– Ну да, немного идиотизма в этом есть, – забавлялся он, а вот мне было не до шуток. В любой момент мог вернуться Дима.

– Немного?! – вспыхнула я гневом. – По-моему, мы оба перегнули палку. Ну тебе-то все равно, а вот мне… Уходи давай.

– А если не уйду? – улыбнулся он дурацкой улыбкой и полез ко мне обниматься.

Я попыталась вывернуться из крепких рук, обнимающих за талию, но не смогла. Не хотела. Закрыла глаза, наслаждаясь подаренной лаской. Возможно, это в последний раз. Андрей прижался к моей щеке своей и прошептал:

– Я никуда не уйду. Дождемся твоего бывшего, – он выделил это слово интонацией, – жениха и решим, что делать.

– Ладно. Так и сделаем, – сама не поняла, как согласилась на эту авантюру, но почему-то чувствовала себя сильной, напрочь забыв о страхе. – Только я сама. Не хочу притворяться. Я виновата. Я поступила плохо. Предала. Не хочу морочить Диме голову, прикидываться святой. Я не святая, и этой ночью тебе это доказала, – и зачем только ляпнула это?

А-а-а-а-а, отрезать себе язык, что ли?!

– О, да, детка… – ухмыльнулся Андрей. – Дело говоришь. Ты была восхитительна!

И захохотал.

Щеки вспыхнули стыдом. Я пихнула его локтем в живот, и он, расцепив пальцы, выпустил меня из объятий. Рухнув на кровать, потащил за собой мои пятьдесят килограмм и принялся щекотать. Никогда раньше не боялась щекотки, но сейчас меня прорвало. От прикосновений Андрея я ворочалась, точно уж на сковородке, едва удерживая покрывало на груди. И вскоре снова очутилась в его сильных руках. Он навис надо мной и, томно заглянув в глаза, убрал с моего лица непослушную прядь.

– Ты невероятно красивая.

Я прикусила губу, пытаясь сохранить малую толику самоконтроля – не вышло. Пришлось сдаться и принять поцелуй как должное. Удивительно, еще каких-то несколько часов назад я хотела умереть, а теперь у меня за спиной будто расправились крылья, захотелось снова жить, смеяться, шутить. Захотелось дышать. Я резко отстранилась и со словами: «А как тебе такая красотка?» скорчила смешную рожицу.

– Очень нравится, – подыграл мне Андрей. – Самая красивая на свете. Иди-ка сюда, селфи на память.

Он вытащил из брюк, которые я ему бросила несколькими минутами ранее, смартфон и включил фотокамеру. Прижимая к груди пододеяльник, прильнула спиной к Андрею и высунула язык, а он скорчил такую смешную рожу, что я едва не захохотала. Но сдержалась. Сделав пару снимков, Ковальский убрал телефон обратно и лег на спину. Я тоже откинулась на подушку и, прожигая взглядом дырку в потолке, соображала, что делать дальше. Как преподнести Диме новость о нашем с ним расставании.

Если он увидит в своей квартире Андрея, быть беде. Тут и к гадалке не ходи. Но Ковальский настолько упрямый, что не отступится. Если уж что-то решил, пойдет до конца. Вряд ли удастся выпроводить его из квартиры, хотя попытаться стоит.

– И все-таки ты должен уйти, – в очередной раз сказала ему. – Сейчас.

– А как же душ? – томно проговорил Андрей мне на ушко и легонько прикусил его. – Пойдем?

– Пойдем, – лукаво улыбнулась и решила немного над ним поиздеваться. – Сначала ты, потом я.

– Издеваешься? – хохотнул он, видимо поняв ход моих мыслей.

– Какие мы проницательные! – подтвердила я. – Ну все, иди. Серьезно! А я пока приберусь здесь.

– Эх, как скажешь, – хмыкнул Андрей и поднялся.

И даже не думал прикрыться. Пошел к двери, сверкая шикарной голой задницей. По крайней мере, там у него нет рисунков! Зато на спине приличное количество.

– Зачем так много татуировок?! – крикнула ему вслед.

Андрей остановился и, глянув через плечо, сказал:

– Мужчина без татуировок – это как олень без рогов. Поговорим на эту тему чуть позже. Я скоро вернусь. Не скучай без меня.

– Ванная слева по коридору! – оповестила я, натягивая на грудь пододеяльник. – Чистое полотенце в шкафчике!

– Хорошо, красавица, – прыснул Андрей и скрылся из вида.

– Пф-ф-ф, – разозлилась я, снова этот сарказм. – Издеватель!

Пока он был в душе, я закуталась в халат и села на кровать. Часы на стене показывали почти шесть утра. А меня атаковали предательские мысли. Откуда-то вылезло чувство вины и начало пилить мозг. Провела рукой по смятой простыне и прикусила губу. Еще утром здесь в постели рядом со мной лежал Дима, а сейчас… Я только что занималась любовью с мужчиной, которого невзлюбила с первой встречи. Это что, испытание какое-то, не понимаю?

Когда Андрей вошел в комнату с полотенцем на бедрах, весь мокрый и безумно сексуальный, я с интересом уставилась на него. Крепкие руки, полностью татуированные до самых пальцев, упругая грудь, с непонятным набором разноцветных символов и черепков, на шее цветная роза, иероглифы, еще какие-то надписи. Прям ходячая разукрашка! Однако, как оказалось, его тело нисколько не портили наколки, наоборот, придавали пикантности и загадки. На него хотелось смотреть, хотелось понять, что он пытается скрыть за множеством татуировок. На ногах тоже были рисунки… Интересно, а «там» тоже есть? Я ведь даже не удосужилась глянуть.

Господи, о чем я думаю?

Андрей, безусловно, хорош, сексуален и обаятелен, но никак не вяжется с образом мужчины, который может перейти из разряда «любовник» в разряд «мужчина моей мечты». Он ведь знаменитость, глупо мечтать о таком мужчине. Кто я рядом с ним? Цветочница, которая надоест ему через пару месяцев. Возможно, все это лишь предрассудки, но ведь так оно и есть.

Поймав заинтересованный взгляд Андрея, поняла, к чему это может привести, и соскочила с кровати. Пулей вылетела из комнаты, будто за мной бесы гнались. Приняв душ, переоделась в джинсы и футболку, и вернулась в спальню. Андрей стоял лицом к окну уже одетый. Он сразу обернулся и, приподняв брови, закивал, словно заценив мой наряд:

– Неплохо. Где была эта футболка и эти прекрасные рваные джинсы, когда ты ходила на концерт?

Улыбка растянула его губы. Он отклонился на подоконник и скрестил руки на груди.

– Очень смешно, – я скривила лицо.

Андрей показал мне язык и засмеялся.

– Ты обещал рассказать про свои татуировки, – напомнила ему.

– А тебе реально интересно? Ты ведь не любишь татухи.

– Не любила, – лукаво улыбнулась. – А теперь, допустим, люблю.

– Так «допустим» или «люблю»?

– Ладно, сдаюсь. Люблю. Теперь рассказывай.

– Ха! Я когда сделал первую татуировку, ходил такой важный. На самом деле, тату придают невероятную уверенность в себе и своих силах. Это ведь так мужественно и сексуально, не считаешь?

– Не знаю. Но тебе они так идут, что страшно подумать, как бы ты без них выглядел. Я привыкла.

– Хм… привыкла ко мне? А ну-ка иди сюда!

Он хотел поймать меня, но я увернулась и бросилась бежать. Спряталась за дверью, с улыбкой ожидая, когда меня отыщут.

– От меня не убежишь. Где бы ты ни была, я всегда найду тебя.

На этих словах мое укрытие исчезло, и я оказалась прижата к стене.

Глаза в глаза… Секунды молчания…

Ноги ватные, теряю равновесие и оказываюсь в ласковых руках Андрея. Сердце колотится так сильно в предвкушении поцелуя. Хочу ли я моего татуированного скримера? Да! Всем своим существом! Хочу и больше не скрываю от себя. Но он не должен знать, как мне хорошо от его близости.

– Тебе пора, – с неохотой прервав поцелуй, выкрутилась из объятий.

– Согласен, но сначала кофе.

– Будет тебе кофе. Только сначала штаны надень, – хихикнула я.

Андрей пошел за своими вещами, а я отправилась в кухню и поставила на медленный огонь турку с водой. Когда сидела за столом, Ковальский вернулся уже одетый и сел напротив. Сначала долго разглядывал мое лицо, будто запоминая каждую морщинку и родинку, потом взял мою руку и накрыл своей. В глаза бросилась яркая татуировка на тыльной стороне кисти. Каллиграфические английские буквы, кажется имя… Валерия.

– Кто она? – я кивнула на руку и перевела взгляд на парня.

– Никто, – сказал, как отрезал, и тут же убрал руку.

На секунду на лице Андрея отразилась почти невыносимая тоска, зрачки расширились. Створки его души захлопнулись, так и не распахнувшись. Он не хотел говорить, а я не собиралась лезть туда, куда не следует. Видать, я затронула запретную тему.

Как раз закипела вода. Я встала и подошла к плите. Пока варила кофе, в кухне воцарилась тишина. Я чувствовала на себе настойчивый взгляд и изредка терялась. Услышав, как пальцы забарабанили по столешнице, обернулась и сказала:

– Почти готово.

– Это хорошо. Запах просто нереальный.

Сняв с плиты турку, разлила кофе по чашкам, и вскоре мы уже наслаждались бодрящим напитком. Когда он был допит, хлопнула входная дверь. Сердце сжалось от страха и надвигающейся бури. Но, Слава Богу, я здесь не одна. Сейчас есть кому меня защитить.

– Розита! – раздался Димкин голос из прихожей. – Я дома! Надеюсь, ты все обдумала!

Нервно сглотнув, уставилась на Андрея широко распахнутыми глазами. Я приложила к губам палец, веля Андрею молчать, а потом шепнула:

– Пожалуйста, будь тут. Я сама разберусь.

Отдернув футболку, вышла в гостиную и увидела в Димкиной руке полупустую бутылку виски.

– Опять пьешь? – пожурила его.

– А что еще мне остается, когда моя невеста…

– Я не твоя невеста. Все кончено. Хотела поговорить с тобой серьезно, но, вижу, разговора опять не получится, – я покосилась на бутылку.

– Ты об этом? – пролепетал он пьяным голосом.

Либо всю ночь пил, либо уже начал по новой.

Дима лениво подошел к столу, поставил бутылку и развернулся ко мне.

– Прости, Розита. Я знаю, что вел себя, как последняя сволочь. Знаю, что недостоин тебя. Да, я изменял, и порой пугаю тебя. Я все это знаю, черт возьми! – прикрикнул он, я вздрогнула. – Признаю, что перегибал палку, ревнуя тебя. Все это было!

Однако признание в измене не ускользнуло от моих ушей. Значит, я все-таки не ошиблась, и он переспал с Ингой тем вечером. Прислушавшись к себе, поняла, что эта новость нисколько меня не задела.

– Дима, послушай…

– Нет уж, дай мне сказать. – Он подошел ближе, я отступила и напоролась на диван.

Пришлось сесть.

– Я хочу спасти наши отношения. Что сделать, чтобы ты простила? Скажи!

Дима сел на корточки и обнял мои коленки. А я ничего не ощутила, кроме холода. Его прикосновения больше не вызывали во мне трепет. Все пошло.

– Я все сделаю для тебя. Обещаю, изо всех сил буду стараться стать тем мужчиной, которого ты будешь любить и уважать. Которым будешь гордиться. – Он заглянул в глаза и взял мои ладони в свои. – Но мне нужно твое понимание и поддержка. Мы справимся. Вместе.

Я смотрела на него с сожалением! Однако какая-то часть меня была готова забыть все и простить, но другая (видимо, разум) кричала о том, как мне в последние дни было хорошо с Андреем. Я ведь все уже решила… Диме больше не место в моей жизни. И там, на кухне, находится мужчина, который помог мне справиться с болью, в котором я нашла поддержку. Вот он-то точно никогда меня не ударит.

– Сожалею, но я не смогу помочь, – отстраненно проговорила я. – Уже слишком поздно что-то менять. Все кончено, Дима. Я ухожу.

Я вздрогнула от собственных слов и отвернулась.

Тут меня снова резануло проклятое чувство вины. Я изменила Диме в нашей с ним постели! В его собственной квартире!

– Кончено?! А как же свадьба?

– Свадьбы не будет. Ты не понимаешь? Я больше не хочу жить с тобой. Не хочу ни свадьбу, ни семью. Все! Это конец!

Он вскочил, словно ужаленный, и потянул меня за собой. Схватил за плечи, встряхнул, заглядывая в глаза. Брови нахмурены, губы поджаты, ярость плещется во взгляде. Но мне не страшно. Уже не страшно.

– А знаешь, что я с тобой сделаю?! – завелся он. – Да я тебя… – Он замахнулся, но рука застыла в воздухе.

А потом все же влепил мне звонкую пощечину. Я схватилась за пылающую щеку и увидела за спиной Димы Андрея. Он стоял в расслабленной позе, слегка склонив голову набок.

– Эй! – воскликнул мой защитник.

Дима развернулся и, пропустив сильный удар в лицо, свалился на пол. Вскрикнув, я отскочила в сторону, а Андрей навис над ним, сгреб за грудки и, не дав опомниться, снова приложился кулаком к челюсти.

– Я никогда в жизни еще не убивал, – спокойно произнес, – но если ты еще раз тронешь Розу, клянусь, я сломаю тебе шею.

Впервые я ощутила реальную поддержку. Дима получил сполна за все издевательства. Наконец оказался в моей шкуре. Надеюсь, теперь поймет, каково было мне. Я видела, как он корчился от боли на полу, но сумела найти в себе силы сделать вид, что ничего не произошло. Андрей взял меня за руку и потащил за собой.