку, молясь лишь о том, чтобы выдержка не покинула ее до конца обеда.

Но вот наконец она начала плавно спускаться со ступеней возвышения, на котором был водружен монарший стол, подражая движениям леди Мерилин и остальных фрейлин. Все они составляли почетный эскорт царственной четы, которая покидала обеденный зал.

Нудный дворцовый церемониал выводил девушку из себя. Но еще ужаснее было то, что здесь никто не собирался считаться с ее желаниями и планами. Едва выслушав робкую просьбу Джоанны о возвращении в монастырь святой Терезы, королева досадливо отмахнулась и постаралась заверить девушку, что та просто скучает по привычной обстановке и скоро это пройдет. Король ласково потрепал ее по руке и велел обсудить этот вопрос с королевой, которая, возможно, изменит свое отношение к нему. Но Джоанна прекрасно знала, что венценосные супруги во всем согласны между собой и что судьбу ее они решили задолго до ее появления при дворе.

Девушка понадеялась было на заступничество епископа. Ведь его преосвященство как-никак служитель церкви и не может не сочувствовать ее желанию посвятить себя Богу. К тому же он, похоже, пользовался определенным влияниям на королеву. Но тут появился Райлан, и Джоанна совсем смешалась, не зная, что думать, на что решиться.

Джоанна старалась не отводить взора от пышного шлейфа королевы, чтобы ненароком не встретиться глазами с Райланом Кемпом. Но она остро ощущала его присутствие где-то неподалеку и знала, что он, не отрываясь, смотрит на нее.

Она внутренне напряглась под этим взором, чувствуя, как все ее тело помимо воли пронизывает знакомый жар. Она перебирала в памяти все причины, которые должны были вызвать в ней злость и презрение к этому человеку, но не могла заставить себя ненавидеть его, и память о том, что отныне соединило их навеки, память тела, затмевала все неоспоримые доводы разума, приходившие ей в голову.

Как ужасно, думала девушка, что ее столь неудержимо влечет к этому человеку, доставившему ей столько горя и ввергшему ее в тяжкий грех. Ведь, зная, насколько он низок и испорчен, она не перестает жаждать его ласк и объятий.

Поглощенная этими думами, девушка не заметила, что король и королева остановились, и продолжала неторопливо брести вперед, пока Мерилин не прошептала:

— Осторожно, леди Джоанна, — и не остановила ее.

— Спасибо, — прошептала Джоанна и виновато взглянула на короля, с которым не столкнулась только благодаря вмешательству Мерилин.

Король, окинув девушку недоуменным взором, произнес:

— Мы желаем теперь слушать музыку.

Сэр Джордж, повсюду тенью следовавший за его величеством, со всех ног бросился выполнять распоряжение своего господина.

— Настал черед предаться увеселениям, — благодушно продолжал монарх. — Почему бы нам не затеять игры? Или, нет… — Он искоса взглянул на Джоанну. — Не игры. Танцы. — Он улыбнулся Изабелле, явно довольный собой. — Музыка и танцы — вот то, что нам надо.

Музыканты, вызванные сэром Джорджем, спешно занимали свои места, и вскоре их струны и рожки зазвучали в благозвучном согласии. Лорды и леди, слуги и священство расступились, оставив свободное пространство посреди большой залы. Джоанна отошла к стене, стараясь держаться подле Мерилин.

«Танцы, — думала она, невольно позабыв все снедавшие ее тревоги. — Как интересно».

— Король тоже будет танцевать, — прошептала Мерилин. — Он умелый танцор и гордится этим. — Девушка хихикнула: — Даже его преосвященство пустится в пляс!

Едва она произнесла эти слова, как королева подхватила под руку епископа Ференди и направилась с ним на середину зала. Король, в задумчивости приложив палец к подбородку, обводил глазами зал. Взгляд его упал на Джоанну, и девушка отпрянула назад, чтобы спрятаться за спинами придворных, но было поздно.

— Ну конечно! Наша прелестная подопечная. Подите сюда, моя милая. Поглядим, как вы танцуете. Нет-нет! Не скромничайте, дорогая! — ворковал Джон, видя, что девушка отступает все дальше от середины зала.

Как ни упиралась Джоанна, многочисленные руки подталкивали ее в спину, пока она не оказалась на открытом пространстве подле его величества. Она церемонно присела перед королем и, выпрямившись, произнесла:

— Я не обучена танцам, ваше величество. В монастыре мы не… — Девушка смешалась под суровым взглядом монарха и не закончила фразы.

— Значит, вам следует научиться. Пойдемте же, — ответил Джон с прежним благодушием. — Это совсем несложно. — С этими словами король продел руку Джоанны в свою и встал сбоку от нее. Музыка заиграла громче, среди зрителей началось оживление, и вот уже новые пары одна за другой становились позади царственных танцоров, епископа и Джоанны. Девушка в отчаянии оглянулась и обнаружила, что все фрейлины также примкнули к танцующим. В том числе и Мерилин. Она держала под руку высокого рыжеволосого господина. Но тут Джоанне пришлось переключить внимание на своего венценосного партнера и приложить все силы к тому, чтобы не сбиться с заданного им ритма. Три шага вперед, пауза и поклон. Еще два повторения той же самой фигуры. Поворот и приседание, пары расходятся в стороны. Затем их руки снова соединяются и все повторяется сначала.

Король, к чести его будь сказано, выполнял все движения танца с безукоризненной четкостью и грацией, и Джоанне не стоило большого труда выучить этот несложный танец. Дойдя до конца длинного зала, она вопросительно взглянула на его величество. Здесь следовало повернуть назад, и, оказавшись лицом к залу, Джоанна с удивлением увидела подле себя не короля, а епископа Ференди. Джон под руку с Изабеллой шествовал впереди.

— Ми… милорд, — выдавила она из себя, протягивая руку его преосвященству.

— Леди Джоанна, — поклонился толстяк. — Отсюда танец начинается с начала.

Они неторопливо, следуя плавному ритму танца, прошли через весь зал, и епископ с поклоном отпустил руку девушки. На сей раз партнером ее оказался высокий светловолосый вельможа.

Королевская чета продолжала танец вместе, не участвуя в смене партнеров. Джоанна невольно залюбовалась их полными любви лицами, обращенными друг к другу. Они о чем-то оживленно разговаривали, и девушка почувствовала что-то похожее на зависть. Какие бы справедливые обвинения ни адресовали королю Джону, никто не пытался отрицать, что он обожал свою очаровательную супругу. Брак может быть и таким, подумала девушка. И в случае, если муж так любит свою жену, супружеская жизнь таит в себе немало привлекательного…