Сьюзен Джонсон - Ночные забавы

— Грейси. Я попросил ее приготовить что-нибудь особенное по случаю нашего юбилея.

— Какого еще юбилея? — Лили удивленно вскинула брови.

— Мы ведь уже не первый день знакомы, пора нам и отпраздновать наши многодневные близкие отношения, — с лукавой улыбкой ответил Билли. — С коллекционным вином «Королева Марго».

— Надеюсь, ты не проболтался об этом Грейси? — обеспокоенно спросила Лили.

— Разумеется, нет, хотя и признался, что я от тебя без ума.

Лили наконец поставила букет в вазу и, полюбовавшись им еще раз, сказала:

— Ну, теперь мы можем ехать!

* * *

Небольшой уютный ресторанчик при гостиничном комплексе на берегу Бернтсайда, где они собирались сегодня поужинать, был обставлен резной деревянной мебелью и благоухал ароматами цветов, стоявших в серебряных вазочках. С удовольствием вдохнув его, Лили окинула взглядом зал и промолвила:

— Обстановка здесь и в самом деле праздничная.

Они сели за лучший столик у окна, отделенный от других столов перегородкой, и Билли наконец перевел дух. Лили откинулась на спинку стула, положив на колени сцепленные в пальцах руки, и сказала:

— Я почему-то волнуюсь! Мне кажется, что мы волшебным образом переселились в сказку. Может быть, это сон?

— Тогда не просыпайся до тех пор, пока Грейси не выставит на стол закуски.

— Порой я чувствую себя рядом с тобой крольчихой, загипнотизированной удавом, — нахмурив брови, с притворной сердитостью промолвила Лили.

— А я в последнее время из-за тебя пребываю в трансе двадцать четыре часа в сутки семь дней в неделю, — улыбнувшись, признался Билли.

— Значит, нас обоих обуял один бес, — заключила Лили. — Знаешь, я ведь могу накинуться на тебя в самый неподходящий момент!

— А я готов уложить тебя в постель прямо сейчас и…

— С этим тебе придется повременить, Билли! — с очаровательной улыбкой произнесла в следующий миг Грейси, появившись из-за перегородки с подносом, уставленным блюдами с разнообразными яствами.

— Что-то ты сегодня разговорилась, — пробурчал Билли.

— А ты чересчур распалился! — парировала Грейси, поставив поднос на стол. — Ох уж эти чемпионы! — Она улыбнулась Лили. — Их нужно время от времени опускать с заоблачных высот на грешную землю. — Миниатюрная и стройная, с черными волосами, заплетенными в мелкие косички, Грейси походила на тринадцатилетнюю девочку. Она протянула Лили руку и добавила: — Меня зовут Грейси Грегорич. А вы, должно быть, та самая Лили, на которой он совершенно помешался.

— Тебя это не должно волновать, — огрызнулся Билли.

— Я просто подумала, что ей не помешает это знать, потому что сам ты вряд ли ей в этом признаешься. Хотя такой королевский стол уже кое о чем говорит, — сказала она, откупоривая бутылку с безумно дорогим вином.

— Все, Грейси! Считай, что ты здесь больше не работаешь! — грозно рявкнул на нее Билли.

— Если так, то сегодня ты останешься без ужина, — невозмутимо парировала повариха. — Кстати, уволить меня нельзя, у меня контракт на пять лет.

— С тобой невозможно спорить, сдаюсь! — с улыбкой сказал Билли. — Не сердись на меня, ты ведь знаешь, что я тебя обожаю, моя примадонна.

— Вот это совсем другое дело. Приятного аппетита, — сказала Грейси и величественно удалилась.

Лили окинула взглядом приготовленные блюда и спросила:

— Где ты нашел такую искусницу?

— Ее муженек недавно угодил в лечебницу с белой горячкой, вот ей и пришлось искать себе работу, — пожав плечами, ответил Билли. — Она надеется, что его скоро выпишут.

— Ты не сказал мне, что она замужем.

— А ты и не спрашивала!

— Не дразни меня, Билли! — Лили погрозила ему пальчиком.

— Избавь меня Бог! Я готов искупить свою вину, если чем-то тебя ненароком обидел, — сказал он с очаровательной улыбкой.

— И ты исполнишь любое мое желание?

— Разумеется!

— Что ж, ловлю тебя на слове. Сегодня же ночью я это проверю!

— Я не разочарую тебя, моя королева! — сказал Билли.

— Вот за это мы и выпьем! — сказала Лили, поднимая бокал с вином.

Забер позвонил Сэси в полночь.

— Наконец-то моя сестрица угомонилась, — с тяжелым вздохом сказал он. — Она прохныкала весь вечер. Если хочешь, приезжай ко мне, я буду ждать тебя возле дома. Впрочем, я не обижусь, если ты откажешься, сейчас уже действительно поздно. Кстати, я тебя не разбудил?

— Нет, я не спала, ждала тебя. Приеду через двадцать минут, — ответила Сэси, чувствуя, как гулко бьется ее сердце.

— Хорошо, только оставь машину за углом. Я не хочу, чтобы сестра проснулась от шума или от света фар: еще одной истерики я не перенесу, — глухо сказал Ник.

Дом Забера — нелепое сооружение, которое он возводил собственноручно на протяжении многих лет, — странным образом прекрасно вписывался в окружающий его скалистый ландшафт выдающегося в озеро мыса. Ник поджидал Сэси, нервно расхаживая по дорожке, и заметил ее, как только она вышла из-за угла.

— Я побоялся оставлять сестру ночью в доме одну, — прошептал он, беря Сэси за руку и увлекая ее за собой. — Смотри под ноги! И постарайся не шуметь, она спит очень чутко, даже когда наглотается снотворного. Ее не берут уже никакие таблетки.

Он осторожно открыл дверь черного хода и, приложив палец к губам, пропустил Сэси вперед. Она затаила дыхание и на цыпочках вошла в темный коридор. Ник закрыл за собой дверь и, снова взяв ее за руку, повел в свою спальню.

Они пробирались в кромешном мраке, не произнося ни слова и стараясь производить как можно меньше шума, но их все равно выдавали скрипучие рассохшиеся половицы. Наконец они вошли в комнату, Ник потихоньку затворил дверь и заключил Сэси в объятия.

— Боже, как я по тебе соскучился! — говорил он, покрывая своими горячими поцелуями ее лицо. — Это был самый долгий день в моей жизни! А ты соскучилась по мне, Сэси?

Она не стала тратить время на рассказ о том, что пережила за время их недолгой, но чудовищно томительной разлуки, и стала молча раздеваться.

Забер последовал ее примеру, шумно сопя от обуревавшей его страсти, и повалил ее на кровать, как только они скинули с себя одежду. Сэси тихонько хихикнула.

— Я чувствую себя старшеклассником, который тайком от своих родителей привел к себе девушку, — прошептал он и тотчас же перешел к активным действиям.

Матрац под ними предательски заскрипел, Сэси сдавленно охнула и прильнула к горячему сильному телу Ника, Он крепко сжал руками ее бедра и, забыв об осторожности, дал волю скопившемуся в нем за этот долгий день вожделению. В считанные мгновения страсть, охватившая их обоих, достигла белого каления, и они стремительно унеслись к заоблачным высотам блаженства. Сэси кричала так пронзительно, что Нику пришлось закрыть ей ладонью рот.

— Прости, это вырвалось невольно! — воскликнула она, придя в себя после легкого обморока.

— Не нужно извиняться, — раздался в темноте женский голос. — Он тоже пыхтел как паровоз.

Забер смачно выругался и, отпрянув от Сэси, накрыл их обоих покрывалом. Застывшая в дверном проеме девушка рассмеялась и промолвила:

— Не суетись, братец! Лучше представь меня своей подруге.

Забер тяжело вздохнул и глухо произнес:

— Сэси, это моя сестра Дезире. А теперь, сестрица, убирайся вон из моей спальни!

— Не хами, Ник! Тебе нравится этот грубиян, Сэси? Впрочем, можешь не отвечать, все женщины от него без ума. Разве не так?

— Послушай, Дезире, не выводи меня из терпения, вернись в свою комнату. Пожалуйста, — произнес Ник голосом измученного человека. — Тебе нужно еще немного поспать.

— Ник боится, что у меня снова начнется истерика. Верно, Ник? Ты ведь не хочешь, чтобы я опять стала хныкать? Ответь мне, братец.

— У вас была Люсиль? — спросила Сэси. — Какое она произвела на вас впечатление?

— Более приятное, чем некоторые другие психиатры, пытавшиеся меня лечить, — передернув плечами, ответила девушка. — Так это ты ее к нам прислала? Ты тоже у нее лечишься?

— Пока нет, — ответила Сэси. — Но похоже, мне придется к ней обратиться, если я и дальше буду встречаться с твоим братом.

— Это точно. В нашей семейке все чокнутые, — подтвердила Дезире и разразилась истерическим смехом.

— В наши дни трудно найти семью, в которой не было бы урода, — с улыбкой сказала Сэси. — Уж слишком много сцен насилия показывают по телевизору.

— И уделяют мало времени молитве в школах, — в тон ей съерничала Дезире.

— Вот к чему привела Америку эмансипация женщин! Общество стремительно скатывается в пропасть безнравственности, — заключила Сэси.

— Мужчины вырождаются и скоро вообще вымрут, — добавила Дезире.

— Так молись же за мое здоровье, — огрызнулся Ник. — Если я умру, тебе будет негде приютиться, когда тебя выпустят опять из сумасшедшего дома.

— Он иногда говорит здравые вещи, — сказала, обращаясь к Сэси, Дезире. — Ладно, пусть еще немного поживет!

— Порой мужчины бывают нам полезны, — заметила с улыбкой Сэси.

— Но это случается крайне редко, — с грустью промолвила Дезире.

— Если вы не прекратите нападать на меня вдвоем, я оденусь и пойду за пивом, — с угрозой прорычал Ник и, обмотавшись простыней, вскочил с кровати.

— Ступай, мы тебя не задерживаем. Но только принеси нам кока-колы, — сказала Сэси. — Ты ведь сейчас, как я догадываюсь, временно не пьешь, Дезире?

— Да, временно воздерживаюсь, потому что пью таблетки, — ответила она. — Бутылки в холодильнике, Ник. Не задерживайся на кухне! У меня пересохло в горле. А ты, Сэси, вообще не пьешь?

— Пью, но не в такую же рань! — пожав плечами, сказала Сэси. — Раньше десяти утра я не беру в рот ни капли спиртного.

Когда Забер возвратился в спальню, держа в руках бутылки, женщины сидели на кровати, скрестив по-турецки ноги, и обсуждали различные методики лечения нервных и психических расстройств. А к тому времени, когда он опорожнил первую бутылку пива, Сэси и Дезире вели себя так, словно они были старинными приятельницами. О причинах происшедшей с ними под влиянием кока-колы метаморфозы Забер задумываться не стал, предпочтя продолжать успокаивать собственные нервы, расшатанные холодным пивом.

Поменьше думать об этих странных созданиях было его главным жизненным принципом. И если бы он его не придерживался, то наверняка бы уже давно сыграл в ящик.

Вот почему вторую бутылку он пил долго и с особым удовольствием, смакуя каждый глоток.

Случай свел Тома Шомберга и Брока Уэстленда в Эванстонском загородном клубе, у стойки бара, где они оба расслаблялись после игры в гольф.

— Я недавно видел твою бывшую супругу, старина, — сообщил Том Броку, после того как они выпили по бокалу пива и обсудили погоду и свои успехи на турнире.

— И где же, если не секрет? — невозмутимо спросил Брок.

— В Илае, — ответил Том. — Я был там проездом, по пути на турнир. Ужасная дыра! Меня замучили тамошние комары!

— Да, их там тьма, — глухо подтвердил Брок, помрачнев.

— А не выпить ли нам еще по бокалу? — предложил Том.

— Да, пожалуй, — кивнул Брок. — Ты, наверное, прогулялся по городку в компании Лили? Она, вероятно, показала тебе все живописные уголки? Бьюсь об заклад, что вы с ней искупались в озере и позагорали на пляже.

Том не торопился с ответом. Ему было приятно наблюдать, как стремительно меняется настроение собеседника. Они с Броком знали друг друга много лет, и бракоразводный процесс, в котором они являлись оппонентами, никак не отразился на их добрых приятельских и деловых отношениях. Том отхлебнул из бокала, облизнул губы и промолвил:

— Представь себе, я предпочел от всего этого воздержаться, старина. За Лили закрепилась дурная репутация…

Едва не поперхнувшись пивом, Брок вытаращил на него глаза и спросил, прокашлявшись:

— Как прикажешь тебя понимать?

— Она завела себе молодого любовника. И, как мне показалось, постоянного…

— Откуда тебе это известно? — Брок нахмурил брови.

— Мы вместе завтракали у Лили, — с многозначительной усмешкой ответил Том.

— У меня такое предчувствие, что ты собираешься назвать его имя, — с легким сарказмом произнес Брок.

— Его зовут Билли Бьянкич, — незамедлительно подтвердил его догадку Том.

Лицо Брока стало белее мела, в глазах вспыхнула ярость.

— Быстро же она подыскала себе утешителя, — пробормотал он.

— Брось, старина! Не быстрее, чем ты, — бархатным голосом заметил Том.

— Заткнись! — огрызнулся Брок.

— Я просто подумал, что тебе все еще небезразлично, как поживает твоя бывшая жена.

— Возможно. Однако меня не интересует, с кем она спит.

— Билли Бьянкич, похоже, всерьез ею увлекся. Это имя очень удивило, поскольку он слывет в Илае завзятым ловеласом. Раньше у него не возникало желания остепениться. Кстати, ты все еще поддерживаешь отношения с Шерри?