Сейчас – так, лирическое отступление. Сладкий сон. А потом наступит неизбежное пробуждение.

В перерывах между «выступлениями на бис» Егор даже успел немного рассказать о себе, о том, как жил эти семь лет.

Не все из его рассказа понравилось Тае. Например, он признался ей, что расстался с Юрием, своим лучшим другом.

Тая недолюбливала друзей Егора, особенно этого самого Юрия, мужчину мрачного и грубого. Он всегда пугал Таю, даже одним своим видом, манерой смотреть и говорить. В первый момент, когда Егор сказал, что он с Юрием расстался, она испытала облегчение. Но потом Егор рассказал о романе с Марьяной, женой Юрия.

– Ты спал с женой друга? – возмутилась Тая. – Ужас. И он знает это?

– Да. Я на днях ему признался. Ну не могу я в себе это носить больше…

– О, узнаю́ тебя, – поморщилась Тая. – Ты только о себе думаешь. Тебе было плохо, и ты решил покаяться. А каково теперь Юрию…

– Да знал он, знал, что Марьяна ему изменяет, только не знал, с кем… А тут я сам ему сказал, что со мной, – буркнул Егор.

– Зачем ты ему сказал? – всплеснула руками Тая. – Он страшный человек. Он же тебя убить может.

– Не убил же… – усмехнулся Егор. – Даже не ударил.

– Вот это и страшно… А вдруг он что-то задумал? Ладно, это не мое дело, это меня не касается, разбирайся сам, что я опять во все это лезу! – в отчаянии произнесла она.

– Я же с тобой советуюсь. Но ты права. Я не должен на тебя все это вываливать. – Бывший муж обнял ее.

– Егор.

– Да?

– Мне ты изменял? Ну, кроме Лизы… У тебя был еще кто-то? Пожалуйста, скажи честно? – недовольно, мрачно спросила Тая.

– Нет.

– Ты же сам говорил о честности… Ну не ври.

– Нет. Я никогда, ни разу не изменил тебе. А с Лизой… А с Лизой у нас случилось, когда мы с тобой уже на грани развода были. А у тебя – есть кто-то сейчас? – опять спросил он.

– Нет.

– Я так и знал.

– Что ты знал?

– Вот это… – Егор поцеловал Таю, потом прижал ее голову к своей груди. Она услышала, как бьется его сердце. – Я знал, что ты ждешь меня. И теперь я никуда не уйду. Никуда и никогда.

– Не говори чепухи. Ты сейчас под влиянием эмоций. Ты… очень переживаешь из-за Лидуси. И ты чувствуешь себя виноватым передо мной.

– Я виноват.

– Господи, Егор… Возвратившись ко мне, ты никак не исправишь прошлое.

– Не исправлю, нет. Но я люблю тебя.

– Перестань…

– Почему ты мне не веришь?

– Потому что твое признание – это не есть правда. И это не ложь. Ты думаешь, что говоришь сейчас искренне, от души, но… Но ты находишься под влиянием чувств. Понимаешь?

– Давай поженимся. Давай родим еще ребенка. Давай исправим всё, – со спокойной улыбкой произнес бывший муж.

Именно об этих словах мечтала Тая все последние годы. Она ждала их. И только услышав, поняла – нельзя соглашаться.

– Второй Лидуси у нас никогда не будет, – стараясь держать себя в руках, сказала она. – Ничем и никем Лидусю не заменить.

– Я знаю. Я все это понимаю. Я предлагаю начать нашу жизнь заново. И снова пожениться. И родить еще ребенка. Нет, нет, погоди, не перебивай меня… Не для того, чтобы вернуть прошлое, мы должны сделать это. Прошлое мы не вернем. Но надо это сделать, чтобы искупить все наши ошибки. И снова стать счастливыми.

– Ты можешь родить ребенка от Лизы.

– Я не хочу ребенка от Лизы! – рассердился Егор. – Я хочу его – от тебя. И Лизы я никакой не хочу…

Похоже, с ним бесполезно было спорить.

Тая и злилась, и одновременно жалела Егора. Она любила его, она его обожала даже, но именно из-за этой огромной, бескрайней любви – не хотела ему портить жизнь. Ну, и себе тоже. Она не выдержит, если Егор потом опять вздумает ее бросить.

…Еще был один момент в общении с бывшим мужем, который напряг Таю. Егор попросил ее в очередной раз показать фотографии Лидуси. Смотрел альбом, улыбался растроганно и печально, спрашивал о дочери. Потом вдруг заявил спокойно, словно о чем-то уже решенном, что мотоциклист, виновный в гибели Лидуси, «отплатит за все».

– Егор! – испугалась Тая. – Ты о чем? Дело закрыто, и там… там ничего уже не доказать, не изменить. Ты думаешь, мы с Дашей не пытались добиться справедливости?

– Это вы. А это я, – усмехнулся Егор. – У меня все получится. У меня есть связи и деньги.

– Даже если тебе и удастся посадить этого парня, то, уверяю, срок будет минимальным, – сказала Тая. – Потом, у того парня отец – не последний человек, я тебе говорила…

– И папаша тот у меня за все заплатит.

– Ну, а с папашей-то ты что можешь сделать? – спросила она.

– Увидишь. Я пока не знаю, что именно сделаю, но я обязательно с ними обоими что-то сделаю. С этим ушлепком и его папашей. Я им покажу кузькину мать. Они у меня попляшут…

– Погоди… Так ты всерьез собрался мстить им всем?

– Ну конечно. А кто, кроме отца, способен защитить дочь?

– Именно мстить ты собрался? – дрогнувшим голосом переспросила Тая.

– Я пока ничего не знаю. Но они у меня попляшут…

Тон его голоса, взгляд очень не понравились Тае. Да, и она хотела справедливости, но… хотела ли она мести сейчас, спустя столько лет? «Ладно, потом еще поговорим с ним об этом. Попытаюсь образумить Егора. Что он там задумал…»

Потом, в воскресенье вечером, Егор все же ушел от Таи. Обещал вернуться, разумеется, но бывшая жена заранее простила ему эту ложь.

Она ведь его не просто бесконечно любила и обожала, она существовать без него не могла. Когда уже все равно. Когда уже окончательно ясно, что другого мужчины, другой любви в ее жизни никогда не появится.

Но и Егор никогда не будет принадлежать ей. Он сам скоро это поймет. Да вот буквально завтра или послезавтра этот морок спадет с него. Эйфория долго не длится.

* * *

О двух вещах жалел Егор, уходя от Таи. О том, что не подарил ей цветы и – что забыл ей сказать, какая она красивая.

А она ведь – настоящая красавица, чудо. Если ее чуть принарядить да как-нибудь лихо уложить волосы – она сто очков вперед всем окружающим девицам даст.

Тая – интереснее Лизы, эффектнее Марьяны!

А какая она умница… Как с ней интересно! И только она, Тая, может дать ему правильный совет.

Вот прям зло берет на самого себя, отчего он раньше не слушал Таю, не слышал ее. Она ведь все верно говорила – и про него самого, Егора, и про его друзей.

Ася – злюка, Иван – слабак, Тягуновы – себе на уме… Он даже расписку с них не брал, когда им в долг давал, а они все тянут и тянут с его возвращением. Настоящие Тягуновы. Хотя, судя по тому, что они рассказывали о себе, денежки у них уже появились, могли бы отдать.

Юрка… Пожалуй, только в Юрке Тая ошибалась. Но это понятно, она всегда ревновала его к лучшему другу.

И это правильно, что ревновала, что злилась. Ведь семья – выше друзей. А он этого не понимал раньше, к сожалению. Любил Таю, но любовь к ней была на втором месте, после «священного» союза с друзьями детства.

Егор позвонил Асе Катковой. Паше и Насте Тягуновым. Ивану. Кошелю обязательно. О Кошеле, кстати, Тая всегда хорошо отзывалась и жалела его. И ведь правда, мировой парень Володька Кошелев – никогда не ноет, не жалуется, всем готов помочь, сам категорически отказывается хоть чем-то напрячь друзей…

Изборским – Юрке и Марьяне – Егор звонить не стал. Поскольку – всё. Юрку он потерял навсегда, тут и говорить нечего, ну, а Марьяна… Марьяна ему не нужна.

Каждого Егор попросил прийти на встречу.

– Поговорить надо! – добавлял он многозначительно перед тем, как нажать кнопку отбоя.


…На встречу, назначенную в одном из московских кафе, пришли все. И, главное, вовремя, почти одновременно.

Расселись, немного смущенные, озадаченные, за столиком.

– Ну-с, приступим, – начал Егор.

– А Лизы что, не будет? – встревоженно спросила Ася. Как всегда, в черном, несмотря на веселый, солнечный апрель; черные брови ее то и дело взлетали над оправой очков – точно тучи набегали.

– Нет.

– Не нравится мне это… – пробормотал Кошель. – Егор, это… давай Лизе позвоним, а?

– Ну она-то вас собирала в мое отсутствие? Собирала, – возразил Егор. – И вот я тоже решил посоветоваться с вами, моими друзьями. Рассказать вам одну важную новость. А для чего мне это надо, спро́сите вы… Я честно признаюсь – я бы хотел, чтобы вы сейчас поддержали Лизу.

– А мы и так ее поддерживаем, – прокашлялся Павел Тягунов. – Да, Насть?

– Да, мы ее поддерживаем, – деликатно подтвердила его жена. – Егор, мы вообще не понимаем, из-за чего ты с Лизой поссорился…

– А я понимаю, – поднял палец Иван Широков. Румяный, в белом свитере, со свежей, очень короткой стрижкой, он напоминал сейчас передовика производства из старого кино – такое же открытое благожелательное лицо… – Лиза вынесла все семейные проблемы на публику.

– Блин… Имен-то она не называла! – резко возразила Ася.

– А все равно неприятно, – опять покачал пальцем Иван. – Ребята, это… чего мы все кофэ да чай… А давайте накатим, а?

– Заткнись, – толкнула его локтем в бок Ася. – Алкаш несчастный!

– Садистка, больно же! – беззлобно огрызнулся Иван. – О тебе бы на весь Интернет написали…

– Да мне плевать на этот Интернет с высокой колокольни!

– Минутку… Нет, вы не поняли, – сказал Егор. – То, что Лиза написала о наших семейных проблемах – это, конечно, меня в восторг не привело. И то, что она, несмотря на мои просьбы, продолжала писать в блоге – это тоже меня не вдохновляет. Но дело в другом. – Егор сделал короткую паузу. – Наш брак начал давать трещины задолго до того. И теперь я решил развестись с Лизой.

За столом повисла тишина. Даже Иван молчал и только хлопал глазами.

– Это я виновата… – вдруг произнесла Ася. – Это я все начала. Я сказала, что видела Таю в женской консультации.

– Ты тут ни при чем, – возразил Егор. – Просто… Я не знаю, как это объяснить, но у меня в голове словно переключатель какой сработал. Я понял – мне нужна только Тая.

– Ты собираешься вернуться к Тае? – изумленно спросил Кошель.

– Это уж как она позволит, – ответил Егор. – Я бы хотел остаться с ней. Я ее люблю – вот что я понял. С Лизой я обязательно поговорю, но и вы, пожалуйста, не оставляйте Лизу в этот трудный момент.

– Ты спятил, – с отвращением, со злостью бросила Ася. – Как можно променять Лизу на… – Она не договорила, махнула рукой.

– Егор, может, ты еще подумаешь? – печально вздохнула Настя.

– Не торопись! Это ведь все из-за ребенка того, мы знаем… О котором Тая тебе не сказала. О ребенке, который умер, – шепотом подхватил Павел.

– Это девочка была. Лида. Лидуся. Моя дочь… – сказал Егор, чувствуя, что улыбается. Хотя ему улыбаться совершенно не хотелось. И улыбка, наверное, выглядела гримасой. – Но все уже решено. Я разведусь с Лизой.

Сидевшие за столом друзья вновь зашумели, принялись спорить между собой, твердили Егору, что он сам пожалеет, если оставит сейчас Лизу.

– А где Юрка? Елки зеленые, надо было Юру позвать!

– Да, он бы тебе мозги вправил!

– С Юркой, к сожалению, мы больше не общаемся, – сообщил Егор и опять почувствовал ту же гримасу на лице.

– Это у него психологическая травма на почве гибели ребенка. В таком состоянии люди отвергают близких, друзей, ссорятся со всеми, – вдруг с сожалением, наклонившись к Асе, сказал Кошель. – Ребята, не надо сейчас на Егора давить…

– А, на Егора не надо давить, у него травма, а Лизе, Лизе-то тогда каково? У нее – не травма?!

– Егор, опомнись. Вы с Лизой – идеальная пара. А Тая, она… Она – не твое, совершенно!

– Тая – клуша. Серая мышь. Никто и ничто. Как ты мог, Сахно…

– Послушайте – ни слова плохого про Таю… я не позволю…

– Господа, господа, позвольте… я знаю, в чем дело! Таисия его приворожила, – с дурашливой улыбкой произнес Иван. – Это магия. Ничем иным это нельзя объяснить!

Гремела музыка в зале, шумели друзья за столом.

Егор потер виски кончиками пальцев. Спорить ему совершенно не хотелось. Ну да, они его друзья с детства. Ближний круг. Тем не менее даже ближний круг не обязан его во всем поддерживать.

– Если ты разведешься с Лизой, то я, Егорушка, руки тебе больше не подам. Мимо пройду – и не поздороваюсь даже, – вдруг, тяжело дыша, заявила Ася Каткова.

Остальные – переглянулись, замолчали.

И по царящему за столом молчанию Егор понял, что и они думают так же.

– Мне очень жаль, – тихо ответил Егор. – Но я все равно разведусь с Лизой. И вообще странно… Семь лет назад я разводился с Таей, и меня никто не остановил. А сейчас что иначе?

– Так Лиза – наш друг! – раздувая ноздри, мрачно объяснила Ася. – Мы на ее стороне. Мы за нее сейчас переживаем. А Тая никогда нам другом не была, уж извини.

– Тая была моей женой. Я ее очень любил. И сейчас люблю.

– Любовь зла! – театрально взмахнул руками Иван. – Это цитата, между прочим, из классика. Только не помню, кого именно…