Робин Уэллс - О, малышка!

– Иногда у людей нет выбора.

– Иногда он у них есть, но они просто им не пользуются.

Энни с трудом заставила себя отвести от него глаза и вновь заговорила о животных:

– Значит, ты решил, что я подхожу для выхаживания щенят?

Джейк пожал плечами:

– Я рассчитывал, что после того как ты увидишь ее, тебе будет трудно сказать «нет».

Его глаза светились в мягком свете, падающем из окна. Он смотрел на ее губы. Энни больше не могла игнорировать происходящее между ними.

Влечение. Голод. Потребность. Желание. Все это было в его взгляде.

– Мне вообще всегда трудно говорить тебе «нет», Джейк, – неожиданно произнесла она.

Энни сказала это шепотом, но смысл ее слов был очевиден. Качели приостановили движение. Воздух застыл. Казалось, что даже древесные лягушки затаили дыхание.

Глаза Джейка пробежали по ее лицу, пытаясь прочесть его выражение. Он, видимо, увидел то, что искал. Его губы шевельнулись, произнося лишь одно слово – «Энни».

Она тут же оказалась в его объятиях. От Джейка пахло лосьоном для бритья. Его рука, лежавшая на спинке качелей, коснулась ее волос, другая скользнула ей за спину, губы жадно прильнули к ее губам. А затем Энни растворилась в его поцелуях. Страстных, горячих, влажных. Его язык проник ей в рот, все внутри ее, казалось, растаяло и превратилось во влажное пламя.

Энни обхватила голову Джейка, перебирая волосы, прижимая его к себе, не давая возможности отстраниться. Она мечтала поцеловать его с того самого раза, когда увидела впервые, даже не зная еще, кто он такой. И сейчас она нежилась в его объятиях, не желая покидать их.

Энни чувствовала на шее его теплое дыхание. Его рука осторожно проникла под бретельки платья. Никогда она не получала такого удовольствия от прикосновения. Джейк снова поцеловал ее, глубоко и нежно, и опустил одну из бретелек, обнажив ее грудь.

– О, Энни, – пробормотал он, лаская ее взглядом. – Ты так хороша, что до тебя страшно дотронуться.

– И все же дотронься, – торопила она его.

Опустив голову, Джейк взял ее сосок в рот. Порыв, теплый, утонченный и глубокий, пронзил все ее тело.

Энни тоже хотела прикоснуться к нему, почувствовать его кожу. Ее руки дрожали, пока она расстегивала пуговицы на его рубашке. Не от волнения, а от желания. Распахнув рубашку, Энни провела рукой по его груди. Сильная, мускулистая, она была покрыта грубыми на ощупь волосами. Ее рука двинулась ниже.

– Помедленнее, ангел, – простонал Джейк.

– Не хочу медленно.

Он поднял Энни, пронес через открытую дверь кухни. Она прильнула к нему, чувствуя щекой его волосы на груди. Он отнес ее в комнату и положил на кровать.

Джейк стащил с себя расстегнутую рубашку. Его глаза, темные и голодные, не отрывались от ее лица. Энни хотела снять платье, но он накрыл ее руку своей.

– Нет. Дай это сделать мне. Мягкая ткань упала ей на талию. Его глаза, казалось, впитывают ее.

– Ты еще красивее, чем я думал.

Мысль о том, что он думал о ней, возбудила Энни не меньше, чем движения его пальцев, касавшихся ее груди и поглаживавших сосок. Его губы следовали за ними. Энни наслаждалась ощущением его кожи, губ, ласкающих ее груди. Когда Джейк взял в рот сосок, ее пронзило острое наслаждение.

Энни выгнулась, чтобы он мог коснуться ее сокровенных мест. Продолжая целовать ее грудь, Джейк медленно-медленно спустил с нее платье и принялся нежно гладить внутреннюю сторону бедер.

Энни потянулась, чтобы дотронуться до него, но он перехватил ее руку, продолжая целовать ее грудь и живот.

Рука его дотянулась до ее маленьких шелковых трусиков. Он медленно провел пальцем сначала по одной, потом по другой стороне. И когда Энни уже думала, что больше не выдержит, его палец двинулся к центру, затем далее – к влажному трепещущему бугорку. Застонав, она еще теснее прижалась к нему.

– Не спеши, дорогая, – пробормотал Джейк.

– Пожалуйста, ну пожалуйста, – молила она.

Он продвинулся чуть выше и, держа во рту ее сосок, продолжал ласки. Энни, приподнявшись, расстегнула пуговицу на его брюках. Он застонал и затем, поднявшись, быстро сбросил с себя одежду.

Джейк вернулся в кровать, плоть его была возбуждена. Энни протянула к нему руку, а он мучительно медленно стал снимать с нее трусики. Его рука коснулась ее лобка, замерев на горизонтальном шраме.

– Кесарево? – спросил он.

– Да, – пробормотала Энни, прикрывая шрам рукой. Джейк заставил ее открыться.

– Это красиво. – Наклонив голову, он стал медленно и нежно покрывать шрам поцелуями. Сердце Энни распахнулось ему навстречу.

Губы Джейка двинулись вниз, за ними последовали пальцы. Он медленно поддразнивал ее, пока она, влажная и пульсирующая, не застонала. Губы продолжали ласкать ее. Она вознеслась в какие-то звездные высоты, яркие, горячие, сладкие.

Дрожала, пульсировала, кричала.

Все ее существо требовало, чтобы он проник в нее, завершив круг взаимоотношений, возникших еще до того, как они встретились.

– Подожди, подожди, дорогая.

– Я хочу…

– Скажи, что ты хочешь.

– Тебя. Я хочу тебя, – прошептала она. – Во мне. Джейк больше не мог сдерживаться и погрузился в ее сладкую горячую бездну. Ее руки притягивали его к себе, понуждая проникнуть еще глубже. Она почувствовала, как напряглись ее мышцы, почувствовала, что вся дрожит. На этот раз он кончил вместе с ней, их сердца стучали так быстро и отчаянно, что между ударами не возникало пауз.

Жалобный лай пробудил Джейка от глубокого сна. Он зарылся лицом в подушку, не желая просыпаться. Он видел удивительный сон – эротический и настолько реальный, что ему казалось, будто он ощущает запах ее духов. Он занимается с Энни любовью и…

Энни. Он открыл глаза и обнаружил, что лежит под цветным пологом. Это был не сон. Он в комнате Энни, в ее кровати. Его пронзило ощущение наслаждения, быстро сменившееся чувством страха.

Бог мой! Что он наделал? Секс все усложнил. У этого брака была совсем другая задача – упростить все в жизни каждого из них: удержать Энни от побега и вооружить Маделин в будущем вполне объяснимой семейной историей. Это не предполагало физической близости.

Сев на кровати, Джейк потряс головой, пытаясь прояснить мозги и вспомнить, как же все случилось. А где, черт возьми, Энни? И что это за тявканье и визг доносятся из холла? Похоже, что там собака.

Собака. Джейк внезапно вспомнил все, что произошло накануне. Он и Энни говорили о собаке и вдруг оказались в объятиях друг друга. Он точно не помнил, как одно перешло в другое, но когда они начали целоваться, то уже не смогли остановиться. События понеслись со скоростью тяжелого поезда, идущего под гору, и он ничего, ну абсолютно ничего уже не мог с этим поделать.

Джейк тихо выругался. Если что-то ему и ненавистно в этой жизни, так это потеря контроля над собой, а именно это и произошло прошлой ночью. Он занимался с Энни любовью минимум три раза. И если бы утром она оказалась вместе с ним в постели, то это случилось бы снова. Он почувствовал возбуждение при одной только мысли о ней.

Выругавшись еще раз, Джейк отбросил одеяло, встал и принялся искать свою одежду. Он нашел брюки и белье на полу и быстро натянул их. Прошедшая ночь явно была ошибкой.

Энни полная противоположность ему. Это может привлекать, но для союза на всю жизнь не годится – любой человек, обладающий здравым смыслом, понимает это. Их брак не может быть жизнеспособным, а к мимолетным сексуальным утехам ни один из них не стремится.

Ему нужно поговорить с Энни и все расставить по своим местам. Чем скорее, тем лучше.

Нервно подтянув брюки, он пошел за рубашкой, которая почему-то валялась у противоположной стены. Натянув ее, он направился через прихожую и остановился, услышав, как из комнаты Маделин раздаются веселые крики. Заглянув в комнату, Джейк увидел, что ребенок лежит в кровати и тянет ножки ко рту, весело распевая.

Щеки Маделин надулись от удовольствия, когда она увидела его. Поднявшись, она уцепилась за поручни кровати.

– Инк! Инк!

Джейк, улыбнувшись, подошел ближе.

– Доброе утро, дорогая.

Он оглянулся и увидел улыбающуюся Энни в коротком розовом халатике. На голове ее вилась копна рыжих кудрей, голубые глаза приветливо смотрели на него. Мгновенно возбудившись, Джейк постарался успокоиться.

– Привет.

– Привет. Хорошо спалось? – поинтересовалась она. То, как он спал, не было самым запомнившимся ему моментом прошлой ночи. Он небрежно кивнул, не доверяя своему голосу.

– А ты?

Она с чувством потянулась.

– Великолепно. Пока щенок не решил, что пора начать день.

Джейк нахмурился:

– О черт, я же хотел встать вместе с ним. Извини, что это пришлось сделать тебе.

– Ничего, Маделин приучила меня вставать рано.

– Ооооо. Ааааа, – согласился ребенок, подпрыгивая на кровати.

У Энни дразняще дрогнули уголки губ.

– Тебе явно надо выспаться. Особенно после последней небольшой интерлюдии в половине четвертого утра.

Джейк тяжело сглотнул:

– Энни… нам нужно поговорить.

Улыбка исчезла с ее лица. Она сложила руки на груди:

– Когда заявляют, что нужно поговорить, то это всегда не о приятном.

Черт! Еще ничего не сказав, он уже причинил ей боль. Маделин запрыгала еще веселее. Мать быстро подошла к кроватке и взяла ребенка.

– Энни… – начал Джейк. Она прервала его:

– Не сейчас, Джейк. Хорошо? Маделин нужно поменять памперс, а мне выпить кофе. Почему бы тебе не поставить кофейник? Мы можем поговорить, пока Маделин будет играть со щенком. – Хотя она и повернулась к нему спиной, Джейк успел увидеть у нее в глазах слезы.

На душе у Энни, когда через пятнадцать минут она вышла вслед за радостной Маделин и щенком во двор, было тяжело. Джейк направился к ней с двумя кружками кофе в руках.

Июльское утро было великолепным. В сверкающем голубом небе ярко сияло солнце, на каждой ветви распевали птицы, жимолость, вьющаяся вдоль забора, наполняла воздух головокружительным ароматом. День начинался прекрасно. Когда проснувшись, Энни увидела рядом с собой Джейка, сердце ее запело от счастья.

А потом Джейк сказал: «Нам нужно поговорить», – и ее радость грохнулась о землю, как утка с подбитым крылом.

Стараясь держаться прямо, Энни прошла во двор и села под большим зонтом в белую с зеленым полоску, наблюдая, как Маделин радостно возится со щенком. Джейк, поставив перед ней кружку кофе, опустился на стул рядом.

Энни отхлебнула кофе и закрыла глаза. На какой-то момент она позволила себе притвориться, что все так, как ей показалось, когда она проснулась, – что она и Джейк не просто формально женаты, а на самом деле муж и жена. Они влюблены друг в друга, они любовники. Они семья, вместе на всю жизнь.

Джейк прокашлялся.

– Маделин щенок понравился. Энни, открыв глаза, кивнула.

– Она в восторге.

– Рад, что это сработало. – Джейк посмотрел на нее, затем быстро отвел глаза. Ему было трудно произнести то, что он намеревался сказать.

Энни решила ему помочь.

– Но у нас не срабатывает. Ты об этом хотел со мной поговорить?

Джейк не поднимал глаз от стола.

– Энни…

– Ты испытываешь раскаяние покупателя.

– Что? – удивился Джейк.

– Иногда люди, что-то купившие, чувствуют, что совершили ошибку. Особенно если они совершили покупку под влиянием импульса. И ты испытываешь схожее чувство в связи с прошлой ночью.

– Господи, Энни, ты говоришь так, будто я купил дырявую лодку.

Она заставила себя улыбнуться:

– Держу пари, что сейчас ты предпочел бы именно ее. Джейк угрюмо скривился.

– Тебе кажется, что ты предаешь Рейчел? – мягко спросила Энни.

Джейк решил не отвечать прямо.

– Я не думал, что все зайдет так далеко. – Пригладив волосы, он тяжело вздохнул. – Послушай, ты мне действительно нравишься. Меня безумно тянет к тебе. Прошлая ночь была удивительна… Но…

– Но я – не Рейчел.

Ее слова повисли в воздухе. Джейк уставился в кружку. Он еще раз провел рукой по волосам и поднял на нее глаза.

– Мы на редкость не похожи, Энни. Слишком не похожи, чтобы у нас что-то получилось.

– Разные – это не всегда плохо. Во всяком случае, не физически.

У Джейка слегка приподнялись уголки рта, но улыбка быстро исчезла.

– Энни, речь идет не только о нас с тобой. Ребенку нужны надежные родители, отношения которых тоже надежны и устойчивы. Если говорить о длительной перспективе, супругов вместе держат общие убеждения и общие цели. Между нами этого нет. Между нами только…

– Секс, – мягко закончила Энни. – Страстный, жадный, невероятный секс.

Она видела, как дернулось его горло, когда он тяжело глотнул.

– Был невероятным.

– И страстным.

– Очень страстным. – Голос его был на октаву ниже обычного.

Их глаза встретились, и на какое-то мгновение Энни показалось, что он сейчас схватит ее в объятия и поцелует. Но тут появился щенок, а вслед за ним и Маделин.