Сотовый телефон, засунутый в карман куртки, разразился звоном. Митч вытащил его, бурча под нос.

— Что теперь?

Тишина была нарушена слабым, прерывистым дыханием. Волосы на затылке встали дыбом.

— М-Митч?

Его сердце чуть не выпрыгнуло из груди.

— Меган? Милая, что случилось?

— Схвати с… — сдавленный крик захлебнулся на полуслове.

— Меган! — закричал Митч, сжимая свободной рукой руль. — Меган!

Голос, раздавшийся в телефоне, не принадлежал Меган. Мягкий шепот, но он резанул по нервам, словно бритва.

— У нас есть подарок для тебя, Шеф. Приезжай к юго-западному входу в Кворри Хилл-парк через тридцать минут. Приезжай один. Ни минутой раньше, ни минутой позже. Или агент О’Мэлли умрет. Понимаешь?

— Да, — отрезал Митч. — Что ты хочешь?

Жуткий, сдавленный смех, как костлявый палец, пронзил его спинной мозг. Холт крепче сжал в руке телефон и попытался проглотить комок, застрявший в горле.

— Выиграть партию в нашей игре, — усмехнулся кто-то. Связь прервалась.


Меган приложила все усилия, чтобы взять себя в руки, когда услышала, что он выключил телефон. Он накажет ее. Она знала это. Он был человеком, стремящимся держать все под контролем, а она на мгновение вырвалась из-под него. Если ей повезет, он разозлится и будет кричать, и она, по крайней мере, будет уверена, что слышит его истинный голос, четко и ясно. Если не повезет, он убьет ее.

— Мы думали, что ты — умная девочка. — Он не повысил свой голос ни на йоту, но тот гудел от гнева, как линия высокого напряжения. — Мы думали, что ты — умная девочка, но ты — просто еще одна глупая сука!

Удар пришелся ей в висок. Не битой, а тыльной стороной руки. Удар был настолько сильным, что стул качнулся в сторону. Цветные круги поплыли перед глазами, и во рту появился вкус крови, острый и свежий. Прежде чем боль утихла, он ударил кулаком по ее избитой руке. Слезы появились незамедлительно. Как сильно Меган ненавидела слезы, так же сильно она не хотела, чтобы он видел, как они потоком льются из-под повязки на глазах, но она ничего не могла сделать, чтобы остановить их. Только закусила губу и задержала дыхание, чтобы не разрыдаться в голос.

Это было бы именно то, чего он желал больше всего: оскорбить ее, доказать свое собственное превосходство любым способом. Он просчитал каждое движение, каждую возможность, но не мог предположить, что она будет игнорировать его. И ей оставалось только надеяться, что это настолько потрясет его, что он совершит какую-нибудь ошибку, и эта ошибка даст Митчу возможность пригвоздить его.

Она хотела бы иметь такую возможность сама. Шанс побить его в его же игре. Шанс избить его физически, сукиного сына. Она хотела взять ту небольшую палку и колотить его ею по голове, избивать его, пока он не скажет, где Джош, а потом добавить ему еще как следует.

Использовал же он эту биту, когда со знанием дела и с большим опытом бил ее, точно зная, в какую точку и с какой силой бить, чтобы причинять наибольшую боль, но не дать ей потерять сознание. В правое колено, в ее левое плечо, в левую голень, в правую руку. Он снова и снова бил ее по руке, пока малейшее прикосновение не стало вызывать ее крик.

Когда его ярость несколько поугасла, она уже не была в состоянии различать, в какую точку он наносил удары. Казалось, что боль разрослась так, что стала больше, чем она вся, душила ее, оглушала ее, ломала ее. Единственной вещью, за которую она могла уцепиться, была ненависть, и ненависть, как горящий уголь, пылала в груди, и еще понимание того, что он — единственный ключ к разгадке, где Джош.

Веревки вокруг ее рук и лодыжек резко ослабили, стул наклонили вперед, и она съехала на холодный пол. Он, казалось, прокричал ей в оба уха сразу.

— Быстро вставай и собирайся!

Меган не приложила ни малейшего усилия, чтобы пошевелиться. Бита снова прогулялась по ее спине, ребрам, ягодицам, и она с трудом попыталась привстать, однако не смогла даже подтянуть под себя ноги. Она не понимала, где пол, где потолок, не знала, в какую сторону откатиться, чтобы избежать избиения. Он схватил ее за волосы и поднял, а затем с размаху припечатал к стене.

— Мы могли бы заставить тебя сильно страдать, маленькая стерва, — прошипел он. Затем захватил зубами мочку ее уха и укусил через повязку. Меган вскрикнула от пронзительной боли. — Если бы у нас было побольше времени, чтобы поиграть. Но у нас свидание с твоим любовником.

Глава 38

День 11-й

21.03

— 6 °C, коэффициент комфортности: — 13

Митч спрятался за деревьями и приготовился ждать. С его наблюдательного пункта был хорошо виден юго-западный вход в парк, настолько хорошо, насколько позволял падающий снег. Он подъехал с запада, из приозерного района, и находился сейчас не более чем в шести кварталах от дома Кирквудов. Нуги подбросил его и вернулся к «Эксплореру» до назначенного времени. Митч отправился через густой лес, который граничил с парком, пробираясь по снегу, который был почти по колено, скользя вниз с холма, спотыкаясь о скрытые снегом корни и упавшие ветки.

Он присел на корточки у толстого шероховатого ствола дуба, стараясь отдышаться. Подъездная дорога, своим изгибом похожая на подкову, тянулась от восточных ворот к западным на расстоянии не более пятнадцати метров от него. Метрах в двадцати — двадцати пяти на юг находилась парковочная площадка. Фонари с ртутными газоразрядными лампами окружали автостоянку и бежали дальше вдоль дороги. В свете ламп, словно рой светлячков, кружились снежинки.

Митч посмотрел на часы. До назначенного времени оставалось двенадцать минут. Двенадцать минут ждать, потеть от волнения и мучиться от вопроса, что этот ублюдок мог сделать с Меган. Двенадцать минут переживать, что его поспешные инструкции Дитцу и Стивенсу не были достаточно четкими, что кто-нибудь так или иначе напортачит и Меган может погибнуть. У него не было времени сформулировать большую часть плана, и он единственный осознавал тот факт, что у офицеров, с которыми ему сейчас придется работать, не было никакого опыта в ситуациях с заложниками. Они не могли воспользоваться радиосвязью из опасения, что их разговор могут перехватить — или плохие парни, или кто-нибудь из горожан, или ушлый репортер.

Двенадцать минут на то, чтобы подумать, кто был этот ублюдок. Неужели Прист и предчувствия Меган оправдались? Черт бы ее побрал за решение работать без прикрытия! Конечно, ей виднее. И, вообще-то, никто с ней никуда не пошел бы. Ее же освободили от исполнения обязанностей. И когда она поделилась с ним своей последней версией, он посчитал ее бредовой и попросту отмахнулся.

Митч не мог поверить, что это был Прист. Он общался с ним в течение двух лет и никогда не замечал в нем ничего, что бы могло насторожить.

Но ты был уверен, что и Оли безгрешен и безопасен, и не думал, что может произойти что-нибудь ужасное средь бела дня в супермаркете «Семь-Одиннацать».

Холт закрыл глаза. О, Господи, только не снова, не Меган, не прямо у него перед глазами. Не потому, что он был не прав, или глуп, или слишком упрям, чтобы увидеть правду. Митч не мог допустить, чтобы еще один человек погиб из-за него. Особенно Меган, которая дразнила его и даже издевалась над ним с самого начала, чтобы заставить его открыть глаза и увидеть что-то еще, кроме спокойной гавани, что он для себя создал. Не Меган, которую бросали, которой пренебрегали, которую преследовали, но которая заслуживала гораздо лучшего от жизни.


Пикап въехал на дорогу в 21.05, на десять минут раньше назначенного срока. «GMC» 4X4 последней модели, спортивный, на широкой резине, усиленный поперечными металлическими стойками, с навороченной противоугонной системой. Он проехал мимо автостоянки и пополз вперед по свежему снегу. Прячась за стволами деревьев, наклоняясь под нижние ветки, Митч торопливо протаптывал дорожку на север, стремясь подойти поближе, прежде чем машина остановится и выйдет шофер. Он надеялся, что это будет «их» человек, а не какие-нибудь прыщавые подростки, ищущие уединенное место для своих разборок.

Глубокий снег отнимал у него драгоценные секунды. Он изо всех сил старался ускориться, тяжело дыша и ругаясь сквозь зубы, не отводя глаз от машины, то появляющейся, то исчезающей за деревьями. Наконец стоп-сигналы вспыхнули и тут же погасли. Митч плотно прижался к толстому стволу грецкого ореха. Засунув руку под расстегнутую куртку, он вытащил из кобуры «смит-и-вессон», по-прежнему не сводя глаз с пикапа.

Водительская дверца распахнулась. Одетая в черное фигура выскользнула из-за руля, безликая, анонимная, с закрытым лыжной маской лицом. Черный Человек. Он долго озирался по сторонам, пытаясь отыскать какие-либо признаки засады. Митчу хотелось превратиться в человека-невидимку, когда глаза из прорезей маски устремились в его сторону. Он затаил дыхание и еще плотнее прижался к дереву. Воздух беззвучно вырвался из легких, когда Черный Человек обошел машину, открыл другую дверь и выпустил женщину.

Он провел ее шагов десять назад к автостоянке. Митч напрягался, чтобы разглядеть женщину, но в таких условиях это оказалось невозможным. Это могла быть любая другая женщина с похожей фигурой и с такими же, как у Меган, темными волосами. Это могла быть ловушка. Это могла быть приманка, в то время как Меган могла быть спрятана где-нибудь в подвале и ее судьба зависела от того, сможет ли он или нет справиться с ситуацией.

Холт боролся с охватившей его паникой. Думай как полицейский. Рассуждай как полицейский. Что ты видишь?

Женщина тяжело облокачивалась на Черного Человека, как будто была не в состоянии идти самостоятельно. Она шла, наклонясь немного вперед, сбивающейся с ритма походкой, прихрамывая. Было заметно, что ей очень больно. Если это трюк, то какой смысл устраивать такое шоу за десять минут до установленного времени встречи? Это была Меган, и она ужасно страдала. Господи! Что же эта скотина сделал с ней?


Меган ковыляла прочь от пикапа, тяжело наваливаясь на своего похитителя. Конечно же, его близость не доставляла ей удовольствия, но у нее не было выбора, идти самостоятельно она не могла, к тому же понимала, что любое затруднение, причиненное ему, было в ее пользу. Руки Меган оставались по-прежнему связанными за спиной, и он все еще не снял повязку с ее глаз. На ней не было куртки, только тонкое шелковое нижнее белье и простыня поверх него. Холод проникал в нее, усиливая боль, вместо того чтобы вызвать онемение. Она не могла распрямить ногу в правом колене. Оно распухло, и каждый шаг приносил небольшой взрыв боли. Она не была уверена, что сможет удержаться на ногах, не потерять равновесие, но преувеличивала хромоту, то и дело натыкалась на Райта, вызывая у него такую же неуверенную походку. В наказание он сильно сжал ее руку, причинив мучительную боль.

— Играй свою роль, сучка, — прошипел он, приставив дуло пистолета к ее скуле. — Или я вышибу тебе мозги!

В его пьесе она играла роль Унижения. Он перехитрил их. Он украл Джоша из-под носа у всех, выложил небольшие подсказки и отвлекающими маневрами дурачил их. Она должна стать в его игре заключительным аккордом, последним оскорблением. Он поймал и избил ее, завернул в простыню с доказательством, которое, он был в этом уверен, не продвинет их в расследовании, потому что, как он полагал, он непобедим.

Это-то, в конечном итоге, его и погубило бы, подумала Меган. Уж слишком он одержим манией величия. Бог знает что уже сошло ему с рук за многие годы, но это дело просто так для него не закончилось бы. Пока она жива.

Он повернул ее лицом к дороге, по которой они приехали, и тщательно, будто это была шаль, расправил вокруг нее простыню. Ее концы тут же подхватил ветер, и простыня затрепетала и захлопала при каждом новом порыве. Он набросил простыню ей на плечи перед тем, как посадить в машину. Простыня. Белая с красными пятнами. Меган знала, что это было: пятна крови. Улика, сказал он ей. Он вручил бы им эту улику, намотанную вокруг копа, и все равно никто не заподозрил бы его.

Подумай еще раз, ты, ублюдок.

Меган почувствовала его теплое, с запахом мяты дыхание на своем лице. Он опять слишком близко наклонился к ней, коснулся губами ее щеки и пробормотал:

— Как это прелестно.

Меган плюнула в него и тут же получила по губам рукояткой пистолета. Удар был настолько сильный, что она пошатнулась; струйка крови, как теплый ручеек, засочилась изо рта. Она сплюнула кровь и сконцентрировалась не на новой боли, а на мысли, что сейчас подъедет Митч. Он должен был рискнуть приехать пораньше. Это означало бы, что он готов к захвату их монстра. И это могло также спасти ее жизнь. Только не упустил бы он этот шанс!

Давай, Митч. Будь здесь. Будь здесь.