Предполагается, что он знает, где они живут?! Я изумилась.

— Так получилось.

Не объяснять же ему, что сначала видеть никого не хотела, стремилась убежать от всего, что напоминало о прошлом. А потом… явиться к ним после столичного вояжа беременной было откровенно стыдно. Да и трудно было бы все объяснить. Вот и взялась устраивать свою жизнь с чистого листа.

— Вы общаетесь?

— Конечно!

— Ну, мало ли! Ведь меня ты не посчитала достойным не то что ежегодных поздравлений с днем рождения, но даже прощальной смс-ки. Впрочем, глупо сравнивать родителей и временного… спонсора, — удивительно спокойно отметил Артем.

Я же безумно устыдилась. Сбежала, не простившись, выбросив московскую сим-карту вместе с телефоном, который за пару месяцев до этого подарил возлюбленный. Сбежала, гонимая болью, уязвленным самолюбием и горькой обидой. Сбежала, как мелодраматичная дура, чтобы обойтись без скандала и ссор. Всего-то и «чиркнула» пару слов помадой на зеркале в нашем совместном «гнездышке». Сейчас вспоминать о собственной импульсивности и глупости было откровенно стыдно, тем более что Артем явно намекал именно на ту «записку».

«Прощай! Нашла спонсора побогаче», — заливаясь слезами, страшась выдать, что мое сердце разбито, и оттого желая напоследок уязвить мужчину, написала я тогда. Сейчас эта мерзкая фраза каленым железом жгла сознание, опаляя диким стыдом.

Не имея сил смотреть в глаза собеседнику, уткнулась в тарелку. Что это было? Разгулявшиеся гормоны? (О беременности узнала позже). Недостаток ума и здравомыслия в силу юного возраста? Сокрушительное разочарование из-за рухнувших надежд? Ярость отвергнутой женщины? Сейчас причина значения не имела. Остался только стыд.

— Есть ли смысл обсуждать прошлое? — после нескольких минут молчания выдавила я из себя, отчаянно желая куда-нибудь провалиться. — Единственное, о чем сейчас нам надо поговорить, это об аварии.

И вновь щедро глотнула шампанского, смачивая внезапно пересохшее горло. Находиться так близко от Артема было для меня невыносимо трудно. Я со всей отчетливостью осознала, что этот мужчина и через долгие четыре года действует на меня сногсшибательно.

— Да? — немного насмешливо откликнулся он. — Что ж, прости, если не угодил. Причина в удивлении. Я был уверен, что ты давно обитаешь где-нибудь в районе Коста Бланки. Встретить тебя в Томске стало для меня… неожиданностью.

Я вздрогнула, услышав о побережье Испании. Мы дважды отдыхали там в то время, когда нас связывали недолгие близкие отношения. И я всякий раз с доверчивой наивностью восхищалась этим местом, рассуждая о том, как, должно быть, потрясающе жить здесь всегда.

На заявление Артема лишь нервно пожала плечами: не было никакого спонсора «побогаче» и тем более перспективы уехать с ним на ПМЖ в Испанию.

— Надо понимать, что новые отношения… не сложились? — вопреки всем моим мысленным стенаниям, Артем продолжал развивать тему моей «измены», настойчиво засыпая вопросами: — Вы расстались? И ты уехала сюда? Почему в Томск? Почему не осталась в Москве?

— Так получилось, — буркнула я едва слышно, ощущая себя отъявленной лгуньей. А знай он про беременность… При мысли об этом делалось просто жутко. Но никакой возможности как-то сообщить об этом сейчас я не видела. Да и зачем? У него своя налаженная жизнь, у нас с Игорьком — своя.

— Очень информативно, — я не видела лица мужчины, но отчетливо представляла, как он поджал губы, выражая недовольство. — Не хочешь рассказать мне о своей жизни?

— Нет, — честно призналась я.

И о его жизни расспрашивать не желала. Просто не могла.

— Почему? Я бы искренне порадовался за тебя на правах старого… друга, — неизменно сдержанный тон. Раньше Артем был более открытым. — Если в твоей жизни все выходит так, как хочется тебе — это, несомненно, повод для радости. Ты… довольна своим настоящим?

Последний вопрос прозвучал неожиданно. Как-то серьезно, вкрадчиво… Словно ловушка! Вот только… я внезапно для себя поняла, что не задумывалась об этом раньше. В последние годы, постоянно держа под жестким контролем свою жизнь, не позволяла себе передышек и даже мгновения размышлений о настоящем. А сейчас задумалась.

«Игоряшка!» — мысль о сыне согрела душу теплом.

Своего ребенка я обожала, готова была ради него на все. Уже сейчас было понятно, что у меня растет настоящий мужчина и надежное родное плечо. Одна папина ямочка на подбородке чего стоит — целенаправленности и упрямства сынишке не занимать. Мне хотелось верить, что от нас с Артемом он взял только лучшее.

— Да, вполне довольна, — ответ прозвучал искренне. Мне показалось, это почувствовал и Артем.

Он как-то растерянно замолчал. Я чувствовала его пристальный взгляд, но посмотреть в ответ не решалась. Вдруг глаза выдадут правду, выдадут мою тайну? И пусть непорядочно скрывать такое от мужчины, но… Я понимала, что Артему не нужны такие глобальные сложности и перемены в жизни, он наверняка прекрасно живет и не зная о мальчике.

«Оставлю за собой единоличное право решать!»

— Значит, довольна… — скорее сам для себя повторил мужчина. Явно в его голове никак не могли соотнестись реальные обстоятельства моей жизни с тем представлением, что он давно составил для себя. — У тебя есть кто-то? Я имею в виду мужчину.

Усмехнувшись в душе (никто меня не интересовал, все мое время и внимание принадлежали сыну), призналась:

— Да.

И подняла взгляд на Артема, добавляя своим словам вескости. Конечно, он подразумевал другое, но для меня мой мальчик — самый важный мужчина в жизни.

— Ясно, — сухо кивнул Артем и неожиданно отвел взгляд.

Потянувшись к бутылке с шампанским, вновь наполнил наши бокалы.

— За Новый год! И пусть он станет самым счастливым! — провозгласил он с какой-то ожесточенной резкостью в голосе.

Отпивая шипящий напиток, отчетливо вспомнила этот тост, когда-то провозглашенный мной. В тот единственный Новый год, что мы встретили вместе. Тогда я не сомневалась, что именно таким год и станет. А в итоге… Сбежала я в феврале, а познакомились мы с Артемом в мае. Такой вот недолгий роман.

— Пусть, — шепнула в ответ, с трудом сдерживая слезы. Внезапной волной захлестнули, казалось, давно похороненные в душе эмоции. Моргнула и испуганно вздрогнула: свет резко мигнул и погас. — Ой!

— Вот тебе и лучший отель, — удивленно произнес, вставая, Артем.

Темнота не была беспросветной, ее слегка рассеивали огни улицы, так что я видела шагнувшего к телефону мужчину.

— Это рок, — нервно засмеялась в ответ. — Сегодня ночью все не так. Все наперекосяк…

Артем замер, не донеся руки до трубки.

— Тогда стоит довериться судьбе, — едва слышно заметил он и неожиданно позвал: — Оля…

— Что? — тоже привстав, откликнулась испуганно я. Его шепот прозвучал так невероятно волнующе и так знакомо…

— Иди ко мне.

Сглотнув, почувствовала, как дрогнуло, пропустив удар, сердце, я даже не осознавала, что ноги сами несут меня в его объятья. Сердце рвется слиться в едином ритме со стуком его сердца. Ноздри жадно подрагивают, стремясь, как когда-то, вдохнуть аромат его кожи. Кончики пальцев нестерпимо покалывает от желания коснуться его спины, рук…

Вдруг поняла, что с того самого момента, как увидела Артема возле машины, отчаянно и нестерпимо хотела его обнять. Почувствовать. Поверить в его реальность…

Не замечая слез, что струились по щекам, бросилась к нему, в темноте не имея возможности видеть выражение лица и глаз мужчины, но радуясь шансу коснуться его. Артем стиснул меня так, что на миг в глазах потемнело еще больше, а дыхание оборвалось.

— Оля, — едва различимый, на уровне вздоха, шепот, и мы синхронно потянулись навстречу губам друг друга, не думая о том, что делаем, и не желая искать ничему оправданий.

Темнота делает нас храбрыми и уверенными в себе. Сейчас свет нам был не нужен. Я поняла, что все время подсознательно и напряженно ждала повода очутиться в кольце его рук. Хотя бы раз! Пусть это станет нашим новогодним чудом, раз уж все сложилось таким невероятным образом.

* * *

Проснулась с ощущением феерической легкости — давно на душе не было так хорошо. Впрочем, стоило осознать окружающую реальность, как легкость испарилась.

Первое: новогодняя ночь… удалась.

Ничего более праздничного и фантастического со мной за последние четыре года не происходило. Мы были словно два смертельно изголодавшихся путника, попавшие на пир… Мы сошли с ума, набросились друг на друга… И заснули лишь под утро.

Второе: что теперь делать?!

Прислушавшись, поняла, что лежу в полной тишине. Нет рядом звука дыхания Артема, нет ощущения тепла его тела… Открыв глаза, убедилась в своей догадке: в кровати гостиничного номера я одна. Приподнявшись, села и осмотрелась. При свете дня я увидела это помещение впервые. Об Артеме напоминал только небрежно брошенный на спинку кресла халат. Видимо, он с утра принимал душ. Вот только где он сейчас?

Встала и, завернувшись в покрывало, двинулась из комнаты. Надо найти свою одежду и хозяина номера. Одежда нашлась быстро: она была разбросана по полу гостиной, где мы вчера ужинали. Остатки ужина обнаружились тут же. Но не Артем.

С ощущением все возрастающей тревоги прошлась по номеру, недоумевая относительно того, куда делся мужчина. Часы показывали почти одиннадцать утра — время дождаться его и что-то решить до того момента, когда нужно будет ехать за Игорем, есть. Сейчас я отчетливо понимала, что должна рассказать Артему о сыне. А там… будь что будет!

Собрав одежду, направилась в душ.

«Приведу себя в порядок, а там может что-то и прояснится», — решила я помыться и одеться. За неимением чего-то другого, влезла в свой вчерашний наряд.

Когда вернулась в помещение в своем вчерашнем платье и с влажными волосами, Артема все еще не было. В голове слегка шумело: то ли последствия шампанского, то ли безумной ночи. В душе бурлил настоящий котел эмоций. Поэтому я в какой-то мере даже радовалась отсутствию любовника. Мне требовалось время, чтобы принять случившееся, признать свою очевидную слабость.

Люблю его — и этим все сказано. Ни время, ни расстояние не разорвали той странной ниточки, что с самого момента знакомства связала меня с этим мужчиной.

Хлопнула дверь. Резко обернувшись, увидела Артема, застывшего в дверном проеме. Он смотрел прямо на меня, в упор, и смотрел очень странным взглядом. Тяжелым, злым, обреченным… и очень усталым.

«Что еще?!» — сердце ухнуло вниз.

Онемев от необъяснимого предчувствия, застыла на месте, не имея сил отвести взгляд. Мужчина так же пристально вглядывался в меня, не пропуская, казалось, ни единой детали. Так мы простояли несколько минут, прежде чем Артем все же шагнул внутрь. Но приблизившись, миновал меня и прошел дальше, к длинному балкону, что тянулся по всей длине номера. Я как привязанная шагнула следом.

Он стоял возле перил и напряженно всматривался в город, раскинувшийся перед нами. А возможно, он ничего и не видел, как я сейчас. Непривычно резким движением достал из кармана пиджака пачку сигарет. Вынул одну и стал неосознанно покручивать в пальцах.

— Ты куришь? — вырвался у меня вопрос. Вот и отличие от того Артема, из прошлого — тот презирал курильщиков!

— М-м-м? — словно опомнившись, мужчина опустил взгляд на свои руки и как-то подавленно пояснил: — Не то чтобы курю. Но в какие-то моменты возникает такая потребность. Так получилось…

И он бросил сигарету, а вслед за ней и всю пачку на столик возле стены.

— Ты говорила, что не одна… — и, так и не обернувшись ко мне, вдруг огорошил вопросом: — Скажи, ты предохраняешься?

Стоило вопросу сорваться с его губ, как живот сжало спазмом страха. «Неужели снова? Я наступаю на те же грабли?!»

У меня не было необходимости не то чтобы предохраняться, я даже за циклом толком не следила. И сейчас судорожные попытки сориентироваться в степени риска не приносили прока: от волнения я все время путалась. Но одно осознавала точно — риск очень высок!

«Боже, какая кретинка! Неужели я снова?..»

— Молчание надо понимать как «нет»? — спина стоящего передо мной Артема заметно напряглась. — Скажи мне честно!

— Да, — вынуждена была признаться я. Сердце стучало как сумасшедшее: как сейчас рассказать ему про Игоря?!

Артем слегка подался вперед и сжал ладонями край ограждения. Я отчетливо видела побелевшие от напряжения костяшки пальцев. Он долго молчал, прежде чем очень отчетливо и спокойно спросить: