— Из-за чего? Давай с самого начала.

— В общем, я хотела сегодня Димку удивить, надела красивый топик, юбку и туфельки...

— Поправочка, мою одежду.

— Да, твою одежду, — стыдливо повторяет она. — Потом встретилась с Димой на перемене. Представь, он обратил на меня внимание. Я столько этого ждала, так старалась выделиться, а когда мы остались наедине и почти поцеловались, приперлась эта швабра и начала меня бить! А потом сказала что-то о родителях... о те-тебе... — она опускает взгляд на руки, мнет толстовку, но через некоторое время продолжает: — Крикнула, что мы семейство породистых шл-шлюх...

— Ну все, иди сюда, — подвигаюсь к ней ближе и прижимаю к груди. Хрупкое тело сестры вздрагивает, мокрые капли увлажняют мою майку. Ладно, ладно, в этот раз прощу. Майку и постирать можно.

— Лид, почему этой суке все сходит с рук?

Знаешь, мне самой интересно, почему всяким идиоткам все позволено, а моя сестра оказывается крайней. Да еще и эта шизанутая мамаша из серии «яжмать» в преклонном возрасте.

— Понимаешь, существует такой тип людей, как твоя... как ее там звали?

— Вика.

— Ах да, Хуика, — чувствую, как Янка нехотя улыбается. — Так вот Этот тип людей слишком хитрожопый и пользуется всеми благами общества. Чтобы не дать им завладеть тобой и свалить на тебя все грехи, их нужно переигрывать.

— А как?

— Очень просто, — глядя на приподнятую голову сестры, отвечаю я. — Помнишь, я сказала директрисе о полиции?

— Да.

— А ты видела лицо той мамы, когда я об этом сказала?

— Нет.

— А надо было, — глаза Яны тут же погрустнели. Ничего, еще успеешь на своем веку повидать. — Скорее всего, сейчас она уже не так агрессивно против тебя настроена.

— Ты так думаешь? — спрашивает Яна наивным голоском и глядя такими же наивными глазами. Ох, сестренка, я-то думала, что это очевидно.

— Уверена. Кстати, — осмотрев Янку сверху донизу, вспоминаю один нюанс. — А чья это толстовка?

Личико краснеет, глаза отводит. Ох, неужели твой Димочка пожертвовал своей одеждой, чтобы прикрыть тебя? Уже начинаешь разбивать сердца парней. Умничка.

— Игоря.

Не поняла?

— А где Дима твой благоверный?

— Он свалил, — все еще не глядя на меня, отвечает потухшим голосом.

— И ради него ты так выряжалась?

— Но он такой красивый...

О, все, началось! Наша до ужаса хреновая бабская наивность и подростковый период, когда мы видим лишь внешнюю оболочку, не пытаясь проникнуть куда-то внутрь.

— Так, послушай, — перебиваю пламенную речь. — Понимаю, что он красивый, бицепсы, трицепсы, прессик и все дела, но раз он даже за тебя не заступился, то вряд ли этот Димочка стоит твоего внимания. Это не ты должна за ним бегать, а он за тобой, — втолковываю простые истины. — Посмотри на себя, ты красивая девушка!

— Нет, я не красивая! У меня груди нет, попа не выросла. Тебе легко говорить, ты ходячая мечта парней, а я...

— Так, пошли! — поднимаюсь со стула и тащу за собой сестру в ванную. — Что ты видишь?

Мы стоим перед зеркалом. Похожие как две капли воды, с небольшой разницей некоторых черт. Ну и возраст говорит за себя. Смотрим на один объект — на Яну. Я с ожиданием, а она с внимательностью. Рассматривает отражение как можно тщательнее, иногда косится на меня, потом обратно на девушку, ужасно похожую на мою сестру.

— Себя я вижу. И что дальше? — отвечает она спустя время.

— А то, что ты не какая-то там уродина, а симпатичная девушка. Просто ты встретила не того парня.

— Ты так говоришь, потому что я твоя сестра.

Ну что за подросток! Что за комплексы постоянные? Хотя, если вспомнить меня, я тоже парилась по поводу своей внешности, но грудь все компенсировала со временем, а вот сестре моей так не повезло. Но хрен с ней, с грудью, она все равно красивая. Только как ей это вдолбить? Да еще и заставить поверить в себя?

— Слушай, давай я тебе как-нибудь преподам пару уроков по укрощению парней. Будут за тобой толпами бегать, — предлагаю альтернативу.

— Ты правда мне поможешь?

— Давно пора, — отвечаю то ли себе, то ли ей. Наверное, если бы у Яны раньше появился интерес к парням, то мы бы прошли этот этап.

— Спасибо! — она оборачивается и крепко-крепко, насколько это возможно, обнимает меня. — И прости за туфли. Я летом на работу устроюсь и все тебе верну, честное слово!

— Хорошо. А сейчас умывайся и пошли нормально позавтракаем, — хочу выйти из ванной, но вспоминаю один важный момент.

— Ты говорила, что та девчонка обзывала нашу маму, так?

— Да. Она сказала, что мы пошли в нее, такие же испорченные и шлюховатые. А еще о воровстве каком-то говорила, мол, мама украла много денег, а ты теперь все разгребаешь.

У меня чуть челюсть не отвисла. Откуда эти дуры знают о родителях? Откуда знают о долге? Это только моя тайна. Моя и ничья больше. Даже Яна не в курсе. Наверное.

— Но это не так, — сестра прерывает поток мыслей. — Она не могла ничего украсть.

— С чего ты взяла?

— Я видела, как она какие-то таблетки пила. Мама закрывалась от нас в ванной и что-то принимала. Я случайно заметила, но подумала, что это витамины. А потом в мусорке нашла какие-то антибиотики.

Вот это уже интереснее. Безработица отца, кредиты, антибиотики, которые принимала мама, а потом авария. Все складывается в огромную кучу мусора, которого с каждым брошенным мешком становится все больше и больше. Так и поток мыслей. Они путаются, меняются. А главное — я не верю.

— Уверена?

— Абсолютно.

Даже сейчас, когда я оставила сестру наедине с собой, эти мысли не уходят от меня, не покидают ни на секунду. Перед глазами восстает лицо мамы, которая шепчет; «Прости». А я поклялась никогда их не прощать. Ни тогда, ни сейчас.

А что, если я недосмотрела и не приняла во внимание все факты касательно их жизни до смерти?

ГЛАВА 25

Михаил

«Сенсация! Крупный предприниматель и глава международной компании «Империя» был замечен в драке возле стриптиз-клуба «Приват». Полиция зафиксировала побои обоих участников. Больше всего пострадал медиамагнат Вадим Кощеев. Его доставили в больницу сразу же, как только Михаил Кравченко покинул место преступления. Обоих ждет административное наказание в виде штрафа, а так же, по словам свидетеля, господин Кравченко подал иск в суд на причинение морального и физического вреда. Следите за новостями на нашем сайте www...»

— Твою мать! — вырывается вслух.

— Михаил Алексеевич, вы меня звали? — доносится обеспокоенный голос моей секретарши. И только сейчас понимаю, что я уже минут пять зажимаю кнопку связи с Викой.

— Принеси кофе.

Бляха муха! Какого черта эта хрень всплыла в СМИ? Да еще и с приукрашенной действительностью! Какие сильные повреждения? Какой штраф? Какой к чертовой матери суд? Этот идиот на своих двух сам ушел в закат, оставив меня подыхать на асфальте! Раз уж начали освещать новость, так пишите правду, а не какое-то п изд обол ьство!

Хорошо, что клиенты пока что никак не отреагировали. Если поднимется шумиха — будет жопа. В первую очередь мне, потом Антохе, следом нам обоим. Лишь бы на компанию это никак не повлияло.

И вообще, что за медиамагнат такой? Никогда не слышал об этом ушлепке! Если бы у меня была возможность, я бы еще раз навалял ему и сил не пожалел бы. Таких идиотов нужно с лица земли стирать моментально, как только на глаза попадаются!

— Ваш кофе, — Вика ставит передо мной чашку кофе и бутерброды. Желудок тут же заурчал. Неужели проголодался? Вроде недавно поел.

— Спасибо.

И не только за кофе.

— Что-нибудь еще принести? — спрашивает она вежливо.

— Нет, спасибо. Лучше поищи другие статьи и попроси ребят собрать досье на этого Кощеева, — указываю на монитор. Вообще, исправно у меня секретарь работает. Если бы не она, хрен бы я узнал об этой новости.

— Хорошо, — Вика еще некоторое время стоит около меня, внимательно оглядывая, а потом покидает кабинет.

Попал так попал, называется. Я вроде хотел выяснить об этом типе, вот и узнаем, что за перец встретился на моем пути. Сраный придурок!

— Михаил Алексеевич, — снова раздается в динамике. — Антон Борисович на линии.

Вот и друг подъехал. Ну что, готовы к ссоре двух мужчин? Однажды мы уже ругались из-за компании, и дело тогда обстояло хуже, чем сейчас. Но проблема остается одинаковой — мы можем потерять компанию и клиентов.

— Да! — рявкаю на экран, где появляется слишком серьезный друг. Брови сведены на переносице, губы сомкнулись в ниточку, а глаза. Ну что, мне пизда.

— Скажи, пожалуйста, друг мой любезный, ты не мог подраться где-нибудь в другом месте и не при камерах? — чеканит Антон каждое слово.

О чем я говорил? Вот, пожалуйста! Теперь и лучший друг против меня. Добавилась к боли в ребрах еще и головная.

— Не было никаких камер! Мы дрались с этим придурком без свидетелей!

— А в статье написано, что...

— Вот я не пойму! — Все! Достало! Если лучший друг теперь не верит, то это вообще атас! Мне в прошлом году сложностей с компанией хватило! — Ты веришь больше мне или желтой газетенке?

— Тебе, конечно, — он тут же дает заднюю, — только инвесторы будут верить той самой желтой газетенке. Ты чего драться полез? Женщину защищал, что ли?

— Да.

Между нами повисает молчание. Оно и понятно, я давно ни с кем не дрался, пытался все решить словами, но в тот день меня просто охватила ярость. Я не соображал, что делаю и куда бью. Хотя нет, вру. Желание показать этому перцу, что бывает, когда пристают к девушкам, стояло превыше всего. И сейчас стоит. Не дай бог, этот Кощеев появится на горизонте.

— Из-за Лиды?

— Да.

— Рассказывай.

И я рассказал эту душещипательную историю со всеми подробностями. Начиная с того момента, как увидел на экране вырывающуюся Лиду, заканчивая совместным утром. Да, и это я не упустил. Потому что то утро было самым лучшим в моей жизни за последние несколько лет. Только в тот момент я понял, что давно не получал удовольствия лишь от присутствия женщины рядом со мной. Раньше они менялись слишком быстро, а отношения не длились долго.

Но не с ней...

— Влюбился? — тут же спрашивает Тоха.

— Не знаю.

Теперь не пытаюсь оправдаться, что это не так. Что не влюбился. Потому что сам не знаю, что именно чувствую к ней, а главное — что чувствует Лида по отношению ко мне. Тот испуганный взгляд не выходит из головы. Так же, как и любопытный. И сонный. И взволнованный. И счастливый. Или мне показалось?

— Влюбился, влюбился.

Давай еще поржи надо мной! Друг, называется! У меня тут, между прочим, проблемы (как и у тебя, кстати), а ты соль на рану сыплешь! Лучше бы я тоже над ним смеялся, когда он клинья к нашей Светочке подбивал. Засранец!

— Захватывай территорию, пока другой не встал на твое место, — добавляет Антоха, вдоволь посмеявшись.

— Пытаюсь, но не знаю, с чего начать.

— Слушай, — лицо друга в мгновение ока становится серьезным, — женщины — странные существа. Пока ты им не покажешь, кто в доме хозяин, так и будут бегать туда-сюда со своими загонами. Скажи все прямо. Устрой какое-нибудь классное свидание. Вон прошлое поцелуем закончилось, а на следующем до секса дойдет. Давай, брат, вперед.

Ага, только знать бы, что с этим «вперед» делать, понятия не имею. И нужно ли мне это «вперед»? Что мы чувствуем друг к другу? Нужны ли эти отношения? Будем ли мы счастливы в итоге? Не знаю. Запутался я. Раньше мне ужасно хотелось потискать ее сисечки в руках и разделить на двоих кайф, но никак не отношения, блин. Ведь Антоха имел в виду что-то серьезное, а не обычные потрахушки.

С другом мы давно поговорили, на экране больше не светилось его довольное лицо, а проблемы никак не решились. Единственное, Антон напоследок кинул: «Осторожнее в следующий раз, а то и под суд можем попасть».

В то, что компания действительно предстанет перед законом, очень сильно сомневаюсь. По сути, виноват только я, а не вся «Империя», да и повестки никакие не поступали, хотя прошло уже достаточно дней. Приструнить бы этого Кощеева, и проблемы сами решатся. Наверное.

Однако вопрос с Лидой остается открытым.

— Михаил Алексеевич, можно? — в дверях снова появляется Вика с папкой в руках. — Вот, вы просили.

О, уже интересно. Так, так, так. Надо внимательно прочитать. Что тут у нас? Глава медиахолдинга, олигарх, спортсмен, красавец. «Вы забыли добавить «комсомолец»!» — подумал про себя. А так... в общем, одни положительные характеристики. Никаких скандалов, судов по клевете. Я словно читаю об идеальном человеке и смотрю распрекрасный профиль в Инстаграм.