– Что, никаких тракторных шин? – спросила я Джексона.

Джексон помотал головой и растянулся на полу.

– Не в этом году.

– Сет занимается по программе тренировок с весом тела, – входя в зал, сказал Деррил. – Это значит, что он поднимает только свой вес и ничего лишнего.

Всё-таки, это достаточная масса.

– Так что именно он делает?

– Каждый день Сет делает по пять подходов из стольких подтягиваний, сколько может сделать, повторяя до тех пор, пока мышцы не устанут. Он отдыхает по 60 секунд между подходами. – Тренер указал на брусья. – Три раза в день он делает по пять подходов из максимального количества подтягивания и некоторого количества приседаний. Пробежка, упражнение со скакалкой и ещё несколько других, всё проходит здесь.

– Значит никаких тяжестей, колоколов или машин? Как-то слишком просто для бойца, не так ли? – У меня не было больше идей. Я исходила из того, что видела на дисках отца.

– Сет предпочитает что-то похожее на... программы в стиле «Рокки» и, несмотря на их простоту, они невероятно сбалансированы. Если он станет профессионалом, тогда мы можем подумать о том, чтобы ввести в тренировки и машины.

У Деррила всё было продумано, это впечатляло.

– Брусья всё-таки не настолько сложные, – заявила я. – Я могу сделать, по крайней мере, семь отжиманий.

Деррил и Джексон расхохотались, будто услышали самую смешную шутку на свете. Это было не вежливое хихиканье, а настоящий хохот с запрокинутыми головами и обнажившимися зубами. Я вполне гордилась тем, что могла сделать семь подтягиваний. Раньше было пять.

– Семь? – Деррил сжал мой бицепс между своим большим и указательным пальцами. – Это больше минимум на три раза, чем я думал.

Я притворилась оскорблённой и скрестила руки на груди.

– А сколько можешь сделать ты?

– Чертовски больше, чем семь.

– Докажи, – сказала я. Деррил не выглядел так, что может сделать это. Он сухощав и возможно под одеждой у него есть мускулы, но он не выглядит очень сильным.

– Ладно. – Он передал Джексону планшет и секундомер. – Ты и я. На брусьях. Кто первый остановится – тот проиграл.

– Договорились.

– Подожди. – Он протянул ко мне руку. – Давай сделаем игру интереснее. Если я выиграю, ты сделаешь так, что Сет больше не будет опаздывать на тренировки. Если выиграешь ты …

– Ты наденешь платье на следующий бой. – Слова сами вырвались из моего рта, прежде чем я успела подумать.

Его тёмные губы расплылись в ухмылке.

– Договорились.

Мы пожали руки и направились к брусьям. Джексон присоединился к нам, чтобы считать. Когда он сказал «начали», Деррил и я стали подтягиваться. Почти сразу мои руки стали гореть, а мышцы трястись. Мои лёгкие пылали от недостатка кислорода, потому что я сдерживала своё дыхание, когда подтягивалась. Я слышала, как Деррил ритмично дышит и поняла, что он легко обыграет меня. Он собирается выиграть. Я опустилась вниз и использовала всю свою силу, чтобы медленно подтянуться. Джексон смеялся и развлекался, наблюдая за нами. В отличие от меня, Деррил подтягивался в быстром темпе. Как будто это самое лёгкое, что ему приходилось делать в жизни. Мои руки уже ослабли. Я чувствовала это. К чёрту. Я отпустила перекладину и встала на пол. Мышцы сводило судорогой, я легла спиной на прохладный мат. Деррил наклонился надо мной, его дыхание едва сбилось.

– Я сделала восемь, – прорычала я.

Он протянул мне руку, чтобы помочь подняться. Мои руки были как желе. Я чувствовала, будто они в любой момент могут отделиться от тела и уплыть.

– Отлично сработано, – улыбнулся он. – Теперь сделай так, чтобы мой мальчик больше не опаздывал.

Я закатила глаза.

– Мы оба знаем, что никто не может заставить Сета делать то, что он не хочет.

Смех отца привлёк моё внимание, когда они с Сетом входили в тренировочный зал.

– Деррил и Оливия только что соревновались на брусьях, – объявил Джексон, снимая свою зелёную футболку через голову и демонстрируя мускулы. Он оказался более накачанным, чем я представляла. – Очевидно, что она проиграла. – Он рассмеялся и я нахмурилась.

– На самом деле, я не проиграла, – заявила я. – Я подтянулась восемь раз вместо семи.

Все громко рассмеялись, и я обиделась. Может, семь подтягиваний не то, чем можно хвастаться.

– Хорошо, – объявил Деррил. – Мне позвонили из ММАС, и они объявили, что у тебя бой с Джошуа Донсковым через семь дней. Ты знаешь правила. Никакого секса. Никаких вредных жиров и никакого сахара. Бой в Бостоне. Выиграешь – будешь драться с Доном Расселом за титул чемпиона и переход в профессионалы в Лас Вегасе неделей позже.

– Не могу дождаться, когда ты вырубишь Джоша Донскова, – подбодрил его отец, и я почувствовала, как во мне зародился страх.

Отец не может ехать в Бостон, потому что я не смогу поехать, чтобы присмотреть за ним. Мейсон точно уволит меня, если я ещё раз отпрошусь. Я и так уже взяла больше отгулов, чем положено. Джексон, отец и Деррил стали спорить о Джоше Донскове и его технике «скандалиста». Я оттащила Сета в сторону.

– Отец не может поехать в Бостон... – прошептала я.

Массируя, он погладил мои руки и плечи своими тёплыми ладонями.

– Между нами, мы оба должны иметь возможность присматривать за ним.

Я вздрогнула. Он предполагал, что я поеду с ним.

– Сет, я не собираюсь ехать с тобой в Бостон...

Он сдвинул свои тёмные брови.

– Ты уже присутствовала на двух моих боях. Сейчас это должно быть легче.

– Это не из-за боя. Это из-за работы. У меня есть работа, и я уже брала слишком много отгулов. Мне нужна моя работа, чтобы оплачивать счета, продукты и миллион разных вещей.

– Хорошо, я могу взять всё это на себя. Это не проблема.

Не проблема? Очень даже проблема. Я взрослая, а это означает, что я должна ответственно относится ко многим вещам.

– Мейсон точно уволит меня, если я…

– Пусть увольняет.

– Пусть увольняет? – Это прозвучало не настолько зло, насколько я себя чувствовала. – Позволить ему уволить себя? Мне нужна моя работа.

Глаза Сета потемнели, его губы медленно сжались в прямую, бесстрастную линию. Всё внимание было обращено к нам.

– Папа, – прорычала я, не сдержавшись, – ты не поедешь в Бостон. Ты останешься здесь, в Портленде, со мной. У тебя высокое давление, и ты должен начать относится к этому серьёзно.

– Олли …

– Сет, скажи ему, что он не может поехать.

Я не смотрела на него, но чувствовала его горящий взгляд на себе. Он выдохнул и повернулся к моему отцу.

– Мне очень жаль, Рик.

– Ты ведь несерьёзно, – нахмурился он. – Только потому, что какой-то сумасшедший доктор думает, что у меня высокое давление? – Он вскинул руки, прежде чем выбежать из зала. Я повернулась к Сету – он был зол, но я злее.

– Мне нужно принять душ и собираться на работу, чтобы я смогла оплатить квартплату на следующей неделе. Скажи мне, когда закончишь здесь, – сказала я, отправляясь за отцом.

Отец был в кабинете и очень зол. Я знала это, потому что жалюзи были опущены. Если жалюзи были опущены, значит, он никого не хочет видеть, это мне подходит.

Я спутала свои волосы, запустив туда руки, и зашипела оттого, что кожу головы защипало. Я думала, что душ поможет мне, но нет, я всё ещё была зла. Пусть увольняет. Пфф. Звучит так, как будто моя работа для него ничего не значит. Прекрасно, возможно я не зарабатываю столько же, сколько и он, но это не значит, что моя работа неважна. Я выдавила немного геля и с остервенением начала тереть своё тело. Запах грейпфрута и граната немного успокоил меня, смыв немного волнения. Отец ещё какое-то время будет злиться на меня, но мама меня точно прикроет.

В дверь постучали, я покачала головой. Это женская душевая. К счастью, тренажёрный зал ещё закрыт для посетителей, так что я здесь единственная женщина.

– Я в душе. – Дверь в душевую скрипнула и открылась. Сет вошёл внутрь с расстроенным выражением лица. – Пожалуйста, можешь войти, тем не менее.

– Думаешь, эти слова заставят меня развернуться и выйти?

Я передёрнула плечами.

– Я сильно расстроил тебя.

– Неужели так заметно?

Он снял шорты и отшвырнул их.

– Не будь такой.

Я протянула ему мочалку, и он выжал ещё немного геля. Он оставлял след из сладко пахнущих пузырьков на своей коже. Я стояла под горячими струями, позволяя воде смывать весь гель с моей кожи.

– Я не думал, что должен заставлять тебя присутствовать на моих боях сейчас, когда ты стала моей девушкой. – Он даже не смотрел на меня. Он смотрел на мочалку, выписывающую круги на его животе.

– Я не думала, что должна бросить работу и стать грустной зависимой женщиной, которую ты везде таскаешь с собой.

Он резко поднял свой взгляд на меня.

– Это то, то ты чувствуешь?

Я покачала головой.

– Не всегда, но этим утром начала задумываться.

– Это не вопрос зависимости. Это вопрос поддержки. Ты успокаиваешь меня, и я хочу, чтобы ты была там, когда я выиграю.

Я вздохнула, выйдя из-под потока воды, чтобы он смог смыть пену со своего тела.

– Я не могу быть с тобой постоянно. Это невозможно.

Я очень старалась смотреть прямо ему в глаза. Было больно не отводить взгляд.

– Я буду много ездить, Оливия, и я хочу, чтобы ты меня сопровождала – всегда.

Я старалась быть настолько мягкой, насколько могла, но слишком сильно злилась.

– Да, но ,к сожалению, мы не всегда получаем то, что хотим.

Я вытащила полотенце из своей сумки и стала вытирать своё мокрое тело.

– Знаешь, ещё не поздно всё изменить, – сказала я ему, имея в виду наши отношения.

– Я ничего не собираюсь менять. – Он выключил душ, я передала ему своё полотенце.

– Ты настойчивый.

– Испорченный, – поправил он с улыбкой. – Я привык получать то, что хочу.


***

Сет настоял на том, чтобы проводить меня прямо к ресепшену, в основном для того, чтобы понервировать Мейсона. С тех пор Мейсон только и делал, что отдавал мне приказы. Я так часто выводила его из себя, и я точно знаю почему.

– Извините, – обратилась женщина в возрасте. Она заправила свой белокурый локон за ухо. Пациенты сегодня были на редкость стервозными. – Я жду здесь уже целый час. Моя встреча была назначена ещё сорок минут назад. – Она не сказала ничего грубого или стервозного, но всё это было в её раздражающем пронзительном голосе. Я поборола желание нахмуриться и, тепло улыбнувшись, сказала ей:

– Благодарю вас за то, что вы так терпеливы. – Ага, конечно. – Вы следующая. Доктор Питерсон уже почти освободился.

С протяжным вдохом, она отвернулась. Мейсон вышел из кабинета с пациентом. Мужчина по имени Гэри Восс нервно покинул офис, опустив голову. Женщина вскочила на ноги, когда Мейсон пригласил её в кабинет, а сам передал мне файл Гэри Восса.

– Внеси данные. – Он положил файл на стойку и вернулся в кабинет.

Когда приём закончился, и женщина ушла, я поняла, что никто больше не записан на приём до самого полудня. В кармане завибрировал телефон. Я вынула его и посмотрела на экран. Сет. Я отклонила вызов. Не могу сейчас разговаривать. Кроме того, мы так и не поговорили после душа в тренажёрном зале, и я не хочу выводить Мейсона ещё больше. Кстати о Мейсоне, он вышел из кабинета, засунув руки в карманы чёрных брюк.

– Как всё прошло в Конкорде? – спросил он довольно дружелюбно. Он немного хмурил свои светлые брови, но я знала, что он просто хочет прояснить ситуацию между нами.

– Хорошо, – ответила я. – Мы с Селеной провели много времени вместе, было классно.

Мой телефон снова завибрировал, издавая приглушённый жужжащий звук.

– Твой телефон звонит.

– Я на работе. Это может подождать.

Губы Мейсона расплылись в игровой улыбке.

– Ты в порядке? Когда ты вообще игнорировала сообщения или звонки на работе?

– Ну, теперь я должна тебе. Тебе досталось в последнее время от меня много..., – Чёрт. Не могу подобрать подходящего слова.

– Дерьма.

– Точно, – я усмехнулась. – Время вести себя, как подобает хорошему работнику.

Он облокотился на стойку, и вся враждебность между нами исчезла.

– Пожалуйста, только не начинай делать всю ту работу, ради которой я тебя нанял.

Я рассмеялась.

– Я не настолько плоха!

Мой телефон снова зазвонил, вибрируя у моего бедра.

– Ответь. В этот раз, я не буду обращать внимания.

Я благодарно улыбнулась ему и вынула телефон из своего кармана. Снова Сет. Я развернула экран так, чтобы Мейсон не смог увидеть, кто звонит.

– Да?

– Оливия, Святые Небеса! – Его глубокий разъярённый голос озадачил меня. Даже Мейсон услышал это, его брови подлетели вверх и челюсть сжалась. – Почему ты не отвечаешь на свой чёртов телефон?

Я почувствовала, как мои щёки покраснели, и сердце быстрее застучало. Что могло его так расстроить? Он кажется таким обеспокоенным и отчаянным. От его голоса мой желудок скрутило, грозя вывернуть съеденные на завтрак йогурт и голубику.