Валентина Мельникова - Нянька для олигарха

Спать хотелось немилосердно, поэтому этот звонок пробудил в ней все ее худшие качества. «К чертовой матери!», — пробурчала она, сердито дрыгнув ногой, и натянула одеяло на голову. Никакие силы не смогут поднять ее с кровати! Ни за что!

Но все-таки она проснулась, и характерный звук завода, скрежещущий и не менее омерзительный, чем тот, который издает стекло, если провести по нему куском поролона, заставил Надежду еще глубже зарыться в подушку. Но тут же раздался новый звонок, прямо над ее ухом, а чья-то рука потянула с нее одеяло.

— Что за идиотство! — Надежда вынырнула из-под подушки и быстро села. И как она забыла про этого негодяя?

Андрей стоял рядом с кроватью и откровенно забавлялся. Рот растянут до ушей, глаза прямо сияют от восторга.

— Чего веселимся? — она окинула его хмурым взглядом. Раньше даже любимый кот Самурай понимал, что в такие моменты под руку хозяйке лучше не попадаться. Но Андрей вряд ли догадывался о заработанном собственными боками опыте Самурая. Вернее, он и вовсе плевал на какие-то правила, тем более правила приличия. О чем Надежда не преминула поинтересоваться:

— Как ты думаешь, это прилично врываться без предупреждения в комнату едва знакомой женщины?

— А как тебя можно было разбудить? — поразился Андрей. — Десять уже. Завтракать давно пора, а ты все дрыхнешь. Скажи спасибо, что сегодня решил вас побаловать. На работу отправимся после обеда.. Так бы вообще в шесть поднял.

— Вот он проклятый капитализм, во всей красе! — Пробурчала Надежда. Она подогнула ноги в коленях и натянула одеяло до подбородка. — С восходом солнца на хлопковые плантации.

— Не-ет! Загибаешь! Хлопковые плантации — это уже непосильный труд и рабство! Но спать, когда за окном столько солнца! — Андрей подошел к окну и распахнул сначала тяжелые шторы, а затем потянул на себя оконную створку. — Стыдно валяться в постели, когда лето на дворе. Да еще какое лето!

Пылинки весело плясали в длинном солнечном луче, который протянулся от окна к ножкам ее кровати. За окном щебетали птицы, в комнату натянуло запахи свежескошенной травы, тополиной листвы и мокрого газона. Надежда зажмурилась, подняла руки вверх и потянулась. Длинные рукава ночной рубашки скользнули вниз, обнажив руки до локтей.

— Фу-у! — разочарованно произнес Андрей. — В какой гадости ты спишь? Что это за балахон, недостойный красивой женщины?

— Нормальная фланелевая рубаха! Мягкая и теплая!

Надежда спустила ноги с кровати и многозначительно посмотрела на Андрея. Но это не произвело на него никакого впечатления.

— Ноги у тебя красивые! — голос его звучал одобрительно. — Я когда вошел, они у тебя из-под одеяла торчали! А вот в рубахе ты точно мать Тереза! Чепец бы еще нацепила.

— Надо будет, нацеплю, — огрызнулась Надежда и приказала: — Брысь отсюда! Дай переодеться.

— Я отвернусь! — Андрей отошел к окну. — Быстро переодевайся, мне с тобой надо поговорить.

— Мне тоже нужно поговорить, но сначала я хочу принять душ.

— Как вы, женщины, любите в воде плескаться, — буркнул Андрей. — Впрочем, можешь спуститься в бассейн. Там сейчас никого нет.

— У тебя есть бассейн? — Надежда остановилась на пороге ванной. — Что ж ты молчал?

— Какой же олигарх без бассейна! — самодовольно поведал «олигарх». — У меня и зимний сад есть, и оранжерея.

— Это обнадеживает! Я начинаю догадываться, что ты очень умело задурил мне мозги, — отозвалась Надежда, включая воду.

— Чем я их тебе задурил? — Андрей уже стоял за дверью и силился перекричать звук льющейся воды.

— Выйду, популярно объясню. Только не жди меня под дверью, уйди, ради Бога. Можно мне полчаса обойтись без надзирателя? — проорала она, не слишком надеясь, что Андрей разобрал все слова. Впрочем, с него станется заявить, что он не разобрал ни единого.

Но он что-то буркнул и, кажется, отошел от двери. И все же она с опаской выглянула из ванной прежде, чем покинуть ее пределы. Андрея в комнате не наблюдалось. И она с облегчением прошлепала по полу босыми ногами к платяному шкафу.

— Ты помылась? — штора отодвинулась, и Андрей выглянул из-за нее. Боже, она и не знала, что в комнате есть балкон!

— Тупица! — закричала она истошно, прикрываясь полотенцем. — Сгинь отсюда! Кому я сказала! Проваливай!

— Да ладно! Чего там! — он, кажется, впервые сконфузился и снова исчез за шторой. — Я на тебя не смотрел!

— Что ты за бестолочь! — кипятилась Надежда, спешно натягивая на себя белье, джинсы и свежую футболку. — Ворвался без спросу в комнату, разбудил, чуть в ванну не заперся! Теперь нате вам, пялится, когда я переодеваюсь! Пацан! Абсолютно дикий невоспитанный пацан. Тебя в твоих Канадах и Финляндиях не учили разве хорошим манерам? Что за хамство!

Наконец, она полностью оделась и обулась. Теперь она чувствовала себя более защищенной, и поэтому скомандовала:

— Вылезай!

— В Канадах и Финляндиях меня учили, как бизнес развивать, а не манерам, но ты прости! — Андрей тотчас возник на пороге балкона. Сейчас он смотрел виновато. — Я как-то не очень привык с женщинами общаться.

Теперь пришел черед Надежды застыть с открытым ртом.

— Что ты имеешь в виду?

Андрей, кажется, понял, что сказал, потому что засмеялся:

— Да нет, с этим у меня в порядке. Недавно жениться хотел, но не получилось.

— Почему?

Он пожал плечами.

— Не ту выбрал… Но это к делу не относится. Пройденный этап. — И без перехода. — Ты, кажется, на велосипеде хотела прокатиться?

— Я выспаться хотела, — вздохнула Надежда.

— А кто тебе мешал? — удивился Андрей. — До утра прогуляла, а теперь жалуешься.

— Отец доложил?

— Не-а, не доложил. Слышал, как вы на лестнице любезничали.

— Ты еще и подслушиваешь?

— Так получилось, голоса среди ночи услышал, вышел из комнаты, а вы на лестнице. Я сразу ушел.

— Не удивлюсь, что ты неслучайно вышел. Нет, Андрей, кажется, я зря согласилась. Что это за слежка? — Надежда почувствовала, как снова закипает. — Из деликатности мог бы промолчать. Мы с Евгением Федоровичем не дети, и наше дело, когда мы ложимся спать. Следи, если требуется за отцом, а за мной не надо. Я эти игры не люблю, и не хочу, чтобы со мной играли.

— А я люблю, чтобы все по-честному. Я ведь мог промолчать, но я ведь не промолчал? И мне все равно, чем вы на лестнице занимались!

— Андрей! Всему есть предел! Не хватало, чтобы меня в шашнях с твоим отцом уличали! Все, я уезжаю! Мне надоело! — она схватила дорожную сумку и принялась заталкивать в нее вещи. — Так дела не делаются? Ты каждое утро будешь врываться в мою спальню? Ты кого здесь собирался обнаружить? Батю своего драгоценного? Что за свинство!

— Прости! — Андрей подошел к ней и потянул сумку на себя.

Но Надежда держала крепко и рванула сумку на себя.

— Отпусти! — крикнула она. — Отдай сумку! — когда поняла, что он не собирается выпускать ее из своих рук.

— Уймись! — сказал он тихо. — И прости! Час назад привезли для тебя велосипед, и я хотел тебя обрадовать.

— Велосипед? — Надежда села на кровать. — Ты добрая фея, которая исполняет желания бедных девочек?

— Ну, вроде того, — Андрей почесал в затылке. — Первый опыт оказался неудачным.

— Нет, конечно, ты меня обрадовал, но как бы тебе сказать… — она мгновение помолчала, — поступаешь ты, мягко говоря, нетрадиционно. И от этого слегка крыша едет. В следующий раз, когда захочешь кого-то порадовать, не врывайся к нему в спальню или в ванну. Люди тебя не поймут.

— Я совсем не хотел тебя обидеть!

— Ладно, проехали! Я тоже погорячилась! — Надежда поставила сумку и поднялась с кровати. — Веди, показывай свой велосипед.

— Он тебе понравится, — совсем по-мальчишески обрадовался Андрей. — Он на улице. Я велел осмотреть его, освободить от смазки. Хоть сейчас садись и катайся. После обеда я отвезу тебя в офис, надо обсудить кое-какие проблемы со Станиславом. Только позавтракаем, отец уже дожидается в столовой, а потом бери велосипед, и — айда!

— Так он не поехал за Татьяной?

— Собирался, а потом что-то раздумал. Я его спросил, а он говорит: «Не твое дело!». Я в их дела стараюсь не лезть, только если уж паленым запахнет. — И покосился на Надежду. — Как батя тебе? Показался?

— Нормально показался!

— Терпеть не могу это слово! Что значит нормально? Нормально — хорошо, или нормально — плохо?

— Нормально значит, что он нормальный человек, и хорошего в нем, наверно, больше, чем плохого. Мы славно с ним поболтали.

— Сегодня утром он сказал, чтобы я к тебе бережнее относился, с чего бы?

— Я его об этом не просила, — Надежда строго посмотрела на своего работодателя. — Учти, я не привыкла к допросам и хождениям вокруг да около. Хочешь спросить о чем-то конкретно, спрашивай!

— Я и спросил: «С чего бы?».

— А этот вопрос не ко мне. Я же хочу спросить тебя о коттедже. Какая в том необходимость, чтобы селить меня в отдельном доме? Мне достаточно номера в гостинице или такой комнаты, как эта. Две недели не слишком большой срок, чтобы обращать внимание на какие-то неудобства. Я человек непривередливый.

— Дело не в этом. Чтобы хорошо работать, надо хорошо отдыхать. Мне хотелось, чтобы тебе никто не мешал, когда ты вернешься домой. В моем доме тебе покоя не будет, видишь, какие у меня заскоки! А там тихо, спокойно, озеро рядом.

— Но в этом доме должен был поселиться твой отец! Я — одна, могу, если настаиваешь, пожить в твоем бывшем коттедже. Чем он хуже?

— Ничем не хуже! Но он стоит на краю поселка, за ним сразу лес, а за лесом — воинская часть. Железнодорожники. А там нравы вольные. Мои орлы уже не раз ловили их на территории поселка.

— Это — единственное, чего ты боишься? Что они залезут в дом и перепугают меня до смерти?

— Залезть они не залезут, я об этом позабочусь, — с явной неохотой произнес Андрей. — Я не хотел тебе говорить, но тебе рано или поздно расскажут…

— Что в доме убили сторожа? — перебила его Надежда. — Как видишь, уже рассказали. И у меня невроз не развился по этому поводу. К тому же я хотела бы узнать кое-какие детали. В частности, твое мнение, по какой причине его пристрелили?

— Опять батя постарался? — хмуро поинтересовался Андрей.

— Неважно! Но если ты хочешь, чтобы я тебе помогла, ты должен мне рассказать и про этот случай тоже!

— Разумеется! Я и не хотел этого скрывать. Просто до этого не дошло дело. Но я все-таки не хочу, чтобы ты жила в том доме.

— А отец, значит, должен.

— Должен! — сказал, как отрезал, Андрей. — Пока не разбежится со своей девахой, он будет жить в том доме, а ты — в новом! И давай, не спорь!

Он улыбнулся и обнял ее за плечи.

— Ох, Надежда Дмитриевна! Надежда Дмитриевна! Если твоя дочь хоть наполовину такая красивая! — И поинтересовался. — Парень у нее есть?

— Андрюша! Пустой разговор затеваешь! Зачем тебе моя Женька? Уверена, вокруг тебя «мисски» стаями кружат, стадами бродят! Девицы представительского класса. А Женя у меня девочка строгих правил, она подобных мальчиков-мажоров на дух не переносит.

— Я не мажор, и не мальчик. Мне тридцать скоро! И если б я только и делал, что прикалывался, то не владел бы самой стабильной и крупной в России лесопромышленной компаний. Я понимаю, хочешь оградить свою девочку от разнузданного повесы? Не бойся. Просто, какой я мужик, если не интересуюсь женщинами.

— Ладно, мужик, — Надежда шлепнула его по спине, — не обижайся! Веди, показывай свой велосипед.

— Сначала завтрак!

— Нет, велосипед, а потом — завтрак! — И Надежда, не оглядываясь, вышла из комнаты. Знала, что Андрей двинется следом. И не ошиблась.

— Ну, и где твой велосипед? — спросила Надежда, спускаясь с крыльца.

— Вот он! Красавец! — Андрей забежал вперед и подвел к ней сверкающий краской и никелем велосипед. — Немецкий. Последней модели. Зверь на ходу. Прогулочный, видишь, шины шире, чем у спортивного. И сидение удобное.

— Спасибо! Красный, как пожарная машина. Но мне нравится! — Надежда придирчиво оглядела велосипед. — Надеюсь, не свалюсь на первой кочке!

— А ты умеешь кататься? — подозрительно посмотрел на нее Андрей. — Попробуй-ка сделать кружок по двору.

— Умею, умею! — Надежда положила руки на руль и снизу вверх посмотрела на Андрея. — Экзамены сдавать не собираюсь. И учти, умение кататься на велосипеде остается у человека на всю жизнь, как и умение плавать!

— Спасибо за политбеседу, но я должен быть уверен, что через час тебя не принесут с пробитой головой. А то батю пригласить, чтобы тебя сопровождал? У него тоже велосипед имеется, советский еще.

— Нет, — поспешила отказаться Надежда, — я уж как-нибудь сама…

Завтракали они втроем. Окинув взглядом стол, Надежда заметила:

— Слава Богу, Андрей, что ты не нанял меня посудомойкой. Я бы одурела каждый день столько посуды мыть. Хотя это даже лучший вариант: в тепле, всегда поесть найдется…