Тут я бросила читать. Не может быть. Из-за меня? Нет. Невозможно. Это все неправда. Ларсен не псих. Я смотрю на фотографии еще раз…

«Мы очень надеемся, что с Ларсом все будет в порядке, но, пока что он находится в психиатрической клинике Уэстпарка, куда был доставлен вчера. Очнувшись, Ларсен был немного невменяем, поэтому ему срочно сделали успокоительный укол и направили в одиночную камеру… хорошо, что усмирительная рубашка не понадобилась» - тут я уже не могу читать.

Какая устельная рубашка? Какая клиника? Вы о чем? Ларсен… Мой Ларс. Он не может быть сумасшедшим. Боже! Что происходит?

Уэстпарк… это название режет по сердцу, словно ножом. Мы с мамой скоро едем туда, а значит, опять. Опять боль и опять переживания. Я не смогу спокойно находиться там, зная, что там Ларсен…

Мне в глаза снова бросается заголовок. В голове вертится: «пережил серьезную паническую атаку…»… «может свидетельствовать о шизофрении…»…

-ну что, Ники, как тебе моя хата? – в комнату входит Ли с кучей вкусняшек в руках, но тут же кидает их на кровать и подскакивает ко мне. – Боже! Ники! Ты в порядке?

Она трясет меня за плечи. Нет, все в порядке, - хочу сказать я, но вместо этого валюсь на пол…


-Мелани, мне здесь надоело, - заявляю я на пятый день. – сколько они еще будут меня здесь держать?

Я обвожу глазами свою палату. Хорошо еще, что мама, папа и прочие родственники не знают. Они бы так испугались… да мне и самому не по себе находиться в психиатрической больнице. Как подумаю, так сразу передергивает. И становится стыдно за свою слабость тогда, в гостинице.

-Мелани, я же не псих? – жалобно спрашиваю я.

Все это кажется мне каким-то неправдоподобным. Теперь я понимаю, что имела в виду Ники под отключенной реальностью.

Мел садится рядом и гладит меня по голове.

-что ты, Ларсен, - говорит Мелани.

Я лишь жалостливо гляжу за окно, где темно и снова льет дождь. Дождь… я нахожусь в Новой Зеландии меньше месяца, но этот дождь уже полностью достал меня. Неудивительно, что Ники очень тяжело. Атмосфера тут такая… довольно угнетающая, еще бы.

-смотри, еще кого-то привезли, - говорит Мелани.

Я закатываю глаза.

-Мелани, пожалуйста, если я здесь, это все еще не значит, что я невменяемый. Говори со мной нормально…

-что-то знакомая там девчонка, - ехидно говорит Мелани.

Знакомая.

Я вскакиваю с кровати и бросаюсь к окну. Дождь льет как из ведра, но я силюсь разглядеть хоть что-то. Вот, вот… дежурные врачи под руки выводят маленькую девушку из машины скорой помощи, рядом с ней какие-то девушка, пожилая женщина и женщина лет сорока…

В душе у меня поднимается смутное предчувствие.

Свет фар падает на лицо девушки.

Ники.

-черт! – я ударяю кулаком по стеклу. Это она!

-ты чего, Ларсен? – с опаской спрашивает Мелани.

-Мелани, к черту все! – кричу я, обуваю больничные тапочки, набрасываю на плечи белый халат и выбегаю в коридор. Мне плевать, что будет потом, и как я получу за этот побег, но я не могу сидеть на месте. С Ники что-то случилось, что-то серьезное, и я обязан быть рядом с ней. Она не переживет. Это я во всем виноват.

Кровь стучит в висках, я проношусь вихрем мимо удивленного санитара, моющего пол в коридоре, слетаю вниз по лестнице и в приемное отделение.

-молодой человек, с вами все в порядке? – испуганно спрашивает девушка в регистрационной.

Мой взгляд падает на мое собственное отражение в большом коридорном зеркале. Да уж, выгляжу я неважно. Волосы не расчесаны и растрепаны, халат накинут поверх любимой, но мятой красной рубашки в клетку, взгляд тусклых серо-зеленых глаз, бегающих по сторонам, безумен.

-я… - я начинаю сознавать свою ничтожность.

-вы же не посетитель, вы больной? Что вы здесь делаете? – девушка выходит из-за стойки ко мне и подает руку. – позвольте, я отведу вас назад…

-нет, нет! Сейчас сюда приведут молодую девушку… я обязан ее увидеть!

-ну что вы, что вы, потом, она придет к вам… - этот успокаивающе-ласковый тон бесит меня, и я вырываюсь, переходя на крик:

-да почему, идиоты, вы решили, что я больной? Я в порядке!!! Пустите. Я должен видеть ее!!! – вырываюсь я.

На помощь девушке приходит санитар, и они вдвоем крепко хватают меня за запястья. Вырываться бессмысленно.

Но тут входные двери распахиваются, и я вижу Ли, подругу Ники, женщину средних лет, судя по всему, ее бабушку, миссис Маклемур и саму Ники, которую ведут под руки двое врачей.

Она выглядит безжизненной и равнодушной. Взгляд серых глаз потух, и вся ее миниатюрная фигурка выглядит поникшей и обмякшей. Нет, нет, Ники, что я с тобой сделал…

Завидев ее, я отчаянно вырываюсь, и мне удается это сделать. Я подбегаю к Ники…


Ларсен. Он здесь. От этой мысли мне на сердце сразу становится легче, хоть в голове и проскакивает мысль – почему он в халате? Почему его пытались держать? Он… он… он не может быть опасен!

-Ники! – кричит Ларс, подбегая ко мне, но не рассчитывает, и падает передо мной на каменный пол, вцепившись мне в колени.

-Господи, Ники!!! С тобой все в порядке? – он поднимает глаза.

Нелепость этой сцены перевешивает всю ее трогательность. Ли с ее бабушкой стоят, удивленно глядя на нас, девушка из приемной и санитар рты пооткрывали от удивления, а мама от ужаса. Даже врачи, которые вели меня, и те, не знают, что делать, переглядываясь между собой.

Ларс смотрит на меня, в его глаза я вижу какую-то каплю безумия и вину, раскаяние… за что, Ларсен?

Я решаю исправить ситуацию.

-Ларсен. Встань, пожалуйста. – прошу я.

-нет, Ники! Я заслужил этого, - говорит он, все еще прижимаясь к моим ногам и полулежа на полу.

-Ларсен… - я гляжу в его зеленые глаза сверху вниз. Несмело провожу рукой по его волосам. – хватит.

-нет, Ники. Прости меня…

-Ларс, тебе не за что просить у меня прощения. Хватит.

-Хватит, - доходит до одного из врачей. – больной, встаньте.

Работница приемной и санитар спешат к Ларсену, но тут в вестибюле появляется Мелани. Черт! Вот уж кого мне хотелось тут видеть меньше всего.


-Ларс!

Черт. Мелани.

Я замираю от ужаса, все еще продолжая держать Ники, лежа на полу. Ситуация ужасная. И зачем я вообще упал? Конечно, это же я, только со мной такое всегда происходит. Какой же я идиот…

-Ларсен! Что с тобой? – Мелани подбегает ко мне и пробует разомкнуть мои руки. Я не сопротивляюсь. – пойдем! Ну куда ты убежал? – начинает приговаривать она, ведя меня наверх. – вызовите лечащего врача срочно, - бросает она девушке из приемной.

Мелани берет меня за руку и медленно ведет по лестнице. Я не сопротивляюсь, но успеваю обернуться и бросить быстрый взгляд на присутствующих в вестибюле, и, особенно, - на Ники. В ее серых глазах обида и боль, кажется, я даже вижу стоящие в них блестящие слезы. Наверняка ей казалось, хоть на мгновение, что мечта не была призрачной, что все еще можно было вернуть, что у нас был второй шанс… Ох, как я хочу подойти к ней, обнять, утешить… но вместо этого я тупо плетусь вместе с Мелани.

Доходим до палаты, я сажусь на кровать, Мелани рядом и начинает меня отчитывать:

-Ларсен! Куда ты побежал? Ты же видишь, что с тобой! Ты упал на пол! Неудачно, правда, что рядом с этой девчонкой. Это же та, да?

Я только киваю, глядя на темные капли дождя за стеклом.

-обещай, что больше никогда не будешь так делать!

Я киваю.

-и не будешь заставлять меня волноваться!

-да.

-и забудешь ее, наконец!

-да, Мелани… - говорю я, и тут до меня доходит: - что?!

-Ларсен, я все вижу, - Мелани поднимается и встает передо мной. – я вижу, как ты смотришь на девчонку. Я давно все уже поняла. Но, Ларс, дорогой – это статья. Я могу понять, что я тебя не удовлетворяю, тебе нужно разнообразие, да. Но, прости, ты же и так снимаешь девочек везде, где бы ты ни выступал? Так вот, милый, всему есть предел, и твоя Ники – это уже какая-то Лолита. Ники, Ники! Смотри, как эта твоя малолетка, не залетела там, а? Ты разочаровал меня, Столлингворт, - последние слова Мелани произносит мне прямо в лицо.

Я поражен ее речью. Меня поражает не столько ее ненависть к Ники. Меня поражает то, что она знала… знала все. Все, чем я занимаюсь, когда ее нет рядом.

Нет, я не считал тех девочек чем-то серьезным – если меня спросить сейчас о тех, кого я снимал год назад, я не вспомню ни их лиц, не имен… но Мелани… она знала все. Она терпела. Как же я мог думать, что она не знала… как я мог так ранить ее сердце день за днем? Может быть, мы не любили друг друга. Может быть, Мелани всегда была сволочью, но мне очень не хочется сознавать, что таким же был и я – что я также обманывал, что я также причинял кому-то боль…

-нет… Мелани… Мелани… останься… - шепчу я, понимая, что уже поздно. – Мелани, прости меня…

-ты сделал свой выбор, Ларсен. Ты не оставил выбора мне – я должна уйти. Не волнуйся, с полицией я разберусь. Прощай. Удачи с Ники. – с этими словами Мелани выходит из моей палаты.

Следующие несколько дней я провожу в глубокой апатии. Я не хочу ничего. Мелани нет, Мелани ушла… она меня любила… она любила меня, она всегда была рядом со мной, просто она не умела выражать свою любовь… а я? А я так пользовался этим… я не думал о ней, я думал только о себе… какой же я был эгоист…

А Ники? Ники рядом, но нам нельзя быть вместе, Ники никогда не будет моей… Мы не должны были никогда встречаться, и наша встреча – это просто случайность. Такая случайность, одна из тех, какие происходят в нашей жизни каждый день, но мы не обращаем на них внимания… мы просто проходим мимо, вот и я должен пройти мимо нее так же…

Я ем лишь таблетки и гляжу за окно, где периодически выглядывает из-за туч солнце, но это не вдохновляет меня, я не чувствую ничего, моя жизнь потеряна, и я сломлен… я только сижу и часами думаю о нас, обо мне, Мелани и Ники. Только теперь я понимаю, сколько Мелани значила для меня. Мы так часто теряем близких нам людей в погоне за чем-то мимолетным и невесомым, что никогда не будет принадлежать нам…


Тринадцатое декабря

Вчера я пошла ночевать к Ли, но я увидела у нее в журнале статью о Ларсе, что у него психиатрические проблемы, и мне стало плохо… мы приехали в ту же больницу, где был и он, он выбежал ко мне и упал на колени… ох, как я хотела поговорить с ним, но там была мама! Я так не могу. Меня пока тоже поместили в отдельную палату. Сегодня еще не выходила из нее. Приходят разные психологи, хорошие и добрые люди… я верю, что все это знак свыше. И мы с Ларсеном встретимся здесь и уже никогда не отпустим друг друга.

Четырнадцатое декабря

Приходила мама с Ли. Сказала им, что все хорошо… Ли сказала, что видела Ларсена у кофе-автомата внизу… прошу, чтобы меня отпустили прогуляться по больнице хоть на минутку…

Пятнадцатое декабря

Просидела в палате весь день. Со всех сторон шумят, ударяют по стенам… дурка же, однако. Не могли определить куда-нибудь в более спокойный отсек?! Скоро сама сойду с ума. Интересно, как там Ларс… чувствуется мне, у нас дома нам обоим было бы психологически спокойнее…

Шестнадцатое декабря

Никто не приходил. Даже психологи. Таблеток нет. Зато взяли в кинозал – там спокойные пациенты вроде меня смотрят разные фильмы. И я там даже познакомилась с одной девчонкой по имени Вера. Ее парень разбился на машине, и она резала вены… ах, страшно подумать, что было бы, если не дай Бог, Ларсен бы погиб… Сегодня смотрели Хатико, прослезилась… я надеялась встретить Ларсена, но его не было. Не хочет? Или… даже думать не хочу: ему… опасно выходить?

Семнадцатое декабря

Чуть больше недели до моего дня рождения… семнадцатилетия. И ровно неделя до суда. Господи, этот декабрь изменил все.

Восемнадцатое декабря

Стану на год старее через неделю. Весело. Снова приходили психологи. Спрашивали. Картинки с кляксами показывали. Ну, напридумывала что-то. А мама все занята… правда Ли звонила, говорит, что завтра будем меня спасать.

Девятнадцатое декабря

Жду Ли…

-Ники-и! – врывается подруга в мою палату вихрем.

-Ли! – я радостно кидаюсь обнимать подругу.

Мне сразу же становится намного лучше, я вспоминаю, что у меня есть дом, и что этот кошмар длится не вечно. Что у меня было прошлое, счастливое прошлое, которое никто никогда не заставит меня выкинуть из своего сердца.