Дорога до ресторана была короткой, и я поёжилась, когда мы завернули на парковку ресторана «Сальса». Мне с трудом удалось удерживать вежливую улыбку на лице. Я никогда не хотела снова есть мексиканские блюда, никогда.

Я вылезла из машины, и мы вошли в ресторан рука об руку. Мы сразу же расположились в отдалённом месте, в задней части ресторана, подальше от оценивающих взглядов. Казалось, многие знают Сета, и пялящиеся взгляды нервировали меня. Я положила чёрный клатч на стол рядом с собой, когда молодая официантка приняла наш заказ. Сет заказал большую порцию тако с измельчённым мясом, салат и порцию мексиканской картошки фри для нас обоих. Когда официантка отошла, всё его внимание переместилось ко мне, пока я играла с вилкой, крутя её пальцами и притворяясь, что меня не беспокоит его заинтересованный взгляд. Сет, казалось, был немного взволнован, он дышал довольно быстро и каждые несколько минут прикусывал внутреннюю часть нижней губы.

– Ты, вероятно, думаешь, почему я пригласил тебя на ужин? – спросил он наконец.

Официантка вернулась и поставила перед нами два бокала, наполнив их водой. Сет откинулся на спинку кресла, чувствуя себя как дома, и медленно водил указательным пальцем по ободу бокала. Я кивнула головой.

– Я делаю это для тебя.

Я нервно схватила свой бокал и поднесла его ко рту. К сожалению, холодная вода не потушила пожар, бушевавший внутри.

– Для меня?

– Такое ощущение, что у тебя была тяжёлая неделя , и, возможно, я тоже приложил к этому руку.

– Точно, – ответила я. Я, правда, не хотела, чтобы мой голос звучал как у стервы, но ничего не могла с собой поделать. То, что мне пришлось вернуться в этот ресторан, заставляло меня нервничать. Сет немного наклонился ко мне.

– Послушай, ты не можешь продолжать дуться на меня из-за того, что я не переспал с тобой. И прежде, чем твои девчачьи мозги насочиняют кучу причин, скажу, что ты – не уродина, ты не жирная, и это не потому, что ты была так доступна.

Я нахмурилась, и в уголке его рта мелькнула улыбка, но он вновь стал серьёзным.

– Если бы у нас что-то было, я практически уверен, что ты не смогла бы справиться со мной – ты даже не знаешь меня и сама видишь, как я бешу тебя. Я совершенно никчёмный. Я упрямый, эгоистичный, испорченный и немного гордец. Я веду себя так, будто мне ни до чего нет дела, и большую часть времени так и есть, но есть небольшая часть меня, заботливая, и по какой-то причине... ты попадаешь именно в эту часть. Не спрашивай меня, почему, потому что я совершенно не имею понятия, и это приводит меня в исступление.

Он откинулся на спинку стула и вытащил коробок с зубочистками. Он покусывал зубочистку, пока думал. Прежде чем заговорить, Сет нахмурил брови.

– У меня не может быть ничего хорошего... потому что я не заслуживаю хорошего.

Я нахмурилась немного, но продолжала смотреть на него, не отрываясь. Итак, это всё из-за него, не из-за меня? И почему я попала именно в эту часть? С того места, где я сидела, он выглядел таким беззащитным и юным.

– Я продолжаю искать встреч с тобой, потому что не могу иначе , и, как я и говорил раньше, я могу причинить тебе боль, поэтому именно ты должна сказать мне, чтобы я держался подальше от тебя, потому что моя сопротивляемость иссякает. – Он прищурился. – Если ты не оттолкнёшь меня и решишь впустить в свою жизнь... Помнишь, я не встречаюсь с девушками и не испытываю чувств. Если тебе будет больно, в этом виновата будешь только ты. Не я.

Его слова давили на мою грудь, и я расстроилась, поняв, что он думает, что я пущу его в свою жизнь после всего, что он сказал. Возможно, мне стоило оттолкнуть его тогда, чтобы сейчас не оказаться в такой ситуации.

– Я не хочу быть одной из тех девушек, – сказала я тихо. Он приподнял брови, а я продолжила. – Как девушки из тренажёрного зала, которые приходят к тебе, а ты отсылаешь их... Я не хочу быть одной из них. Ты не уважаешь женщин.

Его глаза заблестели, улыбка осветила лицо. Он действительно посчитал забавным то, что я сказала.

– Нет, я обращаюсь с ними так, как они хотят, чтобы я обращался с ними. Они хотят секса и получают его. И это всё.

– А если они захотят чего-то большего?

– Тогда они должны быть особенными, чтобы поменять моё мнение об отношениях. – Он бросил зубочистку на стол. – Никто даже не старался узнать настоящего меня, но здесь я беру всю вину на себя.

– Ну, так расскажи о настоящем себе.

Он моргнул.

– Хорошая попытка.

– Ты пригласил меня на ужин, а мы даже не можем поговорить о тебе?

Он покачал головой.

– Я пригласил тебя на ужин, чтобы извиниться и вправить тебе мозги. И это всё.

Я прижала вилку к пальцу, чтобы хоть немного остудить свою злость. Господи! Почему этот парень такой сложный? !

– Отлично, послание получено.

Я бросила вилку на стол, схватила свой клатч и развернулась к нему перед уходом.

– Мне не нужен такой парень как ты!

– Как я?

– Да. У меня уже был один, который спал со всем, что движется, и, честно говоря, я не думаю, что меня хватит ещё на одного такого же. Можешь взять свой обед, свои извинения, свои доводы, и засунуть их куда подальше, потому что я не хочу тебя. Я не хочу тебя сейчас и не захочу через неделю. Ненавижу себя за то, что хотела немного повеселиться, порвав шестилетние отношения.

Я выскочила из ресторана и прошла через парковку. Я иду домой. Не так уж и далеко. Мои каблуки гулко стучали по асфальту. Я не плакала, будучи слишком злой для этого, но я знала, что буду плакать позже и не по тому, что Сет сказал, что не способен на отношения или что ему нравиться заниматься сексом со случайными девушками. Я буду плакать, потому что я глупая и слабая. Я буду плакать, потому что позволила Сету расстроить меня – незнакомцу, который совершенно меня не знает, и я ненавижу себя за это. Краем глаза я увидела медленно едущий автомобиль.

– Оливия, садись в машину, – позвал он.

Его голос отозвался трепетом в моём теле. Я показала ему средний палец и прибавила шаг.

Машина резко остановилась, и Сет выпрыгнул наружу. Его большая сильная рука схватила меня за талию и пригвоздила к своему плечу.

– Святые Небеса, Сет! Поставь меня! – закричала я.

Он открыл пассажирскую дверь и усадил меня на переднее сиденье. Туго натянув ремень безопасности, он пристегнул меня. Дверь захлопнулась с такой силой, что я даже подпрыгнула. Сет сел за руль и сказал.

– Я разозлил тебя. По крайней мере, позволь мне отвезти тебя домой.

Я приоткрыла окно, чтобы свежий воздух обдувал лицо, и всю дорогу упорно не замечала Сета. Я открыла дверь и выпрыгнула ещё до полной остановки автомобиля. Сет позвал меня, но я не обратила внимания. Я только услышала, как зазвонил его телефон, и могла представить растущее с каждой секундой разочарование. Я была уже практически у двери, когда он ответил на звонок.

– Что? – прорычал он.

Его голос был холодным как лёд, и я споткнулась, открывая дверь.

– Снова? Чёрт, ты должно быть шутишь? Прекрасно.

Я вошла внутрь и хлопнула дверью, когда его машина, газанув, отъехала от моей квартиры. Я швырнула клатч через комнату, зарычав от злости. И ещё тренажёрный зал, в котором мне нравилось заниматься. Никогда больше не вернусь туда. Я просто не могу его больше видеть. Это делает меня совершенно сумасшедшей. Я вздохнула. Это просто убьёт папу, если он узнает, что я начала ходить в новый тренажёрный зал. Возможно, я попробую позаниматься в новом зале, который работает 24 часа, открывшемся недавно на главной улице. К чёрту всё. Я просто пробегу квартал или два. Я упала на диван и закрыла лицо подушкой. Я лежала так некоторое время, думая обо всех словах, которые он сказал мне. Я потратила большую часть ночи, пытаясь разгадать его, но не смогла.

Он непроницаемый. 

Глава 8  

Прошла уже целая неделя с нашей с Сетом встречи в ресторане «Сальса». Я не посещала тренажёрный зал, и отец разрывал мой телефон звонками дважды в день, проверяя меня. Он говорил, что Сет ведёт себя все эти дни более отстранённо и агрессивно, чем обычно. Конечно же, он винил меня, но я не обращала внимания и продолжала прикидываться дурочкой. Меня это не беспокоило, и я уверена, что не должно было беспокоить. Блейд тоже не связывался со мной всю неделю, и это помогло мне расставить всё по местам. Единственный раз, когда я контактировала с противоположным полом, была записка от Сета, прикреплённая к моей двери, пока я была на работе. Там говорилось:

«Извини, позвони мне.

Сет».

Внизу широким аккуратным почерком был написан его номер телефона. Я сохранила номер в своём мобильнике, так на него и не взглянув больше. Я действительно не хотела его слышать. У меня не было настроения таких разговоров, как 'Я забочусь о тебе, но мне всё равно' или 'Я хочу тебя, но не могу себе это позволить'.

Я не виделась с Селеной с тех пор, как она ушла от меня после нашего похода в тренажёрный зал. Она сказала, что слишком занята на работе, потому что её отец взбешён тем, что она пришла туда пьяная. Типично для Селены.

Я попрощалась с Мейсоном, который разговаривал со мной так, будто я не отвергала его ухаживаний, и уволилась с работы. Мне пришлось пройти милю до своей машины, и когда я дошла туда, мои ноги гудели. Похоже, я слишком много бегала последнюю неделю. Но это было моё единственное занятие, которое приносило успокоение.

Я приехала домой, приняла душ и надела пижаму. Ничего не было лучше для меня сегодня, чем горячий ужин и просмотр телевизора. Замороженное блюдо было покрыто тонким слоем льда. Уже довольно давно я не ужинала полуфабрикатами. Когда я закрыла дверь холодильника, цветное фото привлекло моё внимание. На моём девичьем лице отразилась непонимающая угрюмая гримаса, пока мамины вишнёво-красные губы крепко целовали мою щёку. Мой брат стоял за нами, впихнушись в фотографию. Его светло-коричневые волосы были зачёсаны направо, а его тёмно-зелёные глаза подсвечивались вспышкой. Обожаю это фото. Это напоминает мне те времена, когда всё что у нас было, это мы сами... но потом мы с Чейзом выросли, и нам захотелось чего-то новенького, только для себя. Я никогда не понимала, почему родители так отчаянно хотели вернуть меня под своё крыло и до сих пор не понимаю, но эта фотография помогает мне справиться с этим. Чейз и я – вся их жизнь.

Я поставила ужин в микроволновку и установила таймер на 2 минуты. В ожидании я снова посмотрела на фото. Нужно позвонить маме. Взяв телефон, я села на диван. Мы не виделись уже некоторое время, и я соскучилась. Пока шли гудки, я чувствовала себя неуклюже, пытаясь сесть поудобнее, и положила на колени одну из голубых квадратных подушек с дивана.

– Здравствуйте, резиденция Джеймсов, – ответила она.

– Привет, мам

– Оливия, дорогая! – ворковала она.

– Как дела?

– Хорошо. Твой папа сказал, что ты больше не ходишь в тренажёрный зал... Если что-то не так, ты знаешь, что для тебя здесь всегда найдётся местечко.

– Я знаю, мам. Всё в порядке, просто последнее время я была очень занята. Чейз не звонил? – спросила я, меняя тему.

– О, да. Он сейчас в Пакистане, вне зоны боевых действий. Он должен приехать домой через пять месяцев, прежде чем снова уедет. Дорогая, ты придёшь в воскресенье на ужин?

Я вздохнула. Совсем забыла.

– Да, приду.

– Хорошо, хорошо. Я сделаю Шефердский пирог[6] и запечённые овощи.

– Мм, аппетитно.

Мама возбуждённо захихикала, заставив меня улыбнуться.

– Ладно. Мне нужно идти. Хочу досмотреть пропущенные серии Сплетницы.[7]

– Хорошо, дорогая. Увидимся в воскресенье. Люблю тебя.

– И я тебя люблю.

Я повесила трубку и улыбнулась. Этот телефонный звонок сделает её счастливой на несколько дней. Микроволновка запищала, и я вытащила курицу с жареным рисом. Я открыла пластиковую крышку, и вырвавшийся наружу горячий пар ошпарил кончики пальцев.

– Оу, – взвизгнула я, отдёргивая пальцы, и засунула их в рот, чтобы уменьшить жжение. Я оставила блюдо остывать на стойке и засунула пальцы под холодную воду. Мой телефон задребезжал на столике, издавая раздражающий вибрирующий звук. Я наклонилась, чтобы посмотреть, кто звонит. На экране большими жирными буквами высветилось имя Селены. Стоит ли ей отвечать? Я не собираюсь сегодня в клуб, неважно, как сильно она будет умолять меня.

– Ответ нет, – сказала я быстро, взяв телефон сухой рукой и положив его под ухо.

– Господи, О, хоть немного доверяй мне, ты даже не знаешь, почему я звоню.

Холодная вода из-под крана смягчила жжение на пальцах, когда я погрузила их под струю.

– Это касается клуба?

– Нет, не совсем.

Я вздохнула с облегчением, закрывая кран.

– Говори.

– По шкале от одного до десяти, насколько ты счастлива в своём отшельничестве?