Мотылек... Он не заслуживал такой смерти. Это смерть была не достойна темного... честного темного. Ведь, несмотря на ошибки, он пытался прожить достойную жизнь.

   Я понимаю удивление светлых к нашим понятиям и принципам, но мы не такие уж бессердечные и бесчувственные. Мы просто другие, а люди всегда сторонятся непонятного и иного. Они бояться незнания, поэтому для них смерть одно из самых страшных вещей существующих в жизни. Но смерть это лишь продолжение жизни, лишь один из ее этапов, который нужно переступать с гордо поднятой головой и насмешливой улыбкой. Но, не смотря на это, умирать не хочется.

   " - Спасибо Мотылек. Я никогда тебя не забуду" - с этой мыслью ко мне пришло непонятное спокойствие, словно камень с груди убрали.

   - Пусть смерть начнется для тебя весельем, - тихо прошептала я традиционную похоронную фразу и с облегчением начала проваливаться в сон...

  - Постойте! - резкий крик Котены выдернул меня из зыбкого омута сна. - Почему Хозяйка просто не провела нас в свои комнаты?

  Наше сердитое сопение было ему ответом.

                                                                       ***

  Проснувшись утром, я обнаружила, что меня бессовестным образом обнимает Эйрос. С раздражением я скинула его руку с живота, а коленку с бедер, и с мрачным удовольствием пихнула его локтем в бок. Парень ойкнул, но не проснулся, только от тычка подальше перевернулся на бок, повернувшись ко мне спиной.

  Стрелой вылетев из кровати, я быстро оделась и, выйдя из комнаты, спустилась на первый этаж. Там была непривычная тишина, свечи не горели, только солнечный свет лился белыми полосками с окон. Вначале я подумала, что комната пуста, но за одним столом увидела склонившуюся над наполненным стаканом хозяйку борделя "На Обочине".

  - Мы сегодня не работаем! - услышав шаги, гаркнула она, а потом подняла голову, увидела меня и поспешно добавила: - А это ты Хейса? Присаживайся.

  Я присела на соседний стул, мимоходом отметив, что бутылка на столе была почти пуста.

  - Я ждала тебя, - проговорила она и, звонко щелкнув пальцами, негромко прикрикнула: - Эрин!

  - Для чего? - с неподдельным интересом спросила я, наблюдая, как к нам подбегает девушка с подносом в руках.

  На стол девушка выставила еще одну бутылку вина, стакан и мешок с деньгами. Потом она поклонилась и поспешно удалилась.

  - Это твои, - кивнула хозяйка на мешок, разливая по стаканам вино.

  - За что? - нахмурилась я. - Я тебе деньги никогда не занимала.

  - Это твой выигрыш, - с ухмылкой ответила демонша. - Ведь ты, в некотором смысле, спала с обеими светлыми.

  Я невесело рассмеялась. Теперь было понятно, почему она оставила светлых в моей комнате. И я уверена, мою следующую фразу она тоже просчитала:

  - Они мне не нужны, так что лучше раздайте своим девочкам.

  Хозяйка кивнула головой, но на ее лицу довольства не было, словно эти деньги ее заставляют взять пот прицелом лучника.

  Демонша взяла стакан в руки, но пить не стала. Просто держала, как будто там было налито не холодное вино, а горящий чай и поэтому она решила погреть об нагревшийся стакан руки.

  - Никогда не думала, что в моем борделе произойдет убийство, - тихо сказала женщина, не поднимая взгляд на меня, - и что это окажется Мотылек. - Хозяйка резко подняла голову и посмотрела мне в глаза тяжелым, ожидающим взглядом. - Он ведь любил тебя! - Она вновь опустила взгляд и продолжила спокойнее: - Я знаю, что ты ему не верила, и знаю, что в твоем сердце живет искра. Вот только тот, кто ее разжег, не сможет ее раздуть, так как он принадлежит другой. И это не ты. Он ошибается.

  - О ком ты? Об Илисе?

  В ответ она лишь презрительно усмехнулась и закатила глаза.

  - Давай выпьем за Мотылька? - Хозяйка приподняла свой стакан.

  Не поднять свой я не посмела.

  - За Мотылька.

  Наши голоса поддержал слаженный звон хрусталя.

                                                                   ***

  По правилам - кого перед смертью увидит покойный, тот и должен сказать приветственную речь для Госпожи Смерти, чтоб она оценила его заслуги. Поэтому на похоронах "слово" чаще всего говорят "шагающие". Я же впервые стояла перед погребальным костром, для того чтоб рассказать о Мотыльке.

   На аккуратно сложенном из веток погребальном костре лежал пепел Мотылька, завернутый в зеленый камзол, а рядом бутылка вина и много бронзовых монет - эта подарки встреченным в пути душам. Рядом стояли существа: темные мужчины и женщины, пришедшие зачтись свое почтение и уважения к покойному. Светлые тоже были здесь, отстраненно стояли по мою левую руку.

   Подняв кубок с вином повыше и, собравшись духом, я начала говорить:

   - Мотылек был честным темным, он никогда не нарушал свое слово, не предавал и чтил друзей, уважаемо относился к врагам, а его смелости хватило бы на одоления стада единорогов. Он был настоящим инкубом, не одна девушку не уходила от него обиженной и неудовлетворенной. Хорошим собеседником, всегда мог поддержать в нужную минуту и на пирах никогда не падал пьяным под стол. В драках не пользовался лживыми приемами... - Я говорила и говорила о хорошем, и о плохом, ничего не скрывала, чтоб Госпожа Смерть достойно оценила его. - Он не заслуживал подобной смерти, и я надеюсь, что ворота Арна откроются для него, и он смело зайдет в них на поклон к Госпоже Смерти. Так пусть смерть начнется для него весельем! - С этими словами я поднесла кубок к губам и, сделав пару глотков, выплеснула остатки в огонь.

   - Пусть смерть начнется для него весельем! - Вторили темные за мной, повторяя традиционный прощальный жест, даже светлые повторили со всеми.

   Костер зашипел, а в воздухе отчетливо почувствовался запах вина, и послышался чьи-то тихий, словно треск костра голос:

   - Он достоин...

                                                                        ***

   - Остались вы бы на прощальный вечер, - нахмурившись, сказала хозяйка. - Негоже так уезжать.

   - Прости, хозяйка, - ответила я и улыбнулась, ложа на стойку деньги за комнаты. - Если останемся, то придется еще на две ночи задержаться, а у нас времени в обрез.

   Бордель гремел, все пили. Тост, за тостом посвящая Мотыльку.

   - Дела важные? - спросила она, переводя внимательный взгляд на стоящих рядом светлых.

   - Были б не важными остались, - с грустью ответила я, разведя руки в разные стороны.

   - Тогда пусть вам Хозяйка Естества удачу в погоде даст, а Хозяин Пройдоха в пути, - пожелала хозяйка, понимая, что уговорить она нас не в силах.

   - А тебе, чтоб в бордели убийства больше не было, а если и будет, то пускай сразу два, - пожелала я в ответ и, поудобнее закинув лямку сумки на плечо, направилась к выходу.

  Светлые, простившись с хозяйкой, последовали следом.

   С Мире'нэ, Ворэйном и остальными мы попрощались заранее. Больше часа откланяться не могли! Все так и норовили попросить меня сказать тост, а отказываться от этого - равносильно отказать в почете Мотыльку.

  Быстро вынырнув из главного зала и, пройдясь по коридору, мы остановилась возле стойки. Ренвир, в обнимку с наполовину пустым бутылем, смерил нас слегка окосевшими глазами, которые так и норовили разбежаться в разные углы, и весело улыбнулся. Молниеносно достав из-под стола еще три рюмки, парень наполнил их муторно-зеленой жидкостью и приглашающе махнул рукой.

   "Полынка" - сразу же определилось мной по цвету и по запаху. Крестьянское пойло Священной земли, спирт настоянный на березовой коре. И пьянит и лечит одновременно, но на вкус гадость еще та, да и развозит после четвертого-пятого стакана. Вот только откуда она у вампира?

   - Госпожа, - пьяно пролепетал вампир, протягивая мне стакан, - окажте... ик... в чести.

   Я, мысленно застонав, взяла сунутый мне под нос стакан и кинула на светлых молящий взгляд. Они переглянулись, тяжело вздохнули и под радостный крик Ренвира: "А светлые - оказываются тоже темные!" взяли предложенное пойло.

   - За этого пройдоху-соблазнителя! - провозгласил тост вампир и одним глотком влил в себя жидкость, даже не поморщившись.

   Мы удивленно переглянулись ошарашенными глазами.

   Стакан был двестиграммовый, и я могла его осушить только с трех глотков. Жидкость неприятно опалило горло, словно не холодную наливку в него влили, а раскаленный свинец. Я резко выдохнула и занюхала рукавом, так как у вампира такая вещь как "закусь" или "запивка" если и была когда-то, то мы опоздали на ее раздачу.

   На светлых одновременно было смешно и жалко смотреть. Даже Котена не смог остаться невозмутимым. Их глаза казались, сейчас полезут на лоб, а язык вывалиться изо рта. Сразу понятно, что крестьянское пойло им не пришлось по душе. Хотя для принца и виконта, привыкшим к утонченным напиткам - это было не так уж и удивительно.

   Выполнив свой долг перед вампиром, он радостно улыбнулся и пошел приносить наши вещи. По дороге, правда, пару раз падал, но каждый раз вставал, приговаривая: "Достали эти колдуны землю шатать!". Вещи он нам принес только с четвертой попытки, так как предыдущие разы приносил чужие. Мы переобулись, и накину на плечи плачи, поспешно умчались на улицу, так как поняли, что очередное наливания пойла по стаканам может для нас увенчаться очередной просьбой Ренвира.

   На улице двое вампиренышей, сидя на траве, с удовольствием облизывали конфеты на палочке в виде зеленых единорогов. Насколько я помню, такие делали на Священной земле, смешивая жареный сахар и сок березы. Вот только откуда они могли появиться в Темном Раю? Или бордель появился так близко к Священной земле, что кого-то послали в ближайшую деревушку за напитками и сладостями?

   - Эй, малышня, - крикнула я мальчишкам, - а где мы сейчас находимся?

   Левый вампиреныш оторвался от слизывания потекшего сока с пальцев и увидел меня, улыбнувшись, ответил:

   - В четырех километрах от леса Празднества, госпожа.

   Странно. Лес Празднества находился на юго-востоке, а Священная земля на юго-западе. Темный Рай словно разделял Светлые земли и Священную, полукругом захватывая Темные. Главный тракт находился в трех километрах от Леса Празднества и это был самый быстрый способ добраться со Светлых земель в Священную. Тракт был древним, проложенным еще при Оттогане - вторым королем Альбионии, но на нем обозы ходили до сих пор. Так что мы находились в довольно далеком расстоянии от Священной земли. Но как тогда у них появились это сладости? Ведь даже для блуждающего борделя "На Обочине" перемещение к границе Священной земли и обратно к Светлым, займет примерно пять-шесть дней!

   - А откуда у вас эти конфеты? - ласково спросила я, присаживаясь к ним на корточки и показывая в руке золотой мень.

   - Дык, вчера вечером к нам продавец один случайно забрел, госпожа, - вымолвил осторожно правый.

   - Он из Священной ехала в Светлые на ярмарку в День всех Темных, - радостно доложил левый. - И нас конфетами угостил. Будете?

   Мальчишка светился такой радостной улыбкой, когда протянул мне зеленого единорога, что не взять подарок было равносильно оскорблению.

   Я не любила сладости, как-то с детства не по вкусу пришлись, но подарок взяла. Эйросу отдам, он ведь еще тот сладкоежка.

   - А на ночь он остался? - спросил осторожно Котена.

   Мальчишки смерили его заинтересованным взглядом и посмотрели на меня. Я слегка кивнула, давая понять, что на его вопрос можно ответить, а в руке оказалось уже две монетки.

   - Нет. Он всего лишь попросил коней напоить, да накормить, - ответил левый, а правый услужливо добавил:

   - Сам он с Ренвиром пил, пока мы выполняли его поручение, госпожа.

   Так значит, тот бутыль вампир добыл от заблудившегося продавца.

   - А чем он расплатился? - серьезно спросил Эйрос, от чего вампиреныши вжали головы в плечи.

   - Дык, серебром, - боязно произнес правый. - Чем же еще-то?

   - Ага, - подал голос второй, - тридцать серебряных мень дал.

   - А хозяйка знает, что ночью кто-то заезжал? - продолжал допрос Эйрос и голос у него был уж очень надменно-холодным.

   Малышня, боязно переглядываясь, вжали головы еще сильнее. То, что хозяйка не знает, стала понятно сразу. Хотя и малышню можно было понять. Ведь не скажи хозяйке, что кто-то заезжал, и деньги не нужно будет отдавать. А чтоб попусту не болтали, задобрил их конфетами, а Ренвира банально напоил, да еще и бутыль оставил, чтоб тоже не трепался.