Силвиу Абреу - Новая жертва

 В этот подвал лет тридцать никто не спускался. Среди пыльных тюков и коробок Жука и Улисс набрели на ящики с какими-то тетрадями, документами, фотографиями, взглянув на которые Улисс присвистнул: на снимках были изображены Марселу с Франческой Феррету. Фотографии были не слишком выразительными, очевидно, те, кого снимал неведомый фотограф, ничего не знали.

 —  Ну прямо как в детективе, — протянул Жука, перебирая снимки. — Может, первый муж Франчески нанял детектива, чтобы следить за этой парочкой?

 Ответ на этот вопрос, очевидно, содержался в магнитофонной пленке, которую с самого дна ящика извлек на свет Божий Жука.

 Предоставив Улиссу следить за тем, как идет уборка помещения, Жука поднялся наверх, чтобы послушать пленку.

 ...Один голос принадлежал Марселу, другой, судя по всему, Луиджи, первому мужу Франчески.

 «— Молокосос, когда я взял тебя на работу, я думал, что ты приличный парень, — говорил незнакомый голос.

 —  Это к делу не относится, — теперь Жука узнал голос Марселу. — Франческа хочет жить со мной. Если не дашь ей развод, пеняй на себя. Я убью тебя, понял!»

 —  Боже мой!

 Это восклицание издала Ана, которая минуту тому назад неслышно вошла в спальню. Жука, нажав клавишу магнитофона, обернулся к ней.

 —  Ты все поняла? Из этого разговора можно сделать вывод, что Марселу убил Луиджи.

 —  Не может быть! — проронила Ана.

 Многое повидал Олаву за время своей следовательской практики, но свидетелем такой безобразной сцены, которую устроила в его кабинете Изабелла на очной ставке с Марселу, ему еще быть не приходилось.

 —  Значит, вы утверждаете, что ваш муж убил Андреа Барселус из этого пистолета? — начал он.

 —  А как вы думаете, почему он обезобразил мое лицо? —  выпалила Изабелла.

 —  Потому что я застукал тебя вместе с Бруно! — заорал Марселу.

 —  Нет, ты изрезал мне лицо потому, что я пригрозила рассказать полиции всю правду о гибели Андреа, — убежденно сказала Изабелла. — В тот вечер, 26 июля, Марселу был сильно возбужден и все повторял, что убьет Андреа. Он собирался на деловой ужин и говорил, что ужин станет для него прекрасным алиби.

 —  Дона Изабелла, — прервал ее Олаву, — в тот день, когда таксист, с которым вы ехали к дому Андреа, опознал вас, вы говорили совсем другое...

 —  Да, я не хотела обвинять собственного мужа, поэтому признала только, что была у Андреа, но не застала ее дома.

 Похоже, Изабелла как следует подготовилась к вопросам следователя и отвечала без запинки.

 —  Нет, ты встретилась с ней, — бросил ей в лицо Марселу, — и под дулом пистолета заставила поехать к водохранилищу!

 —  Это он отвез Андреа к водохранилищу и там ее застрелил, — стояла на своем Изабелла.

 На этом допрос зашел в тупик. Олаву очень надеялся раскрутить другого таксиста, который вез Изабеллу от водохранилища. Накануне Миролду узнал о существовании этого таксиста от Розанжелы, которая сообщила, что тот приходил на мясокомбинат и разговаривал там с Марселу и Изабеллой. Миролду полагал, что, пытаясь выгородить Изабеллу, семья Феррету убрала таксиста. Но найти этого важного свидетеля полиции пока не удалось. Скорее всего, у этого Робервала Корреа в данный момент полно во рту муравьев, заключил свою речь Миролду.

 В то утро Ирена отправилась к Зе Балашу, чтобы поговорить с ним об убийстве Андреа, не вписывавшемся в череду предыдущих убийств, и о психологии убийцы вообще.

 Замечания Зе часто поражали ее своим здравомыслием, и она надеялась почерпнуть из беседы с ним кое-что полезное для себя.

 В Мооке Ирена узнала от Аре, играющего с мальчишками в футбол, что Зе, оказывается, с раннего утра загрузил свой грузовик и отправился в очередной рейс. Разочарованная, Ирена собралась было ехать обратно, как вдруг ее внимание привлек черный автомобиль без номеров, стоящий неподалеку от фонтана.

 Он был как две капли воды похож на черную машину, столкнувшую ее тогда с обрыва.

 С минуту Ирена сидела на краю фонтана, соображая, что делать. В черном автомобиле никого не было. Она поднялась и побежала к пиццерии.

 —  Вы не знаете, чья это черная машина стоит там, на площади? — спросила она Ану.

 Ана этого не знала. Но она считала, что это может быть известно Улиссу, который знает здесь всех владельцев машин наперечет.

 —  А где сейчас Улисс?

 —  Он, наверное, в сарае, — предположила Ана. — Пошел туда, чтобы взять баллон с газом.

 Отчего-то предчувствуя недоброе, Ирена метнулась к сараю. Встревоженная ее поведением Ана — следом.

 Они уже подбегали к сараю, как раздался взрыв...

 Женщины упали на землю.

 Из своего дома выскочила Китерия и с криком: «Там Улисс!» — бросилась к горящему строению. Ана повисла на ней. Подбежал Жулиу. Ана крикнула ему, чтобы он вызвал пожарных. Ирена, немного придя в себя, побежала на площадь.

 Черной машины там уже не было.

 В день возвращения дочери из клиники Кармела собрала свои вещи и перебралась в тот отель, где когда-то нашли приют Изабелла и Марселу.

 Адалберту пытался удержать ее, но Филомена остановила его, сказав:

 —  Пусть делает что хочет. Пойдем в мой кабинет, Адалберту. У меня есть к тебе предложение, которое ты не сможешь отклонить...

 Предложение состояло в том, чтобы Адалберту занял место Марселу на комбинате. Оно было действительно заманчивым.

 —  А рестораны в Бешиге? — спросил Адалберту и получил ответ:

 —  Я думаю их продать. А деньги вложу в комбинат. Диего может и правда оказаться весьма опасным конкурентом.

 Предложение, которое сделала Адалберту Филомена, огорчило присутствовавшего при этом разговоре Элизеу. Ведь тогда он согласился работать с этим типом исключительно для того, чтобы иметь свободное время навещать Соланж. А теперь Соланж рядом, и в Адалберту он вообще не нуждается. Но мнение мужа не слишком интересовало Филомену.

 —  Элизеу, ты возьмешь на себя административную и финансовую работу, — решила она, — а Адалберту займется продажей и экспортом. Он учился в хорошем колледже и говорит на нескольких языках. Мне нужно расширять рынок в Европе и на Ближнем Востоке.

 —  Мне кажется, ты излишне ему доверяешь, —  сделал попытку отговорить жену от задуманного Элизеу.

 —  Если Адалберту оказался настолько ловким, что сумел купить акции Кармелы за моей спиной, значит, за эти годы он набрался хитрости. А это качество ему пригодится на новом месте, — парировала Филомена. — Приступай к делу, Адалберту. Мы начнем новую эру в истории комбината.

 После панихиды по Улиссу все, кто принял в ней участие, собрались в пиццерии Аны. Все, кроме Китерии. Бедная Китерия была в невменяемом состоянии от горя. Только она поверила в то, что теперь, наконец, сможет начать новую, порядочную жизнь с прекрасным, добрым человеком, как надежда эта обратилась в прах. Китерия не осушала глаз, а Ана, потерявшая единственного брата, не чувствовала в себе сил, чтобы ее утешить.

 Жулиу повесил на дверях пиццерии табличку: «Закрыто по поводу траура». Сандру и Жука собрали все вещи покойного в огромный ящик и внесли его в гостиную.

 Ана не могла притронуться к вещам брата и попросила сделать это Зе Балашу и Марселу. Зе открыл ящик. В нем лежали кипы фотографий, на которых были родители Аны и Улисса, тети и дяди...

 —  Он никогда не показывал мне эти снимки, — горестно молвила Ана. — Посмотри, Ирена, посмотрите, дети, это ваши дедушка и бабушка...

 Вдруг Ирена вскрикнула: среди старых фотографий она заметила знакомый — до боли знакомый — листок с китайскими иероглифами. Она поднесла его к глазам. Да, это был список! Список жертв! Значит, Улисс был обречен...

 —  Вы припоминаете эту бумагу? — обратилась она к Марселу.

 —  Нет, а что это?

 —  С этим списком к вам приходила моя тетя, Жулия Брага. А потом я показывала его вам. Он составлен согласно китайскому гороскопу.

 Список пошел по рукам. Зе Балашу, увидев его, побледнел и отвернулся.

 —  Все, кто в этом списке, уже умерли! — объяснила Марселу Ана. — Посмотри, что написано вот здесь, внизу...

 Марселу невольно вздрогнул.

 Внизу очень мелкими буквами была сделана приписка: «Все обречены».

 Сидней пришел к Олаву, чтобы поделиться с ним любопытной новостью: Адалберту пригласил его работать на мясокомбинат. Все это произошло благодаря Розанжеле, которая замолвила за Сиднея словечко, зная, что его уволили из банка.

 —  Ты должен быть доволен, — выслушав его, заметил Олаву.

 —  Да, это хорошее предложение, — согласился Сидней, — вот только...

 —  Тебя что-то смущает?

 —  Ты знаешь, есть какая-то связь между семьей Феррету и моей. Что-то неприятное, зловещее.

 Олаву насторожился.

 —  Что именно?

 —  А вот этого я не знаю. А ты мог бы разузнать.

 Олаву задумался.

 —  Единственное, что мне удалось выяснить, это что Луиджи, первый муж Франчески Феррету, был убит каким-то типом, который потом покончил с собой в тюрьме, — сказал он. — Этот тип был бухгалтером на комбинате, и его обвинили в растрате.

 —  Может быть, отец знал этого человека? — предположил Сидней. — Он тоже был бухгалтером. Возможно, он знал слишком много?

 —  Возможно, — проронил Олаву. — После гибели Луиджи Франческа вышла замуж за Марселу Росси. Но что за этим скрывается, мы так и не узнали. Пожалуй, стоит возобновить расследование по делу Луиджи де Анжелиса...

 Для Китерии гибель Улисса явилась страшным ударом.

 Она не то чтобы полюбила этого человека, но от всей души привязалась к нему за его необыкновенную доброту и то участие, которое он проявил к ее судьбе.

 Ведь ему она поведала тайну о рожденном и отданном ею в чужие руки ребенке. Улисс понял, как сильно страдает Китерия по этому ребенку, и пообещал ей во что бы то ни стало найти его. Ему удалось напасть на след сына Китерии. Надежда найти сына загорелась в сердце Китерии с новой силой, но теперь кто станет помогать ей в ее поисках?

 Аиа оплакивала брата в своем доме, Китерия — в своем, и единственный, кто утешал ее в эти тяжелые дни, был Аре, который ради нее отказался от своих игр с мальчишками.

 Эту ночь Аре спал беспокойно. Он ворочался на своей постели, вскрикивал. Китерия то и дело подходила к нему, чтобы поправить сползшее одеяло и стереть пот со лба ребенка.

 Утром она спросила Аре, что это ему снилось, наверное, что-то страшное?

 Аре наморщил лоб, вспоминая.

 —  Мне снился пожар, дона Китерия. Во сне все было точно так же, как тогда, наяву...

 —  Расскажи мне, что с тобой случилось тогда? — попросила Китерия, чтобы как-то отвлечься от собственного горя.

 —  Я тогда жил в Паране, — начал Аре.

 Китерия вздрогнула и насторожилась.

 —  В Паране? Я не знала, что ты оттуда.

 —  В доме было очень холодно, — продолжал мальчик, — и одна женщина зажгла спирт в кастрюльке, чтобы я немного согрелся. Тут вдруг огонь перекинулся на оконную занавеску, и через минуту дом запылал. Пламя охватило меня, я стал кататься по полу, а потом потерял сознание от боли. Кто-то вынес меня из горящего дома.

 Китерия во все глаза смотрела на мальчика. Все ее тело охватила дрожь, а в груди как будто остановилось дыхание. Она боялась произнести хоть слово, боялась, что ответом на ее вопрос Аре развеет сладкую надежду, которая помимо воли снова ожила в ее душе, но все же решилась задать его:

 —  Скажи, а у тебя на теле не осталось шрама... отметины... после того пожара?

 Аре с готовностью расстегнул брюки, чуть приспустил их с бедер и повернулся к ней спиной.

 —  Осталось... вот это пятно, видите?

 Слезы заструились из глаз Китерии такими двумя потоками, точно ей еще никогда не доводилось их проливать.

 —  Что с вами, дона Китерия?

 Китерия обхватила мальчика обеими руками и прижала к груди. Посмертный дар Улисса! Бесценный дар! Это ее сын, ее пропавший мальчик! Но так ли это на самом деле? Не обманывается ли она? Китерия не могла собраться с мыслями.

 —  Аре... Я не могу поверить в это! — вырвалось у нее. — Я столько лет искала тебя! Ты, может быть, мой сын, которого я искала?!

 —  Ваш сын? — оторопел Аре.

 —  Да, сын, которого я потеряла и не чаяла уже найти! — тормошила его Китерия. — Но не говори никому об этом, мальчик мой, особенно Зе Балашу! Мы должны убедиться в том, что это так, что ты и правда мой сын!

 —  Да, а как это сделать? — не понимал Аре.