– Да пошел ты. – Стефан сплюнул кровь из разбитой губы и ушел прочь. Ни разу не обернувшись. Больше он никогда не поворачивался в сторону Хью Барлоу.

Глава 1. Ошибки прошлого вылились в непредсказуемое будущее!

Бирмингем, Англия, наше время.


– Ты готова? – бодро спросила Глория.

Аврора уверенно кивнула в ответ.

– Тогда вперед. – Они синхронно поднялись, торопясь в конференц-зал: собрание вот-вот должно было начаться.

Глория Пирс – начальник отдела маркетинга – уходила на повышение в лондонский филиал, и Аврора готовилась принять ее должность. Они обе знали, что это будет самым справедливым и рациональным решением руководящего состава «Кросс-Кантри». Три года упорного труда, начиная с младшего аналитика-стажера, и сегодня настал ее час икс: Аврора была ответственной за дорогостоящий и затратный проект «Равные возможности», суть которого – не просто обеспечить людям с ограниченными возможностями комфортные условия проезда в поездах компании, но и дать выбор при покупке билетов, такой же, как у прочих пассажиров: все вагоны оборудовали подъемными устройствами для инвалидных колясок, многофункциональными сиденьями, увеличили число туалетных комнат, оснащенных под нужды неходячих пассажиров, вдвое. Амбициозный проект, рентабельность которого была под большим вопросом, но в свете иска от спортсмена-паралимпийца Эдда Стоуна, который не смог сходить по нужде в их поезде, срочно нужно было что-то предпринять, так как престиж компании изрядно пострадал. Спортсмен не требовал компенсации, только уважения: если человек «не ходит», это не значит, что он должен мочиться под себя!

«Кросс-Кантри» – один из крупнейших перевозчиков в стране, с самым длинным прямым железнодорожным сообщением: от Абердина на северо-востоке Шотландии до Пензанса на юго-западе Англии. Компания не могла позволить себе потерять лидирующие позиции на рынке пассажирских перевозок, поэтому согласилась на реализацию предложенного проекта. Модернизировать поезда дальнего следования оказалось задачей непростой и дорогой, но оно того стоило: репутация компании быстро восстановилась, акции взлетели вверх, и проект, наконец, начал окупать затраты.

Аврора заняла место рядом с начальницей, бегло оглядывая присутствующих: начальники отделов, ведущие специалисты, операционный директор и… сам глава «Кросс-Кантри». Это было неожиданно, обычно назначения руководителей среднего звена проходили без участия первого лица компании. Аврора с волнением устремила взгляд в начало длинного массивного стола: Дрю Фуллер – директор и ее жених; Стефан Клейтон – президент и председатель правления и по совместительству ее отец. Самые дорогие мужчины в ее жизни сегодня были здесь.

Дрю взял слово, но Аврора продолжала смотреть на отца: она и не думала, что будет так приятно его личное присутствие сегодня, ведь всё, что она делала, было продиктовано желанием доказать: она может! И, наконец, он тоже признает это, и их отношения сдвинутся с точки перманентного непонимания: их личная константа в ряду постоянно сменяющих друг друга событий. Аврора попыталась припомнить, когда их взаимоотношения превратились в извечную игру в шахматы – кто кого. Наверное, в тот момент, когда она перестала делать так, как удобно ему. Закрытая частная школа, балет, музыка, этикет и его планы на ее будущее – жизнь, расписанная на годы вперед.

Первый бунт случился в семнадцать лет, когда Аврора бросила балет и съела, наплевав на диету, свою первую в жизни жареную во фритюре картошку с рыбой. Это было потрясающе вкусно, ради такого можно выбросить на свалку тринадцать лет упорного труда, тем более если звезды в мире классического танца светят в другую сторону. У нее слабые ноги – именно так сказал балетмейстер после отчётного концерта – и примой ей не стать. А махать всю жизнь розочкой в кордебалете – не то, о чем мечтают. Аврора любила танцевать, но не настолько, чтобы растирать ноги до кровавых мозолей и жгучей солью осыпаться на них, а двери так и останутся закрытыми.

Вторым протестом стало поступление в колледж на факультет экономики и бизнеса, которые, как считал Стефан Клейтон, абсолютно не подходят его юной дочери. Он планировал, что она будет учиться в Королевской Академии Танца.

Третьим – желание работать в «Кросс-Кантри». Отец взял ее, протащив через все круги ада, не делая поблажек, оценивая, как всех и даже жестче. И Аврора выдержала. Именно поэтому она сейчас сидит здесь!

Из раздумий ее вывел сильный голос отца, а вот о чем вещал Дрю, она пропустила. Ничего, вечером за бокалом шампанского он ей всё расскажет. Но сейчас необходимо собраться, иначе волнение оседлает ее и понесется вскачь, как на бешеной лошади – не видать ей тогда повышения. Речь шла о проекте и о должности начальника отдела – Аврора поднялась, не сразу осознав, что назвали другое имя. Только снисходительное недоумение, которое отпечаталось на лицах присутствующих, вернуло ее в реальность. Реальность, в которой должность досталась не ей.

Она села на место – Глория участливо сжала ее руку под столом. Аврора бросила взгляд на начальство: Дрю отвел глаза; отец же взирал со спокойным равнодушием, будто бы ничего удивительного сейчас не произошло.

«Грег Трентон?! – про себя возмутилась она. – Грег? Серьезно?!» Он ведь даже не участвовал в реализации, только числился. Аврора прикоснулась холодной рукой к пылающим щекам, делая вид, что поправляет каштановый локон, выбившийся из пучка: хотелось выть, а еще – высказать всё отцу и наконец выйти из душного зала, в котором тяжелым облаком витал запах ее поражения.

Часом позже она без предварительного согласования и, естественно, без приглашения стремительно вошла в приёмную президента компании.

– Мистер Клейтон у себя? – Аврора спросила из вежливости, на самом деле она прекрасно знала, что отец в кабинете.

– У себя, но он сейчас не принимает, – секретарь даже поднялась, возможно, собираясь грудью отстоять покой своего руководителя. Не выйдет – сегодня Аврора видела только цель, никаких препятствий!

– К нему нельзя!

– А вот это мы еще посмотрим, – тихо сказала она и резко схватилась за ручку, небрежно толкая дверь. Отец, Дрю, Грег Трентон – великолепная тройка! Они, как по команде, повернулись к ней, она же выжидающе застыла на пороге: все же закатывать публичные скандалы было не в ее духе.

– Мистер Клейтон, она сама, – влетела следом секретарь. – Я…

– Оставьте нас с мисс Данн вдвоем, – голос Стефана Клейтона, наполненный властной силой, колючим ознобом пробежался по холодной коже его дочери. Ему было пятьдесят девять: виски давно поседели, а лоб прорезали глубокие морщины, но его внутренняя энергия и несгибаемая натура остались неизменны, не подточились за годы постоянной борьбы за свое место под солнцем.

– Я жду объяснений.

– Объяснений? – переспросила Аврора.

– Да, объяснений: по какой причине ты врываешься ко мне в кабинет? Не помню, чтобы я тебя приглашал.

Она возмущенно фыркнула, но потом смягчилась, надеясь поговорить по-человечески.

– Пап.

Стефан присел, предлагая ей последовать его примеру. Аврора подошла к высокому креслу, обтянутому дорогой коричневой кожей и, положив руки на спинку, спросила:

– Почему, пап? Это ведь была моя должность, я заслужила ее, ты ведь знаешь. Я справлюсь…

Стефан вскинул руку, прерывая дочь.

– Это большая ответственность, а у Грега опыт…

– Это все неважно, да? – тихо проговорила она. – Что бы я ни сделала, чего бы ни добилась – этого всегда будет недостаточно.

– Это не так. – Он отвел взгляд – возможно, ему самому стало неловко за свое решение.

– А как? – громче, чем позволяли приличия, поинтересовалась она. – Ну объясни же мне!

– Вы забываетесь, мисс Данн! – Отец всегда так обращался к ней на работе, когда был недоволен. Аврора взяла фамилию матери, чтобы в компании в ней видели не только дочь Стефана Клейтона, и он не уставал напоминать и о ее решении, и о том, что в стенах этого здания она в первую очередь его подчиненная. Это было четвертым вызовом, который она ему бросила.

– Я напишу заявление об увольнении и оставлю у вашего секретаря, мистер Клейтон, – холодно отозвалась Аврора – пусть лично подпишет! – и, развернувшись, направилась к двери.

– Дома поговорим, – донеслось ей в спину, но она точно решила, что больше не будет никакого «дома».

Как жить дальше, когда твои мечты полетели в мусорное ведро, а жизнь сплясала жгучую самбу на твоих костях? Еще утром она не предполагала, что придется задаваться подобными вопросами.

– Аврора, подожди, – Дрю настиг ее в коридоре. – Милая, всё в порядке?

В порядке? Она недоуменно уставилась на него. О чем он вообще?! В каком она может быть порядке?!

– Знаешь что, иди ты…

– Куда? – серьезно поинтересовался он. Аврора не ругалась, и Дрю этим беззастенчиво пользовался. Она, вздохнув, развернулась, но он не дал уйти, мягко хватая за руку.

– Дрю, пожалуйста, не сейчас. Я не готова говорить с тобой. – «Я видеть тебя не готова!»

– Вечером поговорим, идёт?

Аврора не знала: он действительно не понимает или издевается над ней? Она смотрела в привлекательное лицо с ямочками на щеках, гордым носом и тонкими губами. Еще вчера она была уверена, что Дрю знает ее и разделяет стремления, а сейчас недоумевала, как могла так заблуждаться. Как так вышло, что мужчина, с которым она планировала связать свою жизнь, совершенно ее не понимает. Но на его вопрос послушно кивнула, как деревянная марионетка на веревочках – объясняться и выяснять отношения не было сил. Позже. Всё позже.

Дорога домой заняла около получаса – в центре на Корпорейшн-стрит пришлось постоять в пробке. Аврора просто ушла, никого не предупреждая и не отчитываясь, впервые в жизни.

Она нажала кнопку на пульте – высокие кованые ворота начали медленно распахиваться вовнутрь. Подстриженные зеленые лужайки сверкали под мягким летним солнцем, а на клумбах алели сочные розы, гордо устремив крупные головки в небо. Дом дышал размеренностью и умиротворением, словно ничего плохого в этом месте не могло произойти. Аврора притормозила возле парадного входа – недалеко будет нести чемодан. Входная дверь распахнулась практически сразу – на пороге появилась Нэни, которая служила у них давно и помогала Грейс Клейтон – хозяйке – следить за домом.

– Маленькая мисс, вы уже дома! – удивилась она.

Аврора смиренно вздохнула: о каком становлении личности может идти речь, если она до сих пор для всех в этом доме «маленькая».

– Мама дома?

– Уехала в ателье. Скоро должна быть.

«Это даже хорошо», – подумала Аврора. Сейчас она в запале, а расстраивать мать резкими высказываниями, адресованными отцу, не хотелось. Она и так переживала, что отец и дочь совершенно перестали понимать друг друга.

– Хорошо, я буду у себя.

– Что-то принести перекусить, ведь не обедали же, – укоризненно подметила Нэни, строгим взглядом пройдясь по тоненькой фигурке молодой хозяйки.

– Нет, я не голодна! – Аврора скрылась на лестнице под неодобрительное сопение экономки.

Она практически бегом миновала светлый коридор и толкнула дверь собственной спальни, застыв на пороге, осматриваясь, будто впервые видит. Просторная, выполненная в бледно-зеленых тонах, с мягким ковром на полу, в ворсе которого так приятно утопали ноги после тяжелого дня. На туалетном столике разбросаны женские мелочи, косметика и крема, в углу на медном крючке пылились старые пуанты: иногда Аврора всё же танцевала – для себя. Ей ведь нравился балет, но не как дело всей жизни и адский труд, а как отдых для души.

Она прошла в гардеробную и достала чемодан, решив взять только то, что поместится, что действительно необходимо. Первыми на дно легли пуанты. Одежда, белье, косметика летели без разбору. Аврора с благоговением прикоснулась к серебристо-серому сверкающему платью – она так ни разу его и не надела. Наряд венчал чемодан ее прошлого.

«Каждой твари по паре», – и она схватила туфли на высоком каблуке. Кто знает, что ей пригодится за порогом этого дома? Подумать только: ей почти двадцать пять, а она всё еще живет с родителями! «Дом огромный, в нем поместятся три таких семьи, к чему переезжать?», – постоянно увещевал отец. Здесь могут жить и она, и ее семья – мама была с ним согласна. Но она, в отличие от него, готова была принять любой выбор дочери. Аврора не торопилась, да и Дрю, казалось, не смущал вариант жить с ее родителями.

Дрю. Аврора вспомнила его поступок и впервые задумалась об истинной природе его чувств. Она ведь красива, не глупа, из хорошей семьи – ее есть за что полюбить. Но любил ли ее жених достаточно сильно? Или ему было важнее расположение ее отца? Почему он смолчал? Почему не предупредил? Не секрет, что жесткий, а порой деспотичный Стефан Клейтон благоволил к Дрю и одобрял роман с единственной дочерью. И во многом потому, что Дрю никогда не быть таким, как он сам: сильным, упорным, практически несгибаемым. Ему никогда не занять место главы семьи, пока сам Стефан Клейтон будет в состоянии править. Отчего-то отец не терпел конкуренции. У него не было наследников мужского пола, поэтому со временем муж Авроры – до сегодняшнего момента она полагала, что им будет Дрю – может получить в свои руки контрольный пакет акций «Кросс-Кантри». К Авроре, как к настоящей принцессе, прилагалось пол-королевства.