Джудит Макнот - Ночные шорохи

И поскольку с самого начала вечера в ней занозой засело беспокойство, Слоан, естественно, предположила, что та же проблема тревожит и Ноя. С трудом перебарывая себя, она тихо пробормотала:

— Мы… мы не имеем права встречаться. Если Картер пронюхает, во всем окажется виноватой Парис. Он станет изводить ее за то, что не сумела вас завлечь.

— В таком случае, — небрежно бросил Ной, — придется честно объяснить ему, что женитьба на Парис не входит в мои планы.

— Но тогда он набросится на вас.

— Вы всегда переживаете за посторонних людей? Ной с удивлением заметил, что девушка восприняла его слова всерьез и, немного подумав, кивнула:

— К сожалению, это один из моих бесчисленных недостатков.

«Недостатков?»— с мрачным юмором подумалось ему. Интересно, имеет ли она представление о том, что есть истинные недостатки?

В лунном сиянии это создание, чьи юбки развевал ветер, щеки румянило смущение, а золотистые волосы образовали нимб вокруг головы, напоминало босого ангела, державшего вместо арфы босоножки.

Она из тех женщин, которые помогают малышам носить ведерки с водой для строительства песочных замков и бросаются на помощь старым заболевшим садовникам. Он вспомнил, как радовалась Кортни, когда он пригласил ее танцевать по просьбе Слоан, как расцвела и воспрянула Парис. Сестра верно сказала: Ной не имеет никакого права гасить это чистое сияние, исходившее от Слоан, и причинять ей боль.

Но с другой стороны, ей уже тридцать лет. Достаточно взрослая, чтобы понять, к чему ведет сегодняшнее свидание, и играть по правилам. И как вести себя, когда все кончится.

Все это так, да только… вряд ли эти самые правила ей знакомы. По собственному признанию, она не умеет ни флиртовать, ни кокетничать. Совсем простушка.

Ной скривил губы в сардонической усмешке, представив, сколько сердец она могла бы разбить, если бы потрудилась научиться… Не далее как сегодня он своими глазами видел, как опытные мужчины, прожженные сердцееды и расчетливые холостяки, которых не так-то просто поймать, превращались в манную кашу от одной лишь ее улыбки.

Больше всего его задевало, что она либо не заботилась атом, какой эффект производит ма мужчин, либо просто ничего не замечала. Во всяком случае, Ной мог твердо сказать о Слоан лишь две вещи: она никогда не имела дела с представителями сильного пола, подобными ему, и заслуживает гораздо большего, чем он готов ей дать.

— О чем ты думаешь? — робко выдохнула Слоан, чувствуя, как остатки храбрости испаряются с молниеносной быстротой, сменяясь сознанием собственной глупости, неуклюжести и застенчивости.

— О том, что ты похожа на босого ангела, — глухо пробормотал Ной.

Слоан потрясенно заморгала и, неожиданно вспомнив о том, кто она и почему находится здесь, залилась краской.

— Поверь, я отнюдь не ангел. Скорее наоборот Ной вынул руки из карманов и привлек Слоан к себе.

— Рад это слышать, — признался он, опуская голову. Его губы были совсем рядом, когда Слоан запоздало сообразила, что Ной, вероятно, имел в виду ее отношения с мужчинами. Но она уже нагромоздила гору лжи и хоть в этом желала быть абсолютно честной.

— Я имела в виду, — поспешно пояснила она, — вовсе не., не секс.

Ной моментально вскинул голову и впился в лицо девушки прищуренными глазами:

— Вот как?

Слоан беспомощно вздохнула и отважно попыталась вести себя как зрелая, разумная женщина без предрассудков, свободно обсуждающая скользкую тему, на которую она предпочитала вообще не говорить. Особенно в присутствии Ноя…

— У меня не слишком много опыта подобного рода… собственно говоря, я всего лишь два раза встречалась с мужчинами, ..

Ной не мог отвести взгляда от очаровательного личика и сияющих глаз. И какие-то непонятные эмоции, вспыхнувшие глубоко в душе, настойчиво побуждали его к действию. Почему ему так и хочется рассмеяться, подхватить Слоан на руки и закружить?

— В самом деле? — хрипло переспросил Ной, неловко откашлявшись. — Только два раза? Я ужасно разочарован, — поддразнил он.

Всего час назад она, возможно, понятия не имела, как завлечь мужчину, но сейчас в глазах зажегся лукавый огонек, и Ной понял, что она готова вступить в поединок. Понял и обрадовался.

— Жаль, конечно, — продолжала Слоан, театрально хлопая ресницами, — и я хотела бы утешить тебя, сказав, по таких эпизодов в моей жизни было не меньше сотни, но что есть, то есть.

— Какая жалость! Смею ли я предположить, что обе встречи оказались очень короткими и крайне неудовлетворительными?

Красотка в его объятиях медленно, торжественно кивнула, закусив губу, чтобы скрыть усмешку.

— О да, — трагически прошептала она. — Очень короткими и крайне неудовлетворительными.

— Прекрасно!

Ной снова наклонил голову, но замер, пораженный неожиданной мыслью.

— Это правда? — прошептал он, не в силах сдержать смехотворного порыва, дурацкой, позорной потребности знать о других любовниках этой женщины.

Веки Слоан приподнялись, тонкие пальцы легли на его щеку.

— Честное слово, — совсем по-детски прошептала она. — Так все и было.

И тут Ной сделал нечто совершенно ему несвойственное — чуть повернул голову в чашечке ее руки и поцеловал ладонь. Дрожь, пробежавшая по телу Слоан, казалось, сотрясла и его.

Дуглас поудобнее улегся, отложил книгу и уже потянулся к выключателю лампы, когда в спальню ворвалась мрачная, как грозовая туча, Кортни.

— Представляешь, что творится на террасе? — выпалила она, подбегая к окну. — Я случайно услышала голос Ноя и, выглянув наружу, увидела, как по берегу идет Слоан. И что же? Ты только посмотри!

Она отодвинула шторы, отступила и театральным жестом показала вдаль.

Встревоженный Дуглас скатился с постели и вгляделся во тьму. Брови его немедленно разошлись, а по лицу разлилась поистине благостная улыбка. Внизу на террасе разворачивалось впечатляющее действо: парочка слилась в бесконечном поцелуе, а Ной, не выпуская Слоан из стальных объятий, медленно клонил ее на шезлонг. Ну точно как в кино! И Слоан не сопротивляется. Похоже, отвечает ему взаимностью!

Дуглас осторожно выдернул край занавески из кулака Кортни и поправил тяжелую ткань.

— Говоришь, все началось минут пять назад?

— Да.

— Поразительно! — искренне восхитился он.

— Неужели ему своих баб мало? Так он еще пытается обольстить Слоан!

— Я не стал бы называть это обольщением. Кортни в запальчивости топнула ногой.

— А как бы ты все это назвал?

— Стихийным самовоспламенением, — ухмыльнулся Дуглас и, включив телевизор, вынул из шкафчика колоду карт. — Предлагаю посмотреть старый фильм и возобновить наш кункен .

— Я немедленно иду спать, — проворчала Кортни, но отец ехидно осадил ее:

— Ну уж нет, дорогая, ты останешься здесь.

— Ноя…

— Ты собираешься шпионить за братом, — мягко вставил Дуглас, — а это не только бестактно, но и пустая трата времени, потому что ты уже все успела увидеть. И продолжения не жди. Сегодня ничего больше не случится, поверь слову старика отца.

Он уселся за стол и принялся сдавать карты.

— Почему ты так уверен? — мятежно прошипела девочка, плюхаясь на стул.

— Видишь ли, я знаю твоего брата. Ной не настолько груб и глуп, чтобы заниматься любовью с женщиной на шезлонге в собственном дворе!

Кортни поколебалась, обдумывая сказанное, и наконец равнодушно пожала плечами, явно решив сдаться. Этот жест лучше всяких слов подсказал Дугласу, что девочка признается в собственной не правоте. Но разумеется, покаянных тирад от нее не дождешься.

Кортни подняла свои карты, присмотрелась и вздохнула.

— Не забыл, что все еще должен мне сто сорок пять долларов? — осведомилась она. — Если не заплатишь, включу счетчик.

— Это как? — с притворным страхом осведомился Дуглас.

— Восемнадцать процентов в неделю по истечении месяца. Мне пора подумать о будущем.

— У тебя не предвидится никакого будущего, если станешь драть с меня такие грабительские проценты.

Но удача явно отвернулась от Дугласа: Кортни выиграла еще пятнадцать долларов, и оба мирно заснули, так и не досмотрев очередной фильм пятидесятых годов.

— Уже поздно, — шепнула Слоан, когда Ной наконец оторвался от ее губ. — Мне пора.

— Знаю.

Ной неохотно разжал руки, посмотрел на часы и с изумлением увидел, что уже начало четвертого. Она права.

Он поднялся и помог ей выбраться из шезлонга.

Слоан легко поднялась, оглядела свои босые ноги, безнадежно смятое платье и поспешно схватилась за голову, пытаясь привести волосы в некое подобие порядка. Иисусе, на кого она похожа!

При мысли о том, чем они занимались последние два часа, ее охватил стыд. Что, если кто-то увидит, как она крадется в дом в такой час? Настоящая вавилонская блудница! И хуже всего, что Ной, по-видимому, ее таковой и считает.

А Ной в это время думал, что она выглядит восхитительно. Настоящая женщина, только сейчас лежавшая с мужчиной, который лишь сверхъестественным усилием воли от нее оторвался… Никакое удовольствие не сравнится с возможностью запускать руки в копну этих золотых волос и терзать губы, пока они не распухнут! Поверить невозможно, что он провел два относительно целомудренных часа на неудобном шезлонге и все же задыхается от счастья, словно все это время занимался с ней любовью, и это принесло ему куда больше удовлетворения, чем десяток ночей в постели с пылкой любовницей.

Она тихо скользила по ступеням террасы с низко опущенной головой, словно погруженная в невеселые мысли, и Ной невольно попытался увидеть случившееся ее глазами. Говоря по правде, он вел себя как сексуально озабоченный, неопытный шестнадцатилетний сопляк с потными руками, который обжимается на заднем дворе. Безмозглый болван, не догадавшийся повести женщину в уютное местечко, где их никто не увидит. Он совестился своего поведения, и не без оснований. Какой позор!

Когда они подошли к куртине пальм на краю газона, Ной глухо выговорил:

— Мне очень жаль. Простите, я не хотел заходить так далеко и давать волю рукам. Я едва не изнасиловал вас на чертовом шезлонге. Не обижайтесь.

Сердце Слоан подпрыгнуло от счастья. Значит, не она одна сбита с толку и растерянна!

— Шезлонг? — переспросила она, поднимая на него смеющиеся глаза. — Изнасиловал? Теперь это так называется?

Вместо ответа Ной рванул ее к себе, но Слоан, покачав головой, уперлась ладонями ему в грудь.

— Должно быть, у меня не слишком хорошая память…

— А я хочу, чтобы ты все помнила отчетливо. — обронил Ной, чуть приподняв ее подбородок. — Я сделал это… — Он коснулся губами ее виска. — И это… — Он скользнул губами по щеке, прикусил мочку, улыбнувшись про себя, когда Слоан вздрогнула и приникла к нему. — А потом это… — Она закрыла глаза, и он прикоснулся губами к каждому. — И это…

Он раскрыл ее губы своими и стал жадно пить нектар рта, наслаждаясь вкусом, прижимая ее все сильнее к напряженному телу. Но когда Слоан страстно ответила на поцелуй. Ной потерял голову, второй раз за эту ночь. Он прислонил Слоан к дереву, сжал ее руки, поднял вверх и навалился всем весом, давая Почувствовать ей свое возбуждение. Его язык насиловал ее рот, вздыбившаяся плоть упиралась в бедро, и груди Слоан призывно набухли, просясь в его ладони. Ной отнял одну руку и провел пальцами по мягкой коже горла к груди, сначала слегка погладив ее костяшками пальцев и тут же властно сжав. Ее свободная рука обвилась вокруг его шеи, тело выгнулось, и он принялся лихорадочно возиться с затейливой застежкой, скреплявшей лиф платья, по тут же опомнился, поняв, что едва не натворил.

Пытаясь взять себя в руки, Ной оторвался от Слоан и пристально вгляделся в озаренное лунным светом лицо.

— Это безумие, — хрипло пробормотал он и, нагнув голову, снова завладел ее губами.

— Поздно легла? — оживленно спросила Парис, присаживаясь на постель Слоан и аккуратно расправляя модное платье.

Слоан лениво перевернулась на спину.

— Очень поздно, — сонно улыбнулась она, вспомнив о Ное. — Который час?

— Половина одиннадцатого.

— Господи!

— Вот именно. Хорошо еще, что я перед сном попросила Дишлера не включать сигнализацию, иначе, возвращаясь, ты подняла бы тревогу и переполох получился бы неописуемый.

Слоан, охнув, прикрыла рот рукой. Она совсем забыла про сигнализацию прошлой ночью, да и вообще не думала, как проникнуть в дом, обнаружив, что дверь черного хода не заперта. Можно представить, как «обрадовался» бы Картер, если бы посреди ночи завыли сирены, включился свет и он, спустившись, поймал бы дочь на месте преступления.