Кора Брент - Обещай мне

Человек смотрел на меня самую долгую секунду, которую я когда—либо знала. И тогда в его в глубоких карих глазах мелькнуло мгновенное решение. Он щелкнул пальцами, и второй мужчина, который все еще сидел в кабинке, повернулся и резко направился к нам.

Он посмотрел на меня сверху вниз в замешательстве.

— Что там у тебя, Грейсон?

— Она говорит, что она двоюродная сестра Рэйчел.

— Похоже, будто она сошла со страниц собрания «Маленький гребаный Домик в Прерии». (Прим. собрание сочинений Laura Ingalls Wilder под названием Little House on the Prairie — детские сказки)

Грейсон нахмурился, ни на миг не отрывая глаз от моего лица.

— Мэд, ну давай. Что-то здесь не то, — его сдержанный акцент напоминал отрывки фильмов, которые я видела, он был уместен в этих северо-восточных городских бойнях.

Человек по имени Мэд кивнул мне. — Ты действительно двоюродная сестра Рэйчел?

Я кивнула, покачнувшись, в то время как Грейсон старался поддержать меня. — Да. Вы можете отвезти меня к ней? Пожалуйста?

Голос Грейсона понизился, а его темные глаза огляделись. — Ты здесь не одна, не так ли?

Прежде чем я успела кивнуть и предупредить, дверь в «Король-Бургер» открылась, и Уинстон Оллрид появился внутри. При виде, придерживающих меня рук темнокожего незнакомца, его глаза расширились от гнева.

Но Уинстон был человеком, который умело скрывал гнев, когда хотел. Он холодно улыбнулся и подошел, протягивая мне свою руку.

— Я боюсь, что моя жена не воспользуется вашей поддержкой.

Когда он подошел ближе, я издала невольный стон и снова сжала сильные руки, которые были единственными, удерживающими меня.

Грейсон это заметил. Я видела, как его глаза сузились, когда он посмотрел с ненавистью на моего мужа, и я поняла, что он способен на насилие. Уинстон, казалось, это тоже понял. Его протянутая рука слегка сникла.

Голос Грейсона был ледяным и угрожающим. — Выглядит так, будто твоя жена не может ощутить другой поддержки.

Уинстон фальшиво улыбнулся ему в лицо.

— Промиз, — сказал он. — Мы уезжаем.

— Нет, — прошептала я.

— Что ты сказала?

— Нет, — сказала я снова, мой голос стал более четким. — Черт, нет.

Другой, которого Грейсон называл "Мэдом", захохотал за спиной.

— Промиз, — Уинстон заговорил голосом пропитанным ядом. — Мы уезжаем.

Грейсон ответил за меня:

— Слышь, мудак, я не знаю, что здесь за гребаные игры, но все кончено. Мы все слышали ее отказ, — он мягко оттолкнул меня за себя и стал в шести дюймах от моего мужа, сердито взирая на него сверху вниз. Уинстон взглянул неуверенно на меня, а потом зыркнул на Грейсона.

Другой мужчина небрежно обошел его, и встал рядом, выражая тихую угрозу. Испуганно глядя через плечо, Уинстон выглядел, как загнанная в угол крыса, по факту, это заставило меня чувствовать себя абсолютно удовлетворенной.

Вдруг тщательно культивируемый внешний слой Уинстона Оллрида развеялся, и его голос превратился в нечто похожее на негодующее рычание.

— Ты не можешь исчезнуть с чужой женой, нечистый дьявол.

Мэд разразился открытым завывающим смехом.

— Господи, — залопотал он, — здесь есть где-то гребанная скрытая камера? — Он сделал вид, будто ищет что-то. — До этого мудака серьезно добрались доэволюционные взгляды.

Грейсон, однако, не рассмеялся. Татуированная девушка за прилавком жадно смотрела на нас, как на кучку нервных посетителей.

Когда Грейсон, наконец, снова заговорил, его голос был настолько ядовитым, что даже я вздрогнула:

— Вперед, — прорычал он в лицо Уинстону. — Я рискну сдвинуть тебя с неправильного херового пути. Этот нечистый дьявол выдернет червяка между твоих ног и засунет его так глубоко, через твой сморщенный зад, что он вывернется прямо из твоего нездорового рта. Сейчас, — сказал он, мрачно улыбаясь и подойдя ближе к явно вспотевшему Уинстону, — у меня особое место для ненависти к мужикам, которые плохо обращаются с женщинами, и то, как эта девушка смотрит на тебя означает — ты тот сорт ублюдков, что болтаются в моем хит-листе.

Мэд по-прежнему улыбался. Но его слова были в равной степени уничижительны, когда он наклонился к уху Уинстона:

— Другими словами, — сказал он, — уеб*вай отсюда, пока твои руки и ноги целы.

Уинстон старался вытянуть шею из-за Грейсона, чтобы увидеть меня, но Грейсон легко перегородил ему дорогу.

—Ты здесь закончил. — В завершение сказал он.

Мэд толкнул Уинстона к двери. — Ты можешь позже подтереть задницу, — приказал он, а затем вытолкнул моего мужа на улицу. Он стоял, держась за ручку двери в тот момент, когда глаза пристально следили за фигурой уходящего Уинстона.

Грейсон, наконец, обернулся и слегка коснулся моего плеча. — Все в порядке, — сказал он с такой нежностью в голосе, что я не могла поверить, что тем же самым голосом он угрожал вырывать члены и засовывать их в жопы. Он посмотрел на друга, по-прежнему сосредоточенного на двери.

— Подтереть свою задницу позже? — Рассмеялся он.

— Да, — мужчина улыбнулся. — Разве ты не почувствовал запах этих HERSHEY SQUIRTS из его зада после того, как угрожал его ааах, сморщенной заднице? (Прим. HERSHEY SQUIRTS коктейль, для него необходимо приготовить какао по обычному рецепту и добавить виски)

— Ты полон дерьма.

— Неа, — друг Грейсона прищелкнул. — Он! — Он протрезвел, нахмурившись, когда увидел меня, тихонько съежившуюся. — Так что же мы будем с ней делать?

Грейсон окинул взглядом «Король — Бургер». Несколько человек до сих пор смотрели на наш спектакль с особым интересом. — Отвезем ее к Рейчел, как она и просила.

— Боссу это не понравиться. Это вероисповедующие люди из новостей. Это еб*нуто-странные люди.

— Эй, — нахмурился Грейсон. — Хватит этого дерьма. Я прослежу, чтобы подожгли только мою задницу, окей. Промиз, ты сказала, твое имя Промиз, верно?

Я кивнула.

— Ты все еще хочешь, чтобы я отвез тебя к Рейчел?

— Да. Пожалуйста.

Он кивнул, по-дружески улыбаясь. — Не обращай внимания на Мэддокса. Он может и выглядит как Адонис, но иногда он просто чертовски нервная старуха.

— Отвали, нечистый дьявол, — добродушно сказал Мэддокс.

Я сощурилась, когда мы вышли на улицу в жару. Я не увидела ни Уинстона, ни Эскалэйд.

Видимо Грейсон выглядел устрашающе.

— Ты уверен, что он сбежал? — Спросил он Мэддокса.

— Как проклятый кролик, — подтвердил удивительный мужчина, а затем закинул ногу на мотоцикл, припаркованный рядом.

— Ты повезешь ее, не так ли?

— Да, — согласился Грейсон, вытягивая что-то из отсека другого мотоцикла. Он блеснул улыбкой и бросил мне черный шлем. — Ты когда-нибудь ездила на заднем сиденье байка?

— Нет, — я осторожно надела шлем.

Мэддокс рассмеялся. — Черт, вот это удар.

Грейсон перелез через плотное черное сиденье и указал за спину.

— Просто забирайся и крепко держись. Может быть, в этом платье не слишком комфортно, но я предполагаю, что мы ничего с этим не сможем поделать. — Он завел мотор. – Ты, возможно, уловила, мое имя, но я в любом случае представлюсь. Грейсон Меркадо.

Мне было достаточно трудно поднять ногу, чтобы сесть на сиденье. И когда я, наконец, размахнувшись, справилась, небольшой болезненный стон сорвался с моих губ. С моими поврежденными ногами, моим потрепанным центром и моими возможно сломанными ребрами, я едва была в состоянии удержаться на жестком сиденье и в неудобном положении.

Грейсон повернулся и уставился на меня, пока я пыталась, стиснув зубы, устроиться.

— Он нехило обработал тебя, не так ли?

Я кивнула, и слеза скатилась по щеке.

— Долбанный ублюдок, — сказал он тихо. Он вздохнул и посмотрел на меня с тоской.

— Только держись как можно крепче. Я поеду медленно. Мы окажемся на трассе менее чем за полчаса.

Я прижалась к нему, приложив щеку к горячей коже, покрывающей спину, грозное красное слово ОТСТУПНИКИ обжигало мои глаза так, что, когда я закрыла их, слово все еще стояло перед глазами.

— Спасибо, — прошептала я.

Если он и услышал меня, то не ответил.

Когда мы достигли шоссе, Мэддокс ехал бок о бок с нами и что-то кричал по ветру. Он, возможно, дразнил нас за медленную скорость. Грейсон покачал головой и Мэддокс умчался. Я была настолько сконцентрирована, цепляясь за спину Грейсона, так чтобы не свалиться на асфальт, что у меня не было сил думать о чем-нибудь еще. Но, когда сухой ветер поднял подол моего платья, и оно задралось до синяков на ногах, мрачное чувство восторга захлестнуло меня. Сегодня вечером я не подвергнусь пыткам Уинстона Оллрида. Я свободна.

И тут я вспомнила, что моя сестра не была...

Грейсон снизил скорость, когда мы достигли первого въезда в Куартцсайт. Когда он остановился на красный сигнал светофора, он окликнул меня.

— Ты в порядке?

— Да, буду.

Все что я увидела вокруг себя — пустыня прерывающаяся несколькими зданиями, разбросанными RV (Прим.RV (Recreation Vehicle) — автомобиль для отдыха) и кучкой биллбордов, рекламирующих заправку или столовую. Я покосилась куда-то вдаль, где на небольшой горке за пределами города взгромоздилась грубо выложенная 'Q'.

Грейсон пропустил ряд узких улочек, образованных в основном трейлерами и небольшими домами, большинство из которых не были похожи на разнообразные готовые строения в Долине Иерихон. Грейсон медленно повернул направо, и меня ослепил свет отраженный кучкой мотоциклов. Я увидела вывеску, на которой прочитала Бар «На дне реки» и тупо уставилась на него, интересно, о какой реке шла речь. Я увидела Мэддокса, человека, который помог Грейсону прогнать прочь Уинстона Оллрида. Он стоял перед зданием, скрестив руки на груди. И я увидела свою двоюродную сестру.

Она ходила рядом с Мэддоксом, и было очевидно, что он сказал ей, что мы едем следом. Вскрикнув, Рэйчел Тальбот, подбежала, спотыкаясь о гравий на стоянке, схватила меня в крепкие объятия, в ту же секунду, когда я слезла с байка Грейсона. Я держала ее, наслаждаясь чистым ароматом темных волос и прекрасным ощущением чьей-то заботы.

— Рэйчел, — сухо прохрипела я, не в силах остановить горючие слезы.

— Промиз, — всхлипнула она, потирая мой подбородок, — что они сделали с тобой?

И потом, было ли это от шока, от облегчения, или из-за сильнейшей боли от травм, я упала в обморок.

***

Я знала, до того, как открыла глаза, что была в незнакомом месте. И что там было много наблюдающих.

Красивое лицо Рэйчел расплылось в улыбке, когда я сконцентрировалась на ней. Она была красивой девушкой в Долине Иерихон. Но сейчас она превратилась в потрясающую женщину.

Она по-матерински пригладила мои волосы. — Привет, дорогая.

Миловидная блондинка, которая была Примерно моего возраста, принесла стакан воды со льдом, который молча, протянула Рэйчел. Рэйчел помогла мне попить, и я сразу взбодрилась, пока ледяная вода спускалась вниз по горлу.

Мужчина сбоку от Рэйчел выглядел знакомым. Он был крепкого телосложения с вьющимися темными волосами за ушами, он склонился надо мной, беспокойно закусывая губу, когда его рука мягко опустилась на плечо Рэйчел. Я знала его имя. Его звали Каспер. Он был любимым Рэйчел, человек с фотографий, который носил куртку с надписью «Отступники МК». Он и сейчас был в ней.

Блондинка села на край дивана, где я лежала, и скрестила длинные, загорелые ноги. Она казалась сбитой с толку, глядя на меня, но пыталась быть дружелюбной.

— Эй, может быть, ты должна что-нибудь поесть. Хочешь печенья?

Каспер выругался и покачал головой, будто раздражаясь, но потом улыбнулся. — Никто не собирается, есть эти дрянные печеньки, Кира. На вкус они, как смола.

Действительно, едкий запах висел в воздухе, как если бы в последнее время здесь героически сгорела выпечка.

Кира посмотрела на него, надувшись: — Хотела бы я посмотреть, сделал ли бы ты это лучше.

Каспер фыркнул: — Ну, если завтра, я проснусь с долбанной вагиной, то попробую это сделать.

Я не съела больше, чем кусочек или два в течение последних двадцати четырех часов, но мой желудок все еще был ненадежен. Я попыталась слабо улыбнуться: — Может быть, позже.