— Либо убей меня, либо прости. Что же до Колина…

Все дружно заявили, что только Шугар Бет могла довести мужчину до такого, но не накинулись на нее с упреками, так что Шугар Бет немного расслабилась. К тому времени как исчез последний кусочек двойного шоколадного торта Уинни, Шугар Бет снова стала «Сивиллой», вождем и главой «Сивилл».

Уинни схватила последнюю тарелку и сунула под «оду. Остальные собрались в солярии, хихикая и делясь воспоминаниями. Уинни нечего было вспомнить. Ей не стоило мучиться мыслями о том, что они ее бросили: конце концов, она напросилась вымыть посуду. Почему же упорно казалось, что она вновь стала шестнадцатилетней?

Брезгливо морщась, она взялась за кухонное полотенце. Ведь знала же, как не хватает Шугар Бет «Сивилл», и должна! быть счастлива, что вновь свела их вместе. Но они и ее подруги, и Уинни нравилось быть главной. До сегодняшнего дня? именно ее слово было решающим, когда заходила речь о том, где и в какой день устроить посиделки и кто что должен принести. Именно она приглаживала взъерошенные перышки и выслушивала исповеди. И делала это на совесть. Теперь же, однако, все должно измениться.

Если только Шугар Бет не покинет Парриш.

Возможность этого несколько отрезвила Уинни. Она не хочет лишаться сестры. Сейчас, когда они вместе, она не откажется от этого! Даже ради того, чтобы сохранить положение предводительницы «Сивилл»!

Вернувшись в солярий, она почувствовала себя лучше, но никто и не подумал включить ее в разговор.

— …и помнишь, как мы изображали людей на луне в гостиной Хейди и разбили лампу ее матери?

— …а когда отец Эми застал нас с сигаретами в руках?

— …та ночь, когда мы все были на мысу и машина Райана не завелась…

— Помните, как мы все…

— Не помню! — выкрикнула Уинни, к собственному изумлению. — Тогда я не была «Сивиллой»! Впрочем, как и сейчас. И я была бы очень благодарна, если присутствующие проявят немного деликатности к моим чувствам, не рассуждая ночь напролет о тех вещах, к которым я не имею ни малейшего отношения.

В комнате воцарилось неловкое молчание. Мэрилин стряхнула пылинку со слаксов, Хейди сосредоточенно вертела на пальце обручальное кольцо. Только Шугар Бет, похоже, ничуть не растерялась и, вскинув тонкие брови, с деланным удивлением оглядела подруг:

— Да ну? Хотите сказать, что так и не приняли ее в клуб?

— Нам это в голову не приходило, — призналась Линн.

Мэрилин подобрала под себя ноги.

— В конце концов, именно ты всегда проводила церемонию посвящения!

— Верно, — согласилась Шугар Бет и повернулась к Уинни, которую нисколько не утешило виноватое выражение прищуренных серебристо-голубых глаз. — Уинни, выйди из комнаты, пока мы голосуем.

— Голосуете?

Шугар Бет надменно кивнула:

— Так ты хочешь быть «Сивиллой» или нет?

Уинни ответила таким же высокомерным взглядом.

— Не думаешь, что мы немного стары для этого?

Нет, этого они не думали.

Уинни наконец сдалась и перестала спорить, отчасти потому, что ни к чему хорошему это все равно не вело, да и Шугар Бет смогла обрести некое подобие прежнего духа. Кроме того, Уинни действительно хотела стать «Сивиллой».

Они вытолкали ее в гостиную, где она стала ждать.

И ждала.

И ждала…

Часы тикали, минуты шли. Потеряв терпение, она ворвалась в солярий:

— Не соизволите ли объяснить, почему я торчу в гостиной целый час?!

Мэрилин ткнула пальцем в распростертую на полу Эми:

— О, мы проголосовали с самого начала, но Эми стала показывать новую гимнастику. Совсем забыли тебя позвать.

Уинни снова вышла из себя:

— Не позволю забывать о себе, ясно? То, что мисс Воображала снова втерлась к вам в доверие, еще не значит, что можно топтать меня ногами.

— До чего же обидчива! — фыркнула Шугар Бет.

— И всегда была такой, — согласилась Мэрилин.

— Лучше придержи язык, подруга, — самодовольно объявила Линн. — Ты еще не прошла церемонию посвящения, так что мы можем взять свои голоса обратно.

Уинни скрестила руки на груди и раздраженно топнула ногой:

— Что значит «церемонию посвящения»?

И тут началась оживленная дискуссия, потому что никто не помнил точно, как проходила церемония посвящения, но все соглашались в одном: нужна фотография. Джорджа Майкла.

— Для чего? — с преувеличенным терпением спросила Уинни.

Линн дернула ее за бретельку лифчика.

— Ты должна поклясться, что будешь вечно его любить.

— Никогда в жизни.

— Так надо, — вмешалась Мэрилин. — Это ритуал «Сивилл».

— Жаль, что фото у нас нет, — сказала Хейди. Эми порылась в сумочке и вынула Библию.

— У меня идея.

— Только не Христос! — воскликнула Мэрилин.

Эми разочарованно поморщилась, но милостиво уступила общему давлению. Обсуждение продолжалось, но ни к чему! не привело, пока Линн не сообразила порыться в коллекции компакт-дисков Колина.

— Смотрите! Новый альбом «Ю ту»![27] Уинни может поклясться в верности Боно!

Хейди повертела в руках диск:

— Это все равно не одно и то же.

Шугар Бет передала альбом Уинни с улыбкой:

— Целуй снимок Боно и клянись любить его вечно.

— Ладно. Только ради его одержимости добрыми делами, — вздохнула Уинни.

К несчастью, на этом дело не кончилось. Очевидно, имела место также некая приветственная речь, которую никто не мог вспомнить. Кроме того, они усаживались в круг и передавали друг другу «священное», но давно потерянное ожерелье.

— Одно я знаю точно! — просияла Мэрилин. — Ты должна сказать, кто из мальчишек тебе нравится.

— Черт, мне нужно сначала подумать, — съязвила Уинни.

— Она не проявляет истинного духа «Сивилл»! — заметила Хейди.

— А сексуальный секрет? Пусть откроет свой сексуальный секрет!

— Сексуальный секрет? — Уинни закатила глаза. — Вам, подруги, было одиннадцать! И сколько сексуальных секретов у вас могло быть?

— Немало! Мэрилин нашла у своей матери книгу «Радость секса».

Уинни воздела руки к небу:

— Так и быть! Пару ночей назад я видела эротический сон с Эдвардом Нортоном.

— А кто не видел? — отмахнулась Хейди, ничуть не впечатлившись. — Нет, нам нужен секрет получше.

Самый большой свой секс-секрет — былое отсутствие желания к собственному мужу — Уинни не собиралась делить ни с кем. Поэтому сделала вид, что задумалась.

— О'кей, как насчет этого? Мэрилин, помнишь, как ты взяла к себе Джи-джи, чтобы мы с Райаном смогли поехать в Майами на конференцию?

— Угу.

— Не было никакой конференции. Мы сняли гостиничный номер в Мемфисе и провели уик-энд, играя в секс-рабов.

Это было ложью, но такой реакции она даже не ожидала.

— Ах ты, распутница!

— Секс-рабы?

— У вас были наручники и все такое?

— Все, — кивнула Уинни.

Шугар Бет явно не поверила, но, как преданная сестра, держала рот на замке, что заставило Уинни еще раз осознать, как хорошо, что они наконец помирились.

— У нее слезы на глазах, — подметила Мэрилин. — Наверное, чертовски веселый был уик-энд!

— Незабываемый, — улыбнулась Уинни сестре.

Та ответила улыбкой.

— Даже в моей жизни не было уик-энда с секс-рабами!

— Не пора зажигать священные свечи? — встрепенулась Уинни, пока новая волна воспоминаний не захлестнула ее подруг.

— Не совсем, — покачала головой Шугар Бет, многозначительно поднимая брови. — Еще одно…

— Нет! — завопила Эми, вскакивая. — Этого мы делать не будем!

— Придется. Иначе Уинни никогда не станет настоящей «Сивиллой».

— О Господи… — пробормотала Мэрилин и, откинув голову, расхохоталась.

— Не следовало мне так много есть, — простонала Линн.

— Только никому не говорите, — попросила Хейди. — Сами знаете, как свекровь меня ненавидит. Если она пронюхает, мне несдобровать.

— Да о чем вы? — спросила Уинни, совсем не уверенная, что хочет услышать ответ.

Несколько минут вся компания молчала.

— Мы должны раздеться догола и три раза обойти Френчменз-Брайд, — прошептала затем Эми.

Уинни, не веря собственным ушам, вытаращилась на подруг:

— Сочиняете!

— Хотелось бы! — хмыкнула Линн.

— Чистая правда, — поклялась Эми. — Каждый раз, когда кто-то новый вступал в клуб…

— Что, к счастью, случалось не так уж часто, — вставила Мэрилин.

— …мы ждали ночи, когда Дидди разрешала нам переночевать во Френчменз-Брайд.

— Предпочтительно летом, чтобы можно было лечь на веранде, — добавила Хейди.

— Как только Дидди и Гриффин засыпали, — продолжала Эми, — мы раздевались и бегали голышом вокруг дома.

— А я ничего об этом не слышала, — удивилась Уинни.

— Это была наша лучшая тайна.

— Наша единственная тайна, — сухо поправила Линн.

— Даже мальчишки не знали.

— Но солнце только что село, — возразила Уинни. — И на улице даже шестидесяти градусов[28] нет!

— Значит, придется бегать быстрее, — ухмыльнулась Шугар Бет.

Последовали дебаты о сроках и условиях, но в конце концов они все же сделали одну уступку зрелости: согласились, что туфли снимать не будут.

— Знала же, что нужно выбросить эти вшивые трусики, — пропыхтела Линн, сбрасывая одежду.

— Кто-нибудь, проверьте, выключен ли свет.

— Я коплю на липосакцию, клянусь! Честное слово!

— Мне больше нравилось, когда мы ненавидели Шугар Бет. Только взгляните на ее ноги!

— Господи Боже, ну и засос у Уинни!

Голые хихикающие женщины собрались у задней двери.

— Готовы? — спросила Мэрилин.

— Готовы! — хором ответили остальные.

Шугар Бет схватилась за ручку и распахнула дверь.

— «Сивиллы» навсегда! — провозгласила она. И они выпорхнули из дома.


Незапланированная ночная прогулка привела Райана и Джи-джи в конец Мокингберд-лейн. Добравшись до тропинки, ведущей к Френчменз-Брайд, они одновременно остановились как вкопанные.

К Джи-джи первой вернулся дар речи:

— Как по-твоему, они все рехнулись, или что?

— Похоже, что рехнулись.

Несколько секунд оба молчали, потом Джи-джи затрясло от ужаса.

— Не смотри, папа, — выпалила она.

— Солнышко, да я не пропустил бы это и за миллион!

До них донеслись пронзительные смешки… проклятие… шипение. Женщины исчезли за домом.

— Если ребята в школе узнают об этом, — процедила Джи-джи, — я домой не вернусь. Даю слово.

— Покинем город вместе.

— Ничего подобного не было, пока Шугар Бет не появилась!

— Если она останется, будет еще хуже.

— Но я все же не хочу, чтобы она уезжала.

Райан сжал плечо дочери:

— Я тоже.

Джи-джи тихо ахнула, когда с другой стороны дома возникла все та же процессия, на этот раз во главе с Уинни.

— Какой позор!

— Самое печальное в том, что они наверняка не пили ни капли спиртного.

— А я-то думала, что у меня идеальная мама.

— Ничего не поделать, дорогая. Южанки рождаются с геном безумия.

— Только не я.

Райан вздохнул:

— Рано или поздно и ты последуешь их примеру.

В этот момент с тихим шелестом включились автоматические разбрызгиватели, и женщины дружно завизжали.

— Я больше не могу смотреть.

Райан прижал к груди голову дочери и улыбнулся.

— Утром мы притворимся, что все это было дурным сном.


Шугар Бет выключила будильник. Сегодня вторник, день, когда она собиралась навсегда уехать из Парриша. Она повернула голову на подушке Колина, вдохнула знакомый запах и помолилась, чтобы он вернулся до того, как придется сменить простыни. Тоска одолевала ее, но Шугар Бет отважно боролась с ней, вспоминая прошлую ночь и «Сивилл». Уинни подарила ей бесценный подарок, и какое же это счастье!

Кое-как ей удалось стащить себя с постели — нелегкая задача в эти дни. Одевшись, она поехала в магазин.

— А я думала, ты вещи складываешь, — удивилась Джуэл, когда Шугар Бет вручила ей плюшку с голубикой, которую намеревалась съесть сама, но не нашла в себе сил даже откусить.

— Временное изменение в планах. Я, пожалуй, немного задержусь.

Крошечное лицо Джуэл просветлело.

— Правда?

Шугар Бет кивнула и сообщила последние события.

— Он уехал? Вот так взял и уехал? — яростно прошипела Джуэл.

— Вот так, — кивнула Шугар Бет, несколько утешенная сочувствием подруги.

— И что собираешься делать?

— Продолжаю его разыскивать.

Джуэл покачала головой:

— Судя по тому, что ты сказала, это может занять немало времени. Похоже, он не хочет, чтобы его нашли.

— Позвоню его редактору. Кто-то должен знать, где он.

— Постарайся придумать более правдоподобную историю, чем эта штука с Опрой, о которой ты мне рассказывала.

— Постараюсь.

Редактор Колина поднял трубку после второго звонка:

— Нил Керкпатрик.

— Леди Фрэнсис Пош-Уикер. Я звоню из Лондона.