– У вас есть еще одна сестра.

– Была, – ответил Тревис, – но она умерла при рождении.

На этот раз смешалась Диана. Ответ поставил ее в тупик. Она не знала, шла ли речь об Эми или у Дороти был еще один ребенок.

– А когда это случилось? – решила уточнить она.

– Двадцать шесть лет назад.

Сомнений не оставалось – он действительно говорил об Эми.

– Она не умерла. Ваша мать отдала ее на удочерение.

Тревис подался вперед.

– Вы сами не знаете, что говорите! – возмутился он.

– Я понимаю, в это непросто поверить, но…

– Это какая-то махинация.

Диана еще могла мириться с недоверием, но терпеть обвинения в мошенничестве не собиралась.

– Знаете, мне все это уже надоело. Если мои слова – ложь, зачем, по-вашему, я здесь? Неужели вы считаете, что кому-то нужно приезжать издалека, чтобы попытаться проникнуть в вашу безупречную семейку?

– Если вы такого мнения о нашей семье, к чему затруднять себя? Возвращайтесь домой, забудьте о нас и живите спокойно.

– Я не могу так поступить: слишком важно то, ради чего я сюда приехала! – взорвалась Диана.

– Ну, хорошо, допустим, я вам поверил. Объясните, чем вызван ваш приезд?

Диана не успела ответить: официант принес заказанные пироги и кофе. Она подождала, пока он ушел, и ответила:

– Суть в том, что Эми необходимо почувствовать, что она кому-то нужна, что у нее есть семья.

– Ничего не понимаю, – пожал плечами Тревис. – Кто такая эта Эми?

Диана подумала, что, может быть, не стоило рассказывать Тревису правду, а вслух сказала:

– Эми – ваша сестра.

– Подождите, – прищурился Тревис, размышляя, – но если вы не… Кем ей приходитесь вы?

– Мои родители удочерили ее, я – старшая сестра Эми.

– И где же ваша Эми родилась?

– В Огайо.

– Когда?

– В июне ей исполняется двадцать шесть. – Неожиданно у нее мелькнула мысль, что до дня рождения Эми оставалось всего две недели, а она еще не придумала, что подарить.

– Господи… – произнес Тревис неожиданно осипшим голосом. Он явно был поражен до глубины души. – У вас есть ее фото?

– Вы что же, мне поверили? Почему так вдруг?

– Не могу вам пока этого сказать. – Тревис с трудом проглотил ком в горле.

Диана колебалась, ее останавливало мрачное выражение лица Тревиса. На нем не мелькнуло ни радости, ни надежды, он оставался угрюмым и даже как-то поник.

Диана достала из сумочки три фотографии, которые утром показывала Дороти.

– Вот, самые последние. Я захватила и другие, но и этих будет достаточно, уверяю вас, чтобы развеять ваши сомнения.

Тревис взял снимки с такой осторожностью, как будто ему вручили бомбу. Он рассматривал их долго, томительно тянулись минуты.

– Выглядит она не слишком счастливой, – наконец заключил он.

– Почему вам так показалось? – Диана специально захватила снимки, на которых Эми улыбалась.

– Не знаю, – ответил он, потом добавил после некоторого раздумья: – Шэрон так улыбается, когда ее что-нибудь беспокоит.

– Значит, вы мне поверили? – осторожно спросила Диана.

– Лучше бы это было неправдой. – На его лице отразились глубокая печаль и невообразимая усталость.

Диана не знала, радоваться ей или огорчаться своей победе. Ей удалось убедить Тревиса, но что будет дальше?

– Вы поможете мне убедить вашу мать?

– Я помогу вам уехать, – неожиданно ответил Тревис. – Вот все, в чем вы можете на меня рассчитывать.

14

Диана не смогла скрыть своего разочарования и недоумения. Тревис сидел насупившись и избегал ее взгляда.

– Сожалею, – искренне признался он.

– Не понимаю ни вас, ни вашей матери! – Диана с раздражением бросила салфетку на стол. – Эми ее дочь и ваша сестра… Она так похожа на Шэрон, а вы торопитесь отвернуться от нее.

– Вы пытаетесь устроить сцену?

– Вы так считаете? – вспылила Диана.

– Но вы же не ребенок, который начинает капризничать, не получив желаемого, – сверкнул глазами Тревис.

– Не смейте говорить так со мной, вы, сукин…

– Сын, – закончил Тревис. – При других обстоятельствах я бы обиделся.

– Каких же? – Его слова несколько охладили ее пыл.

– Можно привести сотню причин. – Тревис провел ладонью по лицу, стараясь прогнать внезапно навалившуюся на него усталость.

– Назовите хоть одну, – потребовала она. Они походили на менеджеров, старающихся добиться лучших условий для своих боксеров. Тревис пытался изо всех сил защитить родных. Для Дианы не существовало ничего важнее Эми.

– Все в семье, за исключением, естественно, матери, уверены, что Эми нет в живых. И мой отец в том числе.

– Но это всего лишь факт, а не причина.

– Подумайте, Диана, – нетерпеливо заговорил Тревис, – ко лжи прибегают, когда хотят кого-то защитить или что-то скрыть. Если обнаружится правда, отец получит тяжелый удар. Я не могу этого допустить.

– А где он был, когда родилась Эми? – удивилась Диана.

– Во Вьетнаме. Мы получили сообщение, что он погиб.

– И все же ваша мать решила расстаться с его ребенком? – Диана не могла скрыть изумления.

– Я тоже этого не могу понять. – Ответ напрашивался слишком неприятный, и о нем думать не хотелось. – Возможно, она находилась в таком состоянии, что не сознавала, что делает.

К чему пытаться искать оправдание? Тревис отлично знал, что шок был здесь ни при чем. Когда пришло известие о гибели отца, ему было всего пять лет, но этот день навсегда врезался ему в память. Он прекрасно помнил события последующих за этим месяцев, как и тот день, когда отец наконец вернулся.

Спустя месяц после того, как в их дверь постучал солдат с известием о том, что во время операции по спасению попавшей в окружение группы вертолет отца был сбит, его мать уехала к своим родителям в Огайо, прихватив с собой его и Шэрон. Родители отца умоляли ее остаться на ранчо. Они тяжело переживали потерю сына и не хотели расставаться с внуками.

В тот день, когда мать увезли со схватками в больницу, Тревис терпеливо стал ждать ее возвращения с маленьким братиком. Она обещала ему брата еще до того, как узнала о гибели отца, и он успел привыкнуть к этой мысли. Но мать вернулась из больницы одна и объяснила, что у Тревиса родилась сестра, но она умерла, потому что у нее не было отца.

После этого много месяцев, пока не пришло сообщение, что Огастус Мартелл жив, Тревиса не покидал страх, что и ему суждено умереть. Гас должен был вернуться домой в последнюю неделю перед Рождеством. Дороти собрала вещи, посадила детей в машину, и все они отправились в обратный путь в Вайоминг, бросая вызов холодам и метелям.

При встрече с мужем она сообщила ему о потере ребенка. Гас посчитал себя косвенным виновником несчастья и жил все эти годы с чувством вины. Он решил, что жестоко наказан за то, что не смог быть рядом с женой в нужную минуту.

– Тревис? – Диана мягко коснулась его руки.

Он ощутил тепло ее пальцев. В этом прикосновении чувствовалась забота и участие. Машинально Тревис отметил, что она не носила обручальное кольцо.

– Да?

– О чем вы задумались?

– Вспомнил то время, когда вернулся отец.

– Он был в плену?

«Что же ей рассказать? – подумал Тревис. – Да и будет ли это иметь значение?»

– Его взяли в плен, но ему чудом удалось бежать.

– Он сразу попал домой? – поинтересовалась Диана.

– Нет, несколько недель ему пришлось провести в госпитале, он был очень плох, когда его нашли.

– А вам не кажется, что ему бы захотелось узнать об Эми? – спросила Диана, убирая руку. – И что еще важнее, у него есть на это право, как вы считаете?

– Он этого не переживет, – сказал Тревис. – Отец лишится всего, во что верил.

– Значит, за чужие ошибки выпало расплачиваться Эми. Вот она как раз и теряет все. Но ведь согласитесь, что это несправедливо.

– Ей действительно пришлось в жизни так туго?

– Вам никогда не приходилось читать о детях, взятых на воспитание, которые не смогли найти себя, потому что не знали ни любви, ни ласки? Только представьте себе жизнь без… – у нее перехватило дыхание.

Тревис не знал, что сказать. Дороти была заботливой матерью, хотя и очень властной. В детстве он постоянно ощущал ее любовь, которая помогла ему обрести уверенность в себе.

– А к вам тоже так относились?

– Нет, но ведь я их родная дочь. Мои родители удочерили Эми, чтобы я не чувствовала себя одинокой.

Если бы у него хватило ума не вмешиваться в дела матери, он бы не оказался в такой щекотливой ситуации.

– Я не могу вам помочь, Диана. – Тревис сокрушенно покачал головой.

– Не можете или не хотите?

– И то и другое. Отец не заслужил такого испытания.

– А Эми?

– Подумайте, о чем вы просите. Я совершенно не знаю Эми, а отца очень люблю. Почему я должен им жертвовать ради нее?

– И вы не разрешите мне самой поговорить с ним?

Тревис предполагал, что она попросит об этом. И что же ему теперь делать? Преимущество было на ее стороне.

– А если возвращение Эми разрушит нашу семью, станет ли ей от этого легче?

– Тревис, она постепенно разрушает себя. – Диана взглянула ему в глаза решительно и открыто. – С каждым днем ей становится хуже и хуже…

Не говоря больше ни слова, она поднялась и покинула ресторанчик.

Тревису нечем было дышать, словно ему нанесли удар в солнечное сплетение. Он не пытался ее остановить, просто не имел на это сил.

Единственное, что он мог сделать для сестры, которую никогда не увидит, это кое-что прояснить. Она имела право узнать, почему с ней так обошлись.

Тревис заплатил за две порции нетронутого десерта, сел в машину и отправился к Шэрон в магазин. По пути он пытался дозвониться до матери, но дома ее не оказалось. Не было ее и в магазине. Шэрон рассказала ему, что мать заезжала к ней, чтобы пригласить их с Дэвисом вместе поужинать, но у них уже были свои планы на вечер.

Тревис бездумно колесил по улицам, пока хватило терпения, потом решил позвонить. Ему хотелось попрощаться с Дианой, и он боялся, что не застанет ее в гостинице.

Тревис позвонил ей из холла. Диана не сразу сняла трубку, ее голос звучал сухо и напряженно.

– Это Тревис, у вас все в порядке?

– Что вы хотите?

– Только минуту внимания, и все, – попросил Тревис.

– У меня нет и минуты. Вы не могли бы повесить трубку, мне нужно дозвониться в аэропорт.

Прошло всего два часа с тех пор, как они расстались, но за это время что-то успело произойти. В ее голосе звучало не раздражение, а страх.

– Что случилось, Диана?

– Это вас не касается… – Она судорожно глотнула и через силу выдохнула: – Эми в больнице.

– Что с ней?

– Какая вам разница? – Она повесила трубку. Тревис посмотрел на портье. Это был брат одного из его проводников.

– Привет, Роджер, как жизнь?

– А как у тебя дела? – улыбнулся в ответ портье.

Улыбался Роджер с особым усердием. Он собирался пойти по стопам брата, так что не мешало быть с Тревисом полюбезнее.

– Я говорил с одной из ваших гостей, Дианой Винчестер, но нас разъединили, – сказал Тревис. – И что-то никак не могу дозвониться, можно проверить линию?

– Конечно, – Роджер заглянул в журнал и набрал нужный номер. – Занято.

– Наверное, она не может дозвониться мне. Лучше я сам поднимусь к ней, – Тревис сдвинул брови. – Вот только не помню точно ее номер: 207-й или 208-й? – Ему не удалось разглядеть последнюю цифру, которую набирал Роджер.

– 207-й, – услужливо подсказал портье.

– Спасибо, я твой должник.

– Никаких проблем.

Тревис не стал дожидаться лифта, а поднялся по лестнице. Комната Дианы находилась в конце коридора. Он слышал, что она говорит по телефону, но слов разобрать не мог. Тревис постучал и стал ждать. Прошло немало времени, прежде чем она открыла дверь.

– А я боялся, что вы не откроете.

– Если бы знала, что это вы, так бы и сделала, – с вызовом произнесла Диана.

По ее лицу было заметно, что она плакала.

– Можно войти?

– Нет, только не сейчас. – Она хотела закрыть дверь.

– Пожалуйста. – Тревис придержал дверь рукой.

– Я разговариваю по телефону.

– Я подожду.

Диана сначала заколебалась, затем пошла в комнату, предоставив ему свободу действий.

На кровати стоял раскрытый пустой чемодан. Тревис выдвинул стул и сел. Диана продолжила разговор, стоя к нему спиной.

– И когда следующий рейс? Меня устроит любой. Я должна быть сегодня в Миннеаполисе. – Она села на постель. – Ах, только резерв? И до какого времени… нет, слишком поздно.

Диана повесила трубку и потянулась к телефонной книге.

– Давайте я этим займусь, а вы упаковывайте вещи, – предложил Тревис.