Да ладно, позже выучу. Нужно немного расслабиться. Однако мне не особо позволяют...

— Гав-гав! — мой песик смотрит на меня злобно.

— Ты что, против? — спрашиваю у Арчи, когда я, дойдя до кухни, тянусь к верхнему ящику за заветной бутылкой. — Не волнуйся, я немного.

— Гав! — а теперь осуждающе. И ты туда же! Я, значит, за последние несколько дней пережила сильнейший стресс, а тут меня все кто ни попадя пальцем в косяки тыкают. Ну уж нет!

— Отстань!

Арчи напоследок окидывает меня презрительным взглядом, а потом и вовсе покидает кухню. Ну и иди! Без тебя наслажусь вкуснейшим напитком.

— Ты чего пьянствуешь? — внезапно на кухне появляется Янка с рюкзаком наперевес. Когда она успела из школы прийти? И чего вы все решили меня попугать? Делать нечего, что ли?

— Просто так, — отвечаю, наливая в бокал ликер. — Будешь?

— А где же твои нотации? Детям пить нельзя и так далее...

— Сегодня особенный случай. Только немного.

Не всегда же мне быть злой мачехой, которая не отпускает Золушку на бал. Кстати, Яна ни разу не напомнила о том парне из параллельного класса. Ванька, кажется.

— Как там твой Ваня? — спрашиваю у сестры, и она едва не проливает мимо рюмки «Шеридане».

— Никак. Забудь.

И глаза сразу в пол, и губы поджаты. Что, безответная любовь? Не переживай, это временно. Мужики все такие. Поматросят и бросят. Потом найдешь достойного человека.

Яна все-таки доливает напиток в рюмку и выпивает залпом, как водку.

— Ты где научилась пить так?

— Серьезно? — смотрит она чуть окосевшим взглядом. — Мне семнадцать, а не семь. Кстати, ты так и не ответила. По какому поводу пьянка? Ты из своего притона ушла?

Ну как всегда! Наши разговоры с сестрой никогда не обходятся без напоминания о моей работе. Хоть бы спасибо сказала, что я держу нас на плаву! Без этой работенки мы бы давно на улице были и расплачивались бы натурой с теми придурками— коллекторами. Фу! Какие мысли дурацкие!

— Меня этот болван достал!

— Какой?

— Михаил Как-то-тамович, чтоб его!

Снова делаю глоток, чувствуя, что меня уже несет. Причем не только голова кружится, но и язык расплетается. Я когда-то думала о подаче хорошего примера сестре. Было такое, да? Так вот, забудьте!

— Как же он меня заебал! Бегает все время, строит из себя святого, а на самом деле сам дьявол во плоти! Пристал как банный лист, а все из-за того, что мы поцеловались...

— Да ладно? Ты целовалась с Михаилом Алексеевичем? — Яна вытаращивает на меня серые глаза и глядит так, словно впервые видит. Будто не родная сестра перед ней сидит, а чужая тетя.

— А это не твое дело! Восемнадцать плюс, сестрица.

— Ой да ладно, я знаю, что такое поцелуй.

— С кем это ты знаешь? — тут же интересуюсь у нее, увидев, как зарумянились щеки, но потом сестра берет себя в руки, подтягивается, расправляет плечи и смело заявляет;

— А это уже не твое дело, сестрица! Восемнадцать минус.

Такой мимикой и словами Яна напомнила меня в свои семнадцать, когда я могла позволить себе нагрубить любому, не думая о последствиях. Но все это такая хрень по сравнению с тем, что меня ждет через некоторое время.

— Так ты с ним целовалась? — продолжает Янка.

— Да лучше бы я не целовалась и вообще с ним никуда не ходила! Теперь покоя мне не дает!

«Это еще кто кому не дает покоя!» — вылезает внутренний голос. Так, залезь туда, откуда вылез! Если бы не его настойчивость, я бы жила припеваючи и не думала бы о каких-то там недобоссах.

Голос разума действительно заткнулся. Нет, не потому что я попросила, а потому что мое внимание переключилось на более важные вещи. Страх снова подкатывает к горлу, готовый вот-вот вылезти наружу истошным криком. Как неделю назад, когда к нам коллекторы приходили.

В коридоре раздается шум открывающейся двери. «Это еще что за нахер?» — подумали вы. Знаете, мне самой интересно. Недобосс поставил нам надежную дверь, однако ее с легкостью открывают. Сначала верхний замок, затем нижний. Арчи моментально несется ко входу, громко лая, но через некоторое время замолкает и начинает довольно скулить.

С моего места не особо видно, что происходит у входа, но когда слышится до боли знакомый низкий голос, все становится понятным.

— Арчи! Хороший мальчик! Ласки не хватало? Давай тут тоже почешем, — воркует боссец, чья макушка через пару секунд появляется из-за угла.

— Лид, прости, — едва сдерживая смех, говорит Яна, стараясь скрыть в ладонях раскрасневшееся лицо. Эй, сестрица, ты так скоро задохнешься.

— Здравствуйте, дамы, — произносит недобосс, улыбаясь своей «обворожительной» улыбкой типичного сутенера из американских фильмов.

ГЛАВА 19

— Ты какого хрена тут делаешь? — сразу же вопрос вырывается из моих уст.

— Яна сказала, что ты плохо себя чувствуешь , вот и пришел.

Смотрю на все еще раскрасневшуюся сестру, которая всеми силами притворяется, будто ее нет на кухне. Словно она вообще в другой вселенной находится. Нет, сестренка! Перебьешься! Я тебя вижу и пропишу люлей, если ты не объяснишься!

Не понимаю, как она могла меня так подставить? В каком месте я себя плохо чувствовала? Все было нормально. И в будни, и в выходные. Ну, может, немного в плохом настроении пребывала, но долго это не длилось.

— Откуда у тебя ключи?

— Сохранил экземпляр на всякий случай.

Серьезно? Это и есть «на всякий случай»? После того, как к нам коллекторы вломились, я от каждого шороха шарахаюсь, а тут он — герой, блин. Нельзя было в дверь позвонить или на телефон? Обычно, когда собираются в гости, предупреждают о своем визите.

— Кушать будете? Я еды накупил, — показывает увесистый мешок из «Ашана». У Янки тут же загорелись глаза, когда смех более-менее подавлен, хотя красное лицо никуда не делось.

— Ты еще и готовить умеешь?

— Вообще-то да. Холостяк все-таки.

— Ну прям мечта типичной домохозяйки, — фыркаю я. Эй! Какого хрена? Ты чего меня по ноге бьешь? Сестра, называется. Нет бы поддержать после того, как я рассказала о недобоссе, а она еще на вражескую сторону идет!

— О, вы тут бухаете. Ян, а тебе не рано? — снова боссец привлекает к себе внимание.

— Неа.

— Куда твоя сестра смотрит? — Миша тут же простреливает меня глазами. — Так и опеки можно лишиться!

— Эй! Мне через месяц восемнадцать будет! — возникает Яна.

— Вот тогда и будешь пить.

— Я не пойму, ты сюда чего приперся? — вмешиваюсь в разговор. — Какого хрена права качаешь?

— К тебе пришел, — отвечает он спокойно, хотя меня уже подташнивает от этого дурацкого образа правильного мужчины. Бесит!

— Теперь проваливай.

— Я не уйду, пока ты меня не примешь!

— Тогда можешь на коврике на кухне переночевать. Белье не дам, сам купишь! — и ухожу в комнату.

Ну их на фиг! Пусть сами решают, что да как, но без меня! Пришел он, видите ли! Деловой какой! И в этот момент я сильно жалею, что не предусмотрела замки на двери. Иначе бы ко мне не влетела сестра со скоростью света, все такая же красная. Только теперь на лице был не смех, а серьезность. И такой она напоминает мне маму. Черт! Что за дурацкие ассоциации?

— Лидка, ты чего ведешь себя как...

— Ты какого хрена отдала ему ключи? — перебив сестру, начинаю нападать. Ибо нехрен! Так меня еще никто не злил. Даже когда эта засранка сильно на нервы действовала, все равно так не бесила. А сейчас...

— Потому что он мужик нормальный. Знаешь, как он разволновался, когда ты в обморок плюхнулась?

— Не знаю и знать не хочу.

А действительно. Я даже не спрашивала, что он там и как чувствует. Да и зачем мне это? Мы выполнили уговор. Я сходила с ним на свидание, он выплатил долг. В чем проблема?

«Может, в том, что мысль о его волнении заставила тебя задуматься?» — намекает подсознание.

Так, ты меня уже достало! Заткнись на хрен!

— Он нормальный мужик, между прочим, — добавляет Яна. — Сама посуди. Красивый, богатый, добрый. Запал на тебя. Хватай его, пока не налетели!

— А ты не вмешивайся в дела взрослых, — осаждаю сестру.

— Иногда ты напоминаешь мне ребенка.

— А недавно напоминала маму, — повторяю ее слова недельной давности.

— Ошиблась. Мама никогда бы не поступила так необдуманно.

Еще как поступила бы: просто ты ничего не знаешь.

Но говорить об этом я не стала. Не выдержит ее детская психика. А в остальном? А что в остальном? Как пришел, так и ушел! На фиг мне нужен этот придурок в своем занудном сером костюме? Вот и я не знаю. Недавно его Алинка хотела охмурить. Пусть. Мне плевать.

«Самой себе хотя бы не ври», — снова вылезает голос разума, который хочется заткнуть всеми возможными способами. Только как?

На самом деле, я себя не обманываю. В чем? Он мне не нравится! Ни поцелуи его, ни внешность, ни фигура! Он вообще какой-то обычный, никакой изюминки!

«Ошибаешься. Ты сама прекрасно знаешь, насколько он хорош. Представь только, что будет, когда вы окажетесь в горизонтальной плоскости?»

Нет! Не окажусь! Идите в далекое пешее! Ни за что в жизни не окажусь! Хренушки!

— Так и будешь тут стоять? Может, извинишься перед ним? — напоминает о себе Яна.

— За что?

— Ты отшила нормального мужика, а он, между прочим, еду нам принес и сейчас у плиты стоит!

— Так, мелочь, вали в свою комнату и не вмешивайся в разговоры взрослых! — чуть ли не кричу на сестру. Не хватало еще, чтобы она указывала мне, что и как делать.

— Если это поможет вам сблизиться, тогда ладно, — и с довольной улыбкой она покидает мою комнату.

Вот черт! Что ж меня все так подставляют? То Светка, теперь родная сестра. Этот боссец что, голову всем вскружил, что они готовы все мои тайны раскрыть? Что за бред? Почему так происходит? Ответить на вопрос не могу. Да и кто сможет в моем положении?

В принципе, это не так важно. Главное — разрулить сложившуюся ситуацию. Нужно объяснить Мише, что затея оказалась напрасной. И вторжение в мою квартиру, и готовку. Зачем? Бессмысленно.

Теперь главное — самой в эти слова поверить.

Выхожу из комнаты и иду на кухню. Ух ты, какой аромат. Как все вкусненько. Курочка? Жаренная со специями? Черт возьми. А ты знаешь, как заманить меня на кухню.

— Все почти готово. Будешь? — спрашивает он как бы невзначай.

И как от этого отказаться? Я вроде как хотела лицо держать, а не получается. И что мне в этом случае делать? И есть хочется, и послать его куда подальше. А еще поцелуев его хочется, прикосновений. Его всего. Что там Алинка говорила? У него тату есть на животе?

Лида, ты не о том думаешь! Соберись!

— Позже. Я бы хотела...

— Стой, — он кладет лопатку на подставку и подходит ко мне. Эй, не так близко! Да, вот так. — Давай я. Извини.

Что? И все? Просто «извини»? Это все, что ты хотел сказать, чертов недобосс?

— Я не думал, что так сильно напугаю тебя в приватке и сегодня, — говорит он спокойно, глядя на меня так серьезно, словно решает дело всей жизни. — Предлагаю такой вариант Давай просто будем друзьями.

Что? Снова этот вопрос задаю. Никак догнать не могу. А зачем? К чему такие сложности? Хотя... В чем тут сложность? Просто будем общаться по работе, как все девчонки. Это вроде легко сделать, разве нет? Недобосс не будет на меня покушаться, а я перестану думать о нем. Или не перестану? Со временем поймем.

— Договорились. И еще, — вспоминаю один важный вопрос, который не решила во время прошлой встречи. — Никому не рассказывай, что нас связывает, хорошо?

— Ты о свидании? Ладно, постараюсь.

И какого черта ты подмигиваешь? Как это понимать? Ты вошел в мое положение или прикалываешься? Знаешь ли, меня живьем съедят, если кто-то узнает о твоем спасении, нашей прогулке, а тем более о том, что в приватке было. Понимаешь? Алинка рвать и метать будет. И так на меня все злятся, еще кровавых боев на сцене не хватало.

— Что ты приготовил? — отхожу подальше от него и гляжу на плиту. Много посуды придется мыть, однако.

— Курица карри. Попробуй.

Миша тут же оказывается рядом и протягивает мне ложку с курочкой. С моей любимой. Так, стоп, я же за фигурой слежу! Да какая разница, когда в нос ударяет такая ням-нямка? О вкусе вообще молчу! Это божественно! На первое свидание он мог бы домой привезти и приготовить что-нибудь. Не удивлюсь, если у него своя сеть ресторанов.

Потому что готовит он охренительно!

— Нравится?

— Еще как, — отвечаю, едва прожевав кусок курицы. — Где ты научился так готовить?