А ведь ни один судья в мире больше не будет снисходителен к Мелихову. Если слабость его станет заметной, то… Как говорится, «король умер, да здравствует король!» Как тогда будет смотреть Серый? Сочувственно или презрительно? Будет ли плакать Виктория, как жены иных боксёров, или бросится его утешать? А может, встанет и потихоньку уйдет из зала, чтобы больше не появиться?

А… Ленка? Как будет реагировать она? Странно, что она спросила сегодня про этот бой. Словно вытащила из небытия, не зная об общем молчаливом согласии никогда про него не вспоминать. Игорь вдруг ясно представил её глаза – такие, как сегодня утром, решительные и сострадающие. Как будто она передавала ему: «Не бойся, я буду с тобой, я помогу». Он даже ощутил в тот момент что-то типа надежды, будто все ещё может быть хорошо.

Игорь вспомнил, как она вернулась в гостиную – с розочкой в руках, вся в своих мыслях. «Ясное дело, если Ленка и хочет помочь, так это в её интересах, – усмехнулся он про себя, призвав на помощь здравый смысл. – Продую, и останется без работы. Хватит, наконец, искать в ком-то искренность и понимание!»

– Как ты думаешь…

Голос Серого раздался так внезапно, что Мелихов даже вздрогнул.

– Что? – переспросил он рассеянно.

– Ну… Как тебе кажется… – выдавил приятель. – Есть у неё кто?

Неуверенная, почти просительная интонация – совсем не типичная для Белозерцева. Кажется, его тоже не слишком увлек кинофильм…

– У кого? – переспросил Мелихов, хотя прекрасно всё понял.

– У Ленки.

Игорь несколько секунд осмысливал вопрос – последствия прогулки в саду, не иначе. Нет, он не собирался говорить с Белозерцевым о помощнице. И неожиданная роль Серого Мелихову совсем не понравилась.

И ещё… Что-то подобное он испытывал в юности, когда новая учительница (Нина к тому времени уже уволилась) предложила ученикам почитать у доски любимые стихи, не из школьной программы. Игорь тогда мог рассказать наизусть не одно стихотворение, но ему не хотелось выставлять себя на смех. Одно дело мысленно ощущать превосходство, другое – раскрыть свои тайны перед гогочущим классом. И тут один из пацанов, крутой парень, штангист, вдруг встал и продекламировал что-то душевное, из Есенина. А никто не заржал…

На экране Бред Пит крепко зажал у стены сладкогубую Анжелину Джоули. Обычно в такие моменты Серый бросал какую-нибудь пошлую реплику, но сейчас он явно думал о другом. И Мелихову захотелось подыскать ответ, который бы того не устроил.

– Почему бы и нет? – мстительно произнес он. – Бывает, люди находят друг друга – у одного то болит, у другого – это. А может, какой-нибудь очкарик в институте бой-френдом числится.

– Да на фига ей калека или очкарик? – слишком горячо вступился приятель. – Ей нормальный мужик нужен. Чтобы защитил. Почему у неё такого не может быть? В неё ведь запросто можно влюбиться: мордочка – прелесть, фигурка тоже. Эх, нога всё портит, конечно.

Игорь, не отвечая, упорно продолжал смотреть в телевизор. Не дождавшись реакции, Белозерцев заговорил снова.

– Не, если бы кто был – работать бы к нам не пустил…

Казалось, он убеждает самого себя.

– Да почему не пустил бы? Сейчас для людей главное – деньги; молодёжь ушлая пошла, – злорадно опроверг его Мелихов.

– Да нет… У неё и мужика-то, похоже, никогда не было … – задумчиво проговорил парень.

– Да ну ладно, не было, – досадливо поморщился Игорь, – сейчас такого в природе не существует. Сколько ей? Двадцать три? Глянешь иной раз на самую скромную девочку, а потом выясняется, что как минимум два аборта.

– Бред, – приятель начинал горячиться. – Ты же сам говорил – исключительный случай! Да у неё на лице всё написано!

– Ну… может быть, – Мелихов с трудом осадил себя и придал голосу равнодушия. – Меня интересуют только её профессиональные качества. Когда я говорил про порядочность, имел в виду совсем другое. Её личная жизнь меня не волнует.

– Знаешь… Я сперва думал – никто не позарился. За счет хромоты сохранилась.

Игоря даже передёрнуло, но, морщась от презрения к самому себе, он поддакнул:

– Вот это похоже.

– Ну, тогда они все идиоты! – возразил сам себе Серый. – А по мне – так не в этом дело, тут что-то другое, в глазах, что ли. И как такие ещё в нашем веке оказываются?

Погружённый в свои мысли, приятель почему-то вздохнул:

– И хрупкая – только дыхни, разобьёшь… К ней притронуться страшно! А захочешь… обнять, например, а… прямо рука не поднимается. Будто ступор какой-то.

Мелихов сам впал в ступор от такой откровенности. Что-то противно заныло у него в середине груди, словно врач сообщил ему неприятный диагноз. Забавно… Белозерцев тоже вспомнил про прошлый век. Какой-то анекдот, честное слово! Только смеяться Игорю не хотелось. Кажется, ему пора лечить нервы; заводится из-за каждой ерунды. Вот снова – дурацкая аритмия. Мелихов приложил руку к шее, послушал пульс. Потом досчитал до десяти – медленно, стараясь дышать ровно. И только потом произнес небрежно:

– О-о-о… Серый, это уже серьёзно! Что-то я раньше от тебя такого не слыхал.

– Ну вот, услыхал, – буркнул тот.

Нет, какого черта Белозерцев не отправился со своими переживаниями к себе в комнату? Разговор надо было срочно вернуть в привычное русло, превратить в обычный мужской трёп.

– Смотри, – с деланной усмешкой продолжал Мелихов, – влюбишься – и правда, придётся жениться. Что, теперь уже не боишься, что пацаны засмеют?

– Чё? Пускай кто рискнёт… Если давно под капельницей не отдыхал.

– Ну, всё-о-о! Крантец парню! – ошеломленно покачал головой Игорь. – И как это ты за два дня вляпаться умудрился, а? Ты ж ещё на бульваре от неё нос воротил, как от прокаженной?

Белозерцев, наконец, спохватился:

– Да ладно, я так, о чём ты, Гоша, спятил? Я же тебе говорил – не мой вариант. Я чисто теоретически… Любопытно просто. Не, ну конечно, хорошая девочка…

– Второй раз оправдываешься, – продолжал дразнить Мелихов. – Не мой вкус, не мой вкус… Да ты только о ней и говоришь.

– Не, не, – усиленно отмахивался Серый, – да так просто, раз больше не о чем. Забыл, я люблю, чтобы вот тут было… А у неё – как у птенца. Разве что Райка откормит?

– Ага, если яду не подложит, – усмехнулся Игорь. – Ладно, я спать. Счастливых сновидений, Ромео.

Он оставил друга в гостиной, но, вместо того, чтобы идти к себе, отправился в тренажёрный зал и ещё долго бил там по груше, лупил, пока поднимались руки, до полного изнеможения.

***

Ленка решила встать пораньше – предстоял суматошный день. Света суетилась в гостиной, надраивая до блеска полы. На комоде уже стояли приборы; полностью разложенный в соседней комнате стол казался теперь просто огромным.

– Кто-то ещё встал? – поинтересовалась девушка.

– Виктор с Игорем – на улице, на разминке, – рассеянно отвечала горничная, пересчитывая тарелки. – Белозерцев ещё спит, конечно, Настя тоже. Во сколько приедут оформители?

– Сразу после завтрака.

– А стилист?

– Не знаю, его Вика заказывала…

Ленка вспомнила – шеф хотел, чтобы она тоже изменила прическу, и сразу встревожилась. А новое платье? За множеством забот она ещё как-то не успела представить, как будет в нем выглядеть. Да и вообще – все эти гости… В других условиях Ленка спряталась бы от них как можно дальше, а сегодня придется быть главным распорядителем – вот ужас-то!

Она бесцельно потопталась на месте, потом решила, что у неё есть ещё двадцать минут, и, чтоб хоть чем-то себя занять, отправилась в тренажерку. Здесь стоял характерный, ничем не выветриваемый спортивный «аромат», смешавший в себе запахи пота, разогревающей мази и чего-то ещё, едва уловимого, создающего иллюзию присутствия Мелихова.

Ленка с трудом залезла на велосипед. Он был подстроен под другой рост, но регулировать сиденье девушка побоялась – вдруг сломает. Едва доставая мысками до педалей, она сделала несколько оборотов и почувствовала острую боль в ноге. Ездить на обычном велосипеде ей было легче, чем идти пешком, но тренажер оказался таким неудобным!

Она вздрогнула – послышались шаги, и в зал вошел Игорь, голова – мокрая, в руках – майка. Следом появился Виктор с секундомером.

– А, привет! – приветливо произнес тренер. – Сегодня, командир, тренировок не будет. Жаль, конечно, но всё-таки день рождения… Ладно, ничего, ещё нагоним. Игорь, хорошо бы через день утренний кросс заменить плаванием.

– Бассейн сломан, – бросил Мелихов.

Он только коротко кивнул Ленке и уселся на пол в позе лотоса, измеряя себе пульс.

– Сколько? – поинтересовался Виктор.

– Норма.

– Твой бассейн – только с девушками обжиматься, – продолжал тренер. – Можно в Лосинки попробовать – там отличный спорткомплекс построили, минут пять езды.

– Ви-ить… – к ним заглянула горничная. – Помоги мне, пожалуйста. Надо стулья принести из кладовой.

Виктор ушёл, а Ленка, которая прекратила крутить педали сразу, как появились мужчины, потихоньку сползла с велосипеда.

– Помешали? – спросил вдруг Игорь. – Я же тебе сказал – занимайся во время тренировок.

– Время было свободное. Я думала, ты ещё бегаешь.

– Да ладно, крути дальше.

– Не могу, слишком тяжело для меня.

– А чё ты мучаешься? Настроить не могла?

– Я не умею.

– Отойди…

Мелихов подошёл, опустил и подвернул сиденье:

– Сядь, отрегулирую под тебя руль. И не с такой же нагрузки начинать – это я сам с трудом выворачиваю.

Ленка снова забралась на велосипед, и Игорь принялся его подстраивать. Он возился около неё, совсем рядом. И она вдруг с ужасом поняла, что его близость смущает, действует на неё как-то совершенно по-новому. Девушка замерла. Заниматься при Мелихове она не могла, а он всё никак не уходил… В дверях очень вовремя показалась голова Серого с заспанными глазами:

– А, вот вы где… А там – знаете, какой кипеж?

– Что случилось? – испугалась Ленка и тотчас соскочила обратно на пол.

– Да ничего страшного! Так, чепуха, мелочи жизни. Райка сбежала, и завтрака не будет. А в остальном, прекрасная маркиза…

– Что-о? – одновременно воскликнули они.

– Светка побежала накрывать, говорит, что-то я Раису ещё не видела. А Раи – и след простыл. Охранник говорит – в пять утра умотала.

– Вот сука… – выругался Игорь. – Дрянь…

– Что делать-то будем? – весело спросил Белозерцев, словно только что рассказал анекдот.

– Светка что – на завтрак накрыть не может? – рявкнул шеф. – Бутерброды порезать и кашу ребёнку сварить?

– Тупишь, Мелихов. Светка на завтрак уже накрывает, хотя ей сервировкой пора заниматься. Речь-то не про завтрак. Кто праздничный обед будет готовить? Райка продукты закупила, но и только. Мы даже меню не знаем.

Все трое замолчали – теперь уже в настоящем ужасе. Девушка рванула в коридор, мужчины – за ней. Она бежала и ругала себя последними словами – надо было всё проверить самой, проконтролировать эту Раю от и до! Нет ведь, решила, не стоит её лишний раз дёргать…

В столовой столкнулись с красной, взмыленной горничной.

– А я-то думаю, что так тихо на кухне! – заверещала она. – Думала, Рая в магазин поехала, докупить чего! А у неё и комната заперта, и охранник сказал… Ой, что бу-удет. Может, позвонить гостям, отменить?

– Свет… Ты вроде говорила, что сама хорошо готовишь? – вспомнила Ленка. – Игорь тебе заплатит.

– Да ты что, спятила? У меня сейчас столько дел, я подавать должна, да и меню никто не знает! Вот ты сама и готовь, это ведь ты Раю выгнала, – поджала губы женщина.

– Так, без истерик! – одернул её шеф. – Придержи язык, не фиг тут командовать.

– А у соседей нельзя повара попросить? Может, у Вики? – предложила девушка.

– Я не знаю соседей, мы здесь недавно. Вика на диете сидит, сама себе овсянку варит. К ней только убираться раз в неделю приходит женщина.

– Гош, звони матери – пусть Раю уговаривает, – покачал головой Белозерцев.

– Нет, – резко произнесла Ленка. – Она вернется сюда королевой, и мы вообще с тогда ней не справимся. Я найду выход.

– Ищи, – Игорь вдруг успокоился, – но чтобы всё, как положено. А я пойду Настю поднимать – в двенадцать стилист придет. Не забудь, и по твою душу тоже.

– Ты чё, Гош, хочешь Ленку одну бросить? – изумился Серый. – А если ничего не придумает?

– Тогда останемся без праздника, – пожал плечами шеф.

– Угу. И без помощницы. Вдруг тоже сбежит?

– Ну, не кинет же она меня в беде, – с прищуром посмотрев на девушку, проговорил Мелихов. – А ты, Серёг, пройдись после завтрака, договорись о парковке и предупреди о гостях на охране.


***


Как прошёл завтрак – Ленка не видела. Все утро она просидела в интернете, поглядывая на часы, и с каждой минутой всё больше впадала в панику. Пришли декораторы, она встретила их, оставила указания и снова бросилась к компьютеру.