Он молчал несколько секунд, вопросительно глядя на меня, но поняв, что я серьезно, кивнул:

– Покажи мне, как надо, и после первой проверки я беру на себя вторую.

Я понятия не имела, что ожидаю услышать, но никакой другой ответ не мог бы сделать меня счастливее. Он не стал потешаться над моими страхами или принижать их, вместо этого он собирался поучаствовать. Я приподнялась на цыпочки и нежно поцеловала его в губы.

– Спасибо.

Таллула, разумеется, ждала. Зеленые глаза светились в темноте. Если у меня когда-нибудь будет свой дом, я буду сажать это чудище на подоконник, чтобы отпугивать ребятишек на День Всех Святых. Я включила свет, и Уродливая Киска уставилась на Чейза и облизнулась.

Знаю, Уродливая Киска, он восхитителен.

– Господи, вживую она еще страшнее, – сказал Чейз.

Я взяла Таллулу с дивана в прихожей, встала на колени и проверила под ним, начав первый круг. Чейз тихо двигался следом. После последнего контрольного пункта я повернулась к нему:

– Вот.

Он поставил бутылку вина, которую держал в руках, на кухонный стол и забрал у меня Киску.

– Я сейчас.

Наблюдать, как он повторяет мой ритуал, было комично. Должно быть, он решил, что держать кошку на руках – часть ритуала, я не стала его разубеждать, потому что… как ни странно, мне ужасно понравилось наблюдать, как здоровый парень ходит и проверяет шкафы на предмет наличия внутри грабителей, прижимая к груди лысую кошку. Не каждый день такое увидишь.

Закончив, он наклонился, отпустил Таллулу и пошел на кухню, где начал открывать все ящики подряд. Найдя штопор, Чейз заговорил, открывая пробку:

– Ну, как я справился?

– Идеально. Ты нанят. Ты можешь проводить обыск моей квартиры каждый вечер, если хочешь.

Он с громким хлопком вытащил пробку из бутылки.

– Осторожнее. Я могу поймать тебя на слове.

Поскольку мой холодильник оказался даже более пустым, чем я думала, мы заказали еду из китайского ресторана. Я выбрала цыпленка «гунбао», а Чейз – лапшу с креветками. Мы сидели на полу в гостиной, ели палочками прямо из коробочек, время от времени меняясь.

– Как думаешь, Сэм знает? – спросила я.

– Про нас?

– Ага.

– Не. Она прямолинейна. Если бы знала, то сказала.

– Как считаешь, что бы она почувствовала, если бы узнала. Учитывая, что я сотрудница фирмы.

– Не важно. Если ей не понравится, я заставлю ее изменить политику.

– То есть отношения между сотрудниками будут не просто не запрещены, но и всячески рекомендованы?

Чейз широко улыбнулся:

– Именно!

Я думала о том, что подслушала сегодня из туалета. Разговор не был предназначен для моих ушей, но сделанного не воротишь. Частично мои сомнения относительно того, стоило ли бросаться в омут отношений с головой – даже оставив в стороне тот факт, что он мой босс, – заставляли задуматься, как на него влияют те отношения с Пейтон. Действительно ли он может двигаться вперед? О каком алтаре говорила Сэм? Я была у него дома, но не заметила ничего необычного.

Я заглянула в глаза Чейза.

– Я нечаянно подслушала обрывки разговора с Сэм.

Он проглотил еду, которую жевал.

– Да…

– Можно я спрошу кое-что, что, наверное, меня не касается.

Он отставил картонную коробочку на журнальный столик.

– Что у тебя на уме?

– Ты… готов двигаться дальше?

Он говорил, что хочет пробовать. Но пробовать и на самом деле оставить прошлое в прошлом – две большие разницы. Мне важно знать.

– Если честно, то последние семь лет я понятия не имел, что я никуда не двигаюсь. Думал, что то, что я делаю, и есть двигаться дальше.

– Ты про секс с другими женщинами?

Он покивал:

– Да. Я долгое время просто стоял на месте. Не отпускал прошлое.

– Но ты думаешь, что готов двигаться дальше.

– Мне кажется, у меня все это время ушло на понимание того, в чем суть движения дальше. Это не значит забыть все, что у тебя было. Это значит помнить ее, но строить будущее без нее.

– Ох. Грустно и красиво одновременно.

Он взял меня за руку:

– Мне это кажется правильным. Отвечая на твой вопрос… готов ли я двигаться дальше? Такое ощущение, что я уже двигаюсь.

Он сидел, прислонившись спиной к дивану. Поставив коробочку на пол, я забралась ему на колени и нежно поцеловала.

– Отличный ответ, – прошептала я.

– Да? А положен приз за правильный ответ? – Он легонько провел мне по подбородку.

– Да. Ты можешь даже выбрать награду. Скажи мне, что ты хочешь, и я в твоей власти.

Я ощутила, как его член твердеет подо мной.

– Все что угодно?

Я прижалась к нему.

– Да.

Он намотал мои волосы на кулак и потянул назад, открывая доступ к шее, и повел языком вниз. Когда он добрался до мягкой точки между шеей и плечом, зубы сомкнулись, не настолько сильно, чтобы повредить кожу, но достаточно, чтобы завтра ожидать засоса.

Я застонала, а Чейз терся об меня бедрами.

– В список наград входит возможность привязать тебя к кровати на несколько дней?

Когда он притянул меня к себе и впился в губы, у него зазвонил телефон.

– Тебе звонят, – промычала я ему прямо в рот.

– Не обращай внимания.

Его рука скользнула под блузку и нашла твердые соски, так что не обращать внимания на телефон оказалось просто. Но через тридцать секунд телефон зазвонил снова. Кто-то очень хотел, чтобы Чейз поднял трубку.

– Ты не хочешь даже посмотреть, кто это?

Его проворные пальцы расстегнули мой лифчик.

– Мне плевать.

Но когда телефон зазвонил третий раз, даже Чейз уже не мог его дальше игнорировать. Он застонал и вытащил мобильник из кармана.

– Черт. Это мой зять. Он никогда мне просто так не звонит. Нужно ответить.

Я отклонилась назад, высвобождая место для него.

– Что случилось?

Я слышала мужской голос, но не могла разобрать слов.

– А не слишком рано? Да. Хорошо. Я сейчас приеду.

Он повесил трубку.

– Что такое?

– Моя сестра рожает. На месяц раньше. Но у нее отошли воды, и врачи сказали, что на таком сроке уже можно. Похоже, он уже на подходе.

– Ого! Как волнующе!

Хотя понятно было, что он сейчас уедет, но Чейз не стал сразу же вставать, поэтому я поторопила.

– Сегодня у меня утешительный талон. Кроме того… – я его поддразнила. – У меня все равно нет веревок.

– Хочешь поехать со мной? Составишь компанию. Познакомишься с моим новорожденным племянником?

– С радостью. Только дай я быстренько приберусь, чтобы Уродливая Киска не сожрала остатки китайской еды, и поехали.

* * *

Эван, зять Чейза, только что сообщил нам последние известия и вернулся к жене. Он был одет в голубой одноразовый халат, такую же шапочку и бахилы.

– А чем это отличается от уличной одежды? – спросил Чейз. – Он только прошел через всю больницу и вышел в приемный покой в этой хламиде. Она ничуть не стерильнее, чем то, что надето на мне.

– Резонно, – согласилась я. – Может, они так наряжают отцов, чтобы те почувствовали себя частью команды?

– Может. Но насколько я знаю свою сестру, Эван – единственный участник процесса, на которого она сейчас орет благим матом.

Я пожала плечами:

– Это справедливо, если тебе интересно мое мнение. Ему не пришлось ходить с мячом для боулинга в животе на протяжении девяти месяцев, и не ему переживать мучительные роды. Потерпеть ругань – меньшее, что он может сделать.

Чейз улыбнулся:

– Да?

– Да.

Мы были в приемном покое вдвоем, поэтому я села, подогнув ноги, и прижалась к нему. Чейз притянул меня к себе и обнял.

– Ты тоже будешь ругать своего мужа распоследними словами?

Странный вопрос.

– Ну, надеюсь, не ежедневно.

Он хихикнул:

– Я имел в виду в родилке. Я спрашивал, хочешь ли ты когда-нибудь завести детей?

– Ой, – я рассмеялась. – А я‑то и не поняла.

– Да, я догадался по твоему ответу.

Я задумалась на минуту, перед тем как ответить.

– Я никогда по-настоящему не думала, что выйду замуж, а уж тем более заведу детей. Думаю, родители послужили нам не лучшим примером. Даже до того, что случилось с Оуэном, они постоянно ссорились. Помнится, как-то раз мы с моей подружкой Элисон, с которой мы вместе учились в школе, играли в куклы. Мы притворились, что она мама и пекла пирог в игрушечной печке, а я была папой, который вернулся домой и начал ее задирать. Когда мама Элисон подслушала наш диалог в игре, то решила, что мы и впрямь деремся. Когда мы объяснили, что мы играем в куклы, она поинтересовалась, зачем так кричать, и я объяснила, что так папа возвращается домой. Помню, она тогда просто смотрела на меня, не зная, что сказать

Чейз обнял меня крепче.

– Когда я подросла, то начала понимать, что к чему, осознала, что не все семьи такие, как моя. Но к тому моменту я уже заглядывала под кровать дважды или трижды, когда приходила домой, и просто не могла себе представить, что сама заведу семью, раз я так боюсь воображаемых бандитов.

– Похоже, тебе действительно нужен кто-то, кто подарит тебе ощущение безопасности. Тогда и остальное приложится.

Я подняла голову, удобно лежавшую на его плече, и посмотрела на него снизу вверх:

– Наверное, ты прав.

Если бы все было так просто.

* * *

В начале шестого утра нас разбудил громкий голос. Эван выглядел усталым, ошеломленным и безумно счастливым, когда сообщил, что у него родился сын.

Они с Чейзом обнялись и пообщались несколько минут, а потом Эван сказал, что ему лучше пойти проверить, как там супруга.

– Палата 210. Мне нужно вернуться до того, как она убедит врача сделать мне вазэктомию[16] без анестезии. Но они сказали, что ее переведут в палату где-то через час.

Чейз сходил в холл и купил нам кофе, а я зашла в туалет умыться. На щеке засохла слюна, волосы напоминали огромное крысиное гнездо, несмотря на то, что я спала сидя. Я побрызгала водой на лицо и тут вдруг поняла, что сейчас впервые увижу сестру Чейза.

За последние несколько дней наши отношения изменились. Они перестали быть просто плотскими. Мы с Чейзом многое рассказали друг другу о прошлом, о том, что сделало нас такими, какие мы есть, и теперь мне предстояло знакомство с его родственницей. Обычно такое быстрое развитие событий меня дико пугало, но сейчас я испытывала скорее радостное волнение, чем страх.

* * *

Анна оказалась точной копией Чейза, только его резкие черты сгладились, на смену мужественности пришла женственная красота. Я улыбнулась, глядя, как сестра просияла при его появлении.

– Ты тут?

Он чмокнул ее в щеку.

– Я не смог бы выслушивать, как ты жалуешься, что я все пропустил, ближайшие пятьдесят лет. Разумеется, я тут.

Эван похлопал Чейза по спине.

– Пойдем со мной в детское отделение. Его, наверное, уже закончили мыть.

Чейз быстро познакомил нас с Анной, прежде чем уйти со своим зятем.

– Я так и знала, что мы с тобой в итоге познакомимся, – сказала она.

Я была удивлена, что ей что-то обо мне известно, даже то, что я вообще существую.

– Поздравляю! Прости, что я без спроса. Хотелось составить Чейзу компанию, пока он ждал. Я могу посидеть снаружи, если ты хочешь побыть одна.

– Только что половина госпиталя заглядывала мне под ночную рубашку. Даже просто полежать со сведенными ногами уже ощущается как уединение. – Ее улыбка была искренней.

Я рассмеялась:

– Ты уже выбрала имя для сына?

– Сойер. В честь моего папы. Сойер Эван.

– Красиво.

– Спасибо! Я рада, что Чейз тебя привел. Он рассказывал о тебе на наших еженедельных встречах. Должна признаться, я была заинтригована.

– Заинтригована? Почему?

– Обычно он не рассказывает о девушках, не приводит их на семейные праздники и уж определенно не оставляет наедине со мной.

Я улыбнулась.

– Боится, что ты раскроешь все его секреты?

– Ага. И лучше мне поторопиться это сделать, а то детское отделение всего-то в другом конце коридора.

Я думала, она шутит, но лицо Анны внезапно посерьезнело.

– Мой брат отличный парень, он и сам так говорит, – пошутила она. – Но за его надменной внешностью скрывается кое-что… Полагаю, он боится отношений.

– Из-за Пейтон?

Анна удивилась.

– Так ты все знаешь?

– Думаю, да. Не могу его винить за то, что после случившегося он боится идти на сближение. Многие боятся и не испытав ничего подобного.

Например, я.

Она кивнула, словно бы мы были с ней на одной волне.

– Не дай ему тебя одурачить. Он расхаживает с важным видом, словно на нем броня, но, по правде говоря, в броне есть трещины.

– Может, поэтому мы так хорошо поладили. В моей броне огромные пробоины от пуль. Но спасибо. Я постараюсь помнить, что мои пробоины просто более заметны, чем его трещины.