Силвиу Абреу - Новая жертва

 — Ты двадцать лет твердил мне, что любишь меня, а когда я наконец захотела принять твою любовь, ты бросился к своей красотке из Морумби! — ярилась Ана. — Я тут ждала тебя как дура. Стол накрыла, со свечками, все как полагается, а ты сбежал к этой женщине!

 Как ни пытался Жука урезонить разгневанную Анну, как ни просил ее сменить гнев на милость, Ана была непреклонной.

 Адалберту поджидал Кармелу в гостиной. Была уже глубокая ночь, когда она наконец вошла в дом. Кармела невольно вскрикнула, когда Адалберту вынырнул из темноты и преградил ей дорогу.

 — Я ждал тебя, — проговорил он. — Мне надо с тобой поговорить.

 — Мне не о чем с тобой говорить, — возмутилась Кармела. — Ты дашь мне пройти или нет?

 — Я видел Изабеллу, — сказал Адалберту. Кармела в изумлении воззрилась на него.

 — Где? Каким образом?

 Адалберту стал объяснять. Он обнаружил дочь в отеле «Лампони», в том самом, где когда-то начинался роман Марселу с Франческой. А теперь этот проходимец поселил там их дочь.

 — Как же он мог отвезти девушку из приличной семьи в такой притон? — возмутилась Кармела. — Боже мой! Моя дочь, моя чудная девочка!

 — К сожалению, она не такая уж чудная, — с горечью произнес Адалберту. — У нее болезненное, эгоистическое восприятие жизни. Для нее главное — материальные ценности, как и для ее тетки Филомены. Она беспринципна! Представь себе, что после этого скандала Изабелла озабочена только одним: как бы ей вернуться в этот дом...

 — И слава богу! — воскликнула Кармела. — Она тоскует по мне, по родным людям!

 — Ничего подобного, — прервал ее Адалберту. — Ей просто хочется жить богато. Ни о чем другом она не помышляет. Ей кроме денег ничего не нужно.

 Кармела в изнеможении опустилась на ступеньку лестницы.

 — Какие ужасы ты рассказываешь о собственной дочери, которую сам бросил на произвол судьбы. Ты хоть чувствуешь свою вину?

 — Чувствую, конечно, — вздохнул Адалберту. Кармела с сомнением посмотрела на него.

 — Я не верю тебе, — произнесла она. — Однажды ты сбежал от меня, разорил и оставил на растерзание Филомене... А теперь хочешь, чтобы я чувствовала себя виноватой из-за того, что Изабелла плохо воспитана. Это так похоже на тебя, Адалберту. Не пытайся убедить меня в том, что моя дочь — чудовище. Она еще ребенок. Ее совратил Марселу.

 Адалберту опечаленно покачал головой.

 — Скорее, это Изабелла его совратила, — сказал он. — Но я сделаю все, чтобы помочь ей избавиться от него. Все, что только смогу.

 После скандала с несостоявшейся свадьбой в доме Феррету Ирена много времени проводила с Диего. Он нуждался в дружеском участии, которого не мог дать ему Клаудиу, поглощенный собственными делами с Патрисией, объяснениями с Сиднеем и Клебером, произошедшими после того, как Патрисия сбежала к нему из дома, наконец, возвращением Патрисии под родительский кров, утешенной заверениями отца, что он больше не станет препятствовать ее встречам с Клаудиу и навязывать ей свои представления о жизни.

 Ирена была бы счастлива такому обороту дела, тем более что Диего начинал уже видеть в ней не просто друга, а красивую, преданную женщину, если бы не ее расследование, которое из-за Диего продвигалось очень медленно.

 Но оно все-таки продвигалось. С каждым новым шагом Ирена упиралась в новую тайну. Например, Кармела в пиццерии Аны на одной из фотографий, висящих на стенах этого заведения, узнала человека, которого видела в аэропорту в день гибели отца Ирены и Франчески.

 — Это Жозиас, официант, который также был убит, — объяснила Ирена, заметив взгляд Кармелы, устремленный на фотографию.

 — Как странно, — продолжала Кармела. — Он был в аэропорту в тот вечер, когда отравили Ческу. Я тогда даже указала на него Изабелле...

 — Ты уверена? — Ирена почувствовала, что напала на какой-то очень важный след.

 — Совершенно.

 К ним приблизилась Ана, чтобы сказать, что она накрыла для них столик во внутреннем дворе.

 — Вы знаете, — обратилась к ней Ирена, — в тот день, когда умер мой отец, ваш официант Жозиас был в аэропорту.

 По лицу Аны как будто пробежала тень, что не ускользнуло от внимания Ирены.

 — Нет, мне это неизвестно, — сухо ответила она. Но еще больше удивила Ирену реакция на сообщение о Жозиасе ее тети Жулии.

 — Боже правый! — проронила Жулия.

 — Что с тобой? — удивленно спросила ее Ирена.

 — Ничего. Это так странно, — только и выговорила Жулия.

 — Я же говорила тебе, что все эти преступления взаимосвязаны, а ты от меня отмахивалась, как от сумасшедшей.

 — Не хотела бы я, чтобы оно так и было на самом деле, — вдруг произнесла Жулия, и сколько потом Ирена не добивалась от нее, что означает эта ее фраза, Жулия уклонялась от ответа.

 Еще одно мелкое происшествие продвинуло Ирену далеко вперед в ее расследовании. Как-то подвозя Джеферсона к банку, где работала его мать, она вспомнила, что уже видела это здание... Да, видела по телевизору. В новостях. В этом банке работал Паоло Суарес. Ирена вместе с Джеферсоном поднялась к Фатиме, и та свела ее с секретаршей Суареса — Сидиньей. Сидинья ничего нового сообщить Ирене не могла. Звонок, из-за которого Паоло Суарес вдруг сорвался с места и устремился к собственной гибели, приняла телефонистка. Она не помнит, кто звонил, мужчина или женщина. Нет, вещей в рабочем столе Суареса не осталось, она, Сидинья, все отправила.

 — Отправили? — уцепилась Ирена. — Куда?

 — Я все собрала в коробку и отослала ее дяде Суареса в Салту, — ответила Сидинья.

 — Его имя? — на всякий случай спросила Ирена.

 — Педру Ронкалью, — порывшись в своей записной книжке, сообщила секретарша.

 Ирена поехала в Салту.

 Старик Ронкалью встретил девушку гостеприимно: не так часто к нему приезжали друзья или родственники, и появление Ирены немного развлекло его. Он напоил девушку кофе и принес коробку с вещами Паоло, которые отправила ему Сидинья. Ирена на скорую руку порылась в коробке и с разочарованием промолвила:

 — Как жаль, что нет ни одной фотографии.

 — Фотографии Паоло? — услужливо спросил старик и открыл ящик своего секретера. — Вот она. Только он здесь не похож на себя.

 Бросив взгляд на снимок, Ирена сказала:

 — Да, как будто другой человек.

 — Именно этого он и хотел, — подхватил Педру, — стать похожим на одного человека... Моя жена говорила, что он даже сделал пластическую операцию.

 — А зачем ему понадобилось менять внешность? — насторожилась Ирена.

 — Почем я знаю, — отозвался старик. — Паоло вдруг очень разбогател, а каким путем — не знаю. Говорил, что выиграл в лотерею. Уж не знаю, откуда на самом деле свалились на него деньги, но после этого он даже зачем-то сменил имя.

 — Вот как? — Открытие за открытием сыпались на Ирену. — Он изменил имя? А как прежде звали вашего племянника?

 — Арналду Ронкалью, — ответил старик. — Еще кофе?

 Дома Ирена еще раз перебрала вещи Суареса, которые отдал ей добрый старик, — очки, шейный платок, несколько иллюстрированных журналов, ежегодник за этот год, записная книжка Паоло, то есть Арналду Ронкалью. «Двенадцатое марта. Феррету Рибейру»... Последнее имя слегка стерто, но разобрать можно... Имя ее отца и его домашний адрес. А вот адрес комбината и дома Феррету. Похоже, этот Ронкалью, двуликий Янус, искал Франческу и дома и на мясокомбинате, а ее отца только дома. Но чего он хотел от них обоих? Может, собирался о чем-то предупредить? Из блокнота выпали визитные карточки: Вызов такси в Рио-де-Жанейро, Ресторан в Белу-Оризонте, Ресторан в Порту-Алегри. Еще рестораны. Наверное, покойник любил покушать. И еще какой-то странный список с китайскими иероглифами, под которыми перечень животных... Что за притча?

 Ирена постучалась в комнату Жулии.

 — Знаешь, я сегодня ездила к дяде Паоло Cyapeca. Впрочем, настоящее имя у него другое...

 — Ради бога! — отмахнулась от нее Жулия. — Твое расследование у меня уже в горле стоит.

 — На самом деле его звали Арналду Ронкалью, — продолжала Ирена. — и он... — она осеклась, увидев лицо Жулии.

 — Арналду Ронкалью... — повторила Жулия и пошатнулась.

 — Да, вот его фотография. — Ирена протянула Жулии снимок, который дал ей старик Педру. — Да что с тобой?

 — Пустяки, просто закружилась голова. Наверное, резко упало давление... А что это у тебя?

 — Не знаю, — пожала плечами Ирена. — Какой-то непонятный список... «Коза, Лошадь, Тигр, Змея, Дракон, Собака. Кабан...» Тебе легче?

 — Легче, — пробормотала Жулия. — Позволь, я еще раз взгляну на список…

 Оказавшись перед проблемой выбора между двумя женщинами, Жука решительно не знал, как себя вести.

 В пользу Элены высказывались Нина, Жозе и Витинью, но против ее отношений с Жукой объединилась Яра и Лукас, организовавшие после своего путешествия на мотоцикле что-то вроде коалиции.

 В пользу Аны говорила его многолетняя любовь к ней, но сейчас, когда это чувство наконец могло стать взаимным, Жука как бы взял тайм-аут и не торопился пристать к давно вожделенному берегу.

 Теперь препятствий на пути к Ане не было, и именно это обстоятельство подействовало на Жуку охлаждающе.

 Две женщины спорили из-за него, каждая норовила перетянуть его на свою сторону, у них даже состоялось объяснение в доме Жуки. Обе они требовали определенности, но в этой борьбе за Жуку Ана, которая привыкла, что он бегает за ней, а не она за ним, отступила первая, тогда как Элена проявила необычную для себя настойчивость.

 Элена явилась к Жуке на рынок и уверенно заявила ему, что, если он останется с ней, они будут счастливы.

 — Я знаю это, — вздохнул Жука.

 — Если знаешь, зачем тянешь? Ты же уверен во мне?

 — В тебе — да, но я хочу быть уверенным в самом себе...

 Элена поняла, что настало время для решительных действий.

 — Ты мой единственный мужчина, — обняв его, прошептала она. — Я готова на все, лишь бы не потерять тебя.

 Жука подумал, что от Аны ему такого признания не дождаться.

 — Поехали ко мне, — обвиваясь вокруг него, горячо пролепетала Элена, — поехали туда, где мы будем вдвоем...

 — Но мне надо предупредить дядю Витинью, — стараясь выиграть время, сказал Жука.

 — Не надо никого предупреждать, не надо, — тянула его к своей машине Элена.

 — Ты сводишь меня с ума, — вырвалось у Жуки. Он чувствовал, что больше не может сопротивляться ее ласкам. — У меня никогда не было такой женщины, как ты.

 — Правда? — подхватила Элена. — Поехали. Ты узнаешь меня еще ближе...

 Жулия лежала у себя в комнате, дожидаясь ухода Ирены, которой не терпелось поделиться результатом своего расследования с Диего, чтобы еще раз взглянуть на список.

 Она вспоминала недавно произошедший разговор с сестрой.

 До поездки Ирены к дяде Паоло Суареса Жулия была уверена, что Элена наняла Жозиаса с тем, чтобы он отравил ее мужа Элиу. У нее было много причин, чтобы желать его смерти. Одна заключалась в том, что Элиу подготовил все на случай развода, чтобы оставить Элену без гроша. В ящиках стола Элены Жулия обнаружила чеки, на которых стояли инициалы «Ж. С.» — Жозиас де Сильва! При взгляде на эти чеки у Жулии отпали последние сомнения. Элена заплатила Жозиасу за то, чтобы он убил ее мужа! Потом ей приходилось выписывать новые чеки за его молчание, а когда Жозиас своим шантажом припер ее к стене, Элена решила покончить и с ним.

 ...Элена, выслушав домыслы сестры, пришла в ужас. Как, неужели Жулия считает, что она способна убить человека! Да, она давала деньги Жозиасу, и немалые, потому что тому нужны были средства, чтобы вытащить сына из тюрьмы. Она считала себя обязанной это делать: дело в том, что Дуда поклялся, что никогда больше не станет предлагать наркотики Лукасу. Но он, конечно, не сдержал своего слова. Элена отыскала Жозиаса и умоляла его выдать сына полиции. Она не знала, что Жозиасу понадобилось в тот роковой день в аэропорту. Может, он пришел туда, чтобы заплатить долги сына. Может, встречал кого-то из колумбийского или боливийского картеля.

 — Но в тот день, когда погиб Жозиас, ты хромала, Элена, — привела последний довод Жулия. — Тебе нелегко было толкнуть такого крупного мужчину под поезд!

 — Посмотри на меня, Жулия. — сказала Элена. — Я не лгу тебе. И все же ты мне не веришь. Я никого не убивала сама и никого не нанимала с целью убийства.

 Теперь, после разговора с Иреной, Жулия была в этом уверена.

 Хлопнула входная дверь — это ушла из дома Ирена.