Ох… Я старалась не смотреть на Матильду, но она все равно наблюдала за каким-то пропотевшим футболистом, который стоял, опираясь руками о колени и переводя дыхание. На вид ему было около тридцати, латинос, возможно, из Южной Америки или итальянец. Он был не слишком высок ростом, коренаст, хорошо сложен, с огромной копной черных волос и зубами такими белыми, что они ослепляли даже издали.

–  Видишь вон того парня? – спросила Матильда.

–  Такого трудно не заметить, – ответила я. – Вы с ним знакомы?

–  Мы собираемся его завербовать. И сегодня Анджела должна была выступить в роли моей посланницы. Но теперь эта задача возлагается на тебя.

–  Прямо сейчас?!

–  Пошевеливайся! – вдруг закричала Матильда во все горло, обращаясь к футболисту. И тут же снова заговорила со мной: – Милая, я прекрасно знаю, что ты думаешь о Джесси. Ты не можешь обладать Уиллом, и тебе не нужен тот молодой парень, так что ты ищешь нечто среднее между ними. Вот и отлично. Но я не уверена, что изъять Джесси из списка – хорошая идея. Кроме того, я планирую некое особое путешествие, и мне бы хотелось, чтобы ты отправилась в него. Ты знаешь, что мы собираемся выставить на аукцион «Красную ярость»?

–  Ту картину из коуч-центра?

–  Именно. Мы решили выставить ее в Буэнос-Айресе, на родине Каролины. Мы считаем, что там получим более высокую цену, потому что осталось ведь всего два ее полотна. И нам нужно, чтобы ты сопровождала картину и представила наше… сообщество. Тебе не надо будет делать что-то особенное, отвечать на вопросы. Ты просто должна будешь надеть красивое платье и подписать документы о продаже.

Вау, Буэнос-Айрес! Последним моим путешествием была поездка в Канаду, где я развлекалась с лыжным инструктором. Мне же все равно полагается отпуск… но поскольку Трачина беременна, а Делл слишком стара, вряд ли это возможно.

–  Я бы очень хотела поехать, но оставить Уилла прямо сейчас… Это его просто разорит.

–  Ты действительно заботишься о нем, да?

Прежде чем я успела ответить, упущенный кем-то мяч подкатился прямо к нашей скамейке, а за ним примчался тот самый парень, на которого Матильда положила глаз. Она улыбнулась ему.

–  Привет! Вы сегодня вроде нашего тренера, да? Или за судью? – спросил футболист Матильду, чуть задыхаясь от бега.

–  Вам бы и тот и другой не помешал, – поддразнила его Матильда, чуть вскидывая голову, чтобы лучше видеть лицо парня из-под полей шляпки. – Как тебя зовут?

–  Доминик. А вас?

–  Матильда Грин. А это моя подруга Кэсси.

–  Вы футбольные болельщицы?

–  Нет, – качнула головой Матильда.

Доминик рассмеялся, но тут с поля закричали, требуя вернуть мяч.

–  Не уходи никуда, Матильда Грин! – крикнул Доминик, бегом возвращаясь на поле.

И потом он каждые несколько секунд поглядывал в сторону нашей скамьи, чтобы убедиться, что Матильда по-прежнему здесь.

Я была поражена.

–  Как ты это делаешь?

–  Делаю – что?

–  Выбираешь самого яркого парня во всем парке и заставляешь его заговорить с тобой… Да женщины вдвое моложе тебя не способны на такой фокус!

Матильда пожала плечами, не сводя глаз с Доминика:

–  Я отметила его. Выделила из общей массы. Каждый вербует новичков по-своему. Но у меня именно такой метод.

Доминик вырвался вперед с мячом, несясь к воротам противника.

–  Давай-давай-давай!!! – закричала Матильда.

–  Так ты его уже вербуешь, прямо сейчас?

–  Ну, вообще-то, да. Мы отказались от Пьера, так что нам не хватает одного мужчины. А ты заметила, есть у Доминика на руке обручальное кольцо?

–  Я и не посмотрела…

–  А как раз на это и следует обращать внимание в первую очередь.

Я сделала для себя мысленную отметку, наблюдая за игроками, теперь бежавшими к середине поля. В какой-то момент Доминик задрал футболку, чтобы вытереть потное лицо, и обнажил мускулистый живот.

–  Ого! – воскликнула я.

–  Да, он воистину хорош, верно? Но нам не обязательно нужны парни с модельной внешностью. Главное – они должны понимать свою сексуальность. Они должны уметь поддерживать разговор, выглядеть интересными, даже если на самом деле не таковы. Привлекательность – это нечто субъективное, но мы предпочитаем выбирать, так сказать, классические образцы, мужчин, уверенных в себе, сексуальных, мужественных на вид. И конечно, они должны быть абсолютно здоровыми. И, чтобы ты знала, никаких обручальных колец! – Матильда бросила взгляд на наручные часы. – Кэсси, мне очень нужно, чтобы ты завершила за меня это дело, так как я должна найти кого-то, кто поедет в Аргентину.

–  Завершила какое дело?

–  Добыла номер телефона Доминика. Возможно, он сумеет заменить Джесси, – сказала Матильда, подмигивая.

Меня охватила паника, прокатившаяся волной снизу вверх.

–  Но он хочет встретиться с тобой! На меня он даже не посмотрел! Что, если он не захочет давать мне номер своего телефона?

Матильда встала и всмотрелась в игроков на поле, лениво, как сытая львица, наблюдающая за газелью.

–  Тебе только и нужно, что спросить. И не забывай быть снисходительной к себе. То приключение на одну ночь слегка вывело тебя из равновесия. Не позволь ему уничтожить тот прогресс, которого ты достигла. Ты ведь наконец становишься самой собой. Я это вижу.

Матильда не спеша зашагала к воротам Сент-Чарльз, не заметив, что Доминик как раз в этот момент забил гол с чьей-то подачи. Он с победоносным видом промчался по полю, друзья хлопали его по плечам и обнимали, он сам крепко обнял какого-то рыжего парня, а потом наконец упал на скамью рядом со мной.

–  Эй, – задыхаясь, выговорил он, – а куда ушла твоя подруга?

–  Ей пришлось уйти, – ответила я и быстро добавила: – Но она попросила меня взять у тебя номер телефона.

–  Да ты что? Вот это здорово! – просиял футболист.

«Тебе только и нужно, что спросить». Я забивала его номер в свой телефон, когда рыжеволосый приятель Доминика подбежал к нам:

–  Что, уже обзавелся поклонницами, Дом? А у этой вот красотки есть имя?

Он что, смотрел на меня? Опа… Да, действительно.

–  Кэсси, – сказала я, прикрывая глаза ладонью от солнца и всматриваясь в лицо парня.

При близком рассмотрении он оказался весьма неплох. Да еще добавить к этому сильный шотландский акцент и веснушчатые мускулистые руки…

–  А я Эван. Слушай, наплюй ты на номер этого шельмеца, запиши лучше мой!

–  А как насчет другого предложения? – спросила я, чувствуя, как у меня все затрепетало внутри, и это тут же отразилось на голосе. – Номер Доминика я отдам своей подруге, а твой, может быть, запишу для себя, а?

–  Ничего лучше и не придумать! – заявил Эван.

Когда их номера были надежно спрятаны в моем сотовом, я встала:

–  Что ж, ребята, приятно было познакомиться.

Шагая в сторону Магазин-стрит, я восхищалась тем, что вот только что наладила контакт сразу с двумя невероятно сексуальными парнями, чьи сексуальные фантазии может раскрыть общество С.Е.К.Р.Е.Т. И если они окажутся сговорчивыми и благоразумными, их возьмет в обучение одна из членов Комитета. А потом их внесут в список, и парни достанутся какой-нибудь счастливице из новеньких, возможно даже Дофине. Я окинула взглядом парк, теперь уже заполнившийся бегунами, велосипедистами и молодыми папашами с детьми. И чуть ли не все поглядывали на меня. А может быть, все эти люди и раньше были здесь, просто я их не замечала? Или же они впервые заметили что-то во мне?

Слова Матильды продолжали звучать у меня в голове: «Ты ведь наконец становишься самой собой. Я это вижу».

Глава десятая

Дофина

Элизабет первой почуяла неприятный запах, повисший на улице возле магазина. И тут уж не приходилось винить ни «Катрину», ни какой-либо другой из знаменитых ураганов. Все инфраструктуры в Новом Орлеане работали плохо задолго до того, как этот легендарный шторм обрушился на город. Но возможная утечка газа могла привести к всеобщей эвакуации нашего района, а это значило, что будут закрыты все одиннадцать магазинов и ресторанов в этой забитой пешеходами части города. И «Манки-Фанки» грозило закрытие на месяц, пока будут менять старые газовые трубы, лежавшие под тротуаром перед нашей витриной.

–  Понимаешь, Кэсси, когда в Новом Орлеане говорят «месяц», это может означать все шесть. Черт побери, я не сидела без работы с шестнадцати лет!

Мы с Кэсси сидели в баре «У Трейси», и я жаловалась на судьбу, поглощая одну «Маргариту» за другой. Похоже, я здорово волновалась, так как выпила вдвое больше Кэсси. Мы стали лучшими подругами. Она даже посвятила меня в свою драму, сообщила о том, что влюблена в своего босса Уилла, и о том, что между ними практически все кончено. Может быть, именно поэтому я так дерзко спросила ее о Марке Друри. Мы ведь все равно говорили о мужчинах, сексе и свиданиях, так что это не выглядело так, будто я проявляю излишнее любопытство.

–  А, ну да, мы как-то встречались. Марк. Музыкант. Который. Говорит. О музыке. Без передышки, – округлила глаза Кэсси. – Мы как-то раз с ним… Но…

–  Но – что?

–  Он просто… ну, не для меня, – ответила Кэсси. – Даже не знаю почему. И уж точно не знаю, что нужно сделать, чтобы навсегда выбросить Уилла из головы и сердца! Но Марк в этом деле не помощник.

Мне и самой стало противно от того, какое облегчение я испытала. И не потому, что я надеялась, будто у меня есть шанс с Марком. К тому же не стоило зацикливаться на ком-то одном, ведь меня ожидали самые разнообразные фантазии. Но тем не менее… И тут выражение лица Кэсси изменилось, словно ей в голову только что пришла некая новая и совершенно исключительная идея, разогнавшая все остальные мысли.

–  Погоди-ка секундочку… Мне надо позвонить. Я скоро вернусь.

Когда минуту спустя Кэсси вернулась, она продолжала говорить по мобильному телефону.

–  Ну да… да… Она как раз здесь. Погоди… – Кэсси прикрыла трубку ладонью, в ее глазах светилась надежда. – Матильда хочет поговорить с тобой.

Немало озадаченная, я взяла трубку:

–  Привет, Матильда. В чем дело?

–  Дофина, милая… я так понимаю, что ты сама распоряжаешься своим временем. Хочу предложить весьма интересное для тебя дело, но при этом ты оказала бы немалую услугу нашему обществу.

И тут она предложила такое, что обычному человеку и во сне не приснилось бы: поехать в Буэнос-Айрес, где я остановилась бы в пятизвездочном отеле и посетила бы аукцион редких произведений живописи. К тому же у меня осталась бы масса времени для того, чтобы полюбоваться достопримечательностями и побродить по магазинам. Все это звучало головокружительно, чарующе и возбуждающе. Кроме одного: нужно было лететь на самолете.

–  Дофина, мы оплатим все и еще дадим тебе хорошую сумму на личные расходы. Там уже все организовано, так что тебе нужно будет лишь показаться в качестве нашей представительницы и подписать бумаги от имени общества С.Е.К.Р.Е.Т.

Я поблагодарила Матильду и сказала, что все это выглядит просто потрясающе, что я польщена и смущена таким предложением… Вообще-то, Буэнос-Айрес был городом, который я всегда мечтала увидеть. Но оставалась одна небольшая проблема…

–  Дело в том, Матильда, что я не могу летать. Вообще.

Кэсси внимательно прислушивалась к нашему разговору, но, когда услышала мои слова, перестала улыбаться и нахмурилась.

–  Ох, милая, – со смехом произнесла Матильда, – и это все, что тебе мешает? Когда страх осознан, это уже не страх. И тебе предоставляется возможность решить: стоять на месте или двигаться вперед?

Я снова начала возражать, пытаясь объяснить ей причины:

–  Мне ужасно страшно представить себя пассажиркой… Мне необходимо самой всем управлять. Я просто… Я не могу отказаться от контроля над ситуацией.

–  Но ты ведь позволяешь другим сидеть за рулем машины, разве не так?

Я объяснила, что в этом случае я, по крайней мере, знаю, что машину можно остановить и выйти из нее.

–  А полет в самолете вне моей власти, тут еще и вопрос доверия: я должна верить, что самолет удержится в воздухе и что пилот справится с этим чудовищем… Как бы глупо это ни звучало, Матильда, но я не верю ни в то ни в другое, – добавила я. – У меня даже загранпаспорта нет.

–  Пфф… Мелочи. Паспорт у тебя будет через двадцать четыре часа. Поверь мне, Дофина, ты можешь преобразить этот страх в веру, и ты это сделаешь. Доверься нам. Доверься процессу. Пусть все движется вперед.

Пока Матильда продолжала говорить о принципах полета, явно занижая опасность, подчеркивая приятные моменты и рассказывая о красотах Буэнос-Айреса, Кэсси аккуратно сложила из бумажной подставки для бокала самолетик и запустила его над моей головой. И загудела, как мотор.

Что я могла сказать? Они просто раздавили меня, напомнив, что я сама просила Комитет меня удивить.

Когда я наконец согласилась на поездку и отключила телефон, Кэсси вскочила и начала мне аплодировать прямо посреди бара «У Трейси». Позже я рассказала Элизабет, что собираюсь лететь на самолете. Она была ужасно довольна и даже притащила ко мне домой винтажный чемодан без колесиков, чтобы помочь мне собрать вещи. Я же, обуреваемая первобытным страхом, объяснила ей, где лежат мои самые важные бумаги, дала ей точные инструкции на тот случай, если самолет разобьется, и заявила, что магазин и все его содержимое должны перейти к ней, а не к моей сестре Бри.