— Ты хочешь сказать что-то еще? Магницкий закурил.

— Не хотелось при Оле… Это может быть необоснованной надеждой…

— Что? — Игорь подался к нему.

— Я попробую договориться с Буравским. Кажется, есть одна зацепка…

Эта выставка была так же не похожа на ту, которую Лена видела в Венеции, как маленькая галерея на Монмартре не походила на роскошный «Гритти-Пэлас». И публика на вернисаже присутствовала совсем не та. Здесь не было великолепных красавиц в вечерних туалетах от кутюр, не было скучающих мужчин в смокингах. Все было просто, мило, демократично.

Владелица галереи француженка Аннет в юности была сестрой милосердия в Христианской миссии спасения. Получив к сорока годам довольно большое наследство, она открыла эту галерею и специализировалась по фотовыставкам, главным образом на антивоенные и экологические темы. «Отведем угрозу от мира» — таков был девиз Аннет, и она с энтузиазмом воплощала его в жизнь.

Насколько Лена поняла, на вернисаже были студенты, в основном участвующие в той же миссии спасения, пришли ребята, которые воевали добровольцами в миротворческих силах ООН, журналисты из пацифистских изданий… И эти люди ей нравились больше, чем общество в особняке Дениэлли. Хотя… Может быть, виноваты воспоминания: манекенщицы из нее так и не получилось, а все, что было с этим связано, принесло одни неприятности. Лена стояла рядом с Игорем и принимала поздравления. Игорь представлял ее как свою жену — да так оно на самом деле и было. Правда, расписаться они еще не успели…

После восторженной речи Аннет и ответного слова Игоря предложили шампанское. Игорь взял с подноса два бокала и отвел Лену в сторону:

— Не хочешь улизнуть?

Она благодарно взглянула на него:

— С удовольствием!

— Ты не устала? — Он встревоженно посмотрел на нее.

Она улыбнулась:

— Да нет, все было великолепно! Просто хочу побыть с тобой вдвоем…

Она чуть было не сказала «в последний раз», но вовремя остановилась. Он, слава Богу, не понял, чем должна была окончиться ее фраза, наклонился и прошептал ей прямо в ухо:

— Наши желания, как всегда, совпадают.

Они шли по набережной Сены. Сентябрьская погода в Париже мало чем отличается от прохладного летнего дня в Москве. Еще даже листья не особенно желтые… Игорь обнимал ее за плечи, она прижалась к нему так тесно, как только могла, и обхватила его рукой за талию. В Париже все так ходят. Лена заметила, что влюбленные парочки здесь абсолютно не стесняются.

Они остановились посмотреть на баржи.

— А знаешь, — вдруг сказал Игорь, — мне бы хотелось пожить с тобой вот так, на реке. Может быть, когда-нибудь осуществим эту идею?

— Может быть… — Лена опустила голову, чтобы он не увидел ее лица. Будущее ее пугало. Через месяц она должна быть в Москве и лечь в клинику на операцию. Правда, оперировать будет сам Буравский — кардиохирург мирового класса, но ее это слабо утешало. Вот именно — все может быть…

— Что с тобой? — Игорь взял ее за подбородок и заглянул в глаза.

Она не выдержала, уткнулась лицом в его куртку, и слезы сами полились из глаз.

— Мне сейчас так хорошо, — говорила она между всхлипами, — так хорошо… А дальше…

— А дальше все будет еще лучше. — Он слегка отстранил ее от себя, чтобы видеть ее глаза. — Я тебе обещаю.

— А если я… Если все пройдет неудачно…

— Никаких «если». — Его голос был тверд и спокоен. — Ты выходишь из больницы совершенно здоровой. Мы с тобой женимся, и я везу тебя в Венецию. Это будет наше свадебное путешествие.

— А потом? — Лена смотрела на него, и слезы на ее глазах постепенно высыхали.

— Потом? — Игорь засмеялся. — Ты знаешь, что потом: мальчик или девочка. А еще потом — еще мальчик или девочка. А еще…

— Может быть, для начала хватит? — засмеялась и Лена. Всегда он знает, что сказать, чтобы ее успокоить!

— Пойдем! — Она потянула его за рукав. — Пойдем посмотрим, что там случилось!

Она пошла вперед, с любопытством вглядываясь в небольшую толпу, собравшуюся чуть поодаль.

Он приложил руку ко лбу. Теперь, когда она не видела его лица, Игорь мог на секунду расслабиться. Он следил за ней взглядом, полным тревоги и боли. Все может быть. А если… Ну, тогда ему тоже жить незачем.

Эпилог

Все было вымыто, вычищено и блестело как новенькое. Казалось, даже солнце сегодня светило ярче, чем всегда.

Ольга Васильевна оглядела накрытый стол и порадовалась результатам своих трудов. Все было как в прежние времена, когда на кухне главной была тетя Паша. Помимо традиционных салатов, Ольга Васильевна расстаралась и приготовила фаршированную щуку и форшмак, запекла мясо по тети Пашиному рецепту. Картину довершало громадное блюдо маленьких домашних пирожков. Хлопнула входная дверь.

— Оленька! — Магницкий вошел и остановился на пороге, пораженный: — Вот это да! Замечательный стол!

В руках он держал роскошные красные гладиолусы и огромного плюшевого мишку. За всем этим богатством сам Магницкий был еле виден.

Ольга Васильевна улыбнулась:

— С годами у тебя появилась тяга к гигантомании. Куда мы их поставим, такие большие?

Она взяла у него из рук цветы и попыталась пристроить их в синюю напольную вазу, стоящую в углу. Но и она оказалась маловата.

— Придется подрезать, — вздохнула Ольга Васильевна. — А жалко.

— А насчет Коротышки ты ничего не скажешь? — Валентин Петрович с гордостью оглядел свое плюшевое приобретение. — Ничего себе медведь, а? Его можно класть в кроватку.

— Года через два-три. — Ольга Васильевна насмешливо посмотрела на Магницкого. — Если сейчас твоего Коротышку положить в кроватку, то для ребенка там места уже не останется.

— Думаешь? — искренне огорчился Валентин Петрович, но тут же с новым энтузиазмом предложил: — А мы его Ленке подарим! Сейчас повяжем ему голубой бант на шею. Они заходят, отдают нам ребенка, а мы им — медведя!

— Не сходи с ума, — Ольга Васильевна взяла у него мишку, — ты как будто поглупел на радостях! А этого мишку-Коротышку мы посадим в их комнату на диван — пусть тоже встречает!

— Ну пусть, — кротко согласился Магницкий и озабоченно посмотрел на часы: — Пора бы им уже появиться.

И словно в ответ на его слова тренькнул звонок. Ольга Васильевна в одну секунду оказалась у двери.

— Ну что, бабушка, принимайте внука! — Сияющий Игорь внес в квартиру белый сверток и передал его Ольге Васильевне.

— Мамочка! — Лена поцеловала мать в щеку. — Посмотри, он такой красивый!

Ольга Васильевна осторожно отогнула край одеяльца. Посторонний наблюдатель вряд ли нашел бы сморщенное красное личико красивым, но Ольга Васильевна согласилась с дочерью:

— Прелесть!

Когда малыш после всех ахов, охов и восторгов был водворен наконец в кроватку, взрослые сели за стол.

— Ну что, первый тост — за ребенка? — спросила Ольга Васильевна. — Придумали уже, как его назвать?

Лена и Игорь переглянулись.

— Васенька, — ответила Лена. — В честь деда. А если бы родилась девочка, назвали бы Анечкой.

Ольга Васильевна благодарно улыбнулась:

— Спасибо. Я хотела вам предложить, но не решалась.

— Анечкой мы еще назовем дочку. У нас ведь обязательно будет и дочка, правда? — Игорь с обожанием посмотрел на жену.

— Подожди, дай отдышаться! — рассмеялась Лена.

Вопреки всем прогнозам она родила без особых проблем. Правда, весь период беременности помимо обычного врача она наблюдалась у Буравского. За три года, прошедших после операции, рецидивов не было, но, когда она забеременела, Буравский настоял на еженедельных осмотрах в его клинике. Против еженедельных осмотров Лена не возражала — хорошо, что в больницу не заставили лечь!

Мечты о домике во Франции не осуществились: Лена из-за болезни была привязана к Москве. Но они об этом не жалели. Игорь действительно заключил контракт с французским журналом «Нью трибюн», сделал для них серию снимков «Россия в лицах» со своими комментариями и получил предложение стать московским корреспондентом. Кроме того, скоро должна была выйти его книга — та самая, о войне в Югославии. Лембовский, как специалист, предсказывал успех.

Жили они пока у Лены, но скоро собирались переезжать. Уже была куплена квартира, правда, не такая роскошная, как на Мосфильмовской, но тоже вполне пристойная, двухкомнатная, рядом с Коломенским. «Нью трибюн» хоть и небольшой журнал, но платил хорошо. Кроме того, и та выставка дала результаты: Игорю предложили несколько очень выгодных разовых контрактов. Так что, можно считать, все потихоньку наладилось.

Уже успели выпить за Васеньку, за Лену, за Игоря, за Ольгу Васильевну, уже Васенька успел проснуться, покричать, поесть и опять заснуть, когда в дверь позвонили.

— Кто бы это мог быть? — Ольга Васильевна удивленно пожала плечами. — Мы кого-нибудь ждем?

— Не кого-нибудь, а что-то. — Лена хитро посмотрела на мать. — Иди открывай.

Ольга Васильевна улыбнулась:

— Сюрприз?

— Сюрприз! Иди, иди!

Через секунду Ольга Васильевна вернулась в комнату. Лицо у нее было растерянное. В руках она держала корзину с белыми лилиями.

— Что это? — спросила она, но не испуганно, а скорее изумленно.

— Это тебе! — сказала Лена. — Надо же покончить с этим суеверием!

— Да, но…

— Никаких «но»! Теперь белые лилии всем нам будут приносить только счастье.

Внимание!

Текст предназначен только для предварительного ознакомительного чтения.

После ознакомления с содержанием данной книги Вам следует незамедлительно ее удалить. Сохраняя данный текст Вы несете ответственность в соответствии с законодательством. Любое коммерческое и иное использование кроме предварительного ознакомления запрещено. Публикация данных материалов не преследует за собой никакой коммерческой выгоды. Эта книга способствует профессиональному росту читателей и является рекламой бумажных изданий.

Все права на исходные материалы принадлежат соответствующим организациям и частным лицам.