– Ты ничего не понимаешь! – с жаром возразила Кортни.

– Ну, почему же, прекрасно понимаю, даже могу предположить, что за этим последует. Неужели ты хочешь, чтобы твой ребенок без конца изводил тебя вопросами о своем отце? – Саманта вскинула голову, и копна ее рыжих волос, подобно яростным языкам пламени, разметалась по плечам. – Черт возьми, Корт! Ребенок будет считаться ублюдком, несмотря на то что будет носить фамилию Тремайн-Смит. Ты прекрасно знаешь это!

– Да, знаю, но… – Кортни закрыла глаза и прошептала: – Я… я не могу сказать ему об этом, Сэм!

– Ради всего святого, почему? – взмолилась Саманта. – Что все-таки приключилось на этих проклятых холмах? Я видела, что ты уже не та Кортни. Не та Кортни, которую я знала раньше и которая не боялась никого и ничего.

– Да я и не боюсь Рио! – парировала Кортни. – Во всяком случае, не в физическом смысле, – шепотом поправилась она.

– Что за глупости! – нахмурившись, сказала Саманта.

Как объяснить Саманте, как заставить ее понять, что груз ответственности целиком лежит на ней, Кортни? Пожав плечами, она отрешенно уставилась в стену, что было ей совершенно несвойственно.

– Меня угнетает то, что было бы просто непорядочно с моей стороны обременять этим Рио. Сэм, все явилось результатом моего внезапного порыва, в своем рассказе прежде я упустила одну деталь… я буквально умоляла его заняться со мной любовью!

От неожиданности у Саманты перехватило дыхание: она не могла представить себе Кортни в роли просительницы. Но Саманта быстро справилась с волнением и напомнила себе, что сама она никогда не подвергалась испытаниям, какие выпали на долю ее кузины. Сосчитав мысленно до десяти и успокоившись, она продолжала:

– Я прекрасно понимаю твое состояние, дорогая, но это ничего не меняет: ты беременна, и Рио имеет право знать об этом.

Кортни закрыла глаза, словно волна боли прокатилась по всему телу.

– Я… я не могу сказать ему, Саманта.

Когда она снова открыла глаза, то поразилась чувству тревоги, появившемуся на лице Саманты, всегда решительной и уверенной.

– Хорошо, – прошептала Саманта. Ее изумрудные глаза не выдали возникшей у нее мысли: «Ты не сможешь, но Морган сможет».


Свежий порыв холодного ветра возвестил о рассвете. Завернувшись в покрывало, Рио всматривался невидящим взглядом в серое пространство по ту сторону широкого окна.

Проспав три с небольшим часа, Рио проснулся. Он лежал и смотрел вдаль. Так было каждую ночь с тех пор, как он вернулся из Невады.

Бессонница и бешеный ритм работы в течение дня начинали сказываться. Просыпаясь на рассвете, он чувствовал себя усталым и разбитым. Он похудел, черты его лица заострились.

Рио видел, что люди старались не обращаться к нему лишний раз. Его раздражало все вокруг: работники, Клит, погода. Но прежде всего он был нетерпим к себе.

Не ведая, что такое душевные муки, опутанный мыслями и воспоминаниями о женщине, Рио был в растерянности. Он не знал, как с этим справиться. Состояние постоянного болезненного сексуального возбуждения бесило его.

К черту все!

Рио отбросил покрывало и вскочил с постели, не замечая прохлады, окутавшей его обнаженное тело. Он был измотан физически и морально. Однажды он такое уже пережил, когда в джунглях Южной Америки попал в плен и его посадили в клетку, как дикого зверя. Он просидел так несколько недель.

Сейчас он был свободен, казалось, мог бродить где угодно. Свою нынешнюю клетку он придумал сам. Ее решетки были сделаны из шелковых нитей памяти о женщине со вкусом лесной земляники на губах.

Воспоминания о Кортни не оставляли его. Ее образ являлся ему ежечасно. Где она? На ранчо Вэйда или вернулась в Англию… к жениху? При одной только мысли о Кортни и Филиппе у Рио сводило челюсти. Кортни и Филипп. Филипп. Кортни. Все это становилось навязчивой идеей.

Если этот красавец прикоснется к Кортни, пусть считает себя мертвецом. Рио проклинал Филиппа. Он чувствовал себя совершенно разбитым, даже беззащитным. Эти чувства были настолько сильными, что его всякий раз охватывала ярость.

В то самое утро Рио был именно в таком ужасном состоянии и был готов разнести в пух и прах всякого, кто осмелится взглянуть в его сторону.

Натянув поношенные джинсы и грязные сапоги, Рио понял, что нездоров.

Когда он вошел в кухню, Мария поздоровалась с ним, робко улыбнувшись:

– Доброе утро, сеньор!

Мария родилась и выросла в Западном Техасе и говорила по-английски без акцента, но Рио называла «сеньор».

– Доброе утро, – приветливо ответил Рио, хотя на душе у него кошки скребли. Еще не пришел тот день, когда он мог позволить себе быть менее обходительным с Марией, той женщиной, которая с любовью заботилась о его матери в течение всего периода тяжелой болезни Луз.

– Мистер Вэйд на пути к ранчо, сеньор! – сказала Мария, ставя перед ним кружку горячего черного кофе.

– Морган?

– Да. Фрэнк, дежурный механик, позвонил с аэродрома, когда самолет мистера Вэйда приземлился. – И, мельком взглянув на часы, добавила: – Двадцать минут назад. – Ее черные брови слегка изогнулись. – Вы сейчас будете завтракать или подождете мистера Вэйда?

– Подожду, – рассеянно пробормотал Рио, потягивая горячий напиток. Задумавшись, он выпил кофе, так по-настоящему и не распробовав его. Морган вот-вот будет здесь, если его захватит Фрэнк. Всем известно, что Фрэнк водит свой джип так, как будто за ним гонится сам дьявол.

Фрэнк подвез его. Морган уже сидел на кухне, в то время как Рио пил вторую кружку кофе.

– Интересно, состоит ли Фрэнк в дальнем родстве с Самантой, – не то спрашивая, не то размышляя вслух, ядовито заметил Морган, усевшись на указанный Рио стул напротив. – Доброе утро, Мария! О, какой аромат! – добавил он, вдыхая запах кофе, который Мария поставила перед ним.

– Доброе утро, мистер Вэйд, – улыбнувшись, ответила Мария. – Что бы вы хотели на завтрак?

– Да то же, что и этот старый балабол. – Сверкнув белозубой улыбкой, Морган кивнул на Рио.

– Гм, – фыркнул Рио в кружку.

– Сеньор всегда ест одно и то же на завтрак: бифштекс с яйцом и жареные бобы.

– Пожалуйста, бифштекс. Я сегодня в дороге с трех часов утра и голоден как волк.

– Как семья? – медленно, растягивая слова, спросил Рио, когда Морган метнул на него веселый взгляд.

– Хорошо, – так же медленно ответил Морган.

Чуть заметная улыбка пробежала по губам Рио.

– А как ваши гости? – вежливо поинтересовался он.

– Тут не все в порядке, есть одна проблема, – негромко сказал Морган. – Поэтому я здесь.

Быстро подойдя к Марии, он взял у нее две большие тарелки, которые она несла к столу, и благодарно ей улыбнулся.

После короткой беседы, которую можно было принять за формальный обмен новостями, Рио снова погрузился в свои мысли. Он был в недоумении. Что случилось с Кортни? Может, она больна или ее обидели, или вновь объявились похитители? При мысли о похитителях недоумение уступило место ярости. Рио представил себе жирного Бена, хватающего своими грязными руками Кортни. Его Кортни!

Внутри его бушевала буря, но лицо оставалось непроницаемым. Он не сводил глаз с Моргана, пока тот ставил перед ним тарелку.

– Что, снова похитители не дают покоя? – Его спокойный голос, доносящийся словно издалека, как и лицо, ничего не выражал.

– Нет. – Морган покачал головой. – Один из бандитов уже за решеткой. – Неторопливость и методичность, с которой он отрезал от мяса по кусочку, выдавали его холодный гнев. – Подожди, я тебе сейчас все расскажу, – сказал он угрюмо, поддевая на вилку кусок бифштекса с кровью и отправляя его в рот. Морган изложил подробности ареста Хендерсона.

– Ублюдок, – сказал Рио, когда Морган закончил свой рассказ. Затем спокойно, будто его нервы не были напряжены до предела, он, слегка подтолкнув Моргана локтем, спросил: – Так, ну и какая же у ваших гостей проблема?

– Только после еды, – тихо сказал Морган. – Когда останемся одни. Рио нахмурился. Что за секреты? Ему это не понравилось. Таинственность в голосе Моргана была ему неприятна. Он взял себя в руки и спокойно приступил к еде.


Плотно закрыв дверь в кабинет, Рио подошел к бару и достал оттуда бутылку с черной этикеткой. Держа ее на весу, он вопросительно посмотрел на Моргана.

– Почему бы и нет? – согласился тот.

Рио, положив по два кубика льда в массивные невысокие стаканы с янтарным напитком, предложил один из них Моргану. Каждый молча сделал по глотку. Поставив свой стакан, Рио посмотрел прямо в глаза Моргану:

– Ну, что ты собирался мне рассказать?

– Кортни беременна, – последовал резкий ответ. – И утверждает, что ты отец ее ребенка. Это правда?

– Это возможно.

Ни звуком, ни жестом Рио не выдал своего беспокойства. Он был первым мужчиной у Кортни, это он знал наверняка. Но, может, вернувшись из Невады, она спала с тем хорошеньким мальчиком? Рио протянул руку к стакану. Глоток виски был ему просто необходим.

– Это вполне возможно, – повторил он уже мягче. – Ну и что?

– А то, что ей хотелось бы дать ребенку имя. – Морган слово в слово повторил аргумент Саманты.

– Мое? – Надеясь, что огонь напитка уймет дрожь внутри, Рио выпил опять.

– Если не твое, то придется дать чье-нибудь чужое, – резко заметил Морган, явно теряя терпение. – Если это твой ребенок, неужели ты не хочешь дать ему свое имя?

– Черт побери, что за вопрос! Конечно, да!

– Я так и думал, – улыбнулся Морган и поднял стакан в знак одобрения.


Искупавшись, Кортни и Саманта отдыхали на лужайке перед бассейном, когда Морган позвал Сэм в дом. Кортни был неприятен и тон его голоса, и то, как Саманта вскочила и торопливо подошла к мужу. Несколько озадаченная таким проявлениям женского послушания со стороны кузины, Кортни со вздохом сомкнула веки. Морган отсутствовал весь день, и, возможно, Саманта хотела что-то сообщить ему о сыновьях.

Выбросив из головы всяческие предположения, Кортни улеглась поудобнее. Интересно, почему в последнее время она стала такой вялой и сонной? Через мгновение она вдруг почувствовала чье-то присутствие, хотя не было слышно ни звука.

Рио! Замерев, опасаясь даже вздохнуть, она вызвала в памяти его образ. Ее длинные, немного выгоревшие на солнце ресницы чуть дрогнули. Кортни с наслаждением ласкала в мыслях его стройное и сильное тело, от талии постепенно переходя к темным волосам на груди.

Возбужденная собственными фантазиями, Кортни внезапно открыла глаза и встретилась с темными задумчивыми глазами Рио.

Пребывая в каком-то странном волнении, Кортни выпалила первое, что пришло ей в голову:

– Ты приехал сюда из Техаса, чтобы искупаться?

Ее щеки залились легким румянцем. Угораздило же ее сморозить такую глупость! Кортни, лихорадочно соображая, пыталась сказать что-либо разумное. Но Рио избавил ее от напрасных усилий:

– Я приехал, чтобы предъявить права на то, что считаю своим.

Эти слова, сказанные необычайно тихо, прозвучали весомо. В этот момент ее сердце лихорадочно забилось от радости. Но, когда Рио договорил, ее радость умерла мучительной смертью.

– Это мой малыш, Кортни?

Собрав все свои силы, Кортни, глядя ему в глаза, ответила:

– Да, это твой ребенок.

От ее признания в глубине его темных глаз зажегся огонек, который, однако, быстро угас.

– И что мы будем теперь делать? – раздраженно, стараясь сдерживать себя, спросил он.

– Мы? – Кортни презрительно посмотрела на него.

Рио ловко опустился на колени рядом с ней.

– Да. – В его голосе все еще звучали сердитые нотки – Мы.

– А что ты можешь предложить нам? – взорвалась она.

Довольный тем, что получил явное преимущество, Рио прикоснулся к ее горящему лицу. Нечто похожее на улыбку появилось на его дрожащих губах.

– Я хочу, чтобы мы сразу поженились. – И тут же с усмешкой добавил: – И обеспечили малышу законное появление на свет.

Кортни прикусила губу, чтобы не закричать. Через мгновение она была рада, что сумела сдержать эмоции, так как Рио мрачно продолжил:

– Мы с тобой совершенно разные люди, Кортни. Но нас объединяет та жизнь, которая зародилась в тебе. – Наблюдая за ее реакцией, он провел пальцем по ее губам, улыбнулся и добавил: – А еще нас объединяет необузданное физическое влечение.

Еще прежде, чем она смогла как-то отреагировать на его слова, Рио оказался на ногах.

– Ты не возражаешь, если я возьму на себя организацию свадьбы?

– Как хочешь, – пробормотала Кортни, не в состоянии оторвать взгляд от его тела. – Ты лучше меня в этом понимаешь.

– Я приведу в движение колеса административной машины завтра утром, а сейчас немножко поплаваю. – Сверкнув своей ослепительной улыбкой, он направился к краю бассейна. Немножко постоял, готовясь к прыжку, а затем, метнув взгляд в ее сторону, тихо сказал: – Кто знает, возможно, из этого что-нибудь получится.