– Не стоит благодарности, – рассмеялась Дафна и повела его к столу, где сидели бабушка, отец Николаос и его жена с малышом на руках.

– Святой отец… – Дафна поцеловала его руку. – Это мой жених, Стивен.

– Yia sou, – поздоровался Стивен.

Священник протянул ему руку, но Стивен не стал целовать ее, как было принято, а пожал, как будто они только что заключили сделку. Если это и обидело отца Николаоса, то он не подал виду и, улыбнувшись, поднял правую руку и перекрестил Дафну и Стивена.

– Благослови вас Бог, – произнес он единственную фразу, какую знал по-английски.

– И вам того же, – ответил Стивен.

– Стивен, это Пресвитера. Она так добра к нам, что вызвалась сплести венцы из местных полевых цветов! Замечательно, правда? Это будет настоящий подарок.

– Yia sou, Стивен! – Жена священника поднялась, усадив пускающего пузыри малыша на бедро, и поцеловала Стивена в обе щеки. – Дафна, пожалуйста, переведи своему жениху, что для нас большая честь приветствовать его на этом острове и в нашей церкви. Я молюсь, чтобы святой Спиридон помогал ему и чтобы Господь даровал вам много детишек и долгие годы здоровой и счастливой жизни.

Дафна перевела Стивену пожелания Пресвитеры, и он вежливо улыбнулся в ответ.

Когда яркое полуденное солнце начало клониться к закату, гости, собравшиеся, чтобы поприветствовать Стивена, начали расходиться. Это был долгий день, наполненный смехом, вкусной едой и разговорами. Дафне то и дело приходилось переводить Стивену пожелания гостей:

– Поздравляем!

– Добро пожаловать в семью!

– Добро пожаловать в Грецию!

– Благослови вас Бог!

– Почему ты такой худой?

– Ты такой богатый, потому что экономишь на еде?

– Сколько у тебя денег?

– Мой сын хочет переехать в Америку. Ты сможешь дать ему работу?


Когда обмен любезностями подошел к концу и угощение на столе закончилось, гости разошлись. Стоя на веранде, Дафна наблюдала, как солнце на горизонте опускается в Ионическое море, и наслаждалась наступившей тишиной и волшебным золотистым светом. Она огляделась по сторонам, чтобы запомнить этот момент. Yia-yia, склонившись над огнем, варила кофе. Эви тихонько играла в углу двора со своим любимым цыпленком, а на коленях у нее лежал котенок. Под оливой, придвинувшись друг к другу, сидели и снова о чем-то увлеченно беседовали Попи и Стивен.

Когда последний оранжевый луч солнца исчез за горизонтом, Дафна уже собиралась присоединиться к бабушке и выпить кофе, но тут скрипнула калитка, и она обернулась на звук.

– Yia sou, Thea Евангелия!

Это был Янни с рыболовной сетью на плече и большим белым ведром в руке.

– Thea Евангелия… – Он положил сеть и ведро к ногам бабушки и, наклонившись, поцеловал ее в обе щеки. – Thea mou, море сегодня щедро одарило меня. И я подумал, ведь твоя семья с каждым днем становится все больше… – Он оглянулся и увидел, что все: Дафна, Эви, Попи и даже Стивен прекратили свои дела и наблюдают за ним. – И решил, что должен поделиться с тобой уловом.

– Ах, Янни mou, ты всегда так добр ко мне, – поблагодарила бабушка и тут же налила ему кофе, хотя он не успел попросить об этом.

Дафна снова почувствовала, как у нее в животе запорхали бабочки и их крылья перекрыли ей горло. После поездки на kaiki и рассказа Янни она увидела этого человека с другой стороны. Теперь он не представлял для нее никакой угрозы. Когда он открылся ей, пригласил на лодку, поделился трагической историей своей семьи и едой, Дафна почувствовала, что все изменилось. Ей не нужно было бояться этого загадочного человека. Она понимала, что в их отношениях наступил перелом, и вспомнила кровожадных фурий из мифа об Оресте, которые, насытив жажду мщения, неожиданно резко переменились – как и они с Янни.

– Yia sou, Янни! – Похоже, появление одинокого приличного мужчины помогло Попи наконец-то оторваться от Стивена. – Янни, это Стивен, мой кузен, жених Дафны. Amerikanos, – объявила она.

– Добро пожаловать на Эрикусу! Надеюсь, ты полюбишь наш остров так же, как любим его мы, – обратился Янни к Стивену на хорошем английском.

– Ты говоришь по-английски? – Стивен изучающе оглядел гостя от макушки до пят. Он был в поношенных джинсовых шортах, почти черным от загара и производил впечатление человека, который провел всю свою жизнь в открытом море, а не в классе за изучением английского языка.

– Да, я говорю по-английски, – Янни сделал глоток кофе. – Я начинал учиться в Афинах, а степень получил в Колумбийском университете.

– Я этого не знала. Ты никогда не упоминал, что жил в Нью-Йорке, – выступила вперед Дафна. Ей казалось, что она хорошо узнала Янни во время их поездки на Корфу, но, оказывается, это была иллюзия.

– Да, я изучал классическую литературу и собирался стать серьезным профессором, – он рассмеялся, но это был нервный смех человека, который стремится убедить в чем-то не только всех окружающих, но и себя самого.

На этот раз Дафна читала Янни как открытую книгу. Она видела тоску в его глазах и слышала разочарование в голосе, когда он вдруг резко замолчал. Все в этом мужчине было для нее новым, но в то же время очень знакомым.

– Я планировал вернуться в Афины, чтобы рассказывать молодому поколению об опыте наших предков, – Янни рассмеялся над тем, как амбициозно и в то же время глупо это звучит. – Но все пошло не так, как мне хотелось. Я проучился в университете только год, – он перевел взгляд с Дафны на Стивена. – «Лига плюща» оказалась не по мне. Я люблю простую жизнь, а там чувствовал себя как рыба, которую вытащили из воды. Плохое сравнение, я понимаю, – он снова усмехнулся. – Но очень точное.

– Почему ты не связался со мной, когда был в Нью-Йорке? Yia-yia сказала бы тебе, как меня найти! – воскликнула Дафна и удивилась своему искреннему порыву.

– Дафна, это было очень давно, до того, как я приехал на этот остров и встретил твою бабушку. Мне кажется, это было в другой жизни.

– Очень плохо. Мы могли бы встретиться с тобой в той, другой жизни, как ты ее называешь! – Пришла очередь Дафны улыбаться при мысли, как приятно было бы иметь кого-то знакомого с Эрикусы в Нью-Йорке. Ей всегда казалось, что она разрывается между двумя мирами: жизнью в Греции и в Америке, – и мечтала как-то соединить пропасть, которая их разделяет. Но после гибели родителей рядом с ней не было никого, кто мог бы понять греческую сторону ее характера. И ей казалось, что она умерла вместе с Mama и Baba.

– Согласен, это плохо. Если бы мы встретились тогда в Нью-Йорке, возможно, я был бы готов дать этому городу еще один шанс. И не уехал бы так быстро, потому что у меня была бы причина остаться. Все могло сложиться иначе, – сказал Янни, не сводя глаз с Дафны.

– Надо же, какая красота! Удивительно, что в современном мире есть места, в которых еще живо прошлое… – заметил Стивен, разглядывая покосившуюся и растрескавшуюся плитку у себя под ногами, калитку и тропу, ведущую к ней. – И цивилизация их не коснулась.

– Это место не похоже на все другие, как и его жители, – сказал Янни, дергая себя за бороду. – Но такая откровенная простота не должна обмануть тебя, мой новый американский друг. Люди здесь живут весьма непростые, и чудеса нашего острова не ограничиваются морем и естественной природной красотой.

Янни убрал руку с плеча бабушки и, наклонившись, подхватил Эви, которая пробегала мимо, пытаясь догнать цыпленка. Подняв девочку, он подбросил ее в воздух. Смех малышки разнесся по округе и заплясал в верхушках деревьев, и его, словно нежную мелодию, подхватил и унес с собой ласковый морской ветер. Прежде чем поставить Эви на землю, Янни осторожно поцеловал ее в затылок. Она замерла на мгновение и посмотрела на Янни, ее щеки раскраснелись от смеха, озорные глаза блестели. Неожиданно подняв руку, она пощекотала ему живот и была вознаграждена низким веселым смехом. Показав Янни язык, Эви тут же умчалась, и ее голосок колокольчиком звенел на ветру.

«Возможно, это и есть одно из чудес Эрикусы, о которых говорил Янни», – подумала Дафна, глядя вслед дочери. Она никогда раньше не видела, чтобы ее малышка так свободно общалась с мужчиной. Ведь Эви выросла без отца, и ей было непривычно находиться в компании мужчины, даже к Стивену она еще привыкала.

– Что ж, а вот я, как и моя невеста, типичный житель Нью-Йорка. Правда, Дафна? – Стивен притянул ее к себе и поцеловал в губы. Это был необычный поступок для человека, который редко делает что-либо на публику, и Дафна немедленно отметила это про себя.

– Что ж, тогда снова примите мои поздравления. Вам несказанно повезло. Судя по всему, вы созданы друг для друга! – Янни быстрым движением надел кепку, опустив козырек так низко, что он почти полностью скрыл его темные бездонные глаза. – Итак, как я уже сказал, хоть мы и простые люди, но очень щедрые, и делимся тем малым, что имеем! – Подняв с полу ведро, Янни выплеснул его содержимое на пол. – Я знаю, невеста любит морских ежей. Считайте это моим свадебным подарком. – Около двух дюжин черно-коричневых колючих шариков раскатились по всей веранде. – Kali nichta! Рад был познакомиться с тобой, Стивен. Надеюсь, тебе понравится на острове. – Янни поцеловал бабушку на прощание и помахал рукой Попи и Дафне. Последний еж еще катился по плиткам пола, когда он хлопнул калиткой и сбежал вниз по ступеням. Один из черных колючих комочков остановился у ног Дафны, и она наклонилась, чтобы поднять его, но забыла об осторожности, вероятно, из-за выпитого пива или по причине сильной усталости. Она обхватила ежа пальцами и сжала сильнее, чем следовало, иголки тут же проникли под кожу, и на месте укола выступили крошечные капли крови. Дафна сунула палец в рот и держала его там, пока кровь не остановилась. Металлический вкус разлился у нее по языку как раз в тот момент, когда за Янни захлопнулась калитка.

Глава 27

– Opa, Эви! – Дафна была в восторге – как же чудесно Эви танцует под мелодичные переборы бузуки! Она и Yia-yia хлопали в ладоши под музыку, которая неслась из старого кассетного магнитофона на кухне.

– Браво, koukla mou, браво, Эви, – приговаривала Yia-yia, глядя, как правнучка кружится и ее розовая ночная сорочка вздувается вокруг нее воздушным шаром.

– Вся в свою тетю Попи! – не могла сдержать смех Дафна. Да что уж греха таить – в их большой разнородной семье Попи слыла самой большой любительницей развлечений.

Сегодняшний день не стал исключением. Попи весь день не отказывала себе в удовольствиях: ела, пила и не упускала момента, чтобы посплетничать с каждым, кто приходил поприветствовать Стивена, но так и не нагулялась и никак не могла остановиться.

Она предложила проводить Стивена в отель – пусть Дафна заканчивает уборку и укладывает Эви спать. Сначала Дафна ей возразила, ведь Стивен ее жених, и она знает, что ему не хочется ночевать одному в номере. Хотя, судя по всему, ему было уже все равно. Проникаться духом острова он начал с нескольких бутылок пива «Мифос», потом в ход пошли рюмки с холодным узо – Попи сказала, что это еще одна традиция, и он должен ей следовать. Так что, стоило Попи пообещать, что в баре Нитцы она выболтает ему самые сокровенные и тщательно оберегаемые секреты из прошлого Дафны, которых она стесняется, Стивен тут же расцеловал Эви, Yia-yia и Дафну, пожелал им спокойной ночи и, взяв Попи за руку, увлек ее на темную тропинку, ведущую в сторону гостиницы.

– Как хорошо, – вздохнула Yia-yia. – Вы обе тут, рядом со мной, ты и твоя малышка. И это ничего, что вы снова скоро уедете.

Эви вдруг подскочила к ней и, крепко обняв, замерла, но Yia-yia успела почувствовать щекой тепло щеки своей правнучки. Однако началась следующая песня, Эви приняла позу – и снова пустилась в пляс. На этот раз она танцевала на цыпочках, подняв руки над головой, и звуки музыки окутывали ночь мягчайшим кашемировым покрывалом.

Закончив танец, Эви снова подошла к бабушке и обняла ее. На этот раз Yia-yia крепко прижала ее к себе, гладя по волосам, а потом наклонилась и тихо запела:

Я люблю тебя как никто другой…

Я не могу осыпать тебя подарками,

У меня нет ни золота, ни драгоценных камней.

И все же я отдаю тебе все, что у меня есть,

И это, моя дорогая девочка, моя любовь.

Я буду любить тебя всегда —

Это я тебе обещаю.

Yia-yia замолчала. Эви поцеловала ее в кончик носа и убежала играть с котенком.

– Koukla mou, – улыбнулась бабушка Дафне. – Когда услышишь эту песню, думай обо мне! Мы с твоей мамой не раз пели ее, глядя, как ты спишь в колыбельке вот здесь, на этом самом месте. Часами просиживали, слушая, как ты дышишь! И посылали небесам благодарность за то, что ты такая красавица, просили святого Спиридона, чтобы он не оставлял тебя и оберегал.