— Они и были переведены. И сняты. Вся сумма целиком. Пароль мог знать только ты.

— Но я не знал его! Не я открывал счет! Это должен был сделать Слободан.

— Слободан был убит еще до того, как деньги исчезли. Так что сам понимаешь…

Бородач угрожающе усмехнулся. Игорь вытер пот со лба.

— Но какой мне резон брать эти деньги? Я же сам отдал вам все, что имел!

— Вот именно поэтому. Ты разочаровался в нашем деле и решил возместить денежные потери. — Бородач презрительно сплюнул. — Все вы, чужаки, одинаковы!

— Хорошо. — Игорь предпринял последнюю попытку. — Как я могу доказать свою невиновность?

Бородач пожал плечами:

— Боюсь, что никак.

— А… Испытание?

— Ты имеешь в виду испытание охотой? — Бородач пристально смотрел на Игоря. — Ты пойдешь на это?

— Ничего другого мне, похоже, не остается.

Бородач ненадолго задумался, а потом сказал:

— Ну что ж, у меня была мысль, что ты предложишь такое решение, поэтому я приготовился. Стены в этом подвале достаточно толстые, звуки выстрелов никто не услышит. Так что…

Игорю приходилось слышать, что такое «испытание охотой», но своими глазами он этого никогда не видел. А вот теперь не то что увидит — станет главным участником.

В девятнадцатом веке «испытание охотой» использовали сербские вельможи (да и не только сербские) для разрешения споров, зашедших в тупик. Если обвиняемый был знатного рода и не мог доказать свою невиновность другим путем, он полагался на Божий суд. Человека помещали в закрытую комнату, достаточно большую, и давали в руки колокольчик. По углам комнаты ставили четырех стрелков с завязанными глазами. Обвиняемый должен был двигаться по комнате, колокольчик звенел, а стрелки пытались убить жертву, целясь на звук. Если в течение сорока минут обвиняемому удавалось остаться в живых, вина с него снималась. Бог был на его стороне. Но редко кому это удавалось…

Бородач встал. Один из молодцов подхватил табуретку, на которой он сидел, и вынес в коридор.

— Ну что ж, — сказал бородач. — Нас, правда, только трое, но, думаю, этого достаточно. Ты готов?

Игорь собрался с духом.

— Готов.

— Тогда приступим.

В руках у бородача оказалось ружье. Он щелкнул затвором, проверяя, все ли в порядке.

— Так. Колокольчик мы ставим посреди комнаты. Ты сам завяжешь нам глаза, чтобы не было недоразумений. Потом идешь на середину комнаты, берешь колокольчик — и начинаем. Главное условие — не стоять на месте. Понял?

— Вполне.

— Время засекаешь сам, хотя это и против правил. Но секундантов здесь нет, уж извини.

Три стрелка замерли в углах комнаты. Игорь знал: они испытывают то же, что охотник в засаде при приближении дичи, — все чувства обострены до предела и работают на одну цель. Вернее, на ее поражение. На мгновение Игоря охватила ярость: не позволит он этим кретинам отправить себя на тот свет, как жертвенного барана! Однако он быстро взял себя в руки — ярость в таком деле плохой помощник. Единственное, что может его спасти, — быстрота реакции и точный расчет, а для этого необходимо хладнокровие.

Он сделал пробный шаг вправо, стараясь не шевелить рукой, но проклятый колокольчик все-таки звякнул, и тут же одновременно раздались три выстрела. Мимо… Ага, не утратил он еще боевых навыков! Хотя сейчас Игорь не чувствовал ни азарта, ни того почти наркотического опьянения опасностью, какое часто наступает во время настоящего боя. Голова работала четко и ясно, как компьютер. И в то же время он сейчас не был человеком-личностью, неким индивидуумом Игорем Болотовым. Он был зверем, загнанным в ловушку. А у зверя в таких ситуациях инстинкты обостряются до предела. Но на одних инстинктах эту игру не выиграешь…

Компьютер в голове уже просчитывал возможные варианты движений. Игорь резко выкинул вправо руку с колокольчиком и почти одновременно бросил корпус влево. Опять обманул! На этот раз пули просвистели в полуметре от его лица. Так, теперь перекинуть колокольчик в левую руку, и — широкий скользящий шаг вправо, к тому углу, где Вук. Главное — Избегать середины комнаты. И потом, они ведь целятся не в колокольчик, делают поправку на расстояние вытянутой руки. На этом можно неплохо сыграть.

Шаг вправо, бросок влево, упал на пол плашмя, распрямился, как сжатая пружина… И опять — вправо, влево, на пол… И опять, и опять…

Эти сорок минут стоили Игорю трех жизней. Но, видно, Бог действительно был на его стороне — он не получил ни царапины.

После испытания он лег, совершенно обессиленный, прямо на пол. Вук присел рядом с ним на корточки. Обычно невозмутимое лицо его сейчас выражало великое изумление:

— Ты первый, кто выходит из этой переделки живым.

Игорь с трудом повернул голову:

— А ты часто так… развлекаешься?

— Три раза было. Сегодня — четвертый.

— А…

Значит, троих он таким образом отправил к праотцам. Хороший человек… Впрочем, на эмоции уже не осталось никаких сил. Вук скомандовал одному из своих бугаев:

— Принеси воды. Живо!

Вода была теплой и мутноватой, но как приятно было ее пить! Напившись, Игорь спросил:

— Теперь я наконец чист в твоих глазах?

— Теперь — да. — Вук качнул головой. — Но кто-то ведь взял эти деньги?

— Еще раз повторяю: если бы я даже и хотел их снять, я бы не мог — не знал пароля! Вклад должен был сделать Слободан.

— Но Слободана убили до того, как деньги исчезли…

— Не знаю… Он мог сказать кому-нибудь пароль перед смертью. Впрочем, теперь это меня не касается. Я свободен?

— Да… — Вук задумчиво посмотрел на него. — Да, конечно.

«Надо поскорее выбираться отсюда, — подумал Игорь. — Испытание-то я прошел, но кто знает, что ему еще взбредет в голову». Он с трудом поднялся:

— Я пойду?

— Иди. Гойко проводит тебя. — Вук кивнул на одного из парней.

— Нет уж, спасибо, я сам найду выход.

— Как знаешь.

Когда Игорь выбрался из подвала, было темно хоть глаз выколи. Он свернул из переулка в другой переулок — впереди засветились огни Арбата. Игорь взглянул на часы: без четверти два. Надо ловить машину.

Дорога до дома показалась Игорю бесконечной. В голове была звенящая пустота. Хотелось поскорее добраться до своего дивана и рухнуть. А еще лучше, если бы на диване сидела Лена. Уткнуться головой в ее теплые колени и забыть обо всем, что сегодня произошло…

Но в свою комнату незаметно пройти ему не удалось — на диване в гостиной его ждала Оксана Антоновна.

— Я должна с тобой поговорить.

Игорь чуть не застонал:

— Мама, третий час! Давай завтра.

— Я специально тебя жду уже несколько часов.

Игорь понял, что отвертеться не удастся. Он плюхнулся на диван — после сегодняшнего приключения его не держали ноги — и приготовился слушать.

Оксана Антоновна оглядела его с головы до ног:

— Откуда ты такой… растрепанный?

— Это неважно. Мама, я смертельно устал! Говори скорей, что ты хотела сказать, и я пойду спать.

— Сегодня опять звонила эта девка.

Ну вот, так и знал! Но нет никаких сил вступать в пререкания.

— Ты имеешь в виду Лену? — устало уточнил Игорь.

— Я имею в виду ту девку, которая сначала путалась с тобой, потом с твоим отцом, а сейчас снова залезла к тебе в постель.

— Ну что ты говоришь. Во-первых, Валентин мне не родной отец…

— Он был тебе все равно что родной! — Голос Оксаны Антоновны сорвался на визг. — И она увела его!

— Во-первых, Валентин мне не отец, — терпеливо повторил Игорь. — А во-вторых, она с ним не путалась. Ничего у них не было. Валентин ушел от тебя не из-за Лены…

— Если бы эта девка не появилась в нашем доме, — кажется, Оксана Антоновна не слышала его возражений, — если бы ты не привел ее, мы до сих пор были бы вместе!

— Мама, не называй ее девкой.

— Девка! Грязная девка!

«Ну вот, — подумал Игорь, — только истерики мне сейчас и не хватало». А Оксана Антоновна уже разошлась вовсю. Видно, за долгие часы ожидания она успела так себя накрутить, что скандала хватит на всю ночь.

— …И чтобы ноги ее в моем доме не было!

Игорь встал:

— Позволь напомнить тебе, что это не только твой дом, но и мой тоже. Как только у меня будет возможность, обещаю, мы отсюда уйдем. Ну а пока… Придется тебе смириться с нашим присутствием.

— Как… с вашим? — Голос Оксаны Антоновны внезапно сел до шепота. — Ты что…

— Лена — моя невеста. Как только она разведется, мы сразу поженимся. С моей стороны препятствий больше нет.

— Ах, так она все-таки еще замужем! — Похоже, Оксана Антоновна начала заводиться по второму кругу.

Игорь понял, что ее не остановить. Самое лучшее, что он сможет сделать, — удалиться. Он пошел к двери, но на пороге обернулся и сказал тихо, но твердо:

— Мама, это решено. Я на ней женюсь, и с этим ты ничего не сможешь поделать.

Такого открытого выступления Игорь не ожидал. Кажется, Оксана Антоновна трупом ляжет, но не позволит привести Лену сюда. Последняя мысль, которая мелькнула в его голове перед тем, как он провалился в сон, — надо что-то решать с жильем. Но он подумает об этом завтра…

9

А Лена звонила сказать, что вернулся Славик и она не знает, что делать.

Славик вернулся неожиданно, на пять дней раньше окончания срока командировки. Вечером вдруг открылась дверь — и на тебе! — возник на пороге:

— Родная моя! Как я без тебя скучал!

Он бросил сумку, кинулся к жене и закружил ее по комнате.

— Все! Больше никуда от тебя не уеду!

Лену это обещание в восторг не привело, но Славик ничего не заметил, целиком поглощенный собственной радостью.

— Что случилось? — Лене наконец удалось освободиться. — Ты же должен был приехать в конце недели?

— Сумел закруглиться пораньше, вот и все.

— А как же Сахалин? Когда еще туда попадешь. Вот бы и использовал оставшееся время, осмотрел бы все там. Зачем надо было сломя голову лететь в Москву?

Славик виновато посмотрел на жену:

— Ты знаешь, мне без тебя все не в радость. Все время думаю — как ты там, что…

— Ну что со мной может случиться?

— Не знаю. То есть умом понимаю, что все в порядке, а сердце не на месте. Бог знает что передумал! Да, кстати…

Славик кинулся к своей сумке, раскрыл ее, покопался и вытащил небольшой сверток:

— Смотри, что я тебе привез!

К Лениным ногам упало яркое шелковое кимоно.

— Настоящее японское! У моряков купил. Нравится?

Лена погладила рукой мягкий шелк. По синему фону были вытканы райские птицы самых невообразимых расцветок.

— Нравится… Только куда я его надену?

— Дома будешь ходить. Вместо халата. Я все думал — чего бы тебе такое интересненькое купить? И вот нашел.

— Спасибо. — Лена подошла к мужу и поцеловала его в щеку.

— И еще рыбы копченой привез. Ты же любишь рыбу?

— Да, конечно.

Пока Славик отмокал в ванной после долгой дороги, Лена возилась на кухне, сооружая импровизированный ужин. Продуктов в доме почти не было, в отсутствие мужа она себе не готовила, обходясь салатами и бутербродами.

Все оказалось гораздо сложнее, чем она себе представляла. Ну как ему скажешь, что она его не любит и хочет уйти к другому? Вот так взять и разбить человеку жизнь… До сих пор Лена была настолько поглощена своими собственными переживаниями, что о переживаниях Славика просто не задумывалась. Он в расчет не принимался. А сейчас это его поспешное возвращение словно что-то затронуло в ее душе. Он же действительно жить без нее не может!

Нет, конечно, ее планы на будущее не изменились. Они с Игорем все равно будут вместе, и ничто теперь им не помешает. Только… Вообще-то хорошо, что они с Игорем решили месяц подождать. За это время она уж как-нибудь сумеет подготовить Славика к неизбежному. Придется и через это пройти. Ради себя, ради Игоря и ради их будущего ребенка. Но как же это все неприятно! За ужином Лена была рассеянна и молчалива. Правда, Славик вполне компенсировал ее молчание — у него рот просто не закрывался. Кажется, он выложил ей все, что делал, думал и чувствовал за время разлуки. Лену же сильно волновала предстоящая ночь. Она даже представить не могла, как она будет спать с мужем. При одной мысли о близости с ним ей становилось нехорошо. А отвертеться не было никакой возможности. Славик готов был отправиться в постель хоть сейчас.

После ужина она долго и тщательно мыла посуду, убирала кухню, даже помыла пол. Славик сначала путался под ногами, пытаясь помочь и ускорить дело, но Лене удалось спровадить его в комнату. Однако тянуть время до бесконечности невозможно.